Пилот-12 (СИ)

Глава 4 «Последствия»

Картер открыл глаза и сразу поморщился от солнечного света. Присев, он оглянулся, но не сразу понял обстановку. Квартира явно чужая, слышен чей-то храп на фоне, запах горелой пиццы и тухлых носков Джеймса. Тошнотворное головокружение не отступало ни на миг. Кей присел и резко повернул голову, сразу же пожалев об этом. Сильная боль заставила зажмуриться, но как бы крепко он не зажимал веки, думая, что это поможет её облегчить — она только усиливалась.

— Ай… ай, ай, ай, ай! Как же больно!

— М-м-м… — Джим спал прямо на полу, рядом с кроватью, и мычал, словно видел во сне сочные говяжьи бургеры.

Кей тут же пихнул его металлической рукой, да посильней. Друг вскочил, как ошпаренный.

— А?! Что?! Где?!

— В звезде! Идиота кусок, вставай и не ори!

— Кей? А где мы?

— Я думал, что ты в курсе! Что мы вчера пили? — Картер безутешно гладил голову, но та болела лишь сильнее.

— «Кислоту», что же ещё? Вкусный напиток с лимонной добавкой.

— Ты чокнулся?!

— А что?

— Это же… нейростимулятор! При чём не самый полезный. Вы что, напоили меня?

— Мы все пили эту гадость, — оправдывался Джим, пытаясь встать на ноги.

Картер вскочил, умыл лицо и рассерженно выпалил:

— Меня не волнует — все или нет. Какого лешего ты не предупредил, что именно мы пьём?

— Да… я как-то не подумал, что ты не в курсе…

— Прикинь, не в курсе! Выворачивает, словно вот-вот кишки вылезут наружу! Голова не моя, горит, как в печи. Легче сдохнуть, чем ждать пока побочки закончатся. А ещё какой-то х*ен сломал мне палец!

Потирая затылок, Джеймс виновато мямлил под нос:

— Я не хотел ничего такого, брат, правда.

— Иди в задницу, — Кей отыскал свою футболку, которую теперь пора бы выбросить, так как ни одна стирка не избавит её от «побочных эффектов» напитка. — Я больше никогда в жизни с тобой никуда не пойду. Чей это дом?!

— Понятия не имею!

Через какое-то время друзья спустились на лифте и вышли через главный вход. Район показался знакомым, и ближе к полудню Картер доковылял до дома. Всю дорогу они спорили и ссорились из-за «Кислоты», а затем разошлись по домам. Юноша принял холодный душ и достал лекарства. Вчера жажда несла сексуальный характер, сегодня голод мучил с той же силой. Есть хотелось до безумия. Сначала он опустошил все свои приготовления и только потом принял лекарство от серьёзных отравлений, но приступ вернулся, и вся еда вышла обратно.

Энетеросорбенты подействовали к ночи. Кей не вставал с кровати и пытался вспомнить, что вчера случилось, откуда взялась девушка в белом и почему он обомлел, когда она ему явилась.

«Была ли она настоящей, или это галлюцинация?»

Картер открыл окно памяти чипа и запустил поиск образов за всё время существования данного чипа, чтобы найти визуальные совпадения с девушкой, которая ему «привиделась». Именно так — «привиделась», ведь результат показал «0 % совпадений»

— Значит всё-таки галлюцинация, — расстроился он и потёр переносицу.

На следующий день, заваленный работой, он принял ещё двоих роботов на диагностику. Первый — самостоятельно меняет код, вызывая конфликтующие команды, которые мешают ему выполнять свою работу.

— Мы зовём это «Кибершизофренией», — добавил коллега, тоже механик, но менее заинтересованный. — Такое бывает, когда в систему вмешивается IT-шник любитель.

— То есть — сам клиент?

— Да, чтобы починить его бесплатно, они начинают влезать роботу в мозги и нарушают целостность системы. Шокированный гаджет сходит с ума и сам пишет новый защитный код, чтобы себя оградить, но это только убивает его.

— Говоришь так, будто он живой.

— Не живой. А что со вторым?

— Запчасти поизносились и не справились с нагрузкой. Нужно заменить перегоревшие.

— Хорошо, тогда я им займусь.

Картер пытался вспомнить, как его зовут. Высокий и крепкий парень со стрижкой «полубокс» имел спокойный нрав и смышлёный взгляд. Возрастом старше, но в общении этого не чувствовалось. На бейджике красовалось длинное имя «Дейон-Джозу Леруа».

— Так как мне тебя звать? Дейон или Джозу?

— Как тебе нравится.

— Тогда… Джозу, — сказал Кей, но коллега не отвлекался от работы, даже тогда, когда гремела пожарная тревога.

Это и восхищало Картера в нём больше всего. Настоящее мастерство и железная сосредоточенность. Как только они закончили с роботами, решили прерваться на обед. Кей заметил на мониторе интересный постер с надписью: «Турнир «ЛЬВИНАЯ ОХОТА» открывает набор участников до 26.10.2099. Кто знает, может именно вы займёте первое место и получите добычу?» Следом картинка поменялась. Теперь постер описывал правила и требования, а также презентовал «призы», а именно — тридцать миллионов международной валюты и «Ангела» — девушку в чисто белом платье, фарфоровой кожей и белоснежными длинными волнистыми волосами.

«Они как шёлк, — подумал Картер, — где-то я уже такие видел».

— Что это? — он подошёл ближе и указал пальцем на постер.

— А, это… реклама, — небрежно ответил коллега.

— Откуда она? Что за турнир?

Джозу внимательно глянул ему в глаза, затем прищурился и спросил уже с улыбкой.

— Это дерьмо тебя заинтересовало?

