Перепутье

Глава 20

Утро добрым не бывает. Эта истина древняя как сам мир, нашла свое подтверждение, в какой уже по счету раз, у меня дома. За прошедшее время мы привыкли рано вставать. Уже в семь утра я наматывал круги по бальному залу, который уже давно стал спортивным. Ванда в это время занималась чем-то с Фернандо. Я вообще ничего не понимаю в магии воздуха, поэтому даже не пытаюсь понять, чем они заняты. Рейна в зале не было. Его забрал на медитацию Эдуард. С ним мой «дядюшка» занимался индивидуально в квадрате. Дар эриля невозможен без дополнительных знаний по анализу полученных сведений, а Рей, получивший накопитель, в последнее время делал просто невероятно точные прогнозы. В среднем, правильность его предсказаний составляла приблизительно семьдесят процентов, при общем среднем показателе среди эрилей Шории в пятьдесят девять процентов. Результат очень впечатляющий. Если так пойдет дальше, то без высокооплачиваемой работы Рей точно не останется. Это если у меня и Милтона хватит дурости так испортить с ним отношения, что он забудет про нашу дружбу и рванет на Южный полюс, метеорологом работать, например.

Я настолько задумался над успехами Рейна, что пропустил момент, когда у Ванды что-то пошло не так. Ветер, который она должна была использовать в работе с ножами, а так как именно ножи были у нее в данный момент в руках, можно было это предположить с большей долей вероятности, вырвался из-под контроля и свалил с ног не успевшего отреагировать Андре, который в это время не обращал на Фернандо и его ученицу никакого внимания, готовя мечи для спарринга со мной. Силой, которую она вложила в заклинание, можно было без проблем снести небольшую и некрепкую стену, так что, нашей няньке досталось порядочно. По крайней мере, пролетел он метра два, прежде чем, сгруппировавшись, остановился буквально в сантиметре от большого зеркала.

— Она сделала это специально, я уверен, — ворчал Андре, поднимаясь с пола. Я хмыкнул, выразительно, косясь на девушку. Мне кажется, измученная долгими издевательствами над ее тонкой душевной организацией, подопечная, попыталась очень просто решить проблему перенаселения в моем поместье, и сократить количество садистов как минимум на одну персону.

— Даже если это и так, ты что теряешь форму? — к своему другу и командиру подошел Фернандо. — Или ты просто расслабился в полной безопасности и разъелся на дармовых харчах, что стал не слишком наблюдателен и не слишком поворотлив?

— Да иди ты в парк, покормить голубей, — выругался Андре. По его смущенному виду было заметно, что он очень сожалеет о своем промахе и, судя по довольной морде Фернандо, сожалеть он будет еще долго.

— Я не специально! — покрасневшая Ванда, едва не плача подбежала к инструкторам. Я же засмотревшись на эту сцену, не увидел гарроту, которую, видимо, выронил Андре при падении. Запутавшись в шнуре гарроты, я не удержал равновесие и повалился на пол, сбив при этом с ног Ванду, не слишком деликатно упав на нее.

Глядя на эту великолепную сцену, Андре вместе с Фернандо расхохотались.

— Дей, если ты так хочешь потискать девчонку, может, будешь не столь агрессивен?

— Деймос, что происходит? — эти два вопроса были заданы одновременно Андре и входящим в зал Эдом.

— Я не… это не то… Ванда, я не хотел! — я вскочил и принялся поднимать с пола подругу, которая злобно сопела как закипающий чайник.

— Ладно, в своих взаимоотношениях вы позже разберетесь, но попрошу не вмешивать личные чувства в процесс обучения, — Эд нахмурился и скрестил руки на груди.

— Мы с Деем просто друзья!

— Самое страшное словосочетание для любого представителя мужского пола, — оборвал ее оправдания Эдуард. — Ванда, запомни, никогда в подобных случаях не оправдывайся, сделаешь только хуже.

— И почему мне кажется, что им повезло, что у тебя не получился прием и ты не пригвоздила его к стене одним из своих ножей, — шепнул я на ухо девушке.

— Я же сказала, что не специально, — бросила она озлобленный взгляд в мою сторону. Я лишь кивнул, всем видом показывая, что верю ей.

