Питомец «Ледового рая»

28

Следующим утром Лони Ланимер заявился к подопечному около десяти часов. Кирилл уже успел позавтракать и раздумывал — чему посвятить день, если работодатель снова устроит ему неожиданный выходной.

Ланимер и в самом деле устроил. Но прежде забрал кристалдиск со вчерашней информацией о Дельфине. И сообщил, что на счету у Кирилла появилась сумма, заработанная в первый день, — две штуки кредов.

Кирилл мысленно присвистнул: похоже, страховой менеджер Джералд У. Гмулечек оказался весьма прибыльным материалом для работы.

— Через день-другой получишь за вчерашние подвиги, — пообещал Ланимер, усаживаясь на один из стульев. — Чем думаешь заняться?

— Да вот рву сопло, но пока башня в пролёте. — Кирилл пожал плечами.

— Иными словами, ломаешь голову, но ничего туда не приходит?

Кирилл хмыкнул: ишь ты, дяденька благодетель знает сленг курсантов Галактического Корпуса!

На самом деле ему хотелось встретиться с Сандрой (не со вчерашней же Верианой время проводить!), но связаться с нею по-прежнему не было никакой возможности — до курсантов «Ледового рая» из-за Периметра без ведома лагерного начальства не достучишься. У Дога наверняка голова болит из-за появления потенциального конкурента, да ещё такого, как недавно уволенный курсант. Кириллу-то, в его теперешнем положении, заботы Гмыри по барабану, но у Сандры могут быть ржавые пистоны…

Ланимер словно прочёл его мысли:

— Есть тут одно реальное заведеньице с красным фонарём. — Он ухмыльнулся. — И весьма неподалёку. Заправляет там Мамаша Джейн. Если созреешь, можешь забежать. Передашь Мамаше горячий привет от Лони! Не пожалеешь! Метёлки у Мамаши — как у вас говорят, сбрось с орбиты котелок!

И Кирилл решил воспользоваться советом. Поначалу, правда, засомневался: не нарваться бы с такими советчиками, как Ланимер, на ржавые пистоны… А с другой стороны — какие в публичном доме могут быть неприятности, кроме тех от которых можно защититься презервативом? А инициативность Лони объясняется просто — тот имеет процент с каждого клиента, которого направит к этой Мамаше. В общем, хакерство — гораздо более пистонное занятие!..

— Что ж, — сказал Кирилл. — Ваши слова — лучшая рекомендация. Где искать эту Мамашу?

Лони тут же вытащил из кармана визитку.

— Вот. Пользуйся. А как только появится работа, я тебя найду.

Лони ушёл.

Через несколько минут покинул номер и Кирилл. Однако к Мамаше Джейн он попал не сразу, поскольку явилась к нему одна мысль. Из тех, что люди называют добрыми.

Он спустился в бар. Как ни странно, Вера оказалась там. И, что уже перестало быть странным, свободна. Видать, на такую худобу охотников не находилось! Судя по тому, что было видно в разрезе блузки, в качестве насисьника ей вполне бы подошла мужская майка. Увидев Кирилла, метёлка тут же подскочила к нему:

— Привет! Никак надумал?

Глаза у неё были ожидающие-преожидающие.

— Да, надумал. Только не что, что тебе надо. Вернее, как раз то, что тебе надо, но не то, чего ты хотела.

— Не поняла.

— Сейчас поймёшь.

Кирилл подошёл к стойке и взял две чашки кофе. Бармен был тот же, что и вчера. Поздоровались.

Потом Кирилл угнездился за свободным столом. Вера тут же устроилась рядом.

— Пей кофе, — сказал Кирилл. — А надо тебе вот что… Я ещё недавно был курсантом в учебном лагере Галактического Корпуса. Тебе туда надо. Сейчас всех берут, кто здоров.

Девушка усмехнулась:

— Кто здоров — да? Я-то здорова. Но ведь в твоём Галактическом Корпусе здоровье быстро потеряешь. Да и не только здоровье. Я ведь новости иногда посматриваю. Война скоро.

— Тут ты тоже быстро здоровье потеряешь. Да и нож в бок воткнут запросто, если заразишь кого. Кто пожалеет проститутку? Ну а там, по крайней мере, хорошая кормёжка и крыша над головой. А к казарме быстро привыкнешь. Кстати, там тоже люди трахаются… В общем, решать тебе самой.

— Ладно. Я подумаю.

Она согласилась подумать слишком быстро, чтобы это могло быть правдой. Что ж, как говорит Спиря, хозяин — барин… В данном случае хозяйка — барина… или барыня?

— Подумай, подумай… А пока будь здорова!

Кирилл покинул бар, спустился вниз, сверился с визитной карточкой и пошёл «передавать привет от Лони».

