Первый пользователь. Книга 15

Глава 11

Отвлекая меня от мысли о том, что плоть Охотника пережила нахождение в стазисе квантового инвентаря, начавшая потом проявлять биологическую активность то ли пытаясь вырастить новую особь, то ли восстановить связь с основным телом, — я услышал стон. Лириана зашевелилась на кушетке, и её глаза медленно открылись.

— Макс? Ты всё же успел? Извини. Я сглупила. — Начала она оправдываться слабым голосом.

Мне, конечно, всё было понятно с причинами её поступка, но профилактической порки никто не отменял. Не физической, конечно. Последнее чего я хотел, это увеличения количества окружающих меня девушек, с которыми у меня были отношения. Так что только деловые отношения!

— Ты же понимаешь, что подвергла опасности не только себя? Что мы были вынуждены отправиться спасать тебя, бросив все дела на самотёк? Пролетели нахрен всю галактику, и кое-где по нам даже стреляли, как по нарушителям границы. Понятия не имею, сколько мы словили по пути штрафов и какую награду объявят за наши головы как за злостных неплательщиков. А если мы опоздали? Что бы произошло? Ты бы уже стала частью Охотника. Ну вот откуда в тебе это желание броситься с головой в проблемы?

Читая ей нотации, я вытащил из инвентаря плед и накрыл обнажённую девушку, слишком обессиленную, чтобы стесняться своего положения. Она потупила взгляд, осознавая, что подставила всех, и бессильно откинулась на кушетку.

— Не знаю. У меня нет разумных объяснений. Словно что-то подталкивало меня к тому, чтобы проверить пределы моей силы. — После этих слов она снова коротко застонала и приложила пальцы к виску. — Чёрт. Голова раскалывается. — А затем, словно ничего и не происходило, перевела тему, заметив кольцевой шрам на своей руке, который ещё не успел рассосаться после действия регенеративного геля.

— Прости. — Произнёс я слегка виновато. — Случайно отрубил тебе руку, когда вытаскивал. Но судя по тому, что ты нормально ей двигаешь — идея с гелем сработала.

Лириана только многозначительно хмыкнула, ещё раз осматривая шрам, но ничего не сказала. Только активировала интерфейс коммуникатора и начала там что-то тыкать.

— Защитный костюм не активируется. — С ноткой недоумения в голосе произнесла она. — Сломался что ли?

— Нет, это нормально. Просто на противодействие атакам была потрачена вся энергия и ему нужно зарядиться. У меня уже не раз такое бывало, так что всё нормально. Нужно подождать несколько часов, может, даже сутки, в зависимости от степени повреждений, и будет как новенький.

— Ясно. Тогда подождём.

Девушка вытащила из инвентаря свой старый пилотский костюм, я отвернулся, и она начала облачаться в него.

— Это что за херня? — Внезапно раздалось за моей спиной, и я резко развернулся.

Взгляд против воли скользнул по точёной фигуре, но увиденное следом выбило все мысли из головы.

Воздух в пещере начал плыть. Это было чем-то похоже на искажение при жаре, и я на мгновение даже подумал, что не до конца охладил её, после того как испепелял останки Охотника. Но взгляд, брошенный на датчик температуры, показал, что всё в норме. Искажалась сама реальность.

Стены пещеры плыли так, словно это было отражение на воде. Люминесцентный мох, моргая, стал гореть фиолетовым светом, начав пульсировать, будто подстраиваясь в такт биения невидимого сердца.

— Что происходит? — Лириана в панике подскочила, в одно движение натянув костюм.

— Проблемы. — Сквозь зубы процедил я. — И сдаётся мне, очень, очень большие! Охотник как-то сумел проникнуть в уже закрытый портал!

И я готов поставить что угодно, что он навёлся на останки своей плоти, которые я притащил с собой.

Повсюду, сразу в десятках точек, появились тонкие, извивающиеся трещины. Они рассекали камень, воздух, и из них начала сочиться чёрная, маслянистая жидкость. Она стекала вниз, сливалась воедино, приобретая до жути знакомые очертания. И самое плохое, что это происходило повсеместно. Спереди, сзади, по бокам, вблизи и вдали. Повсюду одновременно!

Эта масса обрастала плотью, на ней появлялись глазки-сенсоры, вращающиеся вокруг своей оси и словно ощупывающие пространство вокруг. То, что оказывалось на скале, начало поглощать всё вокруг, начиная ото мха и заканчивая камнем в том числе, который крошился и исчезал, поглощаемый растущими кавернами, отчего происходил взрывной рост биомассы.

