ДЫРА В ВОЗДУХЕ

Это был плохой день для Дирка Бериша. Сначала пришла записка от Кэннера, в которой подразумевалось, что Бериш что-то расслабился за последнее время, а сразу после этого начальник Производственного отдела Сунитаро отклонил проект авторучки Бериша на том основании, что она слишком громоздка, а потому будет плохо продаваться.

Бериш хмуро сутулился за своим потертым черным проектировочным столом и вяло перебрасывал две эти записки — снежно-белую от Кэннера и нежно-зеленую от Сунитаро. У Кэннера был четкий, каллиграфический почерк, записка была написана темно-синими чернилами с аккуратными полями в три сантиметра. Сунитаро же, как всегда, начеркал вкривь и вкось, ломаными строками, а о полях и вообще не позаботился. Но обе эти записки указывали на одно и то же: Бериш был в кризисе, и прежний авторитет ему могло вернуть лишь какое-нибудь новенькое изобретение, не то у «Смешанных Технологий» появится новый начальник проектного отдела, а Беришу придется таскаться на биржу труда.

Пристальный взгляд Бериша прошелся по небольшому, оживленному помещению. Три его проектировщика согнулись над проектировочными столами и отчаянно жевали карандаши, пытаясь сосредоточиться. Бериш подумал о том, кто же в итоге заменит его: вечно растрепанный Родригес, Кондон или Хейлман? Все трое были умными, нетерпеливыми, с горящими глазами, точно такими же, каким был и Бериш, когда начал работать на «Смешанные Технологии».

И тут он заметил, что Кондон встал из-за стола и направляется к нему.

— Мне кажется, вас это заинтересует, — сказал Кондон, кладя на стол перед ним большой мраморный шарик.

Даже несмотря на грустные размышления, Бериш не мог не восхититься его красотой. Он мерцал мягким, успокаивающим сиянием, словно у него в середине горел маленький, но яркий огонек. Он даже походил на какую-то драгоценность.

— Его нашел мой мальчишка, — сказал Кондон, улыбаясь улыбкой подчиненного, который хочет подняться вверх по карьерной лестнице. — Интересная штучка, сэр.

Бериш погладил шарик и пристально взглянул на Кондона. Он чувствовал себя страшно усталым, словно вся тяжесть мира легла этим холодным утром на его слабые плечи.

— Очень симпатичный шарик, мистер Кондон, — сказал Бериш. — Мне только остается восхищаться вашим вкусом. — Он зевнул. — Но зачем мне...

Старпер с глазами шелудивого пса!

Бериш резко вскочил.

— Что вы сказали, мистер Кондон?

— Что, сэр? — переспросил Кондон, став вдруг белым, как снулая рыба.

— Повторите, что вы сказали мне, Кондон.

— Но я не сказал ничего, сэр. Этот мрамор...

Бериш опустился обратно в кресло. Я уже трещу по всем швам, подумал он. Совещание скоро закончится. В 17:00 меня уволят.

— Продолжайте, — сказал Бериш вслух. — Что вы там говорили об этом мраморе?

Я бы продолжил, если бы вы мне только позволили.

— Вы сказали сейчас, что продолжили бы, если бы я вам позволил? — спросил Бериш.

— Нет, сэр, я только это подумал, — пролепетал Кондон. — Я хотел вам сказать об этом мраморном шарике. Он позволяет читать мысли.


Бериш мгновенно схватил шарик и отшвырнул его, словно кусок простого угля. Шарик покатился и остановился рядом с запиской от Сунитаро. Бериш уставился на него, зачарованный его сиянием.

— Откуда вы взяли эту штуку, мистер Кондон? — спросил Бериш, когда обрел дар речи.

— Вы не поверите, мистер Бериш, — ответил Кондон, — но мой сынишка утверждает, что нашел его в другом измерении.

Воистину это был плохой день для Бериша. Сначала Кэннер, затем Сунитаро, а теперь вот телепатический мрамор из другого измерения. Бериш тупо уставился на лысеющую голову Хейлмана, по-прежнему склонившегося над своим столом, затем перевел холодный взгляд на Кондона. Молодой проектировщик спокойно взглянул на него в ответ.

— Так вы говорите, что ваш мальчишка взял этот шарик из другого измерения, Кондон? Именно так? Он не слетал за ним на Марс?

— Пожалуйста, мистер Бериш, — немного устало сказал Кондон, — я понимаю, как фантастически это звучит. Но ведь неважно, откуда взялся этот шарик, не так ли? Факт, что он у нас, и он открывает определенные коммерческие возможности.

