Соревнование межмировых Путешественников – 2. Пиратский мир

Глава 4

Спустя полчаса мы всё-таки нашли место, где каменистый обрыв начал снижаться. Ещё полчаса пути, и расстояние до низа оказалось совсем небольшим: ухватившись за опутывающие всё вокруг лианы, мы спрыгнули вниз.

Внизу тоже раскинулся густой лес. Мы пошли вдоль скалы – нам теперь следовало найти место, где спрыгнул великан. А солнце, между тем, всё снижалось, удлиняя тени между деревьев.

– Почему вдруг ты решил пойти спасать Валькирию? – спросил я, пока мы шли бок о бок, напряжённо прислушиваясь к звукам из джунглей.

– Она же часть нашей команды и, к тому же, девушка, – пожал плечами Ловелас. – Некрасиво её бросать.

Ловелас у нас, видимо, любитель дам в беде – и не только в беде. Впрочем, я ему благодарен. Одному было бы страшнее и тяжелее, а вдвоём мы, может быть, даже сумеем её спасти.

– А ты? – спросил Ловелас.

Я не ждал встречного вопроса, поэтому растерялся. Затем кое-как ответил:

– Потому что она спасла мне жизнь в прошлом мире. И я, вроде как, должен.

Это была частичная правда. Мне хотелось её спасти, я считал это правильным решением. Глупо, может, я там умру, но оставить её на съедение великану я не мог. Ловелас был прав: она уже стала частью нашей неблагополучной семейки Путешественников.

Когда солнце опустилось совсем низко, мы дошли до того места, где спрыгнул великан. Об этом свидетельствовали свисающие с обрыва, поломанные деревья.

– Теперь ищем, где он приземлился, – прокомментировал я, и мы отправились вглубь джунглей.

Я напряжённо ждал, что Система вот-вот выкатит сообщение: «Путешественник 4 уничтожен». Тогда наши поиски вмиг обесценились бы. Но этого не происходило. Пока что не происходило.

Вскоре мы нашли то место, где он приземлился: влажная земля тут была вдавлена на целый метр, а рядом валялось довольно толстое дерево, которое великан, видимо, сбил в полёте. Тут же обнаружились брызги крови – я надеялся, великаньей, а не Валькирии. Дальше тянулись следы – и довольно чёткие, со сломанными кустами, оборванными лианами и оставленными на них кровавыми пятнами.

Темнело, и джунгли, казалось, подступали к нам всё ближе, чтобы сожрать. Тут и там перекатывались рыки хищников. Где-то истошно вопила обезьяна.

– Надо развести огонь, – сказал я. – Сделать факелы.

– Нет, нам надо помочь Валькирии, пока ей ничего не сделали! – упорствовал Ловелас.

Я вздохнул. Я, конечно, был согласен с ним, но у нас тут не приключенческий фильм, у нас реальность, а в реальности мы без огня ничего не увидим и хищников не отпугнём. Я привёл эти аргументы, и Ловелас с неохотой согласился со мной.

Мы срубили себе по палке, и я вытащил из рюкзака два наконечника для факела, которые нам выдали в лагере. Эти наконечники были сделаны из гибкой коры какого-то дерева и просмолены для лучшего горения, и мы без труда закрепили их на свои палки. И подожгли.

Сумрак джунглей озарился светом, и стало как-то спокойнее. Мы продолжили путь.

– Не мог же он убежать на другой конец острова, – пыхтел Ловелас, пока мы шли быстрым шагом по следам разрушения. – Он ранен и вообще…

Что «вообще» он так и не сказал.

Ночь наступила, когда мы вышли к реке. Вода бурным потоком неслась поперёк джунглей, и моста нигде не было видно. Судя по следам, великана это не смутило, и он перешёл реку вброд, либо перепрыгнул её. Следы обрывались.

Мы уже валились с ног от усталости, поэтому молчаливо решили устроить привал. Мы развели гигантский костёр, легли вдоль него и тут же уснули.

…На меня упала капля воды. Вздрогнув, я проснулся – и тут же сел. Одежда вымокла, было душно и жарко, хотя солнце только-только поднималось над джунглями. Река шумела не хуже активной трассы, а птицы орали так, словно дрались насмерть. Как эти звуки меня раньше не разбудили?

Я встал и потянулся. Всё тело болело до невозможности. Ловелас спал у потухшего костра, свернувшись калачиком, словно кот.

Валькирия! Жива ли она? Наверное, жива, раз сообщение о её смерти не приходит…

Подул лёгкий ветерок, и капли воды посыпались с веток, словно снег. Я отошёл от неудачного места и направился к реке, чтобы умыться. После этого я вспомнил про шкатулку. Надо посмотреть, пока Ловелас спит!