«Привет» оказался поистине волшебным. Мамаша Джейн только что не носила нового клиента на руках. Метёлку Кириллу предоставили — пальчики оближешь, как сказал бы всё тот же Спиря. Рыжая красотка по имени Деми. Глаза, будто два уголька; волосы, словно шёлк; а тело… О-о-о, тут и вовсе слов для сравнения не найти. Правда, она показалась Кириллу какой-то… излишне откровенной, что ли? В общем, с закидонами. Земные проститутки — а Кирилл знался с парочкой (не в постели, конечно, по жизни был знаком: они были из приютских подружек) — не отдавались так собственным желаниям. Наоборот, одна из них, Ираида, говорила, главное — не вольничать. Она вроде бы даже не целовалась с клиентами. А Деми вела себя как… как… как Сандра. И это в ней Кириллу больше всего понравилось.

А ещё она показалась Кириллу совершенно необразованной. Дерево деревом, поговорить не о чем… Впрочем, с каких это пор образованные метёлки работают девочками в домах с красным фонарём? И с каких это пор ведут с разовыми клиентами задушевные беседы?… Вот стань постоянным, тогда будет тебе весь набор услуг — и потрахаться, и потрепаться, и послушать, и утешить. И на прощание в лобик чмокнуть. Как брата…

В лобик его не чмокнули. И вообще, как показалось Кириллу, едва акт любви закончился, Деми начали одолевать заботы. Это было просто написано на её лице. Будто её уже давно ждал другой клиент…

Кирилл даже хотел было пожаловаться Мамаше Джейн на непрофессиональное (как бы он сказал) поведение проститутки. Но передумал. В конце концов, не ему решать, что у них профессионально, а что нет. В каждой профессии свои прибамбасы.

Выйдя из заведения, Кирилл свернул за ближайший угол, остановился в раздумье и закурил. Солнца ещё ползли к зениту, а значит, обедать было рано.

Да, в «Ледовом раю» проблемы как провести свободное время, не существовало. Он в очередной раз подумал об этом с сожалением.

Потом его мысли перекинулись на Веру. Дура — метёлка, он ей дело предложил, но баба, видно, из упрямиц. Ну да и фиг-то с ней! Наверное, проституция затягивает, если нравится этим заниматься. А чего ж не нравиться? Обучиться несложно, и спрос всегда имеется. Не зря ведь древнейшая из профессий! Одна беда — быстрый износ и пенсию не заработаешь. Впрочем, при быстром износе до пенсии и не доживёшь. Это как у военных во время войны…

Кирилл хмыкнул. Ну и удумал — сравнить проституток и военных! Солдаты сексуального фронта. Можно сказать — соратники. Вот, наверное, почему захотелось помочь метёлке…

Ладно, что бы ещё посмотреть в этом городе?

И тут он вспомнил, что при прилёте на Марс ему очень хотелось посмотреть местный космопорт Офир, однако их тогда вывели с шаттла и сразу загрузили в уже подогнанные джамперы.

Вот и посмотрим Офир. А заодно глянем и на расписание полёта транспланов, как будто другими путями его не узнать. В конце концов, убивать время и рационально тратить его — понятия противоположные.

Через персонкодер он определил ближайшую площадку джамперов, отыскал её на местности, покурил-поболтал ни о чём с ожидающей свой маршрут смешливой зеленоволосой девчонкой лет двадцати и проводил её взмахом руки, не имея ни малейшего желания познакомиться поближе.

Ещё через четверть часа приземлился полупустой «прыгун», направляющийся в Офир, а ещё через полчаса Кирилл оказался на месте.

Офир был новым космопортом, выстроенным десять лет назад, когда уже канула в лету мода на ажурные полупрозрачные конструкции, и смотрелся, как готовящаяся к осаде цитадель — серая, приземистая, внушающая боязливое уважение. Кто знает, возможно этой крепости рано или поздно и в самом деле придётся пережить осаду…

«Типун тебе на язык!» — подумал Кирилл.

Некоторое время он шатался по этажам и подземным уровням здания. Особенных достопримечательностей тут не было, как будто архитекторы думали не столько о туристах, сколько о транспортных перевозках войск. Во всяком случае, именно такая мысль пришла в голову Кириллу, когда он разглядывал узкие как бойницы щели, реально выходящие на улицу (расположенные между ними высоченные и широченные окна были всего-навсего гигантскими экранами).

Потом он прошёл в зал отправлений и ознакомился с расписанием. Шаттлы, следующие маршрутом «Марс — Деймос», покидали бывшую Красную планету каждую неделю. Соответственно каждую неделю от Деймоса уходили транспланы к Земле. Кирилл поинтересовался наличием свободных посадочных мест. Таковые имелись даже на завтрашний рейс. Судя по всему, на Марс прилетало гораздо большее количество народу, чем покидало планету.