В голове вихрем проносились десятки мыслей. Как это остановить и что делать? Ладно бы точка просачивания в локацию была одна — можно было бы что-то придумать либо ограничить её. Но что делать, если локация теперь вся выглядела как решето? Если мест проникновения тысячи?

— За мной! — Скомандовал я, хватая Лириану за руку и оттаскивая её в относительно чистый угол, подальше от ближайших точек инфицирования.

Мой мозг лихорадочно работал. Обычные атаки бесполезны. Огонь, лёд, молнии — всё это он уже видел и адаптировался. Нужно что-то фундаментально новое. Только вот что? Придумать навык, это потратить время на конструирование и его адаптацию, минимум двенадцать часов.

Может поможет дезинтеграция?

Оставив девушку одну, бросился к ближайшей трещине и приложив к ней ладонь и не обращая внимания на растущие мясные волокна, начавшие обволакивать её, активировал навык.

Плоть Охотника на руке рассыпалась пылью, но самой аномалии на это было полностью плевать. Из неё уже сочилась новая жидкость, преобразующаяся в биомассу, и напор всё увеличивался. В принципе, ожидаемо.

Я переключился на лёд, всё же решив попробовать стихийные проявления, и выбрав другую трещину, на камне — ударил, не жалея энергии, формируя вокруг область абсолютного нуля, останавливая даже движение молекул. Плоть замёрзла, камень покрылся инеем, но трещина продолжала исторгать из себя биомассу, вдобавок разогревая её, отчего лёд стремительно таял.

Тем временем Охотник растекался по локации. Пол, стены, потолок — всё было усеяно пульсирующей биомассой. Он пожирал всё на своём пути. Люминесцентный мох погас, поглощённый в мгновение ока. Корни деревьев почернели и рассыпались в труху.

Где-то в глубине пещеры раздался низкий, яростный, многоголосый рёв, и из прохода ринулась целая орда мелких тварей. Ни на что не похожих — выглядящих как скрученное месиво, состоящее из жил, костей и броневых пластин, покрывающих тело. Они врезались в плоть охотника, начали терзать её, но всё, чего добились — это того, что их всех просто поглотили, превратив в часть тела Охотника.

То же самое произошло и с местным боссом, гигантским хищным насекомоподобным чудовищем, тоже бросившимся на ближайший участок биомассы. Его ядовитые жала впились в мясо, на долю секунду атака даже возымела эффект — плоть начала растворяться и исходить паром от мощного яда, впрыснутого внутрь. Но десятки появившихся щупалец просто спеленали чудовище. За считаные секунды он был поглощён целиком, став частью растущего монстра.

Из плюсов — появился портал на выход, из минусов — он был в самом центре безумия, творящегося с пространством, и выглядел довольно нестабильно, особенно в моменты, когда прямо на его поверхности появились разломы, из которых сочилась плоть охотника.

— Макс! — Голос Лирианы сорвался в панический визг.

И было отчего. Теперь трещины появились прямо у наших ног, из них ползла чёрная биомасса, моментально трансформирующаяся в конечности самого разнообразного вида. Пока ещё хаотично шевелящиеся, но я чувствовал, что недалёк тот момент, когда всё тело Охотника окажется в локации, и он начнёт действовать разумно, а не как сейчас, инстинктивно отвечая на угрозы.

Мы отступили ещё на шаг, и я начал заливать пол огнём. Камень плавился, плоть сгорала, но это была лишь временная мера. Мы оказались в ловушке, потому что Охотник поглощал саму пещеру. С потолка сыпались камни, тонули в биомассе и растворялись, становясь строительным материалом для его стремительно растущего тела.

Стены вокруг смыкались. Пятна биомассы сливались в единый, пульсирующий ковёр. Лириана, споткнулась о чудом сохранившийся торчащий корень дерева, вскрикнула и через мгновение, наведясь на звук, щупальце, тонкое и прочное, как стальной трос, обвило её лодыжку. Я рассёк его призванным топором, но какой толк, если сформировалось ещё несколько, снова бросившихся в её сторону?

Их то я тоже уничтожил, спалив огнём — но это был тупиковый путь. Лириана, не защищённая костюмом, уже тяжело дышала за моей спиной от поднимающейся температуры. И что-то с этой проблемой нужно было делать.

И я знал что.

В руке появился пистолет, я развернулся к ней и взглянув ей в глаза, дождался короткого, подтверждающего кивка.

Как же изменилось отношение к смерти у разумных, осознающих, что это не конец и их могут воскресить, пусть и очень странным способом. Так, легко идти на смерть, слепо доверяя товарищу. Я бы, наверное, так не смог.