— Потом пошепчетесь, — прервал нас мой любимый дядюшка. — Дей, доставили коня. Пошли знакомиться с ним и твоим тренером.

Вот тут я побледнел и почувствовал, что меня затошнило.

— И почему ты не подождала немного и не отработала свой прием на одном очень противном принце, — я вздохнул.

— Я все слышал, Деймос. — Я пожал плечами. Да как-то без разницы. Пока я отвлекался на картину распятого Эдуарда в своих мыслях, то немного забыл про причину, вызвавшую такую небольшую неприязнь.

— А почему нельзя Рея учить? К тому же его даже учить особо не нужно, просто правилам игры обучить и немного потренировать, — говоря это, я вытирал вспотевшие ладони о штаны.

— Потому что это невозможно. Хоть Милтон и не раскрывал карты, но могу сказать абсолютно точно, в поло играют отпрыски обеспеченных семейств на определенных видах мероприятий. Это древняя традиция, которую, похоже, никакие войны или катаклизмы не изменят. А, как не крути, в нашем случае только ты тянешь на роль отпрыска обеспеченного семейства.

— Можно поднять семейные хроники и показать всем, как сильно они ошибаются. Кроме нас с тобой и Дефоссе более знатного господина свет не видывал.

— Хватит мямлить, пошли.

Мне ничего не оставалось, как следовать за Эдуардом, тоскливо оглядываясь на Ванду, которой было в это время не до меня: ее кошмарили сразу два инструктора, вдалбливая в кудрявую голову, где именно она ошиблась и почему больше этого делать не следует.

Первое, что я увидел, когда вышел из дома — лошадь, которая била копытом, пряла ушами и вообще не выглядела дружелюбной.

— Тише, Матис, успокойся. Что ты ведешь себя как жеребенок? Не в первый же раз переезжаешь, — спокойный нежный голосок действовал на лошадь явно положительно, потому что бить ногой о землю она перестала, но все равно продолжала двигать ушами и тревожно оглядываться по сторонам.

Обладательницу нежного голоса я не видел, честно говоря, не обращал внимания ни на кого, кроме лошади, но на меня этот голос тоже подействовал немного успокаивающе.

— Мисс Даллас, — голос Эдуарда прозвучал для меня так громко, что я вздрогнул, а лошадь всхрапнула и попятилась. — Нас уверили, что конь будет спокойным и прекрасно подойдет для тренировок неопытного наездника.

— Например, это будет пони, — судя по тому, как на меня посмотрели Эд вместе с этим исчадием ада, они не разделяли моего мнения о будущих тренировках.

— Матис прекрасный конь, очень умный и достаточно дружелюбный, чтобы начать тренировки, но мы только что приехали, а такие перевозки всегда очень большой стресс для любой лошади.

Тут я увидел своего тренера. Им оказалась обладательница нежного голоска, которая была невысокой очень стройной, я бы даже сказал худенькой, девочкой-подростком лет пятнадцати на вид.

Я постарался сфокусироваться на ней, но у меня плохо получалось, мой взгляд постоянно возвращался к лошади. Я так и не понял, как выглядит эта мисс Даллас, кроме того, что она маленькая и худенькая. Если бы я увидел ее где-то еще раз, то вряд ли узнал бы.

Она подходила к нам, ведя лошадь на поводу.

— Я могу только поверить вам на слово, — Эд задумчиво разглядывал лошадь. — Вы правы, прекрасное животное, но у меня все же возникают сомнения в том, что оно подойдет для начинающего.

— Как называется эта масть? — я услышал свой голос и даже вяло удивился, неужели это я спросил.

— Гнедая, — девушка и лошадь подошли к нам совсем близко. — Это жеребец, породы Кохейлан-сиглави, гнедой масти. Ему три года и он выиграл гладкие скачки во Фландрии на ежегодном Большом забеге. Но вы об этом знаете, если потратили такие деньги, когда его покупали.

— Да, конечно, — по тому, как Эд отмахнулся от этой информации, я понял, что он понятия не имел, про родословную лошади и ее достижения. — Только основным критерием отбора были не эти качества, но, видимо, мы с Гринвудстом не поняли друг друга. Ну, и что будем делать?