И не удивительно. Не зря ведь вся информационная сфера глобальной сети переполнена материалами на тему «Ксены идут». Угроза из-за пределов Мешка рассматривается совершенно серьёзно, поскольку экспансия монстров на пограничные миры становится всё более активной. Любая мало-мальски соображающая власть должна относиться к подобной экспансии как к потенциальной агрессии. Мировой же Совет — это не мало-мальски, а «много-многски» соображающая власть. А Совет Безопасности, чьё предназначение понятно уже из названия, ещё более много-многски соображающая власть. Потому Галактическому Корпусу и уделяется повышенное внимание. И потому Галактический Корпус финансируется в обход ограничивающих законов, принятых Мировой Думой — депутаты, как и во все времена, в активности силовиков в первую очередь видят угрозу для социальной стабильности (понимай: для нас, избранных; всенародно, кстати). И потому Галактический Корпус похож на застёгнутую ширинку: что-то внутри происходит, снаружи не видно, но наливается там силой и растёт…

Служба информации космопорта сообщила о приземлении шаттла с пассажирами трансплана «Райская Птица» — того самого, что через сутки, подвергнутый техническому контролю и заправке, должен отправиться обратно, на Землю, в космопорт Байконур.

Кирилл подошёл к стойке бара, взял стакан безалкогольного «Синего Запада».

Сидя за столиком, смотрел как суетятся встречающие. В душе его росло глухое раздражение, вскоре обернувшееся приступом злобы — на самого себя.

Зачем он сюда припёрся? Воистину безделье — источник глупых поступков. Опустошив стакан, он покинул бар и отправился в зал прибытия. Зачем — и сам не знал. Встречать было некого. Однако — попёрся…

Здесь царило самое настоящее столпотворение. Львиную долю доставленных на Марс путешественников составляли вновь набранные кандидаты на службу в Галактическом Корпусе. Вот они, голубчики, около трёх сотен обрезков и метёлок, одетых в новенькую, с иголочки, форму — иссиня-чёрную, с серебряными звёздами. Небо в алмазах, мать их за локоток…

Мать их за локоток, ведь большинство выросли вовсе не в приютах! У них есть родители, есть банковские счета, ни один кред на которых не заработан собственными руками… Что они ищут в Галактическом Корпусе? Неба в алмазах?… Или хотят повыпендриваться друг перед дружкой? Перед дружком или подружкой… Ты летишь защищать Землю от гнусных ксенов, а я чем хуже? Присущая всем молодым людям черта, которую во все века использовали старые пердуны, жаждущие лишь одного — сохранить собственную власть…

Мысль эта его поразила.

«Постой-ка, брат! — сказал себе Кирилл. — Ведь не должно быть у тебя таких мыслей! Откуда это в тебе? Ты всего-навсего выкормыш одного из самых мерзких приютов, работники которого были озабочены лишь одним: как украсть полкуска причитающегося тебе масла или половину твоего банана и оправдаться перед опекуншей или муниципальными контролёрами, если поймают. Кстати, а эта мысль откуда? К приюту ты всегда относился совсем по-другому! Пусть он был мерзкий и вонючий, зато твой РОДНОЙ дом! Иного у тебя не было! Так что же с тобой случилось? Почему эти молодые люди менее достойны находиться в рядах Корпуса, чем ты? Может, ты им попросту завидуешь?»

Ответа не было.

Впрочем, Кирилл уже забыл и о вопросах, и об ответах. В зал с пандуса спускалась очередная компания искателей неба в алмазах. Обрезки и метёлки в иссиня-чёрном…

Сердце Кирилла вдруг ухнуло в самый низ живота — да так там и осталось, — а ноги сами сделали несколько шагов вперёд. Среди курсанток была такая… была такая… такая…

Невысокого роста, но карие глаза как… как… ух ты! Одним словом, не глаза — очи!!!

Курсантка тоже заметила Кирилла, смерила его взглядом с ног до головы, отвернулась равнодушно. Потом снова посмотрела. Коротко и строго, будто выстрелила.

Он стоял, как залитый по колено в карбопласт напольных плит, пока курсанты, разобрав под триконкой «Выдача ручной клади» свои чемоданчики, не пересекли зал и не вышли на привокзальную площадь. Только тут Кирилл опомнился и кинулся следом. Сердце его по-прежнему гуляло само по себе. Как кошка на крыше…

Когда он выскочил наружу, курсанты грузились в джамперы с хорошо знакомой эмблемой на борту — Орион со щитом и палицей. Чуть в сторонке стояла машина, на которой помимо эмблемы Корпуса, имелась надпись «ГК. Ледовый рай». Это был штабной джампер родного лагеря

Судя по всему, незнакомка была курсанткой «Ледового рая». И, глядя, как, прижав к груди курсантский чемоданчик, она поднимается по ступенькам в салон, Кирилл опять и на этот раз до безысходности в душе пожалел, что он теперь безмундирник.

А потом его сердце возликовало, потому что метёлка оглянулась. Взгляд девицы наверняка искал его, но тут её подтолкнули вперёд, и она скрылась внутри джампера.

Злобы в душе больше не было. И Кирилл не удивлялся своей поездке сюда. Он был уверен: судьба привела его в космопорт для того, чтобы он встретил эту девушку.