Пламя в ночи

Глава 27

— Опять тоннель, — сказала Аделаида со вздохом. — Мне следовало догадаться.

— Извини. — Гриффин пригнулся, чтобы не удариться головой о низкую притолоку подземного коридора. — Если бы существовал другой безопасный путь из Эбби туда, куда я тебя веду, мы бы им воспользовались.

— Я понимаю, давай просто не будем останавливаться.

Аделаида обнаружила, что если идти по подземному коридору довольно быстро, то становится не так страшно. Если она включала паранормальное восприятие, то это тоже помогало. Что ей мешало, так это тюк с вещами, который она несла, повесив на плечо. Она объяснила Гриффину, что не желает отправляться в укрытие без смены одежды и комплекта шелкового постельного белья. Гриффин тоже нес тюк, его поклажа была намного тяжелее, чем ее, но это нисколько не мешало ему идти быстро.

В этот старинный тоннель они вошли через потайную дверь в подвале Эбби. Ещё одно архитектурное удобство, доставшееся в наследство от средневековых монахов. И это, как сказал Гриффин, было одной из причин, по которым он купил эту груду камней. Своим паранормальным зрением Аделаида видела на полу множество энергетических отпечатков — целые слои, один поверх другого. Некоторым было несколько сотен лет, большинство из них были слабыми, но некоторые до сих пор горели энергией страха и даже паники. Многие из людей, вынужденных спасаться бегством через этот тоннель много лет назад, боролись с таким же ужасом, как тот, что мучил сейчас ее. Если они все-таки воспользовались этим тоннелем, значит, их положение было отчаянным.

Но следы Гриффина были яркими, сияющими, они излучали неповторимую энергию его таланта. Аделаида видела, что за годы он проходил этот путь много раз. Видела она и то, что его сегодняшние следы несли гораздо более мощную энергию, чем следы, которые он оставил в прошлом.

— Ты определенно стал сильнее, — сказала она. — Я вижу это по твоим энергетическим следам.

— И по-прежнему никаких признаков безумия?

— Нет, никаких, — заверила Аделаида. — Когда я увидела тебя впервые, то заметила небольшое возмущение твоей ауры, оно навело меня на мысль, что ты страдаешь от хронических кошмарных снов, но сейчас оно исчезло.

Гриффин не ответил, но она чувствовала, что он очень хочет ей поверить, хотя бы на одну минуту.

Сверху капала вода, воздух в тоннеле был влажным, временами Аделаида слышала где-то в темноте позади себя быстрый перестук лап бегущих крыс.

К счастью, она оделась для этого похода подобающим образом. Куртка и брюки были сшиты специально по ее стройной фигуре. Волосы она спрятала под парик, имитирующий мужскую прическу. Она была уверена, что когда они с Гриффином наконец выйдут из тоннеля, то любой, кто их увидит, примет ее за мужчину.

— Как ты обнаружил этот тоннель и потайные коридоры в Эбби?

— Я нашел их давным-давно, когда еще жил на улицах, — сказал Гриффин.

Она подумала, как же, должно быть, тяжело жилось ему в те времена, когда он должен был бороться за выживание в жестоком мире лондонского дна.

— Да, это отличное укрытие для уличной банды, — заметила она, стараясь, чтобы в ее словах не прозвучало осуждение. — Наверное, это место связано для тебя с сентиментальными воспоминаниями.

— Криминальные лорды не очень-то верят в сантименты, — сказал Гриффин с усмешкой. — Но время от времени этот тоннель бывает мне очень полезен.

— А кто еще о нем знает?

— Только Делберт, Джед и Леггетт.

— Гриффин, а ведь ты всю жизнь держишься в тени?

— Никогда не думал об этом в таком ключе, но, вероятно, можно и так сказать. И это соответствует моему таланту, не так ли?

— Пожалуй.

Он немного помолчал, потом сказал:

— Я приобрел эту привычку в шестнадцать лет.

— В тот год, когда умерли твои родители.

— В тот год, когда их убили.

Аделаида от неожиданности остановилась.

— Убили? — ахнула она. — Ты никогда не говорил, что это было убийство.

— Газеты и полиция пришли к выводу, что мой отец застрелил мою мать и потом застрелился сам, потому что он был в депрессии из-за своего финансового положения. Но я никогда этому не верил.