— Я не совсем понимаю, — в голосе девушки прозвучала растерянность, мы же с Матисом пристально и изучающе смотрели друг на друга. Конь даже волноваться перестал. Я бы тоже не волновался на его месте. Полное преимущество коня надо мной, делало его уверенным и очень спокойным. Мне не сильно нравилось, что конь превалирует в наших еще не начавшихся отношениях, но поделать ничего с собой не мог. В этот момент я был на двести процентов из ста уверен, что, если бы передо мной стоял дракон, все было бы по-другому. Что такое дракон по сравнению с этой махиной?

— Нам не нужен был чистокровный скакун, — терпеливо пояснил Эд. — Хотя это, безусловно, прекрасное вложение капитала, но у нас весьма ограниченные сроки. Нам необходимо хоть как-то подготовить юношу, до этого ни разу не сидевшего верхом, к традиционному конному поло, и подозреваю, что Матис на эту роль не слишком подходит.

— Я знаю, что Матиса приобрел молодой Нейман, но думала, что это сделано, чтобы потешить самолюбие и покататься на чемпионе, — девушка так растерялась, что резала правду, не заботясь о последствиях.

— Эд, а ты умеешь ездить верхом? — я дотронулся до его плеча, привлекая к себе внимание.

— Да, разумеется, — проговорил он задумчиво. Ну, конечно же, разумеется, как по другому-то? По-другому просто быть не может. — У нас нет выбора, поэтому рискнем, тем более, если все пойдет как нужно, то выезд в свет на таком титулованном жеребце только пойдет нам на пользу. — Эдуард принял решение. — Разрешите представить, тот самый молодой Нейман, — и он слегка подтолкнул меня вперед. Я, сделав шаг, наконец, перестал пялиться на коня и посмотрел на девушку. Ничего примечательного, по сравнению с этой пигалицей наша Ванда — королева красоты. Русые волосы, серые глаза, небольшой нос и рот, вот все, что я могу про нее сказать. Она в свою очередь серьезно смотрела на меня.

— Я думала, вы старше, — я едва не поперхнулся. Во-первых, я практически тоже самое сказал Прекраснейшей, во-вторых, я как-то не привык, чтобы мои ровесники со мной на «вы» разговаривали. В школе это было не принято, в банде Быка… ну тут все ясно. Почему-то стало не то чтобы неприятно, но как-то не по себе.

— А у мисс Даллас имя есть? — довольно грубо спросил я. — Меня, например, Деймос зовут.

— Я знаю, — тихо произнесла она. — Меня зовут Элли. Простите, но не могли бы вы показать мне конюшню. Матис устал и перенервничал, ему нужно отдохнуть и прийти в себя.

Вообще-то тоже самое можно было сказать и про меня. Я тоже устал и перенервничал. Мы с Матисом очень синхронно вздохнули. Я сразу же посмотрел на него, а он, в свою очередь, посмотрел на меня, а его уши встали торчком.

— Хм, похоже, ты ему понравился, — Эд прищурился. — Что странно, потому что лошади чувствуют, когда их боятся. Может из этого что-то и получится. Проводи мисс Даллас и Матиса на конюшню и помоги его устроить. Вы должны познакомиться, прежде чем ты попытаешься взобраться на него. Это все-таки скакун, еще и чемпион, а они все с характером.

Я кивнул и скованно поплелся к стоящей неподалеку парочке. Элли слегка покраснела, когда я подошел, а ведь на Эдуарда она смотрела твердо и не растекалась перед ним, как многие женщины Жильны, когда мы имели несчастье пройтись пешком по улицам города, чтобы забрать его паспорт.

Я отбросил эти глупые мысли, когда подошел к Матису. Вчера перед сном, когда меня поставили в известность о предстоящем испытании, я много успел прочитать про лошадей. Матис был не слишком высоким, но мне он показался просто огромным. У него была не слишком большая голова с широким лбом, слегка вогнутой переносицей, огромными глазами и округлыми щеками, длинная изогнутая шея, изящное телосложение, мускулистые ноги. Грива у Матиса средней длины, гладкая и хорошо расчесанная, хвост длинный и высоко поднятый. Копыта небольшие, очень правильной формы. Масть, как сказала Элли, называлась гнедой. Конь почти весь был очень насыщенного темно-коричневого цвета, а вот грива и хвост были черными. Черными же были и ноги до коленных суставов.

