Переселенец - 1

Глава 3

Открыть файл и достать бумаги получилось лишь утром, благо на работу идти не надо. Возможно, мне вообще нет смысла теперь туда ходить, если проект действительно окажется правдой. Деньги я с собой взять не смогу, так зачем горбатиться?!

«Внимание! При чтении не отвлекайтесь, пожалуйста!!!»

Обилие восклицательных знаков немного удивляло. И почему только десять минут, а не одиннадцать? Ладно, узнаю позже.

«Ваша заявка на участие в проекте ‘Переселенец’ одобрена. Поздравляем! Вам присвоен временный идентификатор 3-41-143. Запомните его, запишите и спрячьте в надёжном месте».

И что этот номер означает? По крайней мере он легко запоминается. Как называется такое сочетание знаков? Палиндром, вроде бы.

«Ближайшая возможная дата отправление вашей группы № 41 — через 60 суток. Самая поздняя возможная дата наступит не позднее 100 суток».

Опа! А это уже важно. Хорошо, что мне собираться особо не надо.

«Вы можете взять с собой личные вещи общим весом до 11 килограммов (то, что можно легко унести в обеих руках). По прибытии вам выдадут стандартный комплект одежды и обуви. В дальнейшем вы сможете приобрести всё необходимое в магазинах».

В тех местах имеются магазины. Это важно учитывать при выборе личных вещей. Странное уточнение про «в обеих руках». Вероятно, это для тех, кто захочет взять с собой любимую кровать или холодильник. Правда, такое не пройдёт лимит по массе.

«Не забудьте про медикаменты первой помощи и гигиенические средства. Они должны быть в заводской упаковке и не вскрыты. Наркотики и другие сильнодействующие вещества запрещены».

Этот пункт ясен и вопросов не вызывает.

«Домашние животные, насекомые и другие живые существа не допускаются.»

Для кого-то это может стать проблемой.

«Электронные устройства могут оказаться бесполезными из-за несовместимости стандартов питания».

Гаджеты разрешены, но подзарядить их может не получиться. Учту.

«Личное оружие будет изъято на время карантина. Его вернут после медицинского освидетельствования. Инструменты, столовые приборы, личная посуда и продукты питания на три дня разрешены».

Значит, можно взять нож, тарелку, кружку, вилку, ложку. Возможно, кастрюлю и сковороду. Больше, вероятно, и не понадобится. Какие-нибудь крупы, макароны, хлеб и копчёное мясо. Да, объявленных одиннадцати килограмм хватит на самое необходимое, но было бы неплохо узнать, чего переселенцам будет не хватать. И, вообще, как-то мало информации о новой местности и прочем.

В очередные выходные опять пришёл Ньяно начал хвастаться, что теперь настолько поднаторел, что вступает в самые сложные теологические споры с нчизакузинцами.

— Даже интересно, когда они выдвигают аргументы, на которые ответить пока не могу, — улыбается Ньяно. — Скажи мне кто год назад, что начну изучать их религиозные книги, ни за что бы ни поверил!

— Может не надо?

— Чего не надо?

— Влезать в это… Диспуты устраивать, — пояснил я. — Зачем? Ты знаешь, что прав. Это хватит. Нет смысла переубеждать фанатиков?

— Ты ничего не понимаешь, Фанух, — с лёгким пренебрежением отозвался друг. — Это как рыбалка или охота. Чем хитрее животное, тем интереснее его победить.

— Как знаешь, но я не думаю, что подобное можно сравнить с рыбалкой или охотой. Ты никогда не думал, что дичью можешь оказаться сам?

— Бред! Я знаю что делаю. У меня всё продумано, к тому же я много читаю. Вот у тебя, — Ньяно деланно обвёл комнату взглядом, — что-то ни одной книги незаметно. Надо больше читать!

— Сейчас все книги имеются в электронном виде, а если и нет, то скоро будут.

— Материальная книга, — мой друг поднял палец, — это очень важная вещь. Это как прикоснуться к древней мудрости. Книга пахнет историей и знаниями, а чем пахнет твоя электронная читалка? То-то же!

В «Умбэ» неожиданно пришло сообщение от проекта «Переселенец», и попросили прибыть как можно скорее. И вот спустя немало времени после нашей первой встречи с Муэньей, я снова оказался в том же офисе, и на этот раз заметил, что на входной двери больше не было букв.