Гриффин завернул за угол тоннеля и скрылся из поля зрения. Потеряв его из виду, Аделаида похолодела. Она бросилась вперед. Когда она тоже завернула, то увидела, что Гриффин стоит перед калиткой из железных прутьев.

— Осторожно, не наступи на этот камень. — Он показал на пол тоннеля. — Там очень опасная ловушка с ножом. Ее сконструировал Леггетт. Он очень ловко обращается с ножами.

— Понятно. Спасибо, что предупредил.

Она осторожно обошла камень стороной и встала за спиной Гриффина. По другую сторону калитки можно было разглядеть каменные ступени вверх.

Гриффин поднял руку, отодвинул какой-то камень, достал из потайного места ключ и потом вставил его в замок. Калитка из тяжелой железной решетки распахнулась на удивление легко.

— Новые петли, — пояснил Гриффин. — Я слежу, чтобы они были всегда хорошо смазаны.

Он прошел через калитку и стал подниматься по ступеням. Наверху он зажег фонарь и толкнул тяжелую деревянную дверь. Дверь открылась. Воздух, которым повеяло из-за двери, был лишь ненамного свежее, чем в тоннеле. Аделаида увидела тонкую полоску туманного дневного света, пробивающуюся из-под другой двери, и поняла, что они вышли в камеру с каменными стенами. Стены и пол были покрыты десятками очень темных энергетических отпечатков.

— Это крипта, — прошептала Аделаида.

— Ее не использовали много лет, — заверил Гриффин.

Она решила, что не имеет смысла говорить, что хотя печальная энергия, связанная с отпеванием и похоронами на протяжении многих поколений, и меркнет со временем, она никогда не угасает полностью. Людям вроде нее, чувствительным к энергии сносвета, такое место погребения всегда будет шептать о смерти и скорби.

Гриффин прошел вперед и открыл дверь из сводчатой крипты наружу. В крипту пахнуло сыростью. Аделаида закрыла свое паранормальное восприятие и стала рассматривать открывшуюся ей серую картину.

Как и крипта, кладбище явно было заброшено много лет назад. Его заполонили сорняки, переросшая трава, ползучие растения. Ветки деревьев, поникшие над старыми могильными памятниками, в сумерках казались фантомами. Невдалеке стояла небольшая церковь, уже полуразрушенная, дальше, в тумане, маячила каменная стена. В свете газового фонаря, пробивающегося сквозь туман, камни и статуи на могилах напоминали руины какого-то древнего города.

— Это то самое кладбище, на котором вы с Латтрелом заключили перемирие? — спросила Аделаида.

— Нет. Я бы никогда не привел сюда врага. Крейгейтское кладбище находится в другой части города.

Но ее он сюда привел, подумала Аделаида, значит, ей он доверяет. По какой-то неведомой причине это сознание согревало душу.

— Нам осталось недалеко идти, — сказал Гриффин.

Они прошли по лабиринту из полуразрушенных могильных памятников и пролезли через пролом в стене. Вскоре они оказались в старом районе, явно пришедшем в упадок. Кое-где в окнах горел свет, но большая часть домов в узких улочках и переулках были темными. Они шли дальше, петляя теперь уже в лабиринте улочек. Через короткое время они оказались в совсем другом районе, явно более благополучном. Перед входами в дома здесь стояли фонари, а по улицам дребезжали в тумане кареты и двуколки.

Гриффин провел Аделаиду через небольшой аккуратный парк, они свернули за угол в переулок. У стены, ограничивающей сад за домом, Гриффин остановился, достал ключ и отпер калитку. Аделаида вошла вслед за ним и оказалась в саду, за которым, как и за кладбищем, много лет никто не ухаживал. В окнах дома свет не горел.

— Что это за место? — спросила она.

— В этом доме я родился и вырос. — Гриффин очень тихо закрыл калитку. — Здесь были убиты мои родители. Сразу после их смерти дом был продан, чтобы расплатиться с кредиторами отца. Несколько лет назад я смог его выкупить. Сейчас здесь никто не живет.

— Почему ты привел меня сюда? — тихо спросила Аделаида.

— Я хочу, чтобы ты увидела комнату, в которой были убиты мои родители.

Наконец она поняла причину этого странного путешествия. Логика Гриффина ее удивила. Она посмотрела на него.