Умывшись, я присел на берегу и вытащил помятую кожаную шкатулку из кармана. Открыл её и заглянул внутрь. Желтоватые листы бумаги местами побурели от сырости, а когда я развернул эти листы, оказалось, что это один лист – только большой, размером с А2. И на этом листе была нарисована карта. Карта острова.

Я начал внимательно её разглядывать. Остров был продолговатый, по форме напоминал сапог. Тут и там были аккуратно выведены надписи: «Верхний водопад», «река Долгая», «Звёздный утёс» и так далее. Также были отмечены лагеря племени гухо: «Основной лагерь гухо», «Второстепенный лагерь гухо»… По всему острову их было немало, но обитали они, в основном, в нижней части «сапога». Вероятно там, где мы потерпели крушение.

Но самое полезное – это крестики. Они были разбросаны по всему острову и что-то обозначали. Я подумал, они могут иметь какое-то отношение к сокровищам. Одним из крестиков было отмечено то место, которое я вчера разрыл и нашёл эту шкатулку – если я не ошибался, конечно. Всего крестиков было пять штук. Один из них был очень близко к лагерю, который разбила команда Оратора – лагерь тоже был отмечен на карте.

Очень полезная карта! Я даже нашёл примерное место, где мы с Ловеласом сейчас находились. Вот Быстрая река, а вот тот обрыв, с которого мы вчера спустились. Впереди нас после довольно густых джунглей ожидало нагромождение скал, а до конца острова ещё было идти и идти. Валькирия могла быть где угодно. Надеюсь, след великана приведёт к ней…

Я аккуратно сложил карту до размеров спичечного коробка и увидел, что в шкатулке ещё кое-что лежит. Железный продолговатый ключ. И чёрно-белая фотография. Я взял её и стал рассматривать. На фотографии запечатлели группу людей из пяти человек, и все эти люди сдержанно улыбались на камеру. Они были одеты в одинаковые тёмные плащи, и их лица показались мне знакомыми… А потом я понял.

Это были мы! Вот Валькирия в своём нынешнем облике, тоже тут притворяется мальчишкой. Вот Оратор со своей густой бородой, в которой ещё нет косичек. Вот Плут – подросток со слезящимися глазами. А вот и Ловелас с гордо поднятым подбородком. А тот парень среднего роста – темноволосый, с круглыми тёмными глазами и хищным носом – это я сам. И у всех на поясе висят бамбуковые палки…

Мы сфотографировались вместе. Когда? Мы уже знакомы? Но почему Система не оповестила об этом? Фотографировались мы явно там, где цивилизация, а на этом острове её не было. И эти палки – выходит, не Система нам их всё-таки подкинула. Ничего не понимаю… Я даже перевернул фотографию, надеясь узнать ответ, но там ничего не было.

Ещё есть ключ… Для чего? Для двери? Для сундука? О! А это что такое?

Я достал со дна крохотную склянку размером с детский мизинец. Тонкая, длинная, она напоминала те пробники с духами, какие продают в нашем мире. Внутри плескалась янтарная жидкость, а сама склянка была заткнута крохотной деревянной пробкой. Не открывая её, я понюхал, думая, что это какой-то алкоголь. Нет, склянка ничем не пахла, разве что землёй. Очень всё это загадочно…

Я сложил все вещи обратно, закрыл её, защёлкнул и сунул обратно в карман. Мне предстояло о многом подумать.

Вернувшись к потухшему костру, я разбудил Ловеласа. Он долго не мог понять, где находится и почему у него болит всё тело, словно его били, а потом огляделся и всё вспомнил. Мы позавтракали фруктами и выдвинулись в путь. Я помнил по карте, что переправа будет ниже по реке, поэтому предложил пойти туда. Ловелас пожал плечами. Он был ведомым человеком.

Радовало только, что поблизости (судя по карте) не было лагерей гухо.

Спустя час-другой река стала чуть спокойнее, берега – выше, а потом мы обнаружили переваленное через поток дерево, сплошь покрытое скользким мхом. Мы перебрались на другую сторону и пошли вверх по реке, надеясь найти следы великана. Мне не нравились наши передвижения туда-сюда, мы теряли столько времени!

И когда мы, наконец, добрались до того места, где великан переправился, уже стоял полдень. Мы решили, что пройдём ещё немного, а потом перекусим. Но едва мы отошли от реки, как услышали быстрые, неверные шаги. Кто-то шёл в нашу сторону, спотыкаясь о поломанные деревья и тяжело дыша, как после длительного бега.

