Переселенец - 1

Глава 18

Боруна скучала или просто всегда такая чуть отстранённая, но быстро включилась в работу, запустив раков в ёмкость с водой. А потом задала важный вопрос:

— Как рыбу продавать?

— Надо в ту пластиковую ванну положить, и оттуда доставать покупателям, — начал было я. — Нет, большую половину в холодильник уберите, чтобы раньше времени не испортилась. Продавать можно недорого, так как рыба нечищенная и непотрошённая. Допустим, триста пятьдесят кредитов за килограмм. Если попросят небольшую скидку, соглашайтесь. Лучше побыстрее распродать, чем часами ждать покупателя. И, да, надо в городской чат объявление сделать, что свежие раки и рыба теперь будет продаваться в магазине.

— А если люди захотят приобрести уже готовых?

— Пусть сами варят. Покупают кастрюлю и соль, и варят.

— А раков в какую цену? — снова спросила Боруна.

— Три за двести, — подумав, ответил я. — И вот ещё, записывайте, за сколько продали в отдельную таблицу. Рыбу в один столбик, раков — в другой. Важен не их вес или количество проданных штук или килограмм, а деньги. Всё поняли?

Дождавшись ответа, я с облегчением выдохнул. Дело пошло!

— И что мне делать? — прозвучал вопрос от Пенжуаля.

— Сеть пойдём проверять после обеда, а пока ты свободен.

— Может, удочками половить?

— А смысл? Рыбы и так немало, а станет ещё больше. На удочку будем ловить уже большую, а мелочь или среднюю легче сетью вытаскивать.

— Так, может, сейчас и пойдём за крупной?

А парню-то понравилось!

— Нет, на это большая часть дня уйдёт, не успеем до вечера управиться, скорее всего, — ответил я и вспомнил о замороженной рыбе и икре. — Раз хочется поработать, то пойдём в цех, и начнём распиливать рыбу. И, да! Надо икру принести.

— Икру? — оживилась Боруна. — У вас и икра есть?

— Есть, — кивнул я. — Наверное, уже готова. Я её засолил, но не знаю как долго она будет готовиться.

— Дня два или три, наверное, — предположила женщина.

— Тогда пора, — сказал я и позвал за собой помощника.

Икра, действительно, просолилась. Попробовал из каждой банки. Да, теперь знаю, в сколько надо соли класть. Пришлось снова идти в магазин.

— Вот вам две банки. Если придут реальные покупатели чего угодно, то накладывай в маленькие стаканчики и просто отдавай бесплатною

— Так стаканчики же денег стоят! — удивилась продавщица.

— Посчитаете сколько отдали, а потом я их куплю. Сейчас будет рекламная акция. Мы сегодня икру будем лишь солить, так что если кому понравится, то пусть приходят дня через три. Поняли?

Боруна кивнула.

Я повернулся к Пенжуалю:

— А ты понял? Тебе тоже придётся продавать.

— А что здесь непонятного? — удивился парень.

— Вот только икру в подарок давайте тем, кто купит товара в магазине хоть на какую-то серьёзную сумму. А то возьмут какую-нибудь мелочь, а попросят несколько стаканчиков. Впрочем, икры не так уж и много готовой. И, да! — напомнил я. — Напоминайте, что есть малосолёная и солёная. На любой вкус.

Следующий час настраивали ленточную пилу, распиливали рыбью тушку и упаковывали куски. Отнесли в магазин, определил стоимость килограмма в пятьсот кредитов и ушёл с помощником в столовую, чтобы потом сразу отправиться проверять сеть и ещё половить раков, если время и улов позволит.

Улов не позволил. Правда, в основном была небольшая. Выкидывать? А почему бы не попробовать вялить? Так, чтобы побаловаться. Особо крупная в таком случае и не нужна, даже, наоборот, лишь помешает. Да, надо попробовать.

Возник вопрос: оставлять ли сеть на ночь, или завтра пойти половить хищную рыбу? Решил, что да, надо. А Пенжуаль пусть занимается и икрой тоже. Разложили улов по сумкам и вёдрам, собрали сеть и отправились в Землекаменск. И снова провозились в цеху, занимаясь сортировкой и промывкой. По-идее, надо бы рыбу потрошить, но на это куча времени уйдёт, и не факт, что товар станет привлекательнее. Тут уж или любишь вяленую рыбу и покупаешь её, или нет. Середины, как правило, не бывает.

Когда всё закончилось, выплатил помощнику тысячу кредитов и договорились выйти утром насколько можно пораньше.

