Соревнование межмировых Путешественников – 2. Пиратский мир

Глава 8

Тренер намерен выиграть соревнования. Сейчас он в облике Тёмного Тигра, а с ним заодно – человек-великан в набедренной повязке из шкур. Но если это так, то великан похитил Валькирию по приказу Тренера? Или это была самодеятельность? Валькирия ведь нам ничего не сказала… Не сказала, но вела себя странно.

А Оратор? Где он? Тренер хотел убить нас и его – в первую очередь, потому что Оратор ближе всех к победе в этом мире? Здорово было бы обнаружить слабость Тренера наподобие моих часов – тогда бы он с моей подачи уже выбыл бы из игры.

Я брёл по джунглям, привычно махая мачете. Я пока не понимал, где я, но по карте примерно прикинул: учёл, где примерно провалился, куда потом шёл и сколько. Как мне теперь отыскать Оратора? Система не сообщила о его гибели, значит, он всё ещё жив. Но где он?

Вот, впереди показался водопад – меньше и слабее того, из-под которого похитили Валькирию. Водопад переходил в узкий ручей и скакал с камня на камень, убегая вниз по холму. Джунгли тут немного расступались, деревья становились реже, и я вдруг увидел впереди какую-то постройку. Каменную, наподобие храма. Её верхушка торчала из-за густых крон деревьев.

Я глянул в карту. «Руины Змеиного храма», – было едва заметно нацарапано на этом месте, под крохотной точкой. Наверное, это оно. Какой-никакой, а ориентир, поэтому я отправился туда, предварительно освежившись в ледяном водопаде и набрав воды во флягу. Доберусь дотуда, осмотрю всё, а там посмотрим.

Змеиный храм… Тот, что под землёй, тоже был каким-то змеиным, судя по статуям и обитающей там живности.

Спустя несколько часов непрерывного прорубания лиан и веток я вышел, наконец, на поляну, на которой начинались руины храма. Рука болела от мачете, на ладони лопались мозоли, вдобавок болела нога – видимо, повредил, когда падал под землю. От храма в густой траве валялись тёмно-зелёные камни, а храм вздымался ввысь длинной полуразвалившейся лестницей. Нечто подобное я видел в своём исходном мире в программах про путешествия.

Я принялся карабкаться по этой лестнице. Камень был влажный и скользил под подошвами сапог, поэтому забирался я по большей части на четвереньках. Опасно тут, оступишься – и поскачешь вниз по крутым ступенькам, пока не сломаешь себе шею. А ступенек тут много – наверное, в длину тут метров сто, не меньше.

Наконец, я забрался. Позади меня раскинулись джунгли, и я мог разглядеть кусочек моря над их верхушками. Солнце клонилось к закату и скакало по морю язычком оранжевого огня. Я отвернулся от этой впечатляющей картины и присмотрелся к храму: небольшой хибаре под фигурной, осыпающейся крышей размером с небольшую однокомнатную квартиру.

Внутрь я зашёл осторожно, боясь змей. Или крокодилов. Или пауков. Или какая ещё живность тут могла поселиться?.. К счастью, никого не было. Посреди пустой комнаты стоял каменный стол, густо покрытый паутиной. А под этой паутиной, как под одеялом, лежал прозрачный шар.

Ещё раз убедившись, что рядом нет пауков, я при помощи мачете убрал паутину. Идеально круглый шар, похожий на те, что бывают у гадалок. Я с опаской коснулся его рукой, и вдруг шар вспыхнул изумрудным светом. Я отскочил на всякий случай, но ничего плохого не произошло, только внутри шара заклубился зелёный дым. А потом внутри возникло изображение.

Я подошёл ближе. Я увидел что-то знакомое… Потолок, обитый невесомой плиткой. Круглый глаз лампы. Изображение задвигалось, и я увидел ноги севшего на постели человека. Я словно смотрел его глазами. Человек сел на постели, затем встал и поплёлся в ванную. Включил свет, глянул в зеркало…

Молодой мужчина. Волосы русые, лицо заросло колючей щетиной, глаза сонные и бесцветные. Тело в безразмерной майке выглядит раздутым, вялым, непривлекательным. Очень знакомый мужчина… да и эта обшарпанная ванная с потёками воды тоже.

Он посмотрел в зеркало, а как будто – мне в глаза. И я вдруг понял: этот человек – я. Тот, который остался в исходном мире. Это я! Господи, да я выгляжу ещё хуже, чем я помнил!