— Набор завершён, — улыбнулась женщина. — В самом начале за день приходил один человек, и то обычно просто посмотреть. А за последние три недели такой наплыв желающих, что пришлось арендовать дополнительные офисы.

— Простите за глупый вопрос, но зачем вам манеканцы и улайцы?

— Есть люди, которые хотят получить шанс, Фанух. Мы хотим предоставить его всем.

— А почему вы не учитываете нгоци и других? Они ведь тоже люди.

— Да, люди. Среди них есть очень хорошие люди. Проблема не в них, а в их детях и потомках. Вам не понять, но мы не хотим проблем с национальными меньшинствами, слишком сильно отличающихся внешне от остальных. Всегда найдутся те, кто… Впрочем, это не то, что вам сейчас важно.

— А что важно?

— Примерно через месяц мы отправимся в путь. Если вы согласны, то должны подтвердить своё намерение и прочитать вслух вот этот текст, — женщина протянула листок.

— Мне нужно дать клятву? — почему-то засомневался я.

— Это не клятва, а обязательство. Вы должны вслух подтвердить, что всё узнанное, не будет передано третьим лицам ни в какой форме.

— А что будет, если я не соглашусь?

— Мы хотим защитить себя от них, — женщина сделала характерный жест рукой. — Они, конечно, многое знают, но не представляют всей картины.

— Вы их боитесь?

— Мы боимся, но не за себя. За вас, за тех, кто нам доверился. Им, — снова палец вверх, — не нужны ненадёжные люди. А вас много, очень много. Им не удастся объяснить гражданам, как так произошло, что столько людей вдруг исчезло. Это покажет их слабость.

— Но как же вы тогда вернётесь за следующим набором? Мой друг сказал, что лет через пять…

— Лет через пять мы вряд ли вернёмся. А лет через двадцать и без всяких собеседований будет ясно, кто на какой стороне.

— Всё так плохо? — удивился я.

— Происходят неожиданно быстрые изменения. Мы не ожидали, что правительства стольких государств так внезапно утратят ясность ума. Однако дело не в глупости. Правители — лишь марионетки в чужой игре… Но не будем об этом. Вот текст. Прочтите его и повторите вслух.

— Я, Фанух Аршанус, двадцати восьми лет, уроженец города Бодеджум, подтверждаю свою дееспособность и желание стать участником проекта «Переселенец». Я соглашаюсь стать членом группы, создаваемой Муэньей Налоки́з. Я осознаю, что этот мой выбор является добровольным и отказываюсь от возможных претензий, если мои ожидания не будут в полной мере совпадать с реальностью…

Текст был длинным и местами содержал несколько странные и двусмысленные фразы, но в целом мало чем отличался от часто подписываемых мною документов, где требовалось отказаться от возможных претензий.

— Хорошо, Фанух, — кивнула Муэнья. — Вы ознакомлены с рекомендациями к весу и наименованиями вещей, которые можно и которые не следует брать. Конечно же, алкоголь, наркотики и различные вещества для вдыхания и вкалывания категорически запрещены. Людей, пришедших с ними, мы будем категорически отправлять обратно. Мой совет: не берите особо тёплые вещи. Они не понадобятся. Дня через три, максимум через пять, вам в «Умбэ» придёт сообщение с названием локации и временем. Там вы и ваши вещи пройдут осмотр и вы снова подтвердите своё желание остаться в проекте.

— То есть, я могу и отказаться в последний момент?

— Да, мы никого не заставляем, поскольку не хотим, чтобы потом начались разочарования. Всё абсолютно добровольно.

— Я хочу уточнить: можно ли будет потом вернуться?

Муэнья вздохнула.

— Нет, Фанух. Обратной дороги не будет. Возможно, в первое время кто-то почувствует некоторое расхождение действительности с выдуманным ими же образом, но разумные адекватные люди вскоре поймут, что прежняя жизнь не стоит того, чтобы о ней вспоминать.

— Точно? Мне не хочется ошибиться.

— Насколько я поняла вас, вы точно не пожалеете.

— Неужели меня так просто прочитать? А другие?

— Во многих из своей группы я уверена. И знаете почему? Потому что я сама имею более высокие стандарты к набору участников, нежели этого требуют правила проекта.

Я задумался.

