Перепутье

Глава 26

После нашего первого задания наши инструктора пришли к выводу, что отпускать нас больше никуда до нашего совершеннолетия нельзя и буквально заперли в поместье. Родители Рейна и Ванды периодически навещали их, но надолго не задерживались. Никаких неудобных вопросов они никому не задавали, и это вызывало подозрения, что рука Милтона добралась и до них, в связи с чем, они полностью доверили судьбу своих детей в эти самые руки. По доброй воле или нет — это мы скорее всего никогда не узнаем. Единственным исключением стал я, потому что меня показали миру, и теперь прятать надолго было нежелательно. Так что мне было позволено изредка видеться с Мариной. Все остальное время я предавался мечтам о рыжеволосой красавице. Нам очень редко удавалось остаться наедине, поэтому все наше общение свелось к прогулкам под бдительным присмотром и редким поцелуям украдкой, когда нам удавалось ненадолго сбежать от наших дуэний.

— Это просто маразм какой-то, — попытался я однажды достучаться до Эвана, который взвалил на себя обязанность моего сопровождения и делал это теперь лично, не доверяя больше такую ответственность никому. Личность предводителя «Волков» была достаточно известна, поэтому, когда я появлялся с моей нянькой, маячившей за моей спиной, все присутствующие неизменно напрягались. Мужчины начинали потеть и украдкой вытирать лоб платками, а женщины так откровенно пялились на Роше, забыв обо всех приличиях, что даже мне становилось неудобно.

— Что ты подразумеваешь под таким емким определением? — невозмутимо поинтересовался Эван.

— Я не могу с девушкой, которая мне нравится, которая мне действительно нравится, перекинуться и парой словечек. И как я вообще ее узнаю поближе?

— Никак, — отрезал Эван. — Восемнадцать исполнится, Эдуард последние винтики в твоей голове на место поставит, вот тогда узнавай хоть кого, хоть поближе, хоть подальше и в любой плоскости. А пока будь так добр, прекращай ныть. Общаться можно и при помощи письменной речи. Что может многое рассказать о человеке.

— Марина не любит писать, — буркнул я.

— Это тоже о многом говорит, во всяком случае мне. И вообще, откуда у журналистов возникла мысль, что то убийство — это неудавшееся покушение на тебя?

— Ну я-то откуда знаю?! Потому что я в то время захотел в сортир, и случайно едва не стал свидетелем самого убийства? Эван, мне почти семнадцать! Я понимаю, ты уже забыл, что такое семнадцать лет и что творится в этом возрасте с парнями, но я могу и… — мне не дали закончить. Эван с отвратительнейшей ухмылкой вручил мне… журнал с порнографическим содержимым и со словами: «В этом возрасте ты прекрасно можешь помочь себе сам», закончил разговор.

Вот мы с Рейном сами и справлялись, передавая друг другу журналы, отводя при этом глаза.

У Эвана меня не смогла отбить даже мама, приехавшая все-таки, несмотря на мое нежелание разговаривать с ней по телефону. Не сумев вырвать свое единственное дитя из рук этих извращенцев, Анна Нейман, с трудом отвоевав свою комнату уже у меня, на целый год поселилась в поместье. Время от времени она сопровождала меня на светские мероприятия, которые я обязан был посещать. С Эваном за спиной и матерью, которую, как мне по секрету сообщила Лайза, у меня с ней сохранились вполне дружеские отношения, ненавидели абсолютно все дамы в возрасте слегка за тридцать. «Этой выскочке» так и не простили Ареса Неймана, очень лакомый кусочек, который она буквально увела из-под носа у более достойных. Именно тогда у меня впервые возникло ощущение, что меня только терпят, и несмотря ни на что, я останусь для них существом низшего сорта, которого зачем-то усыновил Нейман. Больше всего мне хотелось спросить прямо у Марины, а как она на самом деле ко мне относится? Но я старательно гнал от себя эти нелепые мысли.