Человек довольно долго смотрел в зеркало – насколько я помню, я так никогда не делал, а потом вернулся в кровать, закрылся одеялом и уставился в потолок. Я пошевелился, но не мог перестать смотреть в шар. Тогда человек снова встал с постели и снова направился в ванную. Только теперь ванная была другой: чистой, сверкающей, современной. И в зеркале отразился немного другой мужчина: подтянутый, с искрой в глазах. Он взглянул в зеркало с улыбкой.

Изображение поменялось, и я увидел свои руки на руле спортивного автомобиля. На запястье – дорогие сверкающие часы. Я мчался по городу, и все оглядывались на мой яркий автомобиль. Вот, я припарковался возле дорогого ресторана, вошёл внутрь и уверенно прошагал к столику, за которым сидела красивая темноволосая девушка. Когда я появился, она встала – изящная в своём синем платье – и улыбнулась мне.

Я моргнул и попятился от шара. Что за чертовщина? Это не моя жизнь: у меня никогда такой не было и вряд ли будет. Только если…

Только если я стану невероятным везунчиком. Если я заполучу удачу, которая откроет передо мной множество дверей. Если я добуду удачу, мне больше не придётся вести жизнь зомби. Система рисовала мне картину будущего, в котором я обладал всем, чего только захочу.

Я подошёл к шару и тронул его ещё раз. Шар заволокло зелёным дымом, и там снова появился я. Уставший, заросший, пухлый, в безразмерной одежде, висящей на мне мешком. В обшарпанной квартире, которой давно требовался ремонт. Ведущего обычную утреннюю рутину перед скучной бесконечной работой. В эту реальность мне предстояло вернуться спустя три мира. Хотелось ли мне этого? А если я вернусь туда ещё большим неудачником, то насколько мне самому захочется так жить?

Но если я вернусь победителем…

Я помотал головой и снова попятился к выходу. Шар вновь заволокло зелёным дымом, а затем всё пропало, и он остался лежать прозрачным и ослепшим, как и до этого. Нет, я не поддамся! Я не стану таким, как Тренер, который думает лишь о своём благополучии! А как же остальные ребята? Чем они заслужили неудачу?.. Тренер сказал, что все сами будут виноваты, если останутся неудачниками. Только сильные получают всё.

Где-то прогремел гром. Тучи собрались на горизонте, и вечернее солнце скрылось за ними, как за шторами.

Шар вновь вспыхнул зелёным светом, хотя я к нему не прикасался. Что там ещё такое? Я подошёл чуть ближе, чтобы видеть. Только не показывай снова мою реальность: настоящую или желаемую. Нет-нет, я не буду смотреть!

Но шар вдруг показал нечто другое. Чёрную кошку. Она кралась, кажется, прямо ко мне, и её огромные янтарные глаза сверкали. Она была очень похожа на кошку, принадлежащую Мерине из предыдущего мира.

– Что, кожаный, не ждал?

Я подпрыгнул от её знакомого голоса. Шар, тем временем, снова стал прозрачным, а я обернулся. На пороге храма стояла та самая чёрная кошка. Кошка Мерины.

– Что… что ты тут делаешь? – поражённо спросил я.

– Я? Я просто гуляю, – мурлыкнула кошка, подходя ко мне.

Это было неправильно. Прежде я ещё не видел персонажей, которые повторялись бы из мира в мир. Да что повторялись – это та же самая кошка! Кошка волшебницы!

– Что? – она сузила янтарные глаза. – Тебе, значит, можно гулять по мирам, а мне нельзя? Тело у тебя, конечно, другое, но выражение лица такое же дурацкое.

– Ты… подожди. Что это значит? – никак не мог понять я. Я был растерян, а Система не давала никаких подсказок.

– Я гуляю по мирам, что тут непонятного? – Кошка села и аккуратно обернула лапы хвостом. – Все кошки это умеют. Открывается окно, прыгаешь туда и попадаешь в другой мир. Увидела тебя в окне, решила проведать…

Я в изнеможении уселся на пол. Столько информации за один день! Сначала Тренер, потом бегство, потом песочные часы, потом этот шар, теперь вот кошка, гуляющая по мирам… Разрази меня гром, чёрт подери!

– Рад тебя видеть, – слабым голосом выдавил я.

– Правда? Я тоже, – кошка подошла ко мне, выгнув спину, и потёрлась боком о мой сапог. Однако, когда я потянулся, чтобы её погладить, она вздыбила шерсть и фыркнула. – Руки прочь! Только вся помылась!