После слов Кондона взгляд Бериша метнулся к мерцающему мраморному шарику. Да-да, конечно, подумал Бериш, снова взяв его и уставившись на гипнотическую пляску огонька внутри. Определенные коммерческие возможности. Бериш почувствовал, как уныние его рассеивается, словно утренний туман.

— Подумайте что-нибудь, мистер Кондон.

Быстрая рыжая лиса перепрыгивает через ленивого пса.

— Быстрая рыжая лиса перепрыгивает через ленивого пса? — повторил Бериш.

Кондон кивнул.

Бериш взвесил шарик на ладони.

— Это может быть очень интересно, — сказал он, думая о Кэннере, о Сунитаро и о безликом правлении «Смешанных Технологий» в целом, о тех, для кого он был не более чем машиной для производства различных приспособлений, машиной, которую можно выкинуть и заменить на другую, когда она станет изношенной. Ну, так вот вам настоящее открытие! А так же изобретение. И, возможно, там, откуда взялся этот шарик, есть еще много всяческих штучек. Немножко хитрости, и...


— Я просто не знал, с чего начать, — сказал Кондон. — Девятилетний мальчишка ухитрился исчезнуть во время ужина, когда я буквально на минутку вышел, и я не мог его найти. Это было вчера около 18:00 часов. Моя жена не любит, когда мы начинаем поздно обедать. Но я искал Ронни везде и нигде не мог его найти. Он всегда спрашивал разрешения, когда выходит из дому. Когда я все же вышел на улицу, то вдруг увидел, как он появился из... из... Ну, я могу описать это как дыру в воздухе...

— И в грязной руке он держал этот шарик. Я так и увидел эту картинку, мистер Кондон, — перебил его Бериш, уставился на шарик, затем снова на Кондона. — Придумайте что-нибудь еще, мистер Кондон.

— Это все правда и только правда.

— Это, Кондон?

— Ну, я рассказал вам свою историю. Остальное могу дополнить лишь со слов Ронни, — ответил Кондон. — Сынишка сказал мне, что нашел дыру в воздухе и встретился там с какими-то монстрами, играющими в мраморные шарики. Он сел играть с ними и выиграл этот шарик.

— И вы верите этому? — усмехнулся Бериш. — Тому, что маленький мальчик стал бы так бесстрашно играть мраморными шариками с какими-то чужими монстрами? Если бы там оказался я — или вы, или любой другой — то убежал бы сломя голову.

— Только не Ронни, — покачал головой Кондон. — Он помешан на фантастических телефильмах, я просто не могу оторвать его от телевизора. Ему более привычен космос и чужие измерения, чем собственный дом.

— Ну-у... ладно. Значит мы имеем лишь плод развитого воображения маленького мальчика.

— Может быть, — сказал Кондон. — Но еще и этот мрамор. — Он протянул руку и коснулся мраморного шарика.

— Нет, этого мало, — покачал головой Бериш. — Вы не будете возражать, если сегодня вечером я приду с вами к вам домой. Я хотел бы поговорить с вашим сынишкой. Это может быть очень, очень прибыльным делом для всех нас, Кондон.


Спустя четыре часа Бериш уютно устроился в огромном кресле в маленьком домике Кондона в пригороде и смотрел на стоявшего перед ним мальчишку с торчащими каштановыми волосами и усыпанным веснушками личиком.

— Давай еще раз, только помедленнее, Ронни, — сказал Бериш, изо всех сил пытаясь успокоить свои бедные нервы. — Ты сказал, что увидел в воздухе дыру.

— Ну да, — сказал Ронни. — Я повернулся, хрустнул и прошел через нее.

— Понятно, — сказал Бериш. — Ты хрустнул. Я понял. Ты имеешь в виду, раскусил вот такую конфету?

— Ну, уж не до ужина, — заявил Кондон, когда Ронни нетерпеливо потянулся к протянутой конфете. Бериш согласно кивнул и отложил ее.

— Тогда расскажи, что ты там видел, Ронни.

Глаза мальчишки стали совсем круглыми.

— Пройдя через дыру, я очутился возле большого дерева, и там было пять чужаков, стоявших кружком, они были высокими, со множеством рук и с фиолетово-зеленой чешуей, и жили они в большом мире, где не было ничего кроме деревьев и белого бетона: ни домов, ни машин, ни взрослых, вообще ничего, пока я не прошел к ним через дыру в воздухе и не оказался рядом. Они играли в мраморные шарики, точно так же, как мы, но только им не с кем было играть, пока я не попал к ним... — Ронни замолчал, чтобы набрать побольше воздуха.

