Перепутье

Глава 15

В поместье нас доставил Алекс с помощью портала, который он сделал так же быстро, как и Эдик. У меня был всего один вопрос к крестному: почему мы всегда приезжали в школу на машине, если можно было вот так? Больше всего на свете мне хотелось упасть на кровать и не просыпаться, в идеале, никогда. В тот момент, когда мы очутились в гостиной, я упал в кресло и закрыл глаза.

— Дей, не спи, — до меня донесся голос Рейна. — Нам-то что делать?

Я встрепенулся и сел прямо, бросив взгляд на второе кресло, в котором все еще лежала сумка с похищенными уже полгода назад драгоценными камнями, о которых я забыл в тот же момент, когда принес их сюда. Что с ними делать ума не приложу. И я не только о драгоценностях. Через призму усталости до меня постепенно начал доходить тот факт, что в поместье впервые на моей памяти кроме меня и моих родных присутствует кто-то еще.

— Точно, — я хлопнул себя по лбу, увидев, что крестный, ухмыляясь, настраивает очередной портал под пристальным взглядом Ванды. Ребята стояли посреди комнаты и внимательно следили за мной, иногда переключая свое внимание на Алекса. — Вы когда собираетесь сюда заявиться ради нашего, так сказать, обучения? Милтон говорил что-то про «скоро».

— Алекс преувеличил. Отдыхайте пока. У вас есть три дня, чтобы прийти в себя. Думаю, что на послезавтра сориентирую Эвана, а мы с Милтоном прибудем через три дня. Нам нужно кучу дел переделать, так что пока будет не до вас. И, Дей, постарайтесь хотя бы до прибытия Эвана ни во что не вляпаться, и не разрушить свой дом, — с этими словами любящий крестный настроил, наконец-то, портал и исчез в неизвестном направлении.

— Так, Деймос, а сейчас ты нам все расскажешь: про Эдуарда, про директора Сандера и ваши взаимоотношения, а также откуда у директора Сандера столько сил, чтобы клепать порталы один за другим, а внешнего накопителя никто из нас у него не видел, — Рейн скрестил руки на груди и нахмурился. Ванда молча присоединилась к нему. Они смотрели на меня сверху вниз настолько грозно, что я почувствовал, что начинаю суетиться.

— А вы чего встали, вы присаживайтесь, — я попытался хоть немного уравновесить мое с ними положение.

— Да мы постоим, Дей, мы не устали.

— Ну, конечно же устали, я же знаю.

— Дей, отвечай!

— Ты же эриль, сам не можешь холодное и теплое разделить по полочкам?

— Деймос! — грозно прикрикнула на меня Ванда.

— А как же: «Ты же мой друг и если что-то не хочешь рассказывать сам, то я не настаиваю?» — поинтересовался я у, с каждой минутой заводящихся все больше и больше, друзей.

— А как насчет пыток, которые так любили практиковать твои родственники? — улыбнулась мне Ванда и двинулась в мою сторону.

— Ну зачем так грубо-то. И это можно будет трактовать как разбойное нападение, если меня начнут бить в моем же собственном доме, — я поднял руки перед собой в знак примирения. — Ладно-ладно. Давайте со второго вопроса начнем, хорошо? Алекс Сандер Темный маг и мой крестный. Поэтому ему не нужен накопитель и вот в чем состоят наши взаимоотношения. Ничего личного, но если Темный взрослый, который еще и директор школы, в которой ты учишься, говорит молчать о практически родственных отношения, то, я думаю, следует слушаться мудрого, но не очень доброго дядю. Вы согласны? — Мне почему-то было неприятно, что я так долго скрывал от своих друзей такие важные факты о моей биографии. Но с другой стороны, не обо всех скелетах в шкафах нужно знать даже лучшим друзьям.

— Почему-то мы о чем-то подобном думали, — хмыкнул Рейн. — А теперь Эдуард.

— А вас не смущает, что Алекс Сандер — Темный? — мне не слишком хотелось говорить о своем далеком предке. Этот разговор мне вообще не слишком нравился. Не так я представлял себе представление своего родственника своим друзьям.

— Нет. Нас же не смущает, что ты — Темный. А вот то что легенда прошлого, про которую написаны тонны книг: как любовных — для девочек, так и разных приключенческих боевиков, про отважного принца, который жертвует очень многим ради друзей, и повергает огромное количество врагов своей совсем не детской силой — для мальчиков, оказалась живой и вполне себе здравствующей… — Рейн остановился, чтобы перевести дух, а я закусил губу, надо же, про Эдуарда не только любовные романы писали, оказывается, но тут мой друг продолжил. — Вот это как-то да, немного смущает. А еще нас немножечко смущает то, что этот самый принц оказался оборотнем. А я-то голову сломал, откуда тот Темный взялся, когда мы с Беором разбирались.

— Маленький ты еще для этого. Чтобы понимать такие сложные вещи, — решил пояснить я. — Ведущие умы нашей национальной безопасности так и не смогли решить этот ребус.

— А не прикончил он демона почему? — Рейн пропустил мою шпильку мимо ушей.

— Ему времени не хватило, рассвет застал неожиданно, а в виде Гвэйна Эд все-таки не настолько силен…

— Да я понял, не держи меня за идиота! — рявкнул Рей. — Дей, или ты все нам рассказываешь, потому что вот в таких делах между нами точно не должно быть тайн, или мы уходим. Как я понял, до Жильны совсем недалеко, а там родители Ванды помогут мне до дома добраться. И нам плевать на то, что подумает Алекс Милтон. Мы еще ничего не знаем и ничего не подписывали, — Ванда решительно кивнула, показывая, что Рей действительно говорит сейчас за них обоих. Я тяжко вздохнул и принялся колоться, разглядывая свои ладони, и не глядя на друзей.