— Ты надеешься, что я посмотрю и смогу сказать, убил ли твоих родителей тот же человек, с которым я встретилась тринадцать лет назад, не так ли? Ты думаешь, между этими событиями есть какая-то связь.

— Ты говорила, что узнаешь энергетические следы Смита, если увидишь их снова.

— Да, но почему ты ожидаешь, что я увижу его следы здесь, в твоем доме, в комнате твоих родителей?

— Потому что до того, как он нашел тебя, у него в руках оказалась Лампа. Она была украдена из сейфа моего отца в ту ночь, когда произошло убийство.

Аделаида быстро посчитала в уме.

— Но между этими двумя событиями, кражей Лампы и моей встречей со Смитом, прошло несколько лет.

— Да, я знаю. — Гриффин отпер дверь, ведущую в кухню. — Как минимум ты хотя бы скажешь, прав ли я, считая, что моих родителей убили. Или все эти годы я лелеял какую-то выдуманную теорию заговора.

Аделаида вошла в кухню. Окна были закрыты плотными занавесками, и в комнате было почти темно.

— Я все время держу портьеры задернутыми, — сказал Гриффин. — Для любопытствующих соседей дом принадлежит одной семье, которая живет далеко на севере и приезжает в Лондон очень редко. А я — просто смотритель, прихожу сюда время от времени убедиться, что все в порядке.

— Понятно.

— Нам сюда.

Они оставили вещи на полу в кухне и поднялись по черной лестнице наверх. На площадке второго этажа Аделаида открыла свое паранормальное восприятие и сразу затаила дыхание при виде энергетических отпечатков, покрывавших пол коридора перед спальней.

— Ох, Гриффин… — прошептала она.

Даже через два десятилетия после событий энергия убийственного насилия зловеще светилась и мерцала в темноте. Гриффин всмотрелся в ее лицо, его глаза сверкали, как глаза алхимика, глядящего на свой магический огонь.

— Ты видишь следы убийцы? — тихо спросил он.

— Да. — Она глубоко вздохнула. — У меня нет никаких сомнений, что здесь произошло убийство. Но следы, которые я здесь вижу, оставил не человек, которого я знала под именем Смит.

— Проклятие! — Голос Гриффина стал очень низким. — А я был так в этом уверен…

— Мне очень жаль, — мягко сказала Аделаида.

— Но это не означает, что между двумя событиями нет связи! В этом деле вполне могло быть замешано несколько человек.

Гриффин не спешил отказываться от своей идеи, и Аделаида не собиралась с ним спорить. Это было бы бессмысленно, ведь он одержим своей теорией.

— Что ж, по крайней мере я могу точно сказать, что ты был прав насчет убийства. Я уверена, что твоих родителей убили. — Она поежилась, изучая светящиеся следы. — Как говорят, убийство всегда оставляет следы.

— Он поднялся по парадной лестнице? — спросил Гриффин. Теперь его голос стал до странности невыразительным. Как будто он принял на себя другую роль, роль незаинтересованного наблюдателя.

— Да, и по ней же ушел. Он не пользовался черной лестницей.

— Ты можешь сказать, мои родители сами открыли ему парадную дверь?

Она посмотрела на него.

— Что тебе даст эта информация?

— Если они сами впустили его в дом, значит, они знали убийцу.

Аделаида кивнула.

— Посмотрим, удастся ли мне узнать и это.

Она подошла к верхней ступеньке лестницы и посмотрела вниз, в парадный холл. В полумраке светилась темная энергия, но на пороге входной двери ее не было.

— Он пришел из какой-то комнаты в дальней части дома. Но в кухне я не видела его следов.

Гриффин подошел и встал рядом с ней. Вцепившись в перила, он посмотрел вниз.

— Этот ублюдок залез в дом через окно. Должно быть, он знал, что в тот день у слуг был выходной.

Аделаида осмотрела дорожку кипящей энергии на лестнице и ахнула оттого, что увидела.

— Гриффин, что-то случилось внизу, возле лестницы. Мне кажется, твой отец упал.

— Но он был застрелен.

Она замотала головой:

— Нет, до этого он упал в обморок. Не знаю, что там случилось, но он пришел в состояние вроде сна. Он был без сознания.

— Но это не имеет смысла. Его ударили по голове?