Бериш на секунду закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Что бы там ни навыдумывал Ронни, но мраморный шарик откуда-то должен был появиться. И если история Ронни была правдой, если по соседству действительно есть Вселенная, полная чудес, то он — Дирк Бериш — держал в руке ключик к ней.

А этим ключиком был любопытный маленький мальчик. Девятилетним мальчишкам интересно все на свете — от лягушек и угрей до мраморных шариков и ракет и конечно же им вдвойне интересен странный мир по другую сторону дыры в воздухе. Если бы Ронни можно было уговорить пройти через эту дыру снова, снова и снова...

— Там ты и получил мраморный шарик? — спросил Бериш.

— Да, сэр. Я установил с ними контакт так же, как капитан Спэйс, и они разрешили мне присоединиться к их игре, когда увидели, что я мирный... э-э... объект, и я выиграл шарик, вернулся домой и отдал его папе, потому что уже опаздывал на ужин.

Бериш взглянул на Кондона, который спокойно стоял рядом.

— Ронни, а ты мог бы провести меня и показать, где там эта дыра в воздухе? — спросил Бериш.

— Почему бы не сделать это после ужина? — вмешался Кондон. — Жена вот-вот позовет нас к столу.

— Вы можете попросить ее немного подождать, Кондон? Это очень важно. Пойдем, Ронни.

Я должен пройти туда, подумал при этом Бериш.


Потом Бериш одним жестом отмел возражения Кондона и вышел с Ронни из дома на дорожку, отделяющую дом от соседского. Там Бериш остановился и с тревогой смотрел, как Ронни бродит туда-сюда по дорожке в сгущающихся сумерках. Затем он резко остановился.

— Вот она, мистер Бериш! — крикнул Ронни и махнул рукой куда-то вперед. — Вон там!

Бериш прищурился.

— Ничего не вижу, — сказал он, и его кольнула иголочка подозрения, что он оказался жертвой какого-то дикого, никому не нужного розыгрыша. — Покажи мне.

Ронни обвел руками круг примерно в метр высотой.

— Она чуть мерцает. В темноте трудно заметить, но это она.

Бериш уставился на мальчишку.

— Ронни?

— Да, сэр?

— Сейчас твой отец не видит. Вот конфетка.

— Но папа сказал...

— Да это неважно. Ты можешь показать мне, как проходишь через эту дыру в воздухе?

— Вы хотите, чтобы я прошел через нее? Прямо сейчас?

— Да, — сказал Бериш, всеми силами стараясь быть похожим на добродушного дядюшку. — А когда ты пройдешь туда, я бы хотел, чтобы ты попытался найти этих существ и попросить у них еще одну игрушку.

— Вы имеете в виду — еще один мраморный шарик, мистер Бериш?

— Да нет, — терпеливо сказал Бериш. — Не мраморный шарик. Какую-нибудь другую игрушку. Все понятно?

И он дал Ронни то, что, как он надеялся, выглядело игривым толчком. Мальчишка мгновение вглядывался в полумрак, затем как-то странно пригнулся — хрустнул? — и, медленно выпрямляясь, шагнул вперед. Беришу показалось, что он мельком увидел широкие просторы океана белого песка, из которого то тут то там торчали высокие, какие-то гротескные деревья, словно вырезанные из бумаги силуэты на фоне лимонно-желтого неба. А затем Ронни исчез, и за ним словно захлопнулся шлюз.


— Где Ронни? — спросил Кондон, выскакивая из дома.

— Так это правда, — не обращая на него внимания, пробормотал Бериш.

— Что правда? Вы хотите сказать, что снова послали его туда? Но мы же не знаем, вернется ли он. Там какие-то свирепые неземные монстры, и вы отправили мальчишку к ним?

Бериш не обращал внимания на крики Кондона. Он задумчиво рассматривал дыру в воздухе, задаваясь вопросом, какие чудеса можно добыть оттуда и представить их изумленным взорам Кэннера, Сунитаро и правления «Смешанных Технологий».

— Бериш! — закричал во всю мочь Кондон.

Этот крик напомнил Беришу о существовании Кондона и о том, что Кондон — подчиненный, поэтому не должен кричать на босса. Бериш повернулся к нему.

— Пожалуйста, Кондон, угомонитесь. Там нет никакой опасности для вашего сына, он скоро вернется. Но это открывает для нас широкие перспективы, Кондон!

— Широкие перспективы? А как насчет моего сына?

— Да вот и он, — сказал Бериш.