— Хорошо, Муэнья, я вам верю!

Женщина улыбнулась:

— Я ценю ваше доверие! Как бы это не звучало пафосно, это очень важно для меня.

По дороге домой я заехал в гипермаркет, закупился ящиком дорогого пива, чипсами и копчёной рыбой. Гулять, так гулять!

Пришедший Ньяно, увидев это невиданное изобилие, молча открыл банку пива и уставился на меня:

— Ты уезжаешь, Фанух? Куда? С какой целью?

— Не то чтобы уезжаю. Просто хочу ненадолго сменить обстановку, — ответил я. — Надоело жить в городе, а на побережье тепло и мухи не кусают.

— Хорошая шутка! Представляю, как эти несчастные мухи пытаются залететь к тебе на этаж, чтобы укусить. И на сколько ты уезжаешь?

— На пару месяцев. Может, и меньше.

— А что с квартирой? Ведь за неё нужно платить.

— Деньги есть.

— Ты разбогател? То покупал дешёвое пиво, а теперь готов потратить крупную сумму на оплату жилья, в котором не появишься полгода?

— Жизнь штука непредсказуемая.

— Не философствуй, тебе не идёт.

— А у тебя как дела? Всё так же ведёшь дискуссии на религиозные темы?

— Знаешь, я недавно познакомился с одной девушкой. Оказалось, она тоже любит спорить. И вот она подарила мне редкую книгу…

— Вы встретились в реальной жизни?

— Да, и что с того? Теперь мы видимся каждый день, и она объясняет свою веру, опираясь на комментарии из своего Священного Писания. Это очень увлекательно, оказывается!

— Вот как…

— Что?! Это лишь для того, чтобы повысить уровень религиозных дискуссий! — ответил Ньяно, явно смутившись.

— Я уже говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет. Тебя подловят на каком-нибудь сложном религиозном вопросе, и ты не зная ответа, решишь, что проиграл. После этого тебя можно будет брать тёпленьким.

— Давай не будем! — чуть поморщился парень. — Не будем портить вкус этого замечательного пива пустыми словами!

Мы откупорили по бутылке и жадно припали к горлышкам.

— Хорошо пошло! — заметил Ньяно и рыгнул. — А теперь расскажи, как будешь на курорте трахать девок!..

Закончили мы за полночь почти вдрызг пьяными.

Очухавшись утром, я решил завершить все свои зависшие дела и позвонил матери.

— Решил признаться, что был неправ? — спросила она прежде, чем я успел произнести хоть слово.

— Нет. Моё мнение осталось прежним. И, вообще, звоню по другому поводу. Мне предложили работу и надо уехать в другой город.

— И будешь там как сыр в масле кататься, позабыв о матери?! И какой ты после этого сын! Больше не звони мне! Никогда!

В трубке раздались короткие гудки.

Я вздохнул. Ну, что же… Возможно, это и к лучшему.

Ожидаемое сообщение пришло через два дня. Раз обратной дороги нет, то снова закупился дорогим пивом и раками. Давно их не ел, так почему бы в последний раз и не побаловать себя! Пришедший Ньяно был явно растерян. Он долго смотрел на шевелящихся раков, а потом даже вызвался их варить.

— Так что случилось? — задал наконец он мучавший его вопрос.

— Разве я не могу внеочередной раз посидеть со своим другом?

— Можешь, конечно! Я даже не против приходить к тебе в два раза чаще, если ты будешь приносить столько всего.

— Ха-ха! — только и ответил я.

Раки, наконец, были сварены и мы принялись их уминать, запивая пивом. Наконец, наелись и откинулись на спинки стульев.

— Я уезжаю завтра.

— Я буду очень скучать по тебе, Фанух! Ты мой единственный друг.

— Перестань! А как же Джив и Фараци?

— Они сказали, что мои посещения молельного дома нчизакузинкцев является предательством нашего народа.

— Ты стал посещать их молельни?

— Это необходимо для лучшего понимания их философии… Чтобы отточить своё искусство дискуссий, конечно.

— Каким образом?

— Наблюдая за их жизнью изнутри, я глубже осознаю своих оппонентов. Теперь я вижу, что их вера — это не просто фанатизм, а логически стройная система, хоть и немного странная. Мне важно уловить эту логику, чтобы потом с лёгкостью её развенчать.