— Идите за мной, — бросил я тренерше, и пошел в направлении старой конюшни, которая уже пару веков тихо ветшала, потому что мы не могли позволить себе такую роскошь, как лошади. Нет, конечно могли, но, видимо, это на взгляд моего отца было не самым успешным вложением капитала.

Видимо мысль об этой безумной идее витала в воздухе уже давно, только мне ее никто не сообщал, пока не состоялась покупка лошади. Почему я пришел к этому выводу? Очень просто, конюшня была отремонтирована и приведена в идеальный порядок. Я даже хотел возмутиться: мою комнату и ту недавно только в порядок привели, причем это было сделано, как насмешка надо мной — заделали дыры, не сказать, чтобы слишком аккуратно и покрасили всю комнату в неприятный зеленый цвет, особо не заморачиваясь: не отшпаклевав стены и забрызгав всю мебель вокруг, оставляя огромные полосы и разводы. Это было сделано специально. Как сказал Эд, чтобы в будущем я больше стремился уделять внимание деталям, даже в вопросах, в которых разбираться я не слишком хочу. Ну кто знал, что на вопрос кобольда, что господин хочет, я отвечу: «Делайте что хотите, только стены сделайте зелеными».

Что касается конюшни, то все было в точности до наоборот: здесь — просто идеальное место, причем не только для лошадей. Эдуард знал, что хотел получить от этого места.

Элли завела Матиса в денник и направилась по лестнице, которую я только сейчас разглядел, куда-то наверх. Наверху находилось что-то вроде маленькой квартирки с двумя комнатками и очень мизерным совместным санузлом, в который даже ванна не влезла, только скромная душевая кабина. Откуда я это узнал? Да я просто туда свой нос засунул, интересно же.

— Хорошее место, — я обернулся и удивленно посмотрел на Элли, отметив, что она бросила сумку, на которую я не обратил внимания, и поэтому даже не догадался помочь дотащить сюда, на кровать. — Многие заводчики совсем не заботятся о квартирах для тренеров.

— Эм, ты что здесь жить собралась? — невольно вырвалось у меня.

— А где мне еще жить, или вы хотите сказать, что я должна буду каждый день сюда приезжать?

— Слушай, я, может быть, сейчас скажу что-то кощунственное, но не могла бы ты со мной не «выкать»? Я могу это терпеть и отношусь к этому нормально, когда речь идет о людях, которые старше меня, а от сверстников… меня это нервирует, почти как Матиса переезд.

— Хорошо, — после довольно продолжительной паузы произнесла Элли. — Но ты так и не ответил насчет квартиры.

— Я думал, что ты будешь жить в доме, — я потер лоб и тут же отдернул руку. Эту привычку пытались из меня выбить почти все мои учителя, но я все равно тянул руку ко лбу, когда нервничал. — В последнее время — это самое популярное место для моих учителей и инструкторов.

Она посмотрела на меня так, словно я сейчас ее жутко оскорбил. Не удосужив меня ответом, Элли направилась к выходу из комнатки.

— Я думаю, что ты должен помочь мне почистить Матиса и накормить его. Я тебе помогу. Это один из лучших способов наладить контакт. Тебе следует запомнить несколько простых правил: подойди к нему, похлопай по шее, скажи пару слов. Неважно, что ты скажешь, важна интонация. Почему хлопать, а не гладить? У человека и лошади разные пороги чувствительности, разная толщина кожи. Когда лошади чешут друг другу зубами холки, то усилия, прилагаемые при этом, у человека могли бы содрать кожу. Никогда не подходи к незнакомой лошади ни спереди, ни сзади. Перед кусается, а зад — лягается. Самое безопасное место — сбоку. С верховыми лошадьми принято общаться стоя с левой от лошади стороны. Слева седлают, слева ведут, слева садятся, слева слезают. Во время чистки и седловки все время посматривай на голову. Если лошадь не скалится, а уши подняты и стоят торчком, значит все нормально, и ты действуешь правильно. Если хочешь чем-то угостить, то угощай, но не рассчитывай на снисхождение — лошадь не собака, она на такие штуки не ведется. — Она замолчала.