Ронни вышел из дыры и упал к ногам Бериша. Бериш поднял его.

Мальчишка принес с собой нечто напоминающее волчок, детский волчок, зеленый с темно-синими точками. У Бериша возникла дикая мысль, уж не использовали ли инопланетяне краску в горошек, чтобы разрисовать его. Он выхватил волчок из рук Ронни и с безумным любопытством осмотрел его.

Затем поставил волчок на землю и осторожно повернул. Волчок зашатался и упал на бок.

— Нет, мистер Бериш, его надо как следует раскрутить, — сказал Ронни, наклонился в сгущающихся сумерках, схватил маленькой грязной лапкой за вершину, причем его пальчики едва-едва сумели обхватить ее, и начал вращать.

Волчок закрутился, поднялся метра на полтора от земли и, чуть колеблясь, стал парить в воздухе легко и непринужденно.


Кондон непременно попытается разобрать эту штуку, подумал Бериш. С чудесами всегда все не так гладко

— Послушайте, Кондон, — сказал Бериш вслух, — перед нами открылась целая чужая Вселенная, полная совершенно новых технологий. Первые же две вещи, которые мы вынесли оттуда, дали нам телепатическую связь и антигравитацию. Мы даже представить себе не можем, какие еще сокровища сумеем получить через эту дыру.

— Верно, — сказал Кондон. — Вот почему мы должны передать все это правительству, и пусть они сами исследуют эту чужую Вселенную.

— Почему вы не можете понять? — сказал Бериш, собрав все свое терпение. — Мы с вами — сотрудники «Смешанных Технологий». А у «Смешанных Технологий» есть средства для исследования этих устройств, а значит, есть деньги и для нас. Если мы отдадим все правительству, то они просто захватят антигравитационный волчок и мраморный шарик и объявят их федеральной монополией. Подумайте сами. Вы хотите всю оставшуюся жизнь зарабатывать по семьдесят баксов в неделю?

— Мистер Бериш прав, Ральф, — раздался голос жены Кондона.

Пораженный неожиданной поддержкой, Бериш повернулся и уставился на женщину так, словно видел ее впервые.

— Мы можем позволить Ронни сходить туда еще несколько раз — и все! — продолжала жена Кондона. — Мы все станем богатыми.

— А что, если там с ним что-нибудь произойдет? — спросил Кондон.

— Не волнуйся, папа, — сказал Ронни. — Они очень хорошие, хотя так странно выглядят со множеством рук и одним большим глазом. Они разговаривали со мной при помощи мраморных шариков. Тот, с которым я говорил, дал мне волчок и что-то сказал об обмене.

— Обмене?

— Ага, — кивнул Ронни. — Я не совсем понял, что именно он сказал... Что-то о том, что очень хочет меняться.

— Слышали? — торжествующе воскликнул Бериш. — Мы уже начали переговоры! — Он нервно откашлялся и задумался. — Не думаю, что есть потребность в дальнейшем обсуждении. Установлено, что Ронни единственный кто умеет проникать через эту дыру — или хотя бы находить ее — и еще установлено, что чужаки дружественны и хотят обмениваться с нами через посредничество Ронни различными важными предметами. Было бы вопиющей, преступной халатностью, если бы мы не смогли использовать в своих интересах возможность контакта с чужой цивилизацией.

— И зачем отдавать федеральному правительству всю прибыль, когда мы сами можем получить эти деньги? — радостно улыбаясь, вторила ему миссис Кондон.

— Но что, если...

— Эти хорошие люди, папа... — заныл было Ронни.

— Это вообще не люди! — резко оборвал его Кондон.

— Я должен добавить, мистер Кондон, что если вы будете настаивать на передаче этого открытия правительству, то «Смешанным Технологиям» это не понравится.

В ответ на это Кондон едва заметно кивнул, и Бериш улыбнулся. То была улыбка победы. Он уже слышал где-то на заднем плане звуки фанфар.


— Ты готов пойти еще раз к... э-э... к нашим соседям, Ронни? — спросил Бериш.

Ронни крепко сжимал в ручонках маленький переносной генератор. Бериш был преисполнен самодовольства, потому что именно он предположил, что чужаки, возможно, вообще могли не открыть электричество. Может, Бериш рисковал, и они использовали какие-то иные источники энергии — ментальную, например, — и электричество вообще не интересовало их. Но генератор мог открыть чужакам новые просторы технического прогресса, и кто знает, что они могут дать в обмен?

Бериш терпеливо повторил Ронни инструкции.

