Пиратский граф (СИ)

Глава 6

Четырнадцать отведённых мне кортесами дней пролетело в хлопотах и заботах у моих управляющих, а я же провёл их в основном в разъездах и разговорах с людьми, которые негласно меня посещали, осторожно пытаясь узнать, что я планирую делать. Также я осмотрел город, полуразрушенную крепость, которая когда-то защищала город со стороны моря, стены, ворота и портовую инфраструктуру. Я лишь молча всё осматривал, запоминания и каталогизируя свои впечатления. Никто из дворян города не приехал ко мне, не засвидетельствовал почтения, как никто и не появился из городских чиновников. Все кругом делали вид, будто ничего необычного и не произошло с моим появлением в городе.

Я же со своей стороны дав денег наёмникам, отправил тех, кто был не на дежурстве по местным кабакам собирать слухи и сплетни, что они с радостью и сделали, славя моё имя. Пить и гулять с проститутками не за свои деньги, что ещё нужно для счастья человека, чья профессия сопряжена с постоянным риском? Так что к встрече с кортесами, представлявшими в большинстве городов Кастилии и Арагона власть, которую не мог оспорить никто, даже король, я подошёл подготовленный, частично зная местные расклады и источники заработка.

Понятное дело всё это удалось узнать лишь по верхам, никто посторонним не будет рассказывать подробности, но хвастливые языки, подпоенные халявным вином, развязались не только у матросов и ремесленников, которые пили вместе с моими наёмниками. Городские чиновники также под влиянием алкоголя болтали налево и направо. Но большую пользу мне принесли те, кто с помощью новой власти захотел отомстить своим обидчикам. Такие тоже нашлись, и я щедро наградил их, за предоставленную мне информацию.

За все эти две недели, единственная большая встреча, которую я устроил, была с теми дорогими проститутками города, к которым заглядывали для проведения досуга именитые жители города или дворяне. К ним просто вломились в дом и предложили либо встретиться со мной, за что получить десять флоринов, либо тоже встретиться, но уже бесплатно, предварительно правда пройдя через круг мужиков, которые два месяца не видели женщин. Все как одна выбрали первый вариант, так что вечером до дня встречи с кортесами они сидели у меня за столом, нервно посматривая друг на друга.

— Сеньориты, — я показал Бартоло начинать ужин и слуги стали таскать еду и вино на наш стол, чем весьма удивили девушек и женщин, которые смотрели, как перед ними появляются тарелки, ложки и ножи, — не стесняйтесь, я вас позвал познакомиться и отужинать в приятной компании.

— Для этого ваше сиятельство, не обязательно было отправлять к нам швейцарцев, — кокетливо заметила самая молодая из них, — вы могли просто попросить нас явиться к вам. Не могу сказать за остальных девушек, но я бы с радостью приехала на ужин к столь обходительному дворянину.

— Судя по лицам ваших подруг, — улыбнулся я, — не все разделяют ваши чувства сеньорита. Но пока оставим это, предлагаю насладиться ужином, который нам подготовил мой повар.

Я приступил к еде, запивая всё своим любимым травяным напитком, им же вынесли хорошее, дорогое вино, вкус которого многие из них сразу оценили. Переглянувшись, они протянули слугам свои кубки повторно, и те тут же были наполнены. Некоторые из них осторожничали и больше ели, чем пили, но мне были интересны те, кто делал и то и другое, не сильно себя в этом ограничивая.

— Ваше сиятельство, — наконец не выдержала самая старшая из них, та кто почти не пила вино, — могу я узнать у вас, зачем вы нас собрали? Не скажу неправду, если ваш возраст не позволит вам провести с кем-то из нас ночь. Так что я не очень понимаю, что вы от нас хотите.

— Просто ужин с красивыми девушками, вы не рассматриваете? — притворно удивился я, на что она покачала головой.

— Мы знаем, что для дворян являемся просто временными подстилками, с которыми они могут провести время, вдали от своих жён, — спокойно сказала она, — так что нас не обманут ни ваше приветливое отношение к нам, ни этот прекрасный, не спорю ужин.

— Ой Норма, ну что ты пристала к его сиятельству, — перебила её одна из проституток, которая уже находилась в изрядном подпитии, — он же сказал, что хочет просто провести вечер с дамами. Чего тебе ещё нужно?

Мой взгляд фиксировал все лица и также физиономику проституток, кто был на чьей стороне, поскольку мне нужно было начать с самых болтливых.

— Я в это не верю, — отрезала более опытная девушка.

— И тем не менее, это так, — мирно улыбнулся я, подняв руку, чтобы успокоить развязавшийся было среди проституток спор, — конечно, как вам было обещано, каждой из вас по уходу выдадут десять флоринов, но если кому-то противно здесь находиться, то они могут получить эти деньги сразу и уехать к себе. Я никого не держу здесь силой, вы у меня просто в гостях.