Вот он, каменистый пляж. Невдалеке опять лежат тюлени, и Пенжуаль некоторое время подзавис, наблюдая за животными. Сейчас у нас самые надёжные деревянные удилища с хорошими лесками, диаметром чуть менее миллиметра и очень большой прочностью. Жаль, что катушек у меня нет. А вот в новом списке имеются. В нём вообще очень много нужного увидел, вот только цены… Закачаешься! Конечно, я его проглядел, но особо не приценивался, поскольку вначале надо долг за «пукалку» отдать.

Закинули удочки, сидим, ждём.

Наверное, сегодня погода другая, так как нужная рыба ловиться упорно не хотела. Ушла на нерест или тюлени всю поели? Поглядел на ленивых сытых животных. Ничего… Придумаю багор или дротик какой и устрою вам праздник! Только сначала надо понять, есть ли в такой охоте смысл. Вернее, нужно ли кому вообще мясо тюленя, кожа, бивни и тому подобное. Я читал как-то, что такое мясо очень полезно, так как содержит кучу важных элементов, но имеет высокое содержание ртути. Не уверен, что последний пункт на Сайяри актуален, но протестировать надо обязательно.

Первая поклёвка — у Пенжуаля. Вот всё он мне рассказал о себе, а о происхождении имени умолчал. Травили в детстве? Возможно. Но сейчас это было совсем не важно. Приходилось давать советы, так как мой помощник удочкой ни разу ничего не ловил. В принципе, я тоже ещё тот рыбак, но опыта чуть больше.

Рыбина на этот раз решила показать характер, и удилище несколько раз угрожающе трещало. Нужна, очень нужна катушка! Полцарства за катушку! Ну, и за отличное удилище, тоже.

Промучались если не полчаса, то приблизительно. Под конец, я даже руками за леску ухватился, так не хотелось будущий трофей отпускать. Удержал. Надо будет потом взвесить. А вот озёрный хищник подкачал — икры нет. Самцом оказался, гад.

Настал черёд убеждать Пенжуаля вытащить крючок из зубатой пасти. Не смог убедить, даже когда рыбина точно окочурилась. Пришлось самому лезть. Иначе, авторитет свой подорву.

Снова закинули удилища. Да, хочется, хотя бы три тушки поймать, а лучше четыре. Чтобы я в поездку отправился, а денежка на счёт капала.

Три часа — и ещё две тушки, а вот четвёртая сорвалась, утащив с собой ценный крючок. Да и обрывок лески уже вряд ли пригодится, но даже такой я снял с удилища, смотал и положил в карман. Пригодится.

Следующая рыбина оказалась на редкость покладистой, и мне показалось, что она сама была рада выброситься на берег. Конечно же, у неё тоже оказалась икра. Теперь надо всех выпотрошить и отправиться в город.

Через полчаса мы были готовы. Обернули тушки в упаковку и потащили. В местах соприкосновения с землёй защитная плёнка всё равно порвалась, но в целом не слезла. Ну, хотя бы мухи не ползают, что уже хорошо!

Поместили трофеи в морозильник с тем, чтобы завтра вместе ещё раз нарезать на кусочки и упаковать. Потом только мой помощник будет этим заниматься. Работодатель я или нет?!

***

— Через пятнадцать минут прибудет пассажирский флаер. Ещё раз проверьте, всё ли нужное взяли с собой, — Муэнья была на редкость нервной. — Возвращаться не станем.

Мы стояли возле города и ждали, когда за нами прилетят. Сюда мы добирались на пассажирской гравиплатформе, и заняло путешествие слишком много времени и все порядком устали, а на флаере долетим значительно быстрее.

Провожать нас пришло совсем мало горожан, ведь большинству надо работать, что меня радовало, так как мне это совершенно не надо.

Наконец, флаер появился и все стали на него смотреть. Я тоже глядел и думал, что если… нет, когда разбогатею, то тоже нечто подобное приобрету, правда, поменьше. Сейчас на Сайяри, как рассказала Муэнья, есть два вида гражданских фраеров: для личного пользования и пассажирские. Первые летают на высоте около ста метров, вторые — сто пятьдесят. Сделано это для того, чтобы особо резвые люди не мешали перевозкам. Имеются ещё и исследовательские, но их буквально несколько штук. Возможно, что и больше, но информации нет.

Флаер бесшумно опустился, и мы двинулись к нему. Свапна Бумис замыкала шествие, и стало ясно, что она трусит. Почему раньше не сказала? Пришлось Муэнье взять её за руку и зайти чуть ли не бок о бок.

Чудо иноплатетной техники набрало высоту, разворачиваясь одновременно, и затем стало ускоряться.

— Лететь до конечного пункта чуть более двух часов, но придётся задержаться в каждом городе и забрать пассажиров, — сказал лётчик.