— Возможно и такое объяснение. — Она повернулась и снова посмотрела в сторону спальни. — Нечто подобное случилось и с твоей матерью, но здесь, у двери в спальню. Она потеряла сознание и упала.

Гриффин прошел по коридору и открыл дверь в спальню. Аделаида медленно подошла к нему, остановилась и осторожно заглянула в комнату. В обычном состоянии она не видела в спальне ничего особенного. Остов кровати без матраса и постельного белья. В одном углу — большой гардероб. Возле окна, закрытого портьерами — туалетный столик, зеркало над ним покрыто толстым слоем пыли. Внешне не было видно никаких признаков насилия, которое здесь когда-то произошло. Но когда она включила паранормальное восприятие, то повсюду увидела отчетливые энергетические следы, оставленные убийцей.

— Вот где они умерли, — прошептала она.

Здесь были и следы еще одного вида. Даже через много лет тревожная энергия, исходящая от них, была так сильна и так волновала, что Аделаиде пришлось вернуться в обычное восприятие, и только после этого она смогла заговорить.

— Их обнаружил ты? — спросила она. — Я вижу твои следы, смешанные с другими.

— В тот день я гулял с друзьями и вернулся под вечер. Слуги еще не вернулись. Я понял, что случилось нечто ужасное, сразу же, как только переступил порог. В доме стояла странная, неестественная тишина. Я ее до сих пор помню.

— Ты поднялся на второй этаж и открыл дверь спальни.

— Да.

Аделаида коснулась его руки.

— Я даже представить себе не могу, как это должно было быть ужасно.

— Расскажи, что ты видишь, — сказал он спокойным, слишком спокойным голосом.

Аделаида подумала, что ему не нужно ее сочувствие. Ему нужны ответы на вопросы. Она убрала пальцы с его рукава, постаралась успокоиться и вошла в паранормальное восприятие. Флуоресцирующие следы подсвечивали комнату зловещими оттенками ультрасвета.

— Здесь нет признаков борьбы, — сказала она. — Думаю, убийца каким-то образом привел их в бессознательное состояние, оттащил их в спальню и здесь застрелил.

— А потом обставил все так, чтобы выглядело, будто отец застрелил мать и затем сам лишил себя жизни.

— Да, думаю, именно это и произошло. — Она немного помолчала в нерешительности, разглядывая пол возле кровати. — В энергетических следах, оставленных твоими родителями до того, как они умерли, есть нечто странное. Я не думаю, что твоему отцу и матери нанесли удар по голове. У меня нет полной уверенности, но мне кажется, что убийца использовал какой-то талант, чтобы заставить их потерять сознание. Они словно пребывали в трансе до самой смерти.

— Убийца обладал паранормальными способностями. — Гриффин прищурился. — Ну конечно, начать с того, что Лампа могла представлять интерес только для человека с каким-то мощным даром.

— Ты говорил, что Лампа хранилась в сейфе?

— Да, в кабинете отца на первом этаже. Кроме Лампы из дома ничего не пропало.

— Кто-нибудь еще знал, что в сейфе находится Лампа?

— Нет, только мои родители и я, — сказал Гриффин. — Отец обращался с Лампой как с фамильной тайной, каковой она, по сути, и является.

— А как насчет дневника Николаса Уинтерса?

— Его тогда не было в сейфе. В то время я держал его в своей комнате.

— Почему?

— Отец рассказал мне о нашем родовом проклятии. Мне было шестнадцать лет, естественно, я был в восторге от идеи, что у меня могут развиться дополнительные таланты. Я решил расшифровать дневник и стал заниматься этим каждый вечер. Этот дневник был одной из немногих вещей, которые я взял с собой из дома, когда растворился в уличном мире.

— Зачем кому-то понадобилось убивать ради Лампы? Если верить старой легенде, энергией Лампы способен управлять только человек из рода Уинтерсов.

— А почему Смит так жаждал тебя похитить? — спросил Гриффин. — Очевидно, он рассчитывал, что мог бы получить доступ к энергии Лампы.

— Да, ты, конечно, прав. Перспектива обрести усиленные психические способности достаточно привлекательна, чтобы некоторые могли отмахнуться от отдельных подробностей легенды.

— В том-то и беда старых легенд «Аркейна», — заметил Уинтерс. — Никогда не знаешь, что в них правда, а что — вымысел.