И вот, свершилось! Свой восемнадцатый день рождения я отпраздновал как всегда очень скромно. Ванда и Рей вступили в свое совершеннолетие немного раньше меня, и им был предоставлен полугодовой отпуск, для того, чтобы дети развлеклись и осуществили последний рывок в плане обучения с новыми силами, поэтому встречать мой личный праздник пришлось практически в гордом одиночестве. Мои друзья извинились, но пользуясь такой желанной свободой, возвращаться в комфортабельную клетку не пожелали.

В общем, их где-то в начале октября вышвырнули из поместья, чтобы они не мешали мне ставить точку в освоении магии разума и основах демонологии. Последнее Эдуард давал мне, так сказать, факультативно. Демонов я призывать не собирался, но должен был знать, как некоторые недоумки это делают, и как с вызванным демоном справиться. Ведь от историй, вроде случая с Беором, никто не застрахован, а любимый дядюшка не всегда может быть рядом. Когда поместье опустело, ребята Эвана закрыли контракт, и отбыли в неизвестном направлении, а сам Эван взял отпуск, чтобы немного развеяться, мама снова собрала чемоданы. Ванды не было и матери в конце концов стало скучно. Неприятное открытие я сделал совсем недавно: у нас практически не было общих тем для разговоров. Когда мы разговаривали друг с другом, разговор через некоторое время скатывался в молчание и на этом наше общение прекратилось. Как сказал Эд, эти проблемы испытывают все подростки в отношении родителей. Юношеский максимализм вперемешку с бунтующими гормонами делают уже не совсем детей невосприимчивыми к советам старшего поколения. Но это надо перерасти и все в итоге образуется. Единственное, что удерживало ее в поместье все это время, была Ванда, с которой она все-таки начала заниматься, в попытке сделать из моей сверхтемпераментной подружки светскую даму, что получалось у нее с переменным успехом. Успех зависел от того, насколько они обе были раздражены в дни учебы становления леди. В итоге, поцеловав меня на прощанье и пригрозив, что вернется, если я снова не буду брать трубку, мама укатила куда-то за границу. Она всегда ненавидела поместье.

Так что мы остались с Эдуардом одни. В первое время было как-то не по себе: дом так резко опустел, и это было так непривычно, что мы даже немного растерялись.

Сегодня утром Эдуард вошел ко мне в спальню, даже не постучавшись.

— Эй, а можно хоть немного соблюдать мое личное пространство? — буркнул я, нахмурившись, и наблюдая, как Эд падает в кресло.

— А что, я мог нарушить твое уединение с мисс «знойная зайка»? — я невольно покраснел.

— Между прочим, заботливые дядюшки своих племянников на совершеннолетие в бордель водили, дабы тех опытные куртизанки обучили всем премудростям любовных утех, — поджав губы, процедил я.

— У меня предубеждения перед борделями, а хочешь большой и чистой любви, вон, заверни в ближайший бар в Хавьере: с твоей внешностью ты очень быстро найдешь себе партнершу на одну ночь, которая тебя всему научит.

— Ты что хочешь сказать, что отпускаешь меня? — я сел, уставившись на Эда.

— О, да, лети, сокол, расправь крылья. Лично я собираюсь последовать своему же собственному совету и слегка развлечься. Невозможно столько времени проводить без женщин, я, в конце концов, не монах, — с этими словами Эдуард поднялся из кресла и направился из комнаты.

— Ну да, с твоей внешностью даже в бар заходить не надо, вышел на улицу, свистнул и выбирай, — проворчал я, выбираясь из постели. Ни в какой бар я идти не собирался, но коль мне представился случай, то я хотел провести этот день с Мариной. Надеюсь только, она не занята.

В прессе продолжали гадать, какие у меня отношения с наследницей Рубелов, и даже выдвигали осторожные предположения насчет скорой помолвки. Выйдя из душа, я привел себя в порядок, и уже взял телефон, чтобы позвонить своей девушке, как он зазвонил прямо у меня в руках. Номер был мне незнаком. Немного недоуменно я нажал кнопку ответа.

— Нейман.