— Ты уверен?

— Конечно! Касума мне в этом очень помогает.

— Касума? Эта та нчизакузинка?

— Да. Она любезно подарила мне специальную одежду, в которой я могу посещать их молельню. Ты же знаешь, что они переодеваются перед тем, как зайти туда?

— Мне кажется, ты попал в расставленные сети, Ньяно. Ещё не поздно опомниться!

— Я был уверен, что и ты будешь меня критиковать! Фанух, ты такой же нетолерантный, как Джив и Фараци! Я думал, что ты мой друг, но ты оказался ксенофобом, который не понимает, что культурное многообразие только укрепляет наше государство. Ты… Ты расист!

Ньяно сжал кулаки, словно собираясь броситься на меня, но в последний момент развернулся и выбежал из комнаты.

Что это было? Почему он так расстроился?

Нет, смысла нет об этом думать. Если проект «Переселенец» действительно не афера, то проблемы государства, ведущего неразумную миграционную политику, меня больше никогда не будут волновать. Вот только странно, куда нас собираются увезти. Во всём мире происходить неизвестно что, и скрыться от орд мигрантов будет очень сложно.

Ха-ха! От орд мигрантов! Ха-ха! Да я сам на днях стану таким же мигрантом, желающим хорошей жизни, недоступной на своей родине.

Неожиданно мне взгрустнулось. Я обвёл взглядом свою комнату и включил компьютер. Поначалу мне захотелось удалить все свои профили, но потом передумал. А вдруг всё сорвётся, мне придётся вернуться и тогда всё надо будет начинать по новой? Пальцы рук похолодели. Я встал и подошёл к двум сумкам, в которые уже собраны самые необходимые вещи и еда на первые дни. Может, надо было купить рюкзак? Нет, приобрету на новом месте. К тому же почти все деньги потратил на пиво, а с работы уволился и поступлений больше не будет.

От этой мысли я неожиданно рассмеялся. Да, вот будет сюрприз, если через пару дней я вернусь и начну подыскивать новое место! Затем почти сразу навалила грусть. Да, много крепкого пива мы выпили.

Взял телефон и позвонил Дживу.

— Привет!

— Привет! — раздался в трубке удивлённый голос приятеля.

— Такое дело. Я уезжаю надолго, но ничего взять с собой могу. То есть, все вещи остаются в комнате, даже комп. У тебя же брат ещё не нашёл жильё? Да? Вот и отлично! Я оставлю конверт с ключом у соседки… Да, у той, что кошка ссыт на лестнице. Твой брат может взять ключ и пожить полгода пока аренда не закончится. Если понравится, то пусть продлевает на своё имя.

— Это здорово, конечно! — Джив был явно удивлён. — А когда ты вернёшься?

— Если в течение двадцати дней не вернусь, то, скорее всего, уже никогда. Так что все вещи и комп твой брат сможет забрать себе.

— Я ему обязательно передам, Фанух, но он подождёт двадцать дней, и не будет заезжать.

— Ладно! Было приятно дружить с тобой! Будь здоров, Джив!

— Аналогично! Будь здоров, Фанух!

Я положил трубку и удовлетворённым улёгся спать.

Утром проснулся поздно, сполоснулся, поел поплотнее. До обозначенного времени было ещё два часа. Неспешно оделся. Окинул взглядом комнату, схватил сумки и быстро вышел, чтобы не расстраиваться.

Взял на прощание такси и быстро доехал до нужного места. Теперь посижу часок и да здравствует новая жизнь!

Далее всё произошло, как и сказала Муэнья. Прибыл автобус, который забрал людей, погружённых в свои мысли, и отвёз их за город, на некую базу. Там нас проверили, ещё раз спросили, не передумал ли кто. Погрузили согласившихся и прошедших проверку на провоз запрещённых веществ, в другой автобус. Потом мы опять пересели, потом опять, пока не оказались у самых гор, где нас поджидала Муэнья в окружении толпы.

— Наконец-то все прибыли! — сказала она. — Нам надо пройти чуть менее часа. Прошу не растягиваться и оповещать об отстающих.

И толпа двинулась, постепенно растягиваясь в узкую змейку.

Как ни странно, туннель был освещён. Вокруг стояла тишина, и не верилось, что в нашей группе двести человек. Точнее, чуть меньше, поскольку шесть человек повернули назад в последний момент, а ещё троих поймали на попытке пронести золото.