Мы переглянулись, поскольку не знали об этом, но потом стали смотреть в окна, и я не был исключением. Мне это нужно в первую очередь, между прочим!. Вот под нами мелькнула река, где ловил раков, а далее: лес, лес и лес. Изредка попадались речушки, но я уже понял, что до ближайшей из них идти почти целый день, и интерес к последующим деталям местности упал.

Минут через двадцать появился ближайший к нам город — Прибрежный. На борт поднялось двое мужчин. Один из них поздоровался с Муэньей и уселся рядом. О чём они переговаривались, подслушивать я не стал. Второй мужчина не стал с нами здороваться, а попытался сразу уснуть.

Последующие города находились друг от друга примерно на одинаковом расстоянии, и каждые пятнадцать-тридцать минут фраер шёл на посадку. Люди входили, иногда один, иногда больше. Кто-то здоровался с Муэньей и с её соседом, и рассаживались на свободные места. Как ни странно, почти никто ни с кем в разговоры не вступал. Я тоже не рвался, поскольку не видел в этом смысла. Разговаривать ради разговора, желания не было. Возможно, то же самое думали и многие пассажиры.

Удивительно, но не все летели до конечного пункта, а выходили на промежуточных остановках. Это, что? Обычный пассажирский рейс? Почему тогда к нам не залетают? Выяснение вопросов я оставил на потом. Да и спросить могу лишь у Муэньи, а она продолжает оживлённо беседовать с соседом.

Пока же единственное полезное наблюдение — соседние города похожи на наш. Значит, все строятся по типовому проекту. Вот только зачем мне подобное знание? Скорее всего, этот полёт — приятное исключение, и в последующие годы вряд ли подобное повторится.

Вот и лагерь № 3. Официальное название: «Третья карантинная территория для вновь прибывших». Сверху лагерь похож на огромное скопление почти однотипных прямоугольных ангаров, окружённых двойным забором. Так себе картинка, если честно. Флаер подлетел к одной из площадок и приземлился более аккуратно, чем во все предыдущие разы.

— Благодарю за пользование нашей авиалинией! — послышался голос пилота, и в ответ люди пожелали ему всего хорошего.

Значит всё-таки обычный пассажирский рейс. Одним вопросом меньше.

— Нам туда, — указала Муэнья, и мы двинулись за ними.

Через минут десять подошли к строению с до боли знакомой архитектурой, и Муэнья нажала на кнопку, находящуюся у входа. Секунд десять спустя послышался лёгкий щелчок, и дверь открылась. Меня невольно передёрнуло, я посмотрел на Халака и Свапну, и понял, что у них схожие чувства.

Внутри тоже всё знакомо: двойной пост охраны и огромный зал с кроватями в два ряда. И люди… Много людей, большинство из которых смотрели на нас со смешанными чувствами.

Навстречу уже шёл среднего роста темноволосый мужчина.

— Доброе утро, Муэнья! — поздоровался он.

— Доброе, Джутаан! Где разместишь моих людей?

— Для них поставлены три кровати в самом конце, — и жест рукой. — Сейчас отведу.

Мы двинулись вслед за руководителем этой группы, сопровождаемые двумя сотнями пар глаз. Дойдя примерно до центра помещения, Джутаан Вадакиз остановился и обратился к людям, пребывающим почти в полной тишине:

— Представляю вам Муэнью Налокиз и её спутников! Она — руководитель группы поселенцев, живущих сейчас в Землекаменске. Именно в этом городке будем жить все вместе. Гости пробудут с нами несколько дней и расскажут о своём житье, чтобы вы лучше представляли своё будущее.

Люди начали переговариваться, обсуждая услышанное, а нам показали кровати, после чего руководители удалились.

Как по сигналу стали подходить люди, но никто не спешил знакомиться. Наступила неловкая пауза. Халак было дёрнулся, чтобы шагнуть вперёд, но я его опередил:

— Добрый день! Моё имя Фанух Аршанус, на Нне я был компьютерщиком, но, как и вы все, принял решение переселиться. Вот уже несколько месяцев живу в городке Землекаменск, работаю на стройке. Если хотите, можете задавать вопросы, на которые постараюсь ответить в меру своих знаний.

— Землекаменск — это город или городок? И почему такое название? — спросил пожилой мужчина с так называемым волевым подбородком, который на самом деле не имеет никакого отношения к характеру.

— К сожалению, не знаю вашего имени… — начал я.

— Видан Дами, доктор исторических наук.

Я кивнул и продолжил:

— Землекаменск по сути небольшой посёлок, состоящий из нескольких десятков каменных зданий, как двухэтажных многоквартирных, так и коттеджей. Все они в разной степени готовности для заселения. Вполне возможно, что в Землекаменске будет проживать около тысячи человек, но сейчас в нём лишь двести. Что касается названия, то оно связано с ландшафтом, на котором город находится, — каменистая земля.