— Дей, вытащи нас отсюда, — я с трудом узнал голос Рейна, настолько тот был слаб.

— Рей, где ты? Что случилось? И с кем ты? — я даже немного испугался. Что могло произойти?

— Дей, пожалуйста, забери нас отсюда.

— Скажи мне, где вы, и я вас сразу же заберу, если знаю это место. Рей, ну же!

— «Два дубка» помнишь? Мы в гостинице. Номер… — звонок прервался. Я быстро набрал вызов последнего номера, но в ответ услышал только короткие гудки.

— Да чтоб тебя, Рей, куда ты умудрился вляпаться? — сквозь зубы проговорил я, стаскивая с себя брюки, рубашку и быстро надевая привычные и любимые штаны военного образца, футболку, а сверху набрасывая теплую куртку, все-таки на улице не май месяц.

Лучше всего вспоминалось то место, где нас высадил помощник ведьмы, когда мы только-только прибыли на практику. Портал вынес меня прямо в сугроб, из которого я долго выбирался на дорогу. «Два дубка» нисколько не изменились: все те же добротные, длинные, построенные по какому-то единому образцу дома, та же гостиница, возвышавшаяся над всеми остальными домами. Я бросился бежать, ориентируясь на этот довольно приметный ориентир.

В обеденном зале было пусто. Осмотревшись, я прислушался, вроде откуда-то раздался приглушенный шум. Я начал двигаться, ориентируясь на доносившийся звук, который шел из того самого подвала, в котором и нам когда-то довелось посидеть. Дойдя до двери в подвал, я несколько раз ударил в нее ногой.

— Эй, Алан, ты здесь?

— А кто это говорит? — в подвале сначала наступила тишина, а затем раздался отчетливый голос хозяина.

— Может, вы помните студентов-магов, которые у вас практику проходили несколько лет назад? Меня Деймос зовут. А отсюда звонил мой друг Рейн, где он?

— Номер двести восемь, только ты бы не ходил туда, парень. Вряд ли твой приятель еще жив, да и второй тоже.

Меня словно подорвало. Я еще ни разу в жизни так не бегал. В голове словно заведенная пластинка крутилась только одна мысль: «Этого не может быть. Этого просто не может быть». Очутившись у номера двести восемь мимоходом отметив про себя, что это тот самый номер, с которого начались убийства в этой деревушке, я, забыв про осторожность, ударил в дверь ногой, вышибив ее, и ввалился внутрь.

Внутри практически ничего не было видно из-за красноватого то ли дыма, то ли тумана, который плотной пеленой накрывал комнату. Выбитая дверь за моей спиной взлетела и встала на свое место, щелкнул замок. Как бы я не старался задержать дыхание, мне этого сделать надолго не удалось, и я вдохнул красноватый дым. В голове зашумело, дыхание участилось, а кровь, рванулась по телу вниз, приливая к самой главной, как думают женщины, части мужского организма.

— Что за чертовщина? — пробормотал я, и тут из красноватой дымки показалась фигура абсолютно обнаженной женщины. Шум в голове усилился, во рту пересохло, не осталось ничего, кроме первобытного желания — опрокинуть на пол и взять то, что мне так бесстыдно предлагали.

— Чудеса встречаются, — промурлыкала женщина, и, обернувшись, обратилась к кому-то, кого я пока не видел. — Это Темный маг, дорогая. Такой молоденький, такой свеженький, такой красивый, нам его надолго хватит.

Из дымки выступила еще одна женщина, такая же голая, как и первая.

— Преимущество Темных магов в том, что их резерв практически не исчерпаем, его можно пить и пить, — она подошла практически вплотную ко мне и обвила руками за шею, наклоняя мою голову и прошептав прямо в губы. — А молодость гарантирует нам, что ты будешь быстро восстанавливаться, для очередного подвига, а мы сделаем все, чтобы ты восстанавливался очень быстро, — и она впилась в мои губы жадным поцелуем, в то время как вторая стягивала с меня куртку.