— И всего-то? — я нервно хмыкнул. В это время Элли нашла все, что было нужно: ведро, скребок, специальную петлю для копыт. Когда она набрала в ведро воду и собиралась его поднять, я не выдержал. Подойдя и отобрав тяжелое ведро, я пошел к загону, даже не посмотрев на нее.

Опустив ведро на землю, я обратился к Матису:

— Ну что, давай знакомиться, — конь навострил уши и посмотрел на меня, хитро прищурившись. — Понимаешь, старик, у тебя нет выбора. Тебя специально купили, чтобы я смог опозориться, но с блеском. Понимаю, тебе это неприятно, но вот такой тебе хреновый наездник достался. А что поделать? Придется терпеть.

Матис тряхнул головой, видимо выражая свое несогласие, потом переступил с ноги на ногу и, слегка оттолкнув меня крупом, засунул морду в ведро с водой и начал шумно пить.

— Вы что такое творите? — возмущенный голос Элли заставил нас вместе с Матисом посмотреть на нее. — Матис, у тебя налита вода для питья, вот же она, отличного качества, между прочим, многие люди такую не пьют, а ты что делаешь? И почему ты не остановил эту свинью, которая только прикидывается приличным конем? — этот вопрос был адресован уже мне.

— Да как же я его остановлю? — я развел руками в то время пока Матис быстро допивал воду из ведра, забавно хрюкая. Не знаю, как у всех, но у меня эти звуки ассоциировались именно с хрюканьем.

В итоге мне пришлось снова идти за водой под недовольное сопение нашего с конем тренера.

В момент чистки я так извозюкался в воде, в сене, в пыли, куда меня опрокинул Матис, когда ему что-то не понравилось в моем уходе, что под конец напоминал самое крутое чучело. Мельком посмотрев на себя в зеркало, я увидел, что даже мои довольно короткие волосы стоят торчком. В самом конце Элли выскочила из денника, как я потом выяснил, чтобы посмеяться вдоволь.

Выплеснув грязную воду, я повернулся к девушке.

— Я рад, что тебе весело. Что теперь?

— Извини, но это так забавно, — она отвернулась, и по вздрагивающим плечам я понял, что она снова смеется. Я невольно поджал губы. Наконец, Элли успокоилась и повернулась ко мне лицом. — Прости. Сейчас мы должны будем потренироваться: седлать, вскакивать, соскакивать с коня и падать. Но нужно делать это сначала не на настоящей лошади. У вас здесь есть что-нибудь подходящее?

— Понятия не имею, — буркнул я нахмурившись. Мне особенно про «падать» понравилось.

— Матис довольно своенравен, как и все чистокровки, — словно извиняясь, произнесла Элли. — Его и опытному наезднику было бы непросто взнуздать. Хорошо хоть ты ему понравился. И хорошо, что ты сам перестал его бояться. Но лучше все приемы отработать в другом месте, раз уж так получилось, и ваши люди приобрели не ту лошадь, которая бы подошла для начинающего.

— Гномы, — Элли недоуменно посмотрела на меня. — Матиса приобретали гномы, по просьбе Эдуарда. Наверное, они решили, что это просто выгодное вложение денег, как и сказал Эд. Я сомневаюсь, что он точно описал, какая должна быть лошадь и для чего ее покупают.

— А Эдуард, он кто? — я внимательно посмотрел на девушку. Вроде мне показалось, что внешность Эда не произвела на нее слишком убойного впечатления.

— Он мой дядя. А что?

— Никогда не слышала про этого Неймана. А ведь по идее он просто не должен слезать с обложек различных таблоидов.

— Он не Нейман. Еще скажи, что ты не знаешь про то, что я пасынок Ареса. К тому же Эд — маг, а к магам такое отношение…

— Все равно, — она мотнула головой, совсем как норовистая кобылка, наверное, у своих подопечных научилась. — Он слишком красив, чтобы оставаться в тени.