— Кроме жилых зданий в нём что-то имеется? — продолжал задавать вопросы доктор исторических наук.

— Магазин и спортплощадка. Возможно, будет что-то и ещё. Первые строители города возвели лишь самое необходимое, а остальное уже наша забота.

— Каков обычный ваш распорядок дня? — Видан Дами решил, наверное, побить рекорд по вопросам.

— По будням? Завтрак в восемь часов утра. Потом работа до пятнадцати часов. Затем обед. Раньше мы работали и после обеда, но сейчас этого нет. Ужин примерно в девятнадцать часов.

— Значит, рабочий день составляет шесть часов?

— Да, примерно так, если считать и время на дорогу.

— То есть, меньше шести часов? Хм… Интересно… А что делаете в выходные? Как отдыхаете?

— Я занимаюсь рыбалкой. Другие — спортом или сами придумывают себе занятия. Вот, к примеру, Халак Канджанан — капитан спортивной команды, — показал я на парня. — А Свапна Бумис — мать трёх детей, которые переехали вместе с ней.

— Что за спортивная команда в вашем городе? — задала вопрос девушка, и всё внимание переключилась на Канджанана.

Последующие вопросы тоже начали задавать другие люди, и в основном они обращались к Халаку и Свапне, чему я был рад. Поторговал своим лицом и хватит.

Ожидаемо, Свапну спрашивали лишь женская половина, а капитана спортивной команды — и мужчины, и женщины, точнее, девушки.

Мне задавали вопросы об установке дек, на что я давал по возможности развёрнутые ответы, не забыв упомянуть, что более подробную информацию все получат у медперсонала. Показалось или нет, но эта группа не слишком опасалась негативных последствий от предстоящей установки.

Возможно, своеобразная пресс-конференция продолжилась бы ещё, но постепенно переселенцы начали подходить к пищевым синтезаторам, по какой-то причине начинавшим выдачу в определённые часы, как это я узнал чуть позже. Других отличий с тем, как мы пребывали в карантине, пока не наблюдалось.

После обеда руководители групп вышли к народу, и Джутаан Вадакиз, призвав внимание, сказал:

— Уважаемые переселенцы! Сейчас вам выдадут индивидуальные планшеты, так как настал момент последнего тестирования, на основе которого мы поймём, как станем жить дальше. Если у кого возникнут проблемы, просьба сразу поднимать руку, чтобы я смог быстро подойти и помочь. Обращаю особое внимание, что на вопросы теста надо отвечать без подсказок и не демонстрировать ответы другим, пусть даже и родственникам, так как в противном случае велика вероятность искажения результатов. В самом низу экрана, после списка вопросов вы увидите слово ОТПРАВИТЬ. Нажимаете на него, но остаётесь на месте, чтобы не мешать другим отвечающим.

В зал вкатили тележку с планшетами, и началась раздача. Народ засуетился, и некоторые даже подошли, чтобы получить в числе первых. Я, Халака и Свапна недоуменно переглянулись и подумали: у нас порядка было чуть больше.

Внешнее спокойствие переселенцев, как я понял чуть позже, было не таким благостным. Джутаан Вадакиз держал группу в кулаке, и единичные возмутители спокойствия типа нашей рыжей Нефи́мы Мостана́ действовали тоньше. В этом я убедился уже вечером, когда как бы невзначай, то к одному, то к другому из нашей троицы стали подходить люди. И вот тут выяснилось, что они на самом деле взволнованы и находятся на распутье. Да, они согласились на установку имплантов, но готовы в любой момент отказаться.

Вот теперь стала понятна причина, по которой Муэнья взяла нас с собой. Да, она этого не скрывала, но я думал, что переселенцев, стоящих на распутье окажется немного. Выяснилось же, что таковых примерно треть, а остальные, если и не подают вида, то тоже колеблются.

Откровенно говоря, я не был к готов к роли психотерапевта, да ещё приходилось разрываться между желанием помочь и необходимостью сохранить личную конфиденциальность. Мысль, что кто-то из этих встревоженных людей, ищущих поддержку, через несколько лет может захотеть выпотрошить меня и забрать ценные импланты, держала в напряжении, заставляя фильтровать каждое слово.

Постепенно мною овладело спокойствие. Я почувствовал себя человеком, желающим помочь дикому животному, попавшему в капкан. К этому прибавился даже азарт, — ведь среди присутствующих наверняка есть своеобразные копии Нефимы Мостана, решившие разузнать всё из первых уст, чтобы потом скорректировать свою агитацию. Кто же это может быть? Вон эта красивая блондинка, или тот та брюнетка с кокетливыми бровями? Да и почему я решил, что недоброжелателем должна быть обязательно женщина? Вполне возможно, что и некий мужчина решил убрать конкурентов.