Я стянул с плеча ружьё и направил дуло вперёд. В это время из-за дерева показался человек. Девушка.

– Валькирия! – ахнул Ловелас.

Я не поверил своим глазам: это и впрямь была она. Только вся потасканная, со спутанными влажными волосами, в ободранной одежде и кровоточащими ранками на лице и руках. Вдобавок ко всему, она хромала.

Опустив ружьё, я бросился к ней:

– Ты в порядке?

Валькирия усмехнулась, посмотрев на нас. Спросила:

– Вы за мной шли?

– Да, мы хотели тебя спасти! – заявил Ловелас, подставляя ей своё плечо. Валькирия кивнула и опёрлась о него, прошептав слова благодарности.

Она выглядела измученной и уставшей.

– Вы… вы забрали мою бамбуковую палку у водопада? – спросила Валькирия, когда мы вернулись к реке и развели костёр.

– Да, я это сделал! – с готовностью отозвался Ловелас и, покопавшись в рюкзаке, вручил ей палку.

– Спасибо, Ловелас. Я этого не забуду.

Отказавшись от еды, она легла в мокрую траву и уснула. Что же с ней приключилось? Как ей удалось удрать от великана? Преследует ли он её?

А вообще – здорово, что она жива и смогла спастись! Вот она, настоящая Валькирия!

Когда она проснулась и мы продолжили путь, я расспросил, что же собственно случилось. Валькирия ответила, что великан притащил её к какой-то скале, а потом уснул до утра. Едва стало хоть сколько-то видно, Валькирия спустилась вниз по скале, немного повредила ногу, а потом побежала что есть сил по тем следам, что он оставил.

– Он бестолковый, – сказала она. – Вряд ли он пойдёт за нами. Но поторопиться всё же стоит. Не зря же он регулярно появляется у одного и того же водопада.

До самого вечера мы шли к обрыву и уже в сумерках поднималась на него. Дошли до водопада, когда взошла луна. Потом зажгли факелы и продолжили путь – оставалось несколько часов до лагеря Оратора. Валькирия молчала и выглядела какой-то не такой… словно вдруг сломалась.

– Слушай, Валькирия, – шёпотом спросил я. – Ведь с тобой случилось что-то ещё, да?

– С чего ты взял? – спросила она ровным голосом, но уголок её рта нервно дёрнулся.

– Ты странно себя ведёшь…

– Ты тоже вёл бы себя странно, если бы тебя схватил гигантский человек и утащил куда-то за много километров!

– Наверное, – согласился я и отстал. Валькирия ещё долго косилась в мою сторону после этого разговора, но к счастью, вскоре мы вышли к лагерю Оратора.

Часовые сразу нас заприметили. Сначала остановили, а потом один из них крикнул:

– Слышь, это же Сайрес! Сайрес и отставшая часть команды! Живые!..

Нам открыли ворота и впустили внутрь. Оратор и Плут смотрели на нас с изумлением, а на Валькирию – с восхищением. Мы кратко пересказали, что произошло, а потом разбрелись по своим лежанкам и отрубились.

…Я проснулся очень рано. Ещё даже солнце не взошло, только небо светлело в преддверии рассвета. Я услышал голоса: Оратора и часовых. Оратор куда-то уходил. Один. И часовые боялись за него, твердили взять кого-нибудь ещё. Но Оратор отнекался и со словами «Я только кое-что проверю» ушёл.

Я сел на своей лежанке. Лагерь спал, дым от потухшего костра поднимался над ним и терялся в листве деревьев. Я поглядел на ворота, которые только что затворили за Оратором. Куда он пошёл так рано совсем один?

– Эй, Сайрес! А ты куда? – спросили часовые, когда я, потягиваясь, подошёл к воротам.

– Пробежаться надо с утреца, – бодро сказал я, хотя уже много лет так не делал.

– Пробежаться? Зачем? – недоумевали часовые.

– Чтобы быть в форме.

Поворчав, они всё-таки открыли двери. Там, в джунглях, только что растворилась серая рубашка Оратора. Туда я и побежал, стараясь ступать как можно тише. Когда я скрылся с обзора часовых, я перешёл на шаг и стал внимательно прислушиваться. Шаги Оратора были хорошо слышны мне.

В какой-то момент он свернул с натоптанной тропинки и пошёл куда-то в сторону вставшего на мель пиратского корабля. Может, он хочет проверить, есть ли там припасы? Но почему тогда не взял с собой кого-нибудь? Странный, странный Оратор…

Какое-то время Оратор шагал беззаботно, а потом вдруг резко переменился: стал поглядывать на небо, оглядываться, отчего я стал вести себя в два раза осторожнее, а ступать – в три раза тише. Я нервничал ещё и от того, что где-то тут, судя по карте, располагался лагерь гухо.