В любом случае другого выбора у нас не было. Поэтому я мягко выжал спуск, и пуля, пробив ткань пилотного костюма, попала ей точно в сердце.

Я не позволил распространяющимся в округе щупальцам утащить тело девушки. В тот же миг, пока оно ещё не начало падать, активировал инвентарь и убрал тело Лирианы, заодно удостоверившись, что в нём не осталось ни малейшей частички этой твари. Теперь, перед тем как засовывать что-то в него, буду десять раз думать, безопасно ли это.

Но главное, теперь можно повоевать! Не сдерживаясь. Сомневаюсь, что через час от этой локации хоть что-то останется… В теории можно, конечно, попробовать выйти в реальный космос, но что это даст? Охотник уже доказал, что может открывать собственные проходы и сбежать от него проблематично. И опять же, зачем бежать? Моя цель — это опыт. И вот это существо, отличный вариант для его получения.

У меня ещё было немного времени. Охотник пока не выказывал особого разума, видимо, у него, несмотря на текучесть псевдоплоти, всё же существовал некий управляющий центр, и он пока находился им в реальном мире, заставляя перетекать основное тело в квантовый карман. Оно реагировало на атаки, но инстинктивно, больше отдавая приоритет поглощению строительных материалов для увеличения своего тела. А раз так, то мне нужно позаботиться о том, чтобы ему неоткуда было его брать. Заодно можно будет проверить парочку моих теорий, до которых, как обычно, не доходили руки, на которые меня натолкнуло наблюдение за мексиканцем, отринувшим свою человечность и превратившим Гвадалахару в огненный филиал ада. Плюс, совместить их, воплощая придуманный на коленке план.

Ведь что такое горная порода? Это, как правило, смесь минералов: гранита, базальта, кварца, песчаника и десятков других вкраплений. Создаваемая системой, она в принципе ничем не отличалась от таковой, существующей изначально на Земле.

Я уже как-то превращал в лавовое море целую локацию, но настало время идти дальше. Температура кипения лавы лежит в диапазоне до тысячи двухсот градусов Цельсия, но я уверен, что Охотник сумеет ассимилировать даже её, перестроив своё тело, и поэтому всю материю необходимо просто испарить. Заодно, возможно он не сумеет адаптироваться к этому, потому что нагрето будет абсолютно всё, и я, таким образом легко одержу победу. Получается, Охотник сам себя загоняет в ловушку, из которой нет выхода.

Сосредоточившись, начал нагревать вокруг себя камень и воздух, волнами разгоняя жар вокруг себя и помогая порывами ветра, закручивая вокруг. И теперь главное было — не переборщить.

В реальности, конечно, никто такого не делал, и то, что я собирался провернуть, всегда лежало скорее в области мысленного эксперимента, чем теоретического. Ведь при испарении камня при превышении определённого порога температур происходит ионизация. Образуется плотная, высокоэнергетическая плазма, и кинетической энергии атомов и молекул при этом процессе будет более чем достаточно для того, чтобы выбить все электроны с их орбит, уничтожая материю как таковую.

Учитывая, что мы находимся в квантовом кармане реальности, из которого скорее всего ничто не может выбраться, в том числе световое излучение, это приведёт к тому, что плазма, нагретая до чудовищной температуры, будет пытаться расширяться с колоссальной силой, но ей тупо некуда будет деваться, и в итоге в локации будет однородная каша с давлением в миллионы или миллиарды атмосфер. Не уверен, что даже мой костюм способен это выдержать.

Поэтому необходимо ограничить температурный предел на тот, при котором вещество испарится, переходя в частично ионизированную плазму, а не в вещество, способное запустить ядерный реактор, превращаясь при этом в миниатюрную звезду.

Температура повышалась постепенно, поэтому камень под ногами начал плавиться, превращаясь в лаву, стены раскалились добела. Датчики коммуникатора показывали растущие цифры, и на десяти тысячах градусов, когда я завис в пространстве, окружённый лишь шаром слепящего света, я остановился, перейдя непосредственно к расширению объёма, контролируемого мною пространства.

Что радовало, это то, что плоть Охотника испарялась вместе с камнем, не показывая своей чудовищной адаптивности, чего я боялся ранее. Жаль только, что трещины в пространстве словно не замечали моих усилий, продолжая исторгать из себя новые порции.

Молодой охотник по мыслесвязи с основным разумом Роя послал отчаянную мысль-послание. Ему было больно. Очень больно. На той стороне, куда его силком протаскивало, происходило что-то ужасное. Что-то в корне неправильное.