— Сейчас от нас требуется пройти по этому туннелю, — Муэнья внимательно и строго смотрела на нас. — Сразу предупреждаю, что могут возникнуть трудности с передвижением. На некоторых может навалиться тяжесть, но это не опасно. Следует просто идти вперёд, какие бы страхи вас ни одолевали. Чтобы вы не думали о какой-то ловушке, я пойду впереди. Убедительно прошу не отставать, но и не кучковаться.

Женщина ещё раз оглядела нас и пошла вперёд по освещённому проходу. Мы последовали за ней. Я шёл ближе к концу, согласно своему номеру.

«Третья волна переселения, сорок первая группа, ты в ней сто сорок третий» — последние слова Муэньи, обращённые ко мне.

Так вот что означает мой идентификатор: 3-41-143, оказывается!

Вначале все шли в тишине, опасаясь каких-либо неожиданностей. Но вскоре люди расслабились и начали негромко переговариваться, словно мы были на туристической горной тропе. Я же сосредоточился на своих ощущениях.

Внезапно разговоры впереди стихли, и через минуту я почувствовал тяжесть на своих плечах. Она была не слишком сильной, но, учитывая груз в рюкзаке, мне стало не по себе. Однако нас предупреждали о возможном усилении тяжести, поэтому я не испытывал паники.

Наконец, непонятно откуда взявшееся сопротивление движению колонны перестало нарастать. Хотя мне и было некомфортно, я надеялся, что это ненадолго.

Наконец, людская колонна остановилась перед гермодверью, похожую на ту, что видна была ранее.

— Сейчас мы выйдем наружу, — раздался голос Муэньи. — Там будет темно, потому что сейчас ночь. Мы пойдём по дороге и примерно через километр дойдём до лагеря для перемещённых лиц. Это карантинная зона. Здесь вы пробудете примерно декаду. В случае обнаружения заболеваний этот срок может увеличиться. Призываю всех проявить разумность и не скрывать ничего от врачей. Это важно для нашего выживания!

Люди начали задавать вопросы, но руководитель нашей группы ответила лишь на малую часть вопросов, а потом сказала, что на остальные вскоре ответы давать не придётся, так как всё увидим сами.

Муэнья подошла к двери и нажала кнопки на пульте. Послышались звуки отодвигающейся гермодвери, и вскоре все увидели перед собой поляну и ночное небо над ней.

Народ повалил наружу, и когда все вышли, гермодверь закрылась.

— Следуйте за мной и не сходите с тропы, — подала команду руководитель группы, и мы почти бодро двинулись вслед, пусть легкая тяжесть в руках и ногах так и не проходила.

— Не замечаете ничего необычного? — спросил Мапенци, один из переселенцев в нашей группе.

— Пока нет, если не считать некоторых непривычных ощущений, — ответила Мрема. — Нас предупреждали, что к этому нужно будет привыкнуть.

— Я не об этом. Когда мы шли сюда, ты не обращала внимания на небо?

— А что там может быть интересного? — вмешался я в разговор. — Небо как небо.

— Когда мы приближались к лагерю, за нашими спинами возвышались горы. Они были не такими…

— Что значит «не такими»? — спросила Мрема. — Сейчас ночь. Что можно увидеть в темноте?

— За вершиной горы виднелось какое-то свечение. Тонкая полукруглая полоска.

— Возможно, это прожектор, — предположила женщина.

— Свечение исходило не от прожектора и не от горы. Оно было на небе.

— Может быть, это комета? — предположил я.

— Может быть, — неуверенно ответил Мапенци. — Но вчера я никакой кометы на небе не видел. Они не появляются внезапно. Тем более, что увиденное свечение было намного больше, чем хвосты обычных комет.

— Дайте поспать! — произнёс недовольный мужской голос. — Мы все устали и не хотим слушать бессмысленные разговоры о каком-то небесном сиянии.

Утро выдалось трудным. В прямом и переносном смысле этого слова. Ощущение тяжести в теле не покидало, и это сказывалось на моём настроении. Не хотелось вставать, и если бы не естественные потребности организма, я бы так и остался в постели.

Когда я снова поднял голову, то увидел несколько человек в медицинской форме. Они подходили к лежащим, задавали вопросы и давали какие-то лекарства, предметы. Наконец, очередь дошла и до меня.

