Перламутровая чешуйка

Глава 8

— А чем отличались луны от драконов восточного хребта?

— Да, как-то я тебе про это рассказать запамятовал… — призадумался Хштра.

Солнце медленно клонилось к земле слева от идущего в сторону столичного острова шлюпа. Свет бликовал от воды, слепил глаза и отражал завораживающую игру волн на листве нависших над водой деревьев, что росли на медленно проплывающих мимо берегах.

Вдали ещё виднелись клубы дыма, поднимающиеся над Лиодором, но теперь они были едва заметны. Несколько часов назад вельбот Вома уже успел пересечься с лодкой торговцев, плывущих к острову Рина, и те, перекинувшись парой слов с рулевым, видно будучи с ним знакомыми, отправились дальше.

— Помнишь, ты мне как-то показывал ящерицу, которую нашёл на берегу? — вышел наконец из чертогов разума орк.

— «Лазурная смерть», да? Только я так и не понял, почему она так называлась.

— Вот если бы я из тебя яд не убрал и гнездо не выжег, узнал бы. Самая опасная тварь после озерной нечисти в этих краях. Как только на остров попала?

— А не подскажете, когда это было? — встрял в разговор как оказалось краем уха его подслушивающий старик.

— Прошлым летом, — легкомысленно брякнул Рин, — А что?

— Алхимик, приезжавший в конце той весны за травами, ругался, что у него зверёк какой-то очень важный пропал. Всё на наших грузчиков грешил, мол, криворукие, с похмелу клетку уронили. Даже до рукоприкладства дошло. Вот и запомнилось, — объяснил кормчий, отодвигаясь поближе к рулю под влиянием ласковой улыбки Хштра, дружелюбно скалящего клыки в сторону старого моряка.

— Так вот, о ящерице. Представь точно такое же тело, только раза в 3–4 длиннее. Лап при этом столько же — четыре. Голова навроде озёрных крокодилов, на которых охотники иногда ходят. При этом у этой ящерицы есть рога, грива, как у тех лошадей, которые поле по весне распахивают, и способности полёта за счёт родства со стихией воздуха. Ну и размерами некоторые из лунов достигали твоего острова, — то ли пошутил, то ли припугнул Хштра.

— А Отшельники?

— Про них мало что известно. Знаю лишь, что по сравнению с той же ящерицей эти были более пропорциональны. Лапы с телом на таковые у зверей обычных, вроде волков или им подобных походили. Но тело, как и у лунов, чешуёй было покрыто. И рогов несколько пар могло быть. Ну и главное отличие — крылья. Как у летучих мышей, которые в гротах на озере обитают. А больше про них ничего неизвестно.

— Получается, про драконов-отшельников известно очень мало, а у лунов есть понятная и полная история? — глубокомысленно озвучил риторический вопрос в неизвестность Рин, и очень удивился, когда услышал в ответ оглушительный смех со стороны Хштра.

— Пха-ха-кха-ха-ха! — разнёсся над водной гладью, отражающей постепенно идущую на покой природу, хохот орка, — Ну насмешил! Конечно это не полная история лунов. Скорее всего, она даже полностью неверная! То, что я тебе рассказал, — продолжал воин степей, то ли намеренно, то ли в действительности не замечая широко распахнутых глаз ребёнка, в которых сейчас плескалось всё разочарование мира от сломанных мечтаний о волшебной и страшной стране древних драконов, — является жалкими крохами информации, которые удалось собрать моему учителю спустя пару тысячелетий после произошедших событий. Естественно, у лунов не могло быть государства, где до его падения трон занимали всего два правителя. Это слишком древняя раса. Я же говорил — их создал один из первых богов. Несколько тысяч лет не тот срок, который могла бы существовать такая империя.

— То есть, луны всё же существовали?

— А, ну да. Только времени и с уничтожения их страны и с момента её возникновения могло пройти гораздо больше, чем мы предполагаем.