Но основному разуму Роя было плевать на новорождённого Охотника. Он предназначался для поиска и ассимиляции и выполнял сейчас заданную функцию. Это был всего лишь инструмент, пусть и обладающий своеобразным разумом. Правда, ситуация действительно выходила за рамки и необходимо было увеличить усилия. По редким приходящими с той стороны сигналам, искажённым так, словно их пропустили через мясорубку, которые ещё приходилось интерпретировать, выходило, что что-то уничтожает биомассу, щедро перекачиваемую через разрыв в пространстве.

Сжигая порядка двадцати процентов плоти Охотника, Рой расширил разлом и одним рывком заставил втечь в него остатки. Пространство схлопнулось, и связь прервалась.

Произошло немыслимое. То, чего никогда не случалось. Впервые с момента рождения Роя, он не чувствовал свою часть, при этом осознавая, что она всё ещё существует. Существует полностью автономно от него.

Сотни взрослых охотников, и так плывущих в этот сектор космического пространства, получили приказ ускориться.

Выбивая меня из концентрации, в коммуникаторе раздался входящий вызов. Я бросил взгляд на имя абонента и чертыхнулся. Вызывала Рийса, и она точно не стала бы беспокоить меня по пустякам, прекрасно осознавая, что я сейчас слегка занят.

— Слушаю. — Коротко бросил я, начав нарезать небольшие круги, захватывая в контролируемую мною область новые участки локации.

— Охотник! Он исчез! — Раздался её паникующий возглас. — И другие корабли это тоже заметили! Все ринулись к точке, где он был раньше!

— Да чтоб его… — Выругался я не удержавшись. Проблемы продолжали прибывать.

Словно иллюстрируя её слова, множество мелких трещин увеличились в объёме, начали объединяться и пространство взорвалось осколками, впуская в себя основную часть тела Охотника, сразу же заполнившую всё свободное место в пещере. Но зато, сразу после этого, оно стабилизировалось, что не могло не радовать, и даже ведущий на выход портал перестал дрожать как осенний лист на ветру.

— Сваливайте оттуда! Я сам как-нибудь выберусь. На крайний случай распечатаю звездолёт. Не лезьте на рожон. — Отдал я приказание, не отводя взгляда от внезапно замершей кучи плоти. Все эти глазки-сенсоры, из числа тех, что находились вне зоны испепеления, внезапно замерли, уставившись в мою сторону. — Всё, не могу говорить.

Я сбросил вызов и сделал это чертовски вовремя. Охотник, наконец обрётший разум, проявил завидную смекалку. Вместо того чтобы бездумно погибать под моей огненной аурой, подсмотренной у пироманта, он уплотнился в тех местах, где я не доставал до него, освободив место, и разразился целой серией атак. В мою сторону полетели костяные копья и шипы, которые он выстреливал из любой точки своего тела, и я на мгновение пожалел, что уничтожил навык каменной защиты. Сейчас бы мне помог навык, автоматически создающий каменные пластины на пути полёта снарядов.

Как я понял, примерно таким образом он перегрузил свойства костюма Лирианы и решил провернуть такой трюк со мной.

Хотя, в принципе, зачем мне каменная защита, жрущая целую прорву энергии, если я могу сделать нечто более функциональное и своими силами? Ведь, какой материал хорошо сопротивляется кинетическим воздействиям и легко восстанавливает свою форму даже после воздействия? Ответ прост — вода. Пули, выпущенные в воду, меняют траекторию, и резко теряют убойную силу. И всё из-за резкого изменения плотности среды. Молекулы там расположены очень плотно и любому предмету сложно расталкивать их перед собой. Современные пули теряют до девяносто пяти процентов кинетической энергии уже на первых тридцати сантиметрах воды, а на расстоянии около двух метров и вовсе, полностью останавливаются. Так что всё, что от меня требовалось, это удерживая концентрацию высокой температуры, чуть сдвинуть область воздействия от себя, создавая вокруг защитный водный кокон, толщиной в несколько метров. На самом деле, плёвая задача для меня в режиме полной концентрации. После двух недель путешествия с Тварью — я мог провернуть и не такой трюк. Заодно, это снимало излишнюю тепловую нагрузку на защитный костюм.

Конечно, я осознавал, что костяное копьё или гарпун, в отличие от пули — это снаряд, эволюционно оптимизированный для движения в воде. Его длинная обтекаемая форма и смещённый центр тяжести позволяют ему преодолевать огромное сопротивление воды, сохраняя энергию и прямолинейную траекторию, но что будет, если вода будет вращаться вокруг меня? Правильный ответ — снаряды будут просто выбрасываться на периферию.