— Вы хотите, чтобы я встретился с чужаками, объяснил им, что эта штука дается им для обмена, и что-нибудь получил от них в ответ, — пробормотал мальчик.

— Верно! — радостно воскликнул Бериш. — У вас, знаете ли, очень умный сынишка, — сказал он Кондону, который рядом нервно переминался с ноги на ногу.

— Возвращайся побыстрее, — сказал Кондон сыну. — Не нравится мне, что вы заставляете его это делать, — добавил он Беришу.

— Но он уже лазил туда, — холодно ответил Бериш.

— А что, если там с ним что-то случится? Вы посылаете ребенка исследовать неизвестную Вселенную...

— Вы замолчите, наконец? — огрызнулся Бериш. — Мне надоели ваши опасения, Кондон. Идите в дом. Я позову вас, когда вернется Ронни.


Бериш ждал пятнадцать минут и тоже был весьма взволнован. Ронни конечно умный и сообразительный мальчишка, но нельзя винить Кондона за то, что он волновался за сына. Бериш ходил взад-вперед по дорожке.

Наконец Ронни вернулся. Бериш смотрел на него, думая лишь о том, что он принес на этот раз.

Ронни протянул ему маленький шарик, внутри которого в зеленой, солоноватой даже на вид жидкости степенно плавало туда-обратно черное, похожее на странную рыбу животное.

— Как мило, — сказал Бериш, скрывая свое разочарование. — Домашнее животное.

В душе он весь бушевал, потому что животное было ему бесполезно.

Из дома выскочил Кондон и принялся рассматривать странное животное.

— Вряд ли мы получим прибыль на этот раз, — сказал он. — Думаю, нужно отдать его обратно и попросить в обмен что-нибудь другое.

Бериш молча стоял и интенсивно думал.

— Ронни, — сказал он наконец, — вернись туда и попроси своего друга расширить лаз, если он сможет. Нужно, чтобы он стал достаточно большой для взрослого человека.

Ронни повернулся, хрустнул и исчез в дыре. Буквально секунду спустя он уже вылез обратно.

— Все в порядке, мистер Бериш, — сказал он. — Леннид расширил дыру. И они с нетерпением ждут обмена.

Глаза Бериша засверкали.

Вот он, подумал Бериш, шанс пройти туда самому и все сделать как надо. Не нужно больше никаких неудачных контактов через ребенка. Я сам пройду туда и выберу лучшее, что у них есть.

Он сосредоточил мысли на том, сколько сокровищ может находиться в соседнем мире. Путешествия во времени? Превращения? Телепортация? Что бы там у них ни было, он организует обмен и получит огромную пользу, взяв то, до чего не додумался бы Ронни.

А то дела идут без желаемой отдачи, мелькнуло у него в голове, пока он глядел на круглый аквариум. А раз у них есть антигравитация и телепатия, то может быть масса другого. И я получу это от них. Я стану обмениваться. Обмениваться взаимовыгодно для соседнего мира и для Земли. И очень выгодно для «Смешанных Технологий» и лично для Дирка Бериша.

— Я иду, — сказал он и исчез.


Ронни и Кондон терпеливо ждали на дорожке, пока вернется Бериш. Прошел час, затем два. Они стояли на бессменной вахте весь остаток вечера, и наконец, уже поздно ночью, из дыры вылезла какая-то неясная фигура.

— Вот он! — закричал Ронни.

Но это был не Бериш. Это было невообразимое чудище с фиолетово-зеленой чешуей, дюжиной гибких извивающихся рук, огромным глазом на вершине туловища и широким разрезом рта под ним. В одной из рук чудище держало мраморный шарик, протягивая его Кондону.

Приветствую вас, — услышал Кондон его мысль и в ужасе уставился на инопланетное чудище.

Я пришел к вам в обмен, продолжал мысленное общение чужак. Мы получили ваш экземпляр и радуемся его сложности. Очень интересный объект. Поэтому в обмен выбрали меня.

— Добро пожаловать, — промямлил Кондон, сделав шаг назад и думая о том, что же произошло с Беришем. — Значит, вы пришли в обмен? За Бериша?

Да. И я, как и он, очень любопытный. Поэтому я прошу, чтобы вы оказали мне ту же услугу, что и мой народ предоставил ему.

— Что же именно? — спросил Кондон.

Единственный громадный глаз чужака ярко запылал.

Прежде чем вы препарируете меня, покажите мне хотя бы часть вашего мира, возникла в голове у Кондона его мысль.


Hole in the air, (Amazing Stories, 1956 № 1).

Пер. Андрей Бурцев.

Загрузка...