Футболку на мне просто порвали. Брюки правда стянули, да еще как стянули. Очень скоро я понял смысл фразы о том, что в своем возрасте я могу быстро восстанавливаться. Про Рея я просто забыл. Вспомнил я о нем тогда, когда меня все же доволокли до постели, на которой лежало обнаженное тело моего рыжего друга. Он был бледен, лоб покрыт испариной, но глаза лихорадочно блестели, и да, мы были одного возраста, поэтому он тоже уже восстановился, что бы с ним до этого не делали. А рядом с Реем раскинулся абсолютно голый Леонардо Дефоссе. Вот тут я едва не пришел в себя от удивления, но вторая из женщин быстро вернула мне мое прежнее состояние, опустившись передо мной на колени и… Я закатил глаза и мог только стонать, вцепившись обеими руками в темные волосы и направляя ее голову так, как мне было это нужно, чтобы получить максимальное удовольствие.

Что мы только не вытворяли. Попав под власть этой странной магии, я не мог остановиться, не мог насытиться, проделывая с этими женщинами все то, что до сегодняшнего дня видел только на порнокартинках.

— Какой горячий мальчик, какой способный, — я лежал, раскинувшись на кровати, первая женщина сидела на мне самостоятельно задавая ритм нашим движениям, вторая в это время покрывала поцелуями мою грудь, иногда весьма чувствительно прикусывая кожу, что делало удовольствие только острее.

— Дей, — как сквозь вату донесся до меня смутно знакомый голос. — Дей, это суккубы. Это суккубы, Дей!

Пока демоницы занимались мною, набросившись как на самый изысканный десерт, Рей немного пришел в себя и даже сумел сбросить державшие нас обоих путы. До меня с трудом стала доходить ненормальность ситуации, а еще я почувствовал легкую усталость. Не такую, какая накатывает во время перехода за Грань, но даже эта была необычна для меня. «Они пьют мою силу. Через мое удовольствие, через, мать их, сперму, которой уже не должно по идее остаться, они пытаются осушить источник моей силы».

— Деймос, да очнись же ты! — Лео восстановился до того, чтобы суметь стащить, оседлавшую меня женщину, но она при этом занялась им самим, и Дефоссе со стоном упал на кровать.

Ментальные щиты опустились на разум и одновременно с этим в голове сложились слова изгнания. Вот только хватит ли у меня сил, чтобы правильный жест сделать или ну его? Зачем пытаться, если у меня есть такой отличный инструмент, как кровь Темного? Только вот, как ее добыть?

Рука словно налилась свинцом, именно такие ассоциации у меня возникли, когда я подносил ее ко рту. Демоница, увлеченная процессом, не обратила внимания на то, что их жертва стала менее активна. Зубы впились в запястье, там самая тонкая кожа, а вены ближе всего к поверхности. Как же это больно! Я не выдержал и вскрикнул, но суккуба приняла мой крик за крик удовольствия, благо она этих криков сегодня уже наслушались. Капли крови упали на кровать, потекли по подбородку. К боли в запястье присоединилась боль в груди, откуда лоза принялась меня лечить.

Вот тогда демоницы почувствовали неладное, но было поздно. Не открывая глаз, я выдохнул:

— A quo factum est, utvadamrevertar.

На грани чувствительности я почувствовал, как острые когти пытаются впиться мне в грудь, затем все потонуло в истошном визге. Я закрыл уши руками и сумел перевернуться на живот, понимая, что ни на что большее уже не способен. Все закончилось внезапно. Просто наступила тишина, и перестала трястись кровать. Когда до моего обнаженного плеча дотронулась рука Рея, я подскочил, и тут же свалился из-за сильного головокружения. В комнате было темно, но красноватой дымки уже не было.

Рядом со мной сидел Рей, и разглядывал обрывки своей рубашки. Дефоссе на горизонте не наблюдалось.