— Да что ты привязалась, откуда я знаю, почему за его снимками не ведется охота. За моими, кстати, тоже. Не то чтобы я не был рад такому положению дел, но это своеобразная почва для размышлений.

— Это ты так думаешь.

— Что? — я недоуменно посмотрел на девушку.

— Что? — невинно уточнила она.

— Ты хочешь сказать, что я интересен для папарацци?

— А то ты не знаешь, — фыркнула она. — Настолько мне известно, объявлена приличная награда за твои свежие фото, а обладателю информации о тебе, гарантировано место одного из редакторов одного из журналов.

— Но почему я никого не видел?

— Потому что работа у них такая, с которой журналисты обычно справляются очень хорошо. Хотя ты прав, о тебе и твоей семье уже довольно давно никто ничего не писал, кроме различных слухов.

— Это, наверное, потому что ты из Шории не вылазишь. Здесь ребята Милтона разом рога поотшибают слишком ретивым и любопытным, — я повернулся к подходящей к нам встрепанной Ванде.

— Ты чего такая?

— У меня только что была чудная груповушка аж с четырьмя обалденными мужчинами, — Ванда закатила глаза, а я уставился на нее, чувствуя, что начинаю звереть.

— Что?!

— Расслабься, их в этом плане дамы моложе двадцати не привлекают. За мой промах на тренировке Андре взял мое воспитание в свои сильные руки и привлек к этому жуткому процессу всех остальных. А пришла я сюда, чтобы сказать, что пока меня мучили четверо мужиков, еще двое комментировали процесс, попутно устанавливая в зале что-то вроде искусственного коня. Потому что Эдуард долго нецензурно выражался, объясняя, что тебя пока к живому экземпляру, который приобрели твои поверенные, подпускать нельзя.

— Заботливый какой, — я саркастично усмехнулся. — Ну вот, оказывается, у нас здесь есть, на чем тренироваться. Кстати, Вандочка, познакомься, мой личный тренер по верховой езде — Элли Даллас.

— Ванда Грей, — Ванда улыбнулась, протянув свою ставшую крепкой, но все еще маленькую ручку Элли. Та не колеблясь пожала протянутую конечность. Похоже, девчонки понравились друг другу. Наверное, Ванду все-таки немного напрягало, что она здесь единственная представительница прекрасной половины человечества. С другой стороны, Элли тоже будет чувствовать себя более уверено, если поймет, что ее не бросили одну в компании восьмерых мужчин, пусть даже двое из них еще несовершеннолетние.

Элли попросила помочь ей собрать все необходимые вещи, и мы втроем прошли в зал.

Следующая пара дней представляла собой бесконечные прыжки, падения, и разбор таких понятий как узда, седло, шенкели, шлюссы и то, что узда имеет металлическую основу, которая может поранить губы лошади, и что я должен об этом постоянно помнить.

И все это время я «налаживал контакт» с этой скотиной Матисом, который под конец второго дня начал вызывать у меня смутные сомнения — а не очередной ли это оборотень. А все потому, что этот конь был каким-то очень уж умным, и очень полюбил издеваться надо мной. Особенно он любил бодаться. Когда я отворачивался, чтобы что-то сделать, например, почистить скребок, находясь при этом в положении сидя на корточках, эта свинья подходила сзади, очень тихо и осторожно и лбом толкала меня так, что я падал, чаще всего лицом в не слишком приятные места.

Элли уже даже не смеялась, она только прикусывала костяшки пальцев, но глаза ее в этот момент просто искрились. Ей очень шло, кстати, она в такие моменты становилась очень даже хорошенькой.

И вот настал час икс. Я уже научился седлать и расседлывать Матиса, но пока не садился верхом. Эдуард с Элли о чем-то пошушукались и решили начинать уроки на подобии манежа, где движением лошади должна была руководить на первых порах Элли.

Но, мы договорились, что для того чтобы передать ей повод, я должен буду к ней подъехать.