Переглянувшись, две девушки вместе с Нормой поднялись из-за стола и поклонившись мне, решили уехать. Я показал жестом Бернарду, который принёс им мешочки с золотом и выдал каждой.

— Мои люди вас проводят до дома, дорогие сеньориты, — вежливо улыбнулся я, — ночи небезопасны, так что моя охрана доставит вас прямо до дверей ваших жилищ.

Они поклонились, поблагодарили меня за ужин и вместе со швейцарцами пошли на выход. В зале тем временем появились музыканты и испуганно поглядывая на меня, что-то заиграли. Раскрасневшиеся от вина проститутки, с радостными возгласами стали вставать из-за стола и им компанию составили самые бравые мужчины из швейцарцев, которых я отобрал из всех своих наёмников лично. Мужчины стали быстро составлять пары девушкам, которые с радостью цеплялись за высоких, крепких мужчин и вечер набирал веселье, но уже без меня, который выполнил свою роль и отправился на отдых.

Вежливая улыбка пропала с моих губ, когда меня вынесли из зала и Бартоло перенёс меня в кровать, поскольку дальше всё уже должно было происходить без меня. Швейцарцы должны были показать оставшимся золото, пообещать взять их на содержание на время своего пребывания в городе, в обмен на рассказ о тех, кто их посещает и их милых секретах, которыми они обычно делятся с женщинами, после проведённой с ними ночи. Что же касалось тех проституток, что отвергли моё гостеприимство, то с ними поехал Бернард, у которого был мой однозначный приказ на их счёт.

— Спасибо, но мне не нужно сопровождение, — внутри Нормы поселился холодок, особенно когда молчаливый громила напротив неё сказал ехать не к её дому, а в сторону порта.

— Его сиятельство сказал мне вас сопровождать, — спокойно ответил он, — я это делаю.

— Но мы едем не домой, — Норма видела, как повозка приближалась всё ближе к воде, и паника захватила её.

— Помоги… — попыталась закричать она, но огромная рука перехватила её рот, затыкая его, а когда она попыталась укусить мозолистую руку, то удар в голову встряхнул её, заставив едва не потерять сознание.

Повозка тем временем остановилась и швейцарец, словно куклу вытащил её из повозки за волосы и подтащил к воде.

— Его сиятельство сильно расстроен, что вы отвергли его радушие и гостеприимство, — спокойно произнёс огромный швейцарец и достав кинжал одним движением перерезал горло женщине, сразу отпуская захлёбывающееся в крови тело, чтобы не испачкаться в ней самому.

Смотря в стеклеющие глаза проститутки, Бернард повернулся к остальным своим ребятам, молчаливо смотревшим на эту расправу, которая им была вполне привычна и знакома. Скольких женщин и детей они убили, при штурмах городов, было просто не счесть.

— Положить в мешок, набить камнями, зашить и выкинуть в море, — кратко объяснил он задачу, которую поставил им синьор Мендоса спокойным, даже скучающим голосом.

— Да Бернард, — кивнул один и они занялись не очень приятной работой, а вскоре к ним подъехали ещё две повозки, откуда достали два новых трупа.

— Ромуальд, какие вы не аккуратные, — поморщился Бернард, — не могли их сначала вытащить, а потом убивать? Свои повозки будете отмывать сами.

— Не было выбора капитан, — пожал плечами один из приехавших швейцарцев, — они пытались кричать.

— Ладно, быстро делаем дела, и делим деньги. Синьор Иньиго за эту ночь каждому заплатит по десять флоринов, — сказал он.

— Плюс деньги, что мы взяли у шлюх, — радостно оскалился один из швейцарцев, — я готов так работать, хоть каждую ночь.

Многие со смешками это подтвердили, начав заниматься двумя новыми трупами. Вскоре раздались три всплеска и море поглотило все следы произошедшего, а отмытые водой с песком повозки отправились в обратный путь.

Утром за завтраком послышался шум и я поинтересовался у Алонсо, что там происходит. Он встал из-за стола, сходил, узнал и вернулся.

— Городская стража сеньор Иньиго, — сказал он, — ночью пропали три проститутки, что гостили у вас вечером, их родственники ищут их.

— А от меня что хотят? — удивился я.

— Бернард так им и сказал, что всех развёз по домам, — кивнул он, — просто странно, что кто-то доехал, а кто-то нет.

— Видимо в городе не всё спокойно, — с фальшивой печалью в голосе вздохнул я, — люди пропадают, а ведь у них было по десять флоринов на руках.

— О, кстати да, пойду скажу стражникам про это, — кивнул мужчина и побежал обратно.

Я же продолжил есть, посматривая как на счётчик внутри, так и на правую руку, которая не дрожала.

— Дрожание правой руки — устранено.