– И часто ты гуляешь здесь? – спросил я, безвольно опуская руки на колени.

– Довольно часто. Один из моих любимых миров, – призналась кошка. – Тут такие жирные птички, ням-ням! И вода очень вкусная.

– А твоя хозяйка… Мерина знает про всё это? – спросил я.

– Конечно, нет! Людям не постичь этого знания, они мало что видят. Хотя моя хозяйка, несомненно, лучшая.

Я кивнул и спросил:

– Как она?

Кошка закатила глаза:

– Вернулась домой счастливая, под руку с тобо… то есть, с мужем своим. Воркует с ним без остановки, а он дубина дубиной. Ты хоть поинтереснее был. Любовь слепа, что сказать.

– Ну ладно тебе, – мне вдруг стало обидно за Нэля, всё-таки одно из моих «Я». – Не такой он и дубина…

– Наверное, я придираюсь, – согласилась кошка. – Но есть у него дурацкие привычки: например, он не делится со мной едой. Вообще меня не воспринимает как личность. И гогочет, как дурак. Ну и всем раздражающе хвастается, что видел настоящего дракона, хотя толком что-то вспомнить не может.

Я вздохнул и спросил:

– Ну он хотя бы не оборотень теперь?

– Что? А он был оборотнем? – фыркнула кошка.

Значит, Мерина ей не рассказала… Я кратко поведал ей об укусе на лодыжке и перекидываниях, торопливо закончив тем, что Мерина, вероятно, загадала желание и теперь Нэль нормален.

– Надо будет проверить, – сказала кошка.

– Но как ты узнала, что Нэль – теперь не я? И как ты узнала меня теперь?

– Да проще простого… Я ведь всё вижу. Цвета, текстуры, ауры. Я сразу поняла, когда увидела Нэля, что это другой человек. Да даже если бы я не видела… он ведёт себя, как баран, любой заметил бы разницу.

Я кивнул. Мне всё ещё трудно было поверить, что та самая кошка из предыдущего мира здесь, со мной. Как будто перемешали несовместимое.

– Мы с тобой так и не представились друг другу, – заметил я. – Я Крыс. А ты?

– Крыс? – прищурилась кошка и вдруг облизнулась.

– У меня такое прозвище, – торопливо вставил я, и кошка ухмыльнулась мне:

– Меня зовут Луна.

Внезапно на мир обрушился дождь. В наших широтах обычно сначала накрапывает, потом – капает всё сильнее и сильнее, а потом уже начинается ливень. Тут же ливень обрушился сразу, словно душ включили на полную мощность. Мы с Луной переместились вглубь хибары и уселись на пол, я привалился спиной к столу с шаром.

Перекрывая шум дождя по крыше, спросил:

– И давно ты так бродишь по мирам, Луна?

– Очень долго. Так много лет, сколько вы, люди, никогда не живёте.

Я поражённо на неё уставился, сомневаясь, правильно ли услышал.

– Мр-р… я же говорила, что я р-редкая, – Луна прикрыла глаза от удовольствия.

Меня интересовала технология. Ведь мы, Путешественники, можем покинуть этот мир и отправиться в следующий только тогда, когда выполним миссию и когда Система откроет нам Ворота. Ворота не откроются, если кто-нибудь не выполнит миссию – так это устроено. Но выходит, можно перемещаться между мирами, как Луна, просто находя прорехи, окна? При этом, прошу заметить, Луна не теряла своего тела – она путешествовала в себе самой. Мы же, Путешественники, нуждались в чужих телах.

– Смог бы я перейти в другой мир так же, как ты? – спросил я.

– В этом теле – нет, – сказала Луна. – Ты слишком большой, а окна слишком маленькие. Будь ты котом… но ты не такой, как я, ты бы всё равно не увидел эти окна.

– Ну теоретически. Если ты мне покажешь это окно, я смогу пролезть в него, если буду в маленьком теле?

– Наверное, да. Но вообще, со временем они становятся больше, – заметила Луна. – Раньше они были совсем крохотные: я их видела, но пройти не могла, только лапа и пролезала.

– Они расширяются? – удивился я и почему-то подумал об озоновых дырах.

– Да, постепенно.

Я задумался. Дыры между мирами расширяются. Разве это не тревожные звоночки?

– Я помню, как ты говорил нам с Мериной про одно могущественное существо. Про какие-то Ворота и какое-то задание. Я тогда хоть и назвала тебя сумасшедшим, всё-таки подумала про Высшего Мага.