Как на многочисленных тренировках я вскочил в седло. Поаплодировав себе мысленно, я невольно глянул вниз. Ой, мамочки! Как же высоко! Я застыл в седле, судорожно сжимая в руках поводья. Матис в это время стоял как истукан, даже с ноги на ногу не переминался. Я зажмурился.

— Деймос, дай шенкеля только легонько, — голос Эдуарда звучал сквозь шум крови в ушах. — Дей, расслабься. — Я отрицательно помотал головой. По движению поводьев в руке, я понял, что конь сделал тоже самое. — Хорошо, я сам.

Я приоткрыл один глаз и увидел, как к нам подходит Эдуард, что-то говоря, обращаясь к коню. Элли стояла неподалеку, с интересом глядя на это безобразие. Матис покосился на Темного принца, и словно почувствовав, что тот может подчинить его себе, если захочет, зажмурился.

— Нет, это просто поразительно, у меня слов нет, — Эдуард негромко рассмеялся. — И как же вы так быстро спелись?

— Распевки помогли, — ответил я слабым голосом, подозревая, что веду себя как идиот. Сижу на коне, конь стоит, не двигаясь, и мы оба делаем вид, что так и надо.

— Дей, дай шенкеля и шагом к Элли, — я покосился на Эда, как недавно это сделал Матис. — Дей, я не могу влиять на коня, чтобы не испортить ваш контакт, но я могу влиять на тебя.

— Это угроза?

— Считай, что да. Хочешь проверить? — проверять, на что способен Темный в отношении выбора наказания не хотелось и я, пересилив себя, легонько стукнул Матиса бедрами.

Все-таки коню надоело стоять, потому что он сразу же отозвался на команду и направился к уже уставшей ждать тренерше.

— Ну наконец-то, — Элли протянула руку и забрала у меня поводья, прикрепляя к ним удлинитель.

После первого дня, пока я учился «облегчать» движения своего тела при рыси Матиса, с седла меня пришлось снимать. Ноги не хотели сходиться, а задница болела так, что пищу я принимал стоя. Самое поганое заключалось в том, что лоза мне никак не помогала, не считая мое состояние болезнью.

Когда я понял, что уснуть не смогу из-за боли в мышцах, я направился искать Эвана, чтобы выпросить массаж. Но его в комнате не оказалось, а вызванный кобольд сообщил, что господа в количестве шести рыл умотали в город, наверное, чтобы отдохнуть и расслабиться.

Тогда я, плюнув на гордость, побрел к конюшне. Стукнув два раза и сразу же открыв дверь, как это всегда делал Арес, я ввалился в комнату к молодой девчонке, даже не задав себе вопроса о том, насколько это неприлично.

Элли взвизгнула и вскочила с кровати, закутавшись в простынь.

— Не ори, я не приставать пришел. Мне так хреново, что, если ты хочешь, чтобы я вообще завтра сел на это орудие пыток, которое называется седло, то тебе придется привести меня в норму, размяв мышцы. Массаж делать умеешь? — Элли неуверенно кивнула, сильно прижимая к груди простынь. Судя по обнаженным плечам, она была под простынью неодета, но меня это мало волновало. Стянув рубашку через голову, я со стоном рухнул животом на кровать. — Хорошо, потому что никто в этом проклятом доме этого делать не умеет, кроме Эвана, а он ушел куда-то «отдыхать», — я закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не застонать во время очередной судороги, которая скрутила мышцы бедра.

Через минуту, которая ушла у Элли на то, чтобы одеться, я почувствовал первые несмелые прикосновения, которые вскоре стали более сильными.

— Почему ты занимаешься этим? — спросил я, чтобы заполнить неловкое молчание.

— Чем?

— Ездишь по всему миру с лошадьми, тренируешь богатых придурков вроде меня.

— Это работа, ничуть не хуже, чем любая другая.

— Это опасно. Тебя могут… обидеть. Только не говори, что к тебе ни разу не приставали.

— Всякое было, но пока мне везло, все обходилось.

— Так все-таки зачем? — я почувствовал ее руки на своих бедрах и невольно напрягся. Нет, она не привлекала меня в чувственном плане, но мне скоро исполняется шестнадцать. И если Рей половину своей жизни проводил в медитациях, и мог контролировать свой гормон, то я, как оказалось — нет.