— Болит ли тело? А голова? — устало задал дежурный вопрос один из медиков, будто всё происходящее ему надоело до жути.

— Болит, — не стал скрывать я.

— Вот таблетки, — медик положил упаковку на прикроватную тумбочку. — Принимайте по одной каждое утро. Вот браслет. Наденьте его на руку и нажмите на эту кнопку. Примерно через час почувствуете облегчение.

— Это лекарство?

— Не совсем, — мужчина уже хотел уйти, но остановился. — Эти таблетки и браслет снимают неприятные симптомы. Со временем вы привыкнете к гравитации.

— К чему привыкну?

Но медик уже направлялся к следующей койке, и я остался без ответа.

Таблетка оказалась безвкусной и быстро растворилась во рту. Браслет напоминал фитнес-трекер и не вызывал подозрений. Я надел его и нажал кнопку. Экран загорелся, и появилось сообщение «Установка», которое исчезло через несколько минут.

Огляделся и увидел, что многие люди смотрят на свои браслеты. Я решил последовать их примеру. Меню оказалось небольшим и похожим на то, что было в моём фитнес-трекере.

— Дорогие переселенцы! — раздался знакомый женский голос, усиленный динамиками. — Скоро вам принесут завтрак. Вы можете взять один или два, в зависимости от потребностей. В первые дни питание будет пятиразовым. Вместе с завтраком вам выдадут специальные очки. Их обязательно нужно надевать перед каждым выходом из помещения наружу. Настоятельно просим не смотреть на солнце. Это может быть опасно для глаз и привести к потере зрения.

По комнате прокатился удивлённый гул, а Муэнья продолжила:

— Приносим извинения за то, что не объяснили всё сразу. Это было сделано в целях безопасности. Как некоторые из вас уже знают, часть кандидатов в последний момент отказалась от участия в программе «Переселенец». Мы не могли допустить утечки важной информации, поэтому были вынуждены ограничить её распространение. Теперь нет необходимости что-либо скрывать.

— Где мы? — раздался нервный женский голос.

— Мы на планете Сайяри, — ответила Муэнья.

Это известие всех шокировало. Хорошо, что большинство людей продолжали лежать, иначе они могли бы ушибиться при падении.

— Сайяри?! — почти вскрикнула Мрема. — Третья планета нашей звёздной системы?

— Третья планета вашей звёздной системы, — повторила Муэнья. — Мы переместились сюда через портал, находящийся в недрах горы, к которой вас привезли.

— Портал? Какой портал? Разве порталы существуют? — посыпались вопросы со всех сторон. Многие люди даже привстали от удивления.

— Порталы существуют, — сказала руководитель группы ровным голосом. — Сейчас нет смысла обсуждать это. И да, на случай, если у кого-то возникнет такая мысль: портал, через который мы сюда попали, работает только в одну сторону. Вернуться через него не получится.

— Мы не сможем вернуться домой?! — снова повысила голос Мрема.

— Мы заранее обсуждали это с каждым. Обратного пути нет. Ваша планета Нне к тому же постепенно теряет магнитное поле. Даже если оставшееся население не уничтожит само себя, жизнь на планете станет невозможным. Не в ближайшие сто лет, конечно, но это всё равно произойдёт. Поэтому нет никакой причины оставаться там и продолжать строить цивилизацию. Она в любом случае погибнет.

— Эти… э-э-э… недомогания, которые мы испытываем, связаны с повышенной гравитацией? — спросил кто-то из присутствующих.

— Дело не только в гравитации, есть и другие факторы. Планета Сайяри обладает другой скоростью вращения и несколько отличным составом атмосферы. Не волнуйтесь, со временем вы привыкнете. Поверьте, создатели проекта опираются на обширный опыт освоения планет в нашей Галактике. Восемьдесят семь процентов потенциальных проблем имеют успешно проверенные решения.

— А как же остальные тринадцать процентов?

— Они тоже будут решены, вопрос времени.

— Что за свечение в небе было видно этой ночью? — решил выяснить Мапенци.

— Если кто не знает, у этой планеты имеется очень большой спутник, отражающий ночью свет от звезды, — начала отвечать Муэнья. — Его гравитация влияет на многие аспекты жизни, о которых я вам сейчас расскажу…