— Нас с тобой чуть до смерти не затрахали, — резюмировал друг, отбрасывая обрывки в сторону. — Хотя, если бы ты не появился, нас бы точно того… Тебя-то им надолго хватило, вон, ночь уже на дворе. Я такого ни в одной порнухе не видел. Зато, можно сказать, что ты прошел боевое крещение, и теперь сможешь удовлетворить самую взыскательную даму, ну и не разочаровать девственницу.

— В каком смысле? — во рту стоял противный вкус крови и Прекраснейшая знает чего еще.

— О, ну ты конечно не помнишь, но вы и в ролевуху успели поиграть. Зато мне хватило времени, чтобы немного восстановиться и достучаться до тебя. Да и Дефоссе очухался, хотя он гораздо сильнее меня и его пользовали дольше. Не так долго, как тебя, но все же вызывает уважение. Ты мне одно скажи, у тебя мозоль нигде не натерлась?

— Заткнись, — я снова рухнул на подушку. — Где Лео?

— В душе. Пытается мочалкой снять с себя кожу и отскрести все места, до которых дотрагивались демоницы. По-моему, зря, ему так себя освежевать придется.

В это время из душа вышел Леонардо и, стараясь не глядеть на меня, принялся искать на полу свою одежду, точнее то, что от нее осталось.

— Ты как хочешь, но я сначала в душ, тоже попробую все отскрести, а потом вы мне все расскажите. Особенно подробно вы мне расскажите, за каким грибом вас понесло в эти проклятые «Два дубка», и каким образом вы сделали это вместе?

Я с трудом сполз с кровати и поплелся в душ. Там я слегка пришел в себя и начал соображать уже более здраво. Слабость немного отступила, и только тогда я вышел из ванной.

На полу комнаты лежал голый мужик. По всем признакам он был мертв. Но выражение, застывшее на его лице навечно, не дало усомниться в том, каким именно образом произошла смерть. При жизни мужик был явно склонен к полноте, и уже не молод: на все это указывал объемный живот, морщины на шее, обширная лысина на голове.

— Почему в этой комнате мы всегда находим на полу труп, а в постели сексапильных дамочек? — я поднял свою одежду с пола. Трусы, штаны, носки и куртка не пострадали, а вот майка отправилась вслед за рубашкой Рея.

— Думаю, это риторический вопрос, — задумчиво проговорил мой друг.

— Это что за хрен? — я быстро надел штаны и сразу почувствовал себя более уверенно.

— Ты не поверишь, это очередной местный казначей. Немножко маг, которому случайно попалась в ручонки книжка о вызове суккуб.

— Случайно попалась? — я выгнул бровь. — Такие вещи не случайно попасться не могут.

— Вот и я задался этим вопросом, наблюдая за тем, как ты отрабатываешь позу номер семьдесят семь…

— О, заткнись, — я помассировал пальцами виски.

— Зачем ты меня останавливаешь? — Рей закатил глаза. — Меня между прочим всегда интересовало: как это в принципе можно сделать? Крутиться, вертеться, углы вымерять. А нужен ли для этого большой транспортир?

— Рей… — вяло попытался я остановить разошедшегося друга.

— Так вот, когда ты отрабатывал позу номер семьдесят семь, меня волновало два вопроса: первый касался этого типа, а второй — сумеешь ли ты все сделать правильно. Ты сумел, поздравляю. И я удовлетворил свое небольшое любопытство.

— Рей, замолчи, я тебя умоляю.

— Нет, Дей, вот это точно будет нашим маленьким грязным секретом. И да, Дефоссе, присоединяйся к нашему клубу почти затраханных до смерти. К счастью, я был практически в отключке, когда Дей появился и переключил внимание на себя. Так что ты, в отличие от меня, не можешь дать оценку своему другу. Но вот я могу оценить вас обоих и даже сравнить. Все-таки можно найти преимущество в мизерном резерве, если очень постараться.

— Рейн! — буквально зарычал я.