— Я хочу поступить в ветеринарную академию в Хавьере. Она считается лучшей в мире, но я не гражданка Шории, поэтому могу сделать это только на платной основе, а моя семья не настолько богата, — в голосе Элли звучало напряжение, природу которого я не мог понять.

— И давно ты так… путешествуешь? — наконец подобрал я верное слово.

— Скоро два года.

— Но, извини за бестактность, тебе же не больше шестнадцати лет? Неужели твои родители спокойно отпустили практически ребенка на такую опасную работу, даже несмотря на то, что семья не богата? По-моему — это перебор.

— Извини, но это не твое дело. — Холодно ответила она.

— Да, ты права, это не мое дело. Прости. Просто я хочу понять…

— Потому что они мертвы, доволен? — еле слышно проговорила она, а мне стало неловко, так, что я заткнулся и молча пинал себя за свой слишком длинный язык и непомерное любопытство. Молчание затянулось. Я лежал, боясь пошевелиться и просто посмотреть на девушку. Она так же молча сидела на краю кровати.

— Вы с Вандой встречаетесь? — первой нарушила молчание она, таким тоном, будто ничего не произошло.

— Что? Нет, мы просто друзья. Она с Реем мои лучшие друзья. Может, если бы она захотела, я бы поддался, но я недостаточный кретин и недостаточно опасен, чтобы понравиться ей в этом плане, — я хмыкнул. Напряжение отпустило, и я понял, что мышцы полностью расслабились. Глаза предательски закрывались, и я почувствовал, что засыпаю. Последнее, что я помню, как меня накрыли легкой простыней.

— Деймос! — я подпрыгнул, недоуменно оглядываясь по сторонам. Оказывается, я уснул в постели Элли, которая лежала сейчас на самом краешке и сонно моргала. Эдуард стоял, скрестив на груди руки, и было заметно невооруженным взглядом, что он взбешен. — Быстро на выход!

Я бросил на Элли извиняющийся взгляд и выскочил из ее комнатки.

— Это не то, что ты подумал. Мне было плохо, и Элли сделала мне массаж, но я отрубился.

— Хорошо, я тебе верю, — после минутной паузы произнес Эд. — Но, если ты еще раз позволишь себе нечто подобное… А теперь бегом в гостиную, Милтон хочет поговорить.

В холле я столкнулся с Реем и Вандой, которые направлялись туда же, куда шел я. Алекс Милтон ждал нас в большой гостиной. Мы осторожно вошли и расселись, только потом он принялся говорить.

— Я хочу озвучить детали задания немного раньше, чтобы вы успели все обдумать, и не наделали ошибок. Двадцатого сентября в поместье Джеймса Морана состоится традиционный прием. Этот прием выдернут из веков и приравнен к балам дебютанток, на которых молодых девушек представляли императорской семье, а до этого — королям, — Эдуард кивнул, подтверждая, да, мол, было такое. — Девушки в белых платьях, юноши показывают себя на игре в конное поло. Вот твое приглашение, — он протянул мне изумительной красоты конверт, который к тому же еще и пах какими-то приторными духами. Я невольно сморщил нос. — Твое дело играть в поло и волочиться за какой-нибудь хорошенькой дебютанткой. Вы двое уже приглашены в качестве официантов приема. Завтра вас будут учить необходимым навыкам, потому что на таких приемах работают только профессионалы своего дела. Нам стало известно, что Моран приобрел на черном аукционе артефакт, называемый «Феникс», вот его внешний вид и характеристики. Жуткая штука на самом деле, — на стол лег очередной конверт. — Ваша задача постараться выяснить, действительно ли приобрел, и если приобрел, то где прячет. И запомните, сами никуда не лезьте! Ваша задача только информация, это понятно? — мы переглянулись и кивнули. Конечно понятно, что тут непонятного. Мы не собираемся лезть к жуткой штуковине.

Милтон покачал головой и вышел, а мы потянулись за конвертами, чтобы прочитать про наше первое задание на работе в Службе безопасности Шории.