Тем временем солнце почти полностью ушло за горизонт, и пока с одной стороны розовый закат в последний раз за этот день лучами светила обнимал грешную землю, с другой в свои права мягко вступала ночь. Лунным серпом срезада она колосья света, тянущиеся за своим создателем, покидающим эту часть мира, ведя за собой сонм звёзд, дабы даже во тьме, из которой в горниле тысячелетий родился свет, не оставить страждущих в коконе, состоящем из страхов и внутренних демонов и напомнить им о красоте мира вокруг, пусть даже утопающего в липком вязком мраке.

От воды близнецами отзвуков проекций дальних звёзд поднимались бродячие огни, частые гости ночных путников, пересекающих Великое озеро в тёмное время суток.

Главной задачей для каждого лодочника туманной ночью становилось не потеряться в этой потусторонней красоте, чётко ориентируясь по небесным созвездиям, не отвлекаясь при этом на кажущиеся правильными путями цепочки из блуждающих огоньков, ведущие либо в тупик, из которого потом не выбраться до наступления утра, либо и вовсе на верную смерть в когтях подводного чудовища или сильного течения, порой переворачивающего и суда, немного недотягивающие грузоподъёмностью до морских и тех, что бороздили Тройр в местах его широчайшего разлива.

Утомлённый событиями прошлой ночи а также долгим мерным плаванием, сопровождавшимся рассказом Хштра о трагичной судьбе народа лунов, Рин сам не заметил, как уснул под тихое поскрипывание смазанных уключин, которые таким образом выражали своё недовольство тем, что орк, вставив туда вёсла, ритмичными сильными гребками продвигал массивную шлюпку вперёд, помогая рулевому вести вельбот в нужном направлении под ослабшим ветром.

***

Утро встретило Рина холодными брызгами волн, на которые раз за разом взбиралась шлюпка, и криками птиц, уже давно разбуженных лучами вернувшегося с ночёвки светила и сейчас активно добывающих себе пропитание, рея над водой и периодически выхватывая оттуда зазевавшуюся рыбёшку. Белое оперение их мелькало то тут, то там, дополняя красками промозглое утро.

Мальчик откинул плащ, которым его прикрыли, когда он уже спал, и, подняв голову, всмотрелся в утреннюю хмарь, что ещё не до конца отпустила озёрную гладь, когда увидел его. Очертания острова, сперва казавшегося чуть большим затемнением на общем фоне, настолько он был велик, постепенно становились всё чётче, развеивая казавшуюся незыблемой правдой иллюзию. Вельбот приближался к Лютуму.

Через несколько часов шлюпка подплыла на расстояние, на котором уже можно было влёгкую рассмотреть княжеский замок, неприступной громадой возвышающийся на утёсе высотой под полсотни метров. Главный (и самый крупный) остров Озёрного княжества этаким языком тянулся в сторону Лиодора, оканчиваясь в этом направлении высокими массивными скалами и твердыней, где обосновался правитель окрестных земель.

Старая крепость была поставлена здесь в те незапамятные времена, когда с большой земли, спасаясь от терзавших страны, располагавшиеся на территориях нынешней империи, войны, на эти земли прибыли первые поселенцы.

Деревянное тогда ещё оборонительное сооружение стояло здесь в качестве защиты его обитателей от тех, кто решит вторгнуться на острова в погоне за беглецами: люди редко бросают всё нажитое имущество и бегут, куда глаза глядят, от хорошей жизни. Впоследствии, с увеличением числа жителей, расселением их по другим островам и образованием полноценного государства на этих клочках суши, крепость неоднократно перестраивали, снабжали удобствами и увеличивали территорию, пока та, наконец, окончательно не превратилась в резиденцию правителя.

Старик-рулевой забрал вправо, направляя судно вдоль скалистого берега, где на, в этом месте недосягаемой, высоте, ограниченные крепостной стеной, земли близ замка переходили в хвойный лес, начинающийся сразу за этой стеной, и надёжно прикрывающий от любопытных глаз единственный выезд из резиденции озёрного князя. Лодка споро шла вперёд на раздутых попутным ветром парусах, срезая барашки с зазевавшихся волн.