— Что, Рейн? Тебе нечего стыдиться, дружище. Да и Леонардо вполне так себе даже ничего, — он, смеясь, увернулся от запущенной в него подушки. — Так ладно, продолжим. Когда ты… Ладно-ладно, — он поднял руки, показывая, что пока шутки про меня и двух суккуб закончились. — Похоже, что ему книжку все-таки подкинули. Когда этот мужчина в самом расцвете сил и возможностей вызвал даже не одну, а двоих суккуб, эманации секса проникли даже на первый этаж. Алан оказался молодец, и не принял внезапный стояк за благую весть, а согнал всех в подвал и заперся там.

— Помогло?

— Странно, но да. Во всяком случае, звуков оргии мы не слышали, а ты?

— Я тоже. Получается, уже которого по счету казначея мочат в этой забавной деревушке, — я задумчиво посмотрел на слишком любвеобильного в прошлом дядьку, из-за которого я получил незабываемый опыт.

— Да черт его знает, — Рейн натянул куртку прямо на голый торс, я последовал его примеру. — Мы же не знаем, что в других деревнях происходит. А может это нам так везет. Или, скорее, этой маленькой невзрачной деревушке.

— Ты мне не ответил на самый главный вопрос сегодняшнего дня. Как вас занесло в эту дыру? — Я подошел к другу и ткнул его пальцем в грудь. Рейн поморщился, видимо ему было больно, но мне бы стало больно из-за того, что кто-то попробовал меня просто погладить. Я бросил взгляд на постель и меня передернуло.

— Не знаю, ностальгия замучила. Дома делать было нечего, зима же считай, все работы завершены. Вот я и направился в Хавьер, столицу посмотреть, квартиру поискать, я решил принять предложение Милтона, — я кивнул. Пока в рассказе Рея все звучало логично. — Сижу я, значит, в каком-то баре, думаю, как жить дальше, и тут ко мне подсаживается Дефоссе. Ничего не говорит, просто молча пытается напиться. Ну а я помню ваши нежные взаимоотношения, поэтому решил выяснить, почему сиятельный лорд пытается надраться во второсортном баре.

— И почему же сиятельный лорд пытался надраться во второсортном баре? — я повернулся к Лео. Тот тяжело вздохнул и выпалил.

— Кристина беременна.

— О, поздравляю, но это не отменяет вопроса.

— У меня паника, понятно? — Лео сел на кровать. Он был в брюках и коротком пальто, рубашки на нем не было. Похоже, у этих суккуб была странная мания рвать именно этот предмет гардероба мужчин. — Я увидел Дилана и вспомнил, что вы постоянно были вместе. Я думал, что смогу уточнить, как с тобой связаться потихоньку, неофициально, но все никак не мог настроиться. А потом Рейн сам ко мне обратился. Мы разговорились, знаешь, это свинство с твоей стороны не знакомить меня с твоими друзьями, — у меня от такого заявления упала челюсть. Нормально, этот сноб сам не обращал ни на кого из моих друзей внимание, потому что они были ему не под стать, а потом выясняется, что это я козел, потому что их не знакомил. — Рейн вспомнил вашу практику, и мы решили съездить сюда.

— Зачем? — это единственное, что я смог спросить.

— Не знаю! Просто захотелось. Я Кристину предупредил, что мне нужно срочно по делам уехать. Я не знаю, Дей, наверное, на быка хотел посмотреть.

— Посмотрел?

— Нет, не успел. Мы сюда только зашли, только-только кофе заказали, чтобы согреться и началось.

— Меня узнали, — добавил Рейн, — а когда выяснилось, что не только я — маг, то нас попросили глянуть, что происходит.

— Рей, ты эриль, Лео, насколько мне известно, ты тоже ни хрена не демонолог, за каким хреном вы поперлись к демоницам?! — Я остановился и зло посмотрел на этих двоих. Они же только виновато улыбнулись.

— Так мы же не знали, что там демоницы. Решили просто проверить, потом выдернуть тебя, в идеале вместе с Эдуардом.

— Посмотреть они решили. Скажите честно, вас просто выкинули из подвала, как самых молодых, красивых, да еще и магов. Причем не местных магов. Сами они геройствовать пошли. Ну-ну.