Высветилось системное сообщение, когда счётчик достиг нулевого значения, но я уже последнюю неделю пробовал писать и чувствовал, что у меня это получается всё лучше и лучше это делать. Так что один свой недостаток я точно устранил.

— «Нужно будет придумать, как добраться до монеты архиепископа Каррильо, — подумал я про себя, — за бонусные баллы можно будет починить себе левую руку и обе ноги. Потом уже можно думать о горбе, росте и остальном, но пока… незачем об этом мечтать, поскольку сил и средств подобраться к самому архиепископу у меня нет, так что нужно продолжать разбираться с городом».

После завтрака меня переодели, и мы направились на заседание кортесов. Как я знал, там были представители как дворян, так и простых граждан, которые выбирались из них голосованием, что ещё было удивительно, в них же присутствовали представители от иудеев и мудехар. Ну точнее представители от цехов ростовщиков и рыбаков, но по сути это были евреи и ассимилировавшиеся на Пиренейском полуострове в результате Реконкисты арабы.

Зал, в который меня внесли был набит битком. Около четырёх десятков людей, представляющих различные слои населения города, с нетерпением ждали моего приезда, и даже слегка злились, поскольку я намеренно опоздал на два часа. Причем гонцам, которые отправлялись к нам из магистрата, неизменно отвечали, что граф скоро будет.

Так что явился я в самый пик того, как злые люди, которых мариновали в весьма тесном помещении больше двух часов, готовы были излить на меня весь свой гнев.

Я же тем временем не спеша устраивался на стуле, стоявшем у стены и только после этого поднял свой взгляд, чтобы посмотреть на взбешённых людей, особенно это было видно по лицам дворян. Ровно то, что мне и было нужно.

— Сеньоры, — лениво обратился я к ним, когда за моей спиной стал десяток вооружённых швейцарцев, а ещё больше оцепили снаружи здание, — доброе утро.

— Не знаем, как у вас в Риме сеньор граф, — желчно обратился ко мне человек со скамьи, где сидели дворяне, — но у нас в Арагоне утро бывает до полудня, а не после него.

Я повернулся в сторону говорившего и улыбнулся.

— Сеньор Николо Гатти, приятно знать, что в Аликанте есть люди, у которых всё отлично со счётом, — мягко и рассудительно ответил я, — и если вы так быстро считаете, то расскажите нам пожалуйста, сколько налогов торговец должен заплатить с шестидесяти тюков шерсти, трёх десятков бочек вина и тонны меди?

— Не меньше сорока двух флоринов, граф, — он посчитал довольно быстро и довольно посмотрел на меня.

— А с тридцати тюков шерсти, пятнадцати бочек вина и полтонны меди? — улыбнулся я ему снова.

Он фыркнул и ехидно отметил.

— Тут и считать даже нечего, ровно половина от сорока двух флоринов, — победно он посмотрел вокруг, а потом на меня.

— Да? Странно, — задумчиво произнёс я — почему же тогда в портовой ведомости о принятых и досмотренных грузах с вашего корабля в таком количестве, стоит цифра всего в десять флоринов?

Лицо дворянина с довольного, стало стремительно превращаться в испуганное.

— Арестовать его за махинацию с налогами короне, — приказал я, и наёмники тут же подошли к скамье и выдрали оттуда Николо Гатти, затем под его крики о помощи, вытащили из зала, весьма небрежно ударяя человека при этом головой о дверные косяки.

Когда мужчину утащили, я обвёл взглядом зал и улыбнулся, мягко спросив у людей.

— Кто ещё сеньоры хочет высказаться по поводу моего расписания? Можете говорить смело, я всегда готов к справедливой критике, — поинтересовался я у них.

Странно, но желающих больше почему-то не нашлось, так что я решил начать с намеченной повестки.

— Сегодня утром мне стало известно, что ночью в городе пропали три уважаемые сеньориты, которые возвращались домой с моего ужина с золотом в руках, — спокойно сказал я, — поэтому надеюсь магистрат сделает всё, чтобы их найти, поскольку я считал, что прибыл в спокойный и главное безопасный город. Если бы я знал, что в Аликанте пропадают ночами люди, то, разумеется, никогда бы не дал им идти с золотом ночью по опасным улицам.

— Обычно этого у нас не происходит ваше сиятельство, — со своего места заметил один из сидящих там судей, — это первый случай за три месяца. Предположу, что возможно, это как-то совпало с вашим прибытием в город.

— А-а-а, — протянул я, повернувшись в сторону говорившего, — главный городской судья Арсенио Алькальде. Всегда мечтал поговорить с человеком, сведущим в законах. Вы ведь в них разбираетесь?

— Разумеется ваше сиятельство, — склонил он голову, — потому я и главный судья.