Я вздрогнул, увидев надетый на дерево человеческий череп. Он пожелтел от солнца, а рот у него разошёлся в крике. Оратор внимания на череп не обратил: не увидел или проигнорировал. Такие черепа стали попадаться на нашем пути всё чаще, и я вдруг подумал о худшем: мы идём прямо в мохнатые лапы гухо. Мне пришла безумная мысль о колдовском подчинении, и я хотел уже догнать Оратора и привести его в чувство, но деревья расступились и Оратор вышел на поляну.

Я робко выглянул из-за деревьев. Тут и там были установлены деревянные хижины, крытые пальмовыми листьями, кое-где дымил костёр. И всюду кости и черепа. Человеческие. Что Оратор, чёрт бы его побрал, делает?!

Оратор вдруг оглушительно свистнул, привлекая к себе внимание. Я лёг в своём укрытии и едва-едва высунул нос, чтобы наблюдать за происходящим. Ружья у меня с собой не было, даже загадочной бамбуковой палки – всё осталось в лагере. Что мне делать?..

Из деревянных хижин повыскакивали гухо – люди, с ног до головы покрытие розово-зелёно-синей шерстью. Они выскочили с костяными копьями и ножами, точно ждали этого всю ночь. Оратор громко сказал им несколько слов – незнакомых мне слов, похожих на птичье чириканье.

Гухо тут же побросали своё оружие и легли на землю, простирая раскрытые ладони навстречу Оратору. Они ему кланялись!

Оратор снова что-то сказал, и все гухо, как по команде, встали и вернулись в свои хижины. Все, кроме одного. Тот подошёл к Оратору, и я увидел, что он весь обвешан бусами из человеческих костей. И – подумать только! – Оратор стал ловко с ним разговаривать. Похоже, он знал язык гухо.

Помнится, я говорил, что Оратор – самый общительный из нас. Люди его любят и слушают с удовольствием, и он может убедить любого в чём угодно. Его язык – его сила. В этом мире он не растерял эти качества, несмотря на весь свой мужественный облик с этой густой бородой и косичками, напоминающими пиратские. Как оказалось, его с удовольствием слушали и эти шерстяные люди гухо. В прошлом мире Оратору не удалось раскрыть свой потенциал, поэтому он решил отыграться тут.

Узнать бы, о чём он говорит с гухо! Так интересно!

Я смотрел за ними, затаив дыхание. Вот, Оратор достал свою бамбуковую палку и передал гухо. Гухо принял её почтительно, двумя руками, и стал внимательно оглядывать. Затем что-то сказал, глаза его были круглые и встревоженные. Затем он о чём-то бурно заговорил, то и дело махая рукой куда-то в мою сторону. Оратор кивал: видимо, он понимал всё до последнего словечка.

Наверное, Оратор спрашивал про назначение бамбуковой палки. А гухо в ужасе и восхищении указывал в мою сторону. Я оглянулся. Что там могло быть?

Оратор достал бумагу и развернул её. Наверное, карта. Они стали вместе её рассматривать, и гухо то и дело тыкал в неё своим мохнатым пальцем. Наконец, Оратор закивал, свернул карту и сунул её в карман, а бамбуковую палку – за пояс. Он что-то сказал гухо, и тот вновь упал на колени, простирая к нему ладони. Оратор снял рюкзак, вытащил из него что-то и положил рядом с гухо. Кажется, это был небольшой мешочек с чем-то. Потом Оратор развернулся и пошёл обратно.

Я затаился в кустах. Оратор стремительно прошёл мимо меня. Подождав немного, я пошёл следом… и попался.

Кто-то позади крикнул. Я развернулся и увидел летящее в меня костяное копьё. Каким-то чудом я увернулся от него и увидел, как ко мне бежит сразу несколько гухо. Я выхватил мачете, но поздно: они уже были близко, и они вышибли его у меня из руки. А затем схватили меня за обе руки. Они были сильные, очень сильные. И они потащили меня к своему лагерю…

И тут появился Оратор. Он что-то крикнул им. Те остановились, но меня не отпустили, что-то ответили ему. Оратор посмотрел на меня, и я вдруг подумал, что он собирается оставить меня им на съедение. Он ухмыльнулся. Похоже, так оно и было.

Развернувшись, Оратор пошёл прочь. Он решил бросить меня.