— Но все же было здорово здесь на практике. Эх, были же денечки, — не обратил на мои слова внимания Рей.

— Ага, ничем не отличающиеся от того, что с нами происходит теперь. И трупы были, и демоны присутствовали. Идемте, найдем Александра, если он здесь до сих пор рулит, пусть с трупом разбирается и виновника ищет.

— А…

— Рейн, это не наше дело. Мы избавили деревню от демонов, чуть не сдохнув при этом, во второй раз, между прочим. И я не хочу застрять здесь из-за расследования, которое опять выведет на типа, которому этот половой гигант недоплатил семь империалов.

— Надо все же сообщить кому следует, — вмешался в наш разговор Дефоссе.

— Зачем? Я же сказал, пускай сами разбираются, — я уже раздраженно передернул плечами.

— В этой деревеньке не все чисто. Слишком тонкая грань между мирами, если все, кому не лень, не являясь при этом демонологами по природе, и имеющими очень низкий резерв могли с легкостью вызывать демонов не первого порядка.

— А ты, когда у нас демонологом заделался? — я пристально уставился на Лео, принимая его правоту.

— Считай, это мое хобби.

— Мы сообщим, но разбираться не будем, — поставил я жирную точку в этом разговоре.

— Как скажешь, — Рейн пожал плечами, как-то ненавязчиво определив мое старшинство. Мы молча спустились по лестнице. В обеденной зале все еще было тихо. Внезапно Рейн спросил меня. — У тебя как с этой Мариной, серьезно?

— Я не знаю, Рей, но, когда я рядом с ней, я начинаю понимать значение слова влюбленность, ну там про бабочек и понимание песен.

— Понятно, — и он замолчал.

— Ты делал прогноз? — он кивнул. — И что?

— Там все неясно, Дей, — ответил он расплывчато. — Давай просто поживем и увидим.

— Ну, хорошо, — после минутной паузы согласился я с эрилем, но почему-то на душе было неспокойно, словно что-то должно было произойти, что-то не слишком хорошее. У меня было уже однажды подобное чувство, но я отмахивался от него, а вскоре умер Арес. Помотав головой, я отогнал дурные мысли. Я просто переобщался, если можно так сказать, с суккубами.

Мы подошли к дверям в подвал.

— Эй, есть кто живой? — я снова постучал в дверь ногой.

— А ты сам-то живой? — раздался неуверенный голос Алана.

— Да вроде, хотя можешь вылезти и проверить. Мы, кстати, все трое живы, чего нельзя сказать о вашем казначее.

— Земля ему пухом. А что это за стоны такие были?

— Порно снимали! — рявкнул я. — А у вашего казначея сердце не выдержало на все это смотреть. Александр все еще староста?

— Староста, — ответил мне голос Александра. — Мистер Нейман, а вы случайно не пострадали?

— Нет. Если не считать пострадавшей гордости, — добавил я тихонько. — Кто-то натравил демонов на вашего казначея, мы демонов убрали, можете не благодарить. Но расследование убийства — это теперь ваша забота.

— А-а-а, так вот что это были за стоны. Это маги демонов мучили.

— О, да, — закатил глаза Рейн. — Мы их так мучили, та-а-к мучили, особенно Нейман, он просто монстр, как давай одну мучить, а потом вторую…

— Рей, заткнись! В общем, мы сваливаем, а вы вылезайте уже и делом займитесь что ли.

Я схватил первый попавшийся стакан и начал строить портал.

Когда мы появились в гостиной поместья, то сидевший в глубоком кресле Эдуард, взглянув на нас, присвистнул, а потом подошел ко мне, бесцеремонно распахнул куртку, обхватил рукой подбородок и повернул голову, разглядывая шею.

— Ничего себе, мне даже завидно стало. Вот что значит молодость. Вы на оргии что ли побывали?

— Почти. Мы занимались изгнанием демонов.

— Интересный экзорцизм, сам придумал? — Эд задумчиво разглядывал меня и, судя по всему, многочисленные засосы на коже моей шеи и груди.