В итоге, у меня получилась отличная защита. Снаружи, температура в десять тысяч градусов, потом тонкая прослойка контролируемого мною лично пространства, в пару сантиметров, где она нормализовывалась, а потом обычная вода комнатной температуры.

Охотник пытался адаптироваться, меняя конфигурацию своего тела. Его плоть становилась то угольно-чёрной, то покрывалась какой-то слизью, на ней вырастали хитиновые чешуйки, но сложно идти против базовых законов физики. Материалов, которые остаются стабильными в твёрдом состоянии при такой температуре, не существует в природе. Плюс, я нагревал само пространство, а не воздействовал огнём, заливая струёй пламени как из огнемёта, как делал раньше.

Да, если бы мы находились в реальности, и он мог маневрировать, то лишил бы меня преимущества, мог бы превращать верхнюю часть своего тела в материал, при котором верхняя часть бы обугливалась, плавилась и испарялась, очень сильно замедляя процесс уничтожения, но в условиях замкнутости локации — это было невозможно.

В итоге, он поглощал камень, восполняя потери, но и я не останавливался. Летал себе, испепеляя целые кубометры его плоти, не обращая внимание на тщетные попытки атаки. Даже бросаемые в мою сторону многотонные куски скал, которые он сначала пилил костяными пилами, а потом отрывал выросшими щупальцами с присосками — не могли изменить ситуацию, потому что от них я просто уклонялся, благо на это скорости реакции хватало с запасом. Мелкие же атаки просто игнорировал, нивелируемые моей защитой, а попадания вскользь можно было даже не считать.

Так и воевали. Я его, фигурально выражаясь, зажимал в угол, уничтожая любую материю, которую можно было бы использовать, а он пытался истощить меня. Как-то незаметно мы поменялись ролями. Теперь я был в роли охотника, а он в роли убегающей жертвы.

Какое-то время я опасался, что он снова начнёт взламывать реальность, пытаясь покинуть локацию, или вытечет через выходной портал, но по неведомой мне причине монстр игнорировал путь к спасению, периодически бросаясь на меня с упорством обречённого и перебирая различные тактики.

Что он только не перепробовал. Самого разного и странного вида конечности, концентрированные яды, всё так же испаряющегося под действием высокой температуры. Но всё это было ожидаемо. Его главное оружие: скорость, адаптация и регенерация — против меня не работали.

Охотник ужимался в размерах тем сильнее, чем невыносимее становились условия внешней среды, пока не превратился в небольшой шарик, размером с арбуз, висящий неподалёку от меня. Видимо это его управляющий центр. Ядро.

Но даже так — он оставался жив, приобретя какие-то запредельные характеристики, и сопротивлялся окружающей температуре, сбрасывая излишки жара наружу, через небольшие соплоподобные каналы, как раз и держащие его в воздухе. Получается, я нагревал даже внутреннюю часть ядра, но он как-то сумел адаптироваться даже к этому. Чудовищная адаптивность.

Внешний слой брони Охотника медленно испарялся, но по моим прикидкам на окончательное уничтожение потребовались бы часы, а я если честно, уже с трудом удерживал концентрацию. Пора было с этим заканчивать.

Можно было бы дезинтегрировать его, но какой в этом смысл? За дезинтеграцию я не получу опыта.

Поэтому, используя навык, просто заморозил небольшую область пространства, внутри которой он находился и, схватив получившийся ледяной шар руками, сдавил. Он треснул, разломился на несколько антрацитово чёрных частей, пронизанных теми самыми багровыми прожилками, которые я уже видел, и я, не оставляя ему шанса, начал плавить останки.

=Уничтожена молодая особь Охотника. Получено девяносто процентов опыта=

Я бросил взгляд на уровень и разочарованно качнул головой.

Уровень 174

Получил меньше уровня за такой подвиг? Система его оценила, как обычного монстра из локации? Чёрт. Столько усилий и такой мизерный результат. Может быть, это потому, что он молодой? Незрелая особь?

С другой стороны, я летел спасать Лириану, заодно планируя получить координаты заражённых планет, так что эти девяносто процентов были лишь приятным бонусом. Главное, что задачу выполнил.

Вот только, как теперь выбираться наружу, учитывая, что к месту исчезновения Охотника стянулась целая куча заинтересованных лиц и моё внезапное появление из пустоты точно не останется без внимания?