– Высший Маг? – удивился я. – Кто это?

– Могущественное существо, которое управляет мирами, следит за ними и открывает между ними Ворота. Высший Маг.

Она имеет в виду Систему…

– Высший Маг умирает, как и все мы, – продолжила Луна. – Поэтому окна между мирами становятся больше. Я так думаю.

Я взглянул на неё с удивлением. Я никогда не рассматривал Систему как существо, которое может умереть. Для меня это была программа, робот, что-то этакое, бессмертное.

– Иногда я вижу неточности, – добавила Луна. – Когда в моём мире, например, появляется что-то из другого мира. И оно не должно там быть.

Я вдруг подумал, что Луна – такая энергичная и молодая на вид кошечка – может быть уже очень-очень старой. И очень мудрой, как бабушка.

– Думаешь, это нехорошо? – спросил я.

– Пока не знаю, раньше такого не было. Надеюсь, миры не смешаются друг с другом.

Мы ещё сколько-то побеседовали на эту тему, а потом дождь закончился так же внезапно, как и начался – только продолжало капать с крыши. На горизонте прояснилось, и вышедшее из-за туч солнце ударило нам в глаза оранжевым вечерним светом.

Я встряхнулся и подумал о более насущных делах. Да, любопытно порассуждать о Системе (или Высшем Маге, как называет его Луна), но миссия сама себя не пройдёт. Надо приниматься за работу – пройти до следующего крестика и посмотреть, не забрал ли кто клад. Надеюсь, в наборе, который откопал Тренер, карты не было.

– Рад был с тобой повидаться, Луна, – искренне сказал я, поднимаясь на ноги. – Может быть, где-нибудь ещё пересечёмся.

– Пересечёмся, – мурлыкнула Луна, словно пробуя это слово на вкус. – Если увижу тебя в окошке, непременно выйду поздороваться.

Я нагнулся и протянул руку, чтобы её погладить, но Луна отскочила в сторону со словами:

– Кожаный, ну сколько можно-то? Не трогай мою шерсть!

– Прости, я постоянно забываю.

Кое-как спустившись по скользким после дождя ступеням, я продолжил путь. Я шёл к крестику, который был где-то неподалёку возле озера, подписанного как «Змеиное озеро». Правильно, каков храм, таково и озеро.

Заходя в джунгли, я обернулся, но кошки возле храма уже не было. Луна ушла.

А потом глаза обожгло, и я прочитал: «Путешественник 5 уничтожен». Ловелас убит. Я нахмурился, надеясь, что это сделал не Плут. А в остальном почти не удивился: Ловелас почти всегда вылетает первым.

В джунглях стемнело: вечерний свет солнца не добирался досюда через густую листву и лианы. Я шагал в надежде выйти к озеру до того, как станет совсем ничего не видно – и скоро вышел. Небо розовело и отражалось в гладкой воде, справа от меня, ближе к джунглям, плескалось две тени – мне показалось, что это крокодилы. Я пошёл налево, ближе к скале, тщательно глядя себе под ноги – не хватало ещё нарваться на крокодила или ядовитую змею.

Вот скала. Под ней, судя по карте, возле самой воды, стоял крестик. Есть ли там клад?

Берег тут был высокий, густо поросший кустами. Он обрывом уходил вниз – туда, где задумчиво плескалось озеро. Я потоптался на этом берегу, посмотрел вниз и решил, что копать нужно здесь, наверху.

Посчитав кусты наиболее приемлемым вариантом, я принялся копать, используя палку, которую вырезал из дерева в форме небольшой лопатки. Ископав всё вдоль и поперёк, я наконец наткнулся на клад – и вытащил из земли влажную, потрескавшуюся, кожаную шкатулку.

Есть! Тренер не забрал, значит, он в тот раз нашёл клад случайно и не имел понятия о других захоронениях…

Я открыл шкатулку и увидел внутри свёрнутую бумагу. Вытащив её, нашёл ключ и ещё одну склянку с жёлтой жидкостью. Развернул бумагу и увидел карту – только не такую, как моя, с множеством названий и крестиков. Тут не было названий, а крестик был всего один – и располагался он прямёхонько на изображении вулкана.

Жирный крест, поставленный уверенной рукой. Сокровища?

– Молодец, Крыс, – раздался за моей спиной незнакомый мужской голос. – А теперь отдай это мне.