— Это были суккубы, — Эдуард удивленно перевел взгляд с меня на Рейна, затем снова посмотрел на меня. Я поднял руку, призывая к молчанию. — Не спрашивай, ладно?

— Хорошо, не буду. А что здесь делает Дефоссе?

— Я понятия не имею, и он кстати тоже. Ему захотелось на быка посмотреть, а потом он едва не погиб смертью храбрых, пытаясь отбиться от суккуб.

— Не переживай, — обратился Эд к смотрящему на него широко раскрывшему глаза Лео. — Если судить с точки зрения морали, это даже не измена. Вы же не виноваты. А вот к тебе у меня есть несколько вопросов, — Эдуард повернулся ко мне. — Ты решил сначала камасутру выучить, а потом уже демониц изгнать?

— Хоть ты не начинай, — простонал я.

— Нет, я понимаю, в какой-то степени это могло быть очень поучительно и вполне заменило тебе бордель с опытными куртизанками, но скажи мне, Дей, ты разве не осознавал, насколько это может быть опасным?

— Да я вообще не сразу понял, кто это. Хорошо, что Рей с Лео очухались и смогли докричаться до меня.

— Хм, а я не хотел останавливаться на демонах, думал, что тебе хватит ума их распознать, особенно учитывая твое нездоровое увлечение встречаться с ними с завидным постоянством.

— Каким образом я мог бы их распознать? — я подошел к зеркалу и теперь рассматривал смачные засосы, которые уже наливались синевой, у себя на шее и груди.

— Например, задаться вопросом, насколько ты оцениваешь свою привлекательность как мужчины, чтобы умопомрачительные красотки, а другими суккубы не бывают, так набросились на тебя с конкретной целью, — я умудрился не покраснеть, только еще плотнее сжал зубы. — Да, звонила Ванда. Вот уж не знаю, кто интересней отчудил, вы — изгоняющие демонов весьма оригинальным способом, или она.

— А с ней что случилось? — я стянул куртку и бросил ее на диван, оставшись в одних штанах, потому что в куртке стало жарко. Рей последовал моему примеру, да еще и на этот диван рухнул, прикрыв глаза.

— Она сообщила, что выходит замуж и надеется, что вы разделите с ней эту радостную новость.

— Ванда что сделала? — я заметался по гостиной. Это как-то не укладывалось в моей голове.

— Еще пока не сделала, но если вы не поторопитесь, то сделает. Уже ночь на дворе, а прямо с утра, она очень хочет вас видеть на скромной церемонии в мэрии Жильны.

— Охренеть, нет это просто охренеть, — я вцепился в волосы руками. — И что это за чудило, за которого она замуж собралась?

— Понятия не имею. Знаю только, что зовут его Влад. Так вы пойдете?

— Ну еще бы, — я бросился в свою комнату. Мне нужно было хоть немного поспать, чтобы к утру начать соображать.

— Дей, стой, — я посмотрел на остановившего меня Лео. — Я отсюда не уйду, пока вы мне все не объясните.

— И что мы тебе должны объяснить?

— Та суккуба очень четко сказала, что ты — Темный маг, да и изгнал ты их… А этот мужчина очень похож на принцессу Ванессу, почему?

— Потому что они с принцессой, а она, оказывается, та еще стерва была, близнецы, поэтому так похожи. Его зовут Эдуард Фолт, ты его потомок, если вести вашу линию с Ванессы. И до того, как Арес меня усыновил, и я стал Нейманом, меня звали Деймос Фолт. А теперь дай мне спокойно сдохнуть. Хочешь остаться, найди себе любую незанятую комнату и объявляй ее своей, а объяснять тебе все будет Эд, как самый прямой родственник. Если подумать, конечно, то я тоже являюсь каким-то твоим родственником, но думать я об этом все же не хочу. Все, я пропал для этого мира до завтра, — с этими словами я захлопнул за собой дверь, оставив Лео стоять посреди гостиной с выпученными глазами.