Хштра, глядя на которого абсолютно непонятно было, когда он встал, да и ложился ли вообще, достал из походного мешка припасённую краюху хлеба, разломил на две части, и, протянув одну из них Рину, приступил к небогатому завтраку. Берег по левую сторону от вельбота по мере продвижения изменялся, постепенно становясь всё ниже, а на последнем отрезке пути ещё и обзаводясь всё большим присутствием на нём следов человеческой деятельности.

Опушка леса давно уже осталась позади и теперь деревни, от которых к воде вели узенькие тропинки или же, там, где пройти обычным способом не представлялось возможным, деревянные мостки, поддерживаемые в горизонтальном положении опорными балками, и подвесные конструкции, все как один оканчивавшиеся причалами, у которых уже копошились люди, чередовались с полями и лугами, где пасся домашний скот, погоняемый пастухами.

Полдень минул уже несколько часов назад, и только сейчас вельбот, наконец, довёз Хштра и Рина до конечной точки их путешествия. Аритад, как и положено любому крупному городу в дневной час, жил своей, особой жизнью, где люди спешат по своим делам, ремесленники трудятся в своих мастерских, выставляя затем товар в торговые лавки, а дети радостно смеются, гоняясь друг за дружкой, непосвящённые ещё во все тяготы взрослой жизни.

Пристань для малоразмерных судов гудела подобно растревоженному улью. Торговцы, рыбаки, сгружающие пойманную за утро рыбу и охотники, либо готовящиеся к охоте на нечисть, либо уже вернувшиеся с промысла смешались здесь в единый многоголосый организм, плавно перетекающий от одного края обширной пристани к другому, в зависимости от того, у какого судна на данный момент происходила разгрузка-загрузка. Организм этот постоянно находился в некоем подобии рабочего волнения, где каждый элемент движется в необходимом ему направлении, вместе формируя единую картину.

Лодка плавно пристала к свободному причалу, слегка чиркнув бортом по доскам настила, и остановилась, привязываемая кормчим к столбикам, закрепляющим корабль на месте. Хштра без видимых усилий выбрался из шлюпки на твёрдую землю, после чего помог повторить то же самое Рину. Прежде чем идти дальше, орк засунул руку в один из карманов дорожного мешка, какое-то время там порылся, а после метнул старику лодочнику блеснувшую на солнце золотую монету, которую тот неожиданно ловко поймал. Покончив с оплатой пути до Лютума, орк уверенно ввинтился в толпу на причале, невольно увлекая мальчика за собой.

***

Аритад встретил их шумом Малого рынка — вотчины мелкой торговли. Местные крупные дельцы совместно с коллегами с большой земли ошивались в более представительном районе на Большом рынке близ главного столичного порта. На Малом же рынке царствовали рыбаки, начинающие ремесленники и крестьяне.

Первые продавали здесь свой улов, по ценам, ниже оглашаемых в лавках для более богатых слоёв населения, за счёт отсутствия репутации, которая порой значила для некоторых покупателей гораздо больше, нежели кажущаяся свежесть рыбы.

Вторые действовали по схожему принципу: торгующим здесь кузнецам, гончарам, скорнякам, портным и другим представителям, безусловно, важных ремёсел в большинстве своём не хватало мастерства для вступления в ремесленную гильдию. Работа в более качественных по инструментам гильдейских мастерских, где изготавливались высококачественные товары, которые и правда были лучше, и стоили дороже, им, соответственно, тоже не светила. Вот и продавали все эти ученики и подмастерья свои творения тем, кто не мог раскошелиться на что-то более дорогое, подспудно повышая свои умения. Были среди этой братии и мастера-одиночки, не желавшие идти под руку гильдии, и платить той процент с продаж.

Особо проталкиваться через людей мальчику и орку не пришлось. Завидев Хштра, многие спешили убраться с дороги, неприязненно поглядывая на высокую зелёную фигуру. Кто-то даже не постеснялся плюнуть под ноги степному воину.