— Н-нет, просто… девчонка… Как-то странно, что её представляют в качестве приза. Она же человек, а не вещь…

— Не странно, если это коммерческий ход. Она могла добровольно подписать контракт и выполнять его условия в определённый период времени, тем самым подтвердив участие в проекте. Словом — бизнес.

— Хочешь сказать, что это не противозаконно?

— Понятия не имею, Кей. «Белые львы» та ещё заноза в заднице, им доверять не следует.

«Белые львы». Глори говорила, что это банда шныряет уже и в нашем районе», — едва сдерживая приступ тревоги, подумал Картер. — Теперь они устраивают какой-то турнир?!»

За обедом Джозу рассказал о том, что сам недавно прибыл в этот город. Прежде он жил за границей, в месте под названием «Старый Париж». Вся его семья увлекалась машинами, разработками инноваций и робототехникой. Рабочая мастерская находилась в порядке, а с каждым днём работы, коллеги перекидывались на одно слово больше. Другие говорили, что это хороший знак для новичка. Джозу не со всеми бывает так разговорчив.

— Тебя заинтересовал турнир? — спросил Джозу за обедом.

— Скорее та, что была на постере.

— Говорят, эта девушка божественно красива. Не зря её назвали «Ангел».

— Ты бы пошёл ради неё участвовать? — спросил Картер.

— Ни за что! Девчонок много, а я у себя один — денег я и здесь заработаю. Те идиоты, которые уже бегут навстречу «победе» — понятия не имеют, во что ввязываются.

Картер согласно усмехнулся, но не выбросил из головы девушку с постера. Мысли о ней мучили, не давали спать и преследовали по пятам. За завтраком, в душе, перед сном, по пути на работу. Она была везде, вместе с ним, в его мыслях.

«Я точно её где-то видел, уверен! Белые, как снег, волосы, фарфоровая кожа. Она прямо как та, что явилась мне в клубе! — не унимался он. — Возможно, мне не показалось… А что, если она и правда существует? Если за этим реально стоят «львы», значит она полностью в их лапах»

*****

Много лет назад дети лет одиннадцати мчались по тротуарам на велосипедах: светловолосый Кристофер Паркер, белоснежная Кейтелин Бэлл и Картер Квин — их верный «соратник».

— Кейт, смотри, я принёс тебе кое-что! — Картер достал помятую коробочку, откуда вытекал шоколад.

— Что это, Картер? — скорчив брезгливое выражение лица, девочка решила, что не станет касаться этого.

— Это подарок… точнее… презент! Она растаяла, но до недавних пор это было шоколадкой.

— Сам ешь, — с издёвкой хихикнула Кейт.

— В следующий раз я принесу тебе другую…

— Не нужно. Я не стану есть гадость, вроде этой. В следующий раз просто делай, что тебе говорят. Без самодеятельности.

Они вместе со своим другом — Крисом — засмеялись. Хохот был настолько громкий и оглушающий, что Кей быстро покинул воспоминания.

*****

Всё это время он лежал на кровати и смотрел в потолок, затем открыл окно заметок. Ранее психолог в университете советовал вести «дневник эмоций», но порой, он ощущал острую необходимость просто высказаться.

«Кому? Джеймс… выслушал достаточно. Доверять ему очередные секреты и сомнения — слишком эгоистично. У Глори много проблем и почти нет времени. Заставлять её выслушивать нытьё вроде: «Мне нравилась девочка, но она была той ещё стервой», — будет грубо и нелепо. С Джозу мы знакомы не так давно и, кажется, ему совсем не до дружбы с новичком. Я должен справиться сам», — подумал Картер, глядя на пустое окно заметок, но всё-таки решился написать несколько строк.

«Запись 1. 22:40

Не так давно я задумался о том, что произошло с людьми, которые окружали меня в прошлом. Глори и Джеймс — лучшие друзья, о которых можно было только мечтать. Надеюсь, в будущем у них будет всё только лучше. А что насчёт Криса и Кейт? Они помнятся мне противными и коварными. Полагаю, Крис использовал ресурсы богатого папаши и отправился в супер-классный колледж, а Кейт…

Глория говорила о её «разгульной» жизни, но разве те слухи могут быть правдой? Она красивая, умная, прыткая и гордая. Такие ш*ми не становятся. Нужно понять, куда подевалась Кейт, и что случилось с Крисом».

Прозвенел таймер в духовке, и система объявила:

— Ваш пирог готов, господин.

Кей встал и вынул вишнёвый пирог с духовой печи. В прошлом мать часто делала его по пятницам. Некоторые рецепты с остальными данными сохранились на чипе даже после её смерти, и Кей впервые решил ими воспользоваться. Так вышло, что перед судом часть информации с чипов родителей Лютер принёс на жёстком диске. «Только тебе решать, что с этим делать», — сообщил напарник. Тогда Картер был слишком подавлен и растерян, чтобы заняться этим вопросом, но спустя девять лет он решил, что боятся открыть данные из жизни семьи — просто глупо, но всё ещё очень больно. Есть риск, что так будет всегда. Боль утраты никогда не уходит. Она живёт в сердце вместе с человеком, иногда замолкает, пока тот отвлёкся на быт, но, особенно по вечерам, возвращается. Кто-то пытается затушить её алкоголем, кто-то запрещёнными веществами, а кто-то давал себе немного времени, чтобы договориться с ней. «Днём я зарабатываю деньги, а по вечерам ты напоминаешь о том, как я по ним скучаю», — однажды сказал Картер своему отражению в зеркале. В этот момент он обращался к ней — ноющей, невероятно сильной боли утраты. С тех пор его дни распределились на две части, и это помогало сохранить контроль над скорбью хотя бы до вечера, но она всё равно вылезала, словно не желала идти на сделку.