— Тогда расскажите мне пожалуйста сеньор главный судья, о чём гласят поправки в судебный закон королевства Арагон от 1450 года, относящиеся к параграфам об уголовных наказаниях за кражу скота? — поинтересовался я у него.

— Двойной штраф в случае однократного нарушения закона и отсечение руки в случае, если голов было больше трёх или повторного преступления, — ответил он совершенно верно.

— Вы уверены? — задумался притворно я.

— Совершенно, ваше сиятельство, — снисходительно улыбнулся он, — я ведь главный городской судья.

— Не может этого быть, я не верю, — я покачал головой, повернувшись к главе еврейской общины, присутствующему в зале.

— Исаак Яглом? — обратился я к нему.

— Да, ваше сиятельство, так меня зовут, — поднялся он, поклонившись мне.

— Подскажите мне пожалуйста, какое решение вынес суд Аликанте по делу вашего племянника от 4 ноября 1454 года? Насколько я знаю, он подозревался в краже козы?

Иудей поклонился.

— Всё верно ваше сиятельство, так всё и было. Приговор, вынесенный верховным судом нашего города был слишком строг по моему мнению, поскольку Давида продали в рабство на три года галер.

— Раньше он привлекался по подобным преступлениям? — поинтересовался я у него, на что иудей отрицательно покачал головой.

— Нет ваше сиятельство.

— Предлагался ли вашей семье главным судьёй штраф за его деяние? — делано удивлённо спросил я.

— Нет ваше сиятельство, — он мстительно посмотрел в сторону судьи, — хотя моя семья молила суд о снисхождении. Давиду всего пятнадцать лет, а на галерах не живут больше года.

— Поместить под домашний арест главного судью, выставить охрану, чтобы он ни с кем не мог говорить во время проведения расследования о злоупотреблении служебным положением, — приказал я, обращаясь к главе города.

Тот испуганно вздрогнул, его глаза забегали от судьи, на скамью дворян, явно ища среди них поддержки. Но её не было, после того как я высказал знания, которых у меня быть не могло, как у недавно прибывшего в город, каждый вдруг здесь присутствующий стал переживать за свою жопу.

— Вы отказываетесь выполнять мой приказ? — лениво поинтересовался я у молчавшего главы.

Тот сглотнул и показал жест стражникам, которые тоже дежурили в зале. Они сами испуганные происходящим, несмело подошли к судье и он видя, что было с прошлым человеком, которого вытащили из зала под руки, поднялся сам, отдаваясь им под арест без криков и сопротивления.

— Бернард, выдели людей, чтобы местная стража не заблудилась в городе, ведя судью к нему домой, — мягко заметил я, на что швейцарец кивнул и отправил десяток людей вместе с четырьмя стражниками.

Когда все ушли, в зале повисла полная тишина, а я снова улыбнулся.

— Я мирный человек сеньоры, всегда готовый выслушать вторую сторону, — обратился я к ним, — так что, если я где-то буду не прав, то прошу вас смело говорите мне об этом.

Никто даже не попытался ничего сказать, так что мне пришлось продолжить.

— Теперь о главном. По мнению нашего любимого короля, Его высочества Альфонсо V, — продолжил говорить я, — Аликанте стал паршивой овцой в его стаде, налогов поступает крайне мало, в отличие от жалоб купцов, которых ограбили пираты в море, недалеко от Аликанте. Поэтому король поручил мне выяснить и устранить причины этого недоразумения. Чем я и займусь ближайшее время. От вас же сеньоры я рассчитываю на поддержку и помощь в деле, которое осчастливит нашего короля.

Я осмотрел притихший зал.

— Готов ответить на ваши вопросы, — тепло сказал я, обращаясь ко всем присутствующим.

Ответом мне было лишь мрачное молчание.

— Прекрасно! Я уверен, что мы сработаемся! — воодушевлённо заметил я, и показывая Бернарду, что встреча окончена и он может меня уносить.

Уже в дверях я повернулся, и улыбка с моего лица стала пропадать, превращаясь в каменную маску.

— Не волнуйтесь сеньоры, я позже поговорю с каждым из вас, — пообещал я и мы со швейцарцем вышли из зала.

— Куда сеньор Иньиго? — поинтересовался он.

— Домой, — хмыкнул я, — я бросил в осиное гнездо камень, теперь посмотрим на результат.

— К нам уже приходили люди, просились наняться в слуги, — хмуро сказал он, сажая меня в повозку.

— Надеюсь ты с ними провёл беседы? — спокойно поинтересовался я.

— Да синьор Иньиго, — кивнул он, — они поведали мне о своих хозяевах, отправивших их к нам, а затем сбросились от стыда за свои злые мысли, в ваш адрес, со скалы прямо в море.

— Чудесно! — улыбнулся я, — включи пожалуйста этих дворян в тот список, с которыми мне нужно будет поговорить самыми первыми.

— Слушаюсь синьор Иньиго, — кивнул он.