— Чего это они? — удивленно спросил Рин.

— Пойдём, — орк явно был не в настроении.

Миновав рынок, они вошли в сам город. Низкие лотки и палатки продавцов еды сменились домами бедных горожан. В Аритаде тоже были свои трущобы, но данная территория к ним не относилась. Всё-таки на близлежащей пристани помимо рыбаков останавливались мелкие торговцы и охотники, а им, как потенциальным поставщикам ценных материалов, вряд ли было бы приятно созерцать самых ничтожных обитателей этого города.

Поэтому власти благоразумно спрятали изнанку Аритада подальше от его гостей. Трущобы скрывались в настоящем лабиринте улиц и находились максимально близко к воде, что также не добавляло им привлекательности (каким бы большим и защищённым ни был город княжества, всегда существовал шанс, что жителей домов, находящихся близко к озеру, пожрёт какая-нибудь пакость). Улица меж тем продолжалась.

Рин не знал, куда лежит их путь, но Хштра уже успел миновать небогатые домишки, и теперь орк, а, следовательно, и мальчик, старающийся не отставать от друга, вышагивали по мощёной булыжником мостовой, обрамляющей аккуратные домики обычных жителей столицы озёрного княжества.

Здесь, в противоположность к рядам торговых лотков, являвшим серую обыденность Малого рынка, изредка попадались лавки, располагавшиеся на первых этажах близлежащих домов. Их владельцы, частью состоящие в гильдии, частью работающие отдельно, но вытащившие свой бизнес со дна, которым успешные дельцы иносказательно называли Малый рынок, выбрали своей территорией влияния эти места, разумно рассудив, что небольшое количество торговых точек, а также близость к покупателю (Аритад был всё же не самым маленьким городом, а до большого рынка ещё дойти надо) окупит потери от содержания собственных лавок в своих домах и отсутствие вблизи корабельных причалов и зданий гильдий охотников и торговцев, где по умолчанию сновало множество людей, как приезжих, так и местных.

Также тут имелась парочка таверен, но их Рин уже не заметил: Хштра, не особо обращая внимание на окружающую действительность, одним своим видов разгоняя с пути прохожих, уверенно двигался дальше. Вот закончились двухэтажные и трёхэтажные дома, верхние этажи которых слегка выступали над нижними, погружая края широкой улицы в тень, мостовая сменилась аккуратной брусчаткой, а фонари, до этого попадавшиеся лишь на пересечениях дорог, стали встречаться гораздо чаще, по ночам, должно быть, освещая всю улицу без каких-либо тёмных мест.

Дома тоже поменялись, приобретя своеобразный лоск. Ухоженность и иногда даже изысканность строений, изредка чередующихся с роскошными особняками, а также дорогая, не лишённая определённого вкуса одежда господ, прогуливающихся здесь и с явным неодобрением посматривающих на массивную фигуру орка, окончательно убеждали увидевшего всё это великолепие в том, что он вошёл в тот район, где обитает местная аристократия.

Хштра, несмотря на затворнический образ жизни на острове, очень мало контактирующем с цивилизацией, весьма спокойно отнёсся к окружающей их роскоши, спутник же его, также, как, по идее, и орк, никогда прежде такого не видевший, замер с приоткрытым ртом, с восхищением пялясь на проходивших мимо людей, брезгливо крививших губы при виде парочки, чем то напоминающей сейчас оборванцев, и на величественные фасады домов, некоторые из которых, подобно близлежащим особнякам, были украшены лепниной и резными наличниками окон, дверей, перилами с орнаментами: словом всем, что могли себе позволить их обитатели в попытках сделать свой дом ещё вычурней и краше по сравнению с остальными.

Воин степей прошёл ещё немного в одиночку, а после, заметив отсутствие мальца, вернулся обратно и, вырвав Рина из плена созерцания хлопнув его по плечу, отправился дальше к одному ему известной цели на этот раз уже сопровождаемый мальчиком.