— Понимаете, вы в книгах читали про отважного принца, да и на деле… он вас сначала вытащил, а предварительно, скорее всего, с болотниками договорился, чтобы они нас подстраховали, если вдруг что… Хотя, кого я обманываю, договорился, ага, приказал и все дела, а они только в ладошки не хлопали; конечно, такое внимание к ним со стороны самого Фолта, и не такого, как последнее вырождение типа меня, а… — обиды уже не было, была усталость и простая констатация фактов, но вот «говно» я ему еще припомню. — Я сейчас с мыслями соберусь, — я, поднял глаза на друзей и начал говорить более связно. — Я знал, что Гвэйн оборотень, в лаборатории Дэрика, когда его величество пытался научить меня хоть чему-нибудь, я случайно оживил белого оборотня, мертвого оборотня, застрявшего в ипостаси волка. Это я так думал, и Дэрик, кстати, тоже. То, что оборотень оказался неправильным и превращался в полнолуние в человека — я узнал совсем недавно, и когда мы дружно от Беора спасались на раскидистой березке, я еще был не в курсе этой трагичной истории. И, разумеется, я был не в курсе, что мой Гвэйн — это принц Эдуард Фолт. А вот теперь мы подошли к самому главному: видимо Прекраснейшая посчитала, что нам всем здесь скучно живется и позволила моей неуправляемой на тот момент магии вернуть Эдуарда, потому что он — хронический неудачник. При этом своей хронической неудачей он, похоже, заражает всех вокруг: дом свой спалил дважды, умудрился стать неполноценным оборотнем, когда его столь оригинальным способом безутешный папа-император лечил от простенькой болезни, которая почему-то другими способами не лечилась, умудрился рассорить Семью с Гволхмэями так качественно, что глава Рода хотел собственного наследника собственноручно убить. И это только то, о чем я знаю. Ребята, я практически за пару дней до того, как вернуться в школу узнал, кем является Гвэйн, причем совершенно случайно — нас полнолуние застало на улице. Это правда, я клянусь, — жалобно добавил я. — А не рассказал вам сразу — я просто сам пребывал в жестком офигивании, не столько от того, что этот мир пополнился еще на одного Фолта, сколько от всего случившегося в последний месяц каникул.

— Мы тебе верим, Дей, — Ванда подошла ко мне и присела на подлокотник моего кресла, погладив по руке. Мне сразу стало легче, я даже дышать стал свободнее. А я даже не заметил, что новость о том, что друзья могут меня бросить, так сильно на меня повлияла, что стало трудно дышать.

— Я полагаю, излияния различных откровенностей закончилось, и ты уже можешь отдать распоряжение своим кобольдам, чтобы они приготовили комнаты для твоих друзей? — я выглянул из-за Ванды. Эд стоял, прислонившись к косяку двери, безупречно одетый, скрестив руки на груди. Его длинные белоснежные волосы были собраны в хвост, открыв при этом невероятно красивое породистое лицо.

— А ты сам не можешь отдать подобное распоряжение? — невольно вырвалось у меня.

— Я могу, но, во-первых, это твой дом, и ты являешься его полноправным хозяином. Во-вторых, тебе пора учиться быть этим самым хозяином. В-третьих, я не думал, что существует хоть кто-нибудь на белом свете, кто не будет считаться со словом Фолта, — я невольно усмехнулся. Ну конечно, на хозяина дома он все дела свесить захотел. Не удивлюсь, что кобольды его послали на несколько неприличных букв, совершенно не заморачиваясь на родословную того, кто захотел их что-то заставить делать. Мол дом не твой, хозяин не ты, так что свою крутизну иди показывай кому-нибудь другому, например, хозяину, а мы и дальше будем ничего не делать. Только оденем тебя. Хотя такой одежды я не припомню. Скорее всего, это содержимое одного из тех мешков, которые он тащил на себе из лаборатории. — Его величество наложил на меня ответственность за твое обучение, а это, Деймос, очень сильно меня обязывает. И обучение включает в себя не только обучение магии, если ты еще этого не понял. Так что будь добр, прекращай себя жалеть и обеспечь уже нормальный отдых своим гостям, которые по совместительству являются твоими друзьями, а потом можешь уже отдохнуть и сам. И да, я могу заставить твоих кобольдов работать, но не буду этого делать принципиально. Полагаю, что приведение дома в соответствие будет одним из этапов твоего обучения. Это же надо было так их распустить.

Я подавил совершенно детское желание показать Эду язык. Рей с Вандой смотрели на эту ожившую легенду с каким-то благоговением, что мне совершенно не нравилось. Ну ничего, когда на вас деревья падать начнут, вы поймете, почему Эд стоит на последнем месте в личном рейтинге Дэрика Фолта. Подозвав кобольда, который прибыл сразу же по первому зову, вероятно, воспоминания о моей истерике, когда я сорвался на слугах, все еще живы в их головах, я заставил себя выползти из кресла, все-таки понимая, что Эдуард прав.

Рядом с моей комнатой находилось три гостевые спальни, и я решил, что Рей с Вандой будут размещены именно там. Второй этаж я уже мысленно отдал нашим учителям, которые скоро прибудут. Пусть делают с ним что хотят. Поднявшись на третий этаж, я начал экскурсию: подошел к двери своей спальни, открыл и показал друзьям.

— Вот здесь я обитаю, — я направился к дверям, расположенным левее, открыв ее, я заглянул внутрь, так и есть, на кровати и столе лежат еще не разобранные вещи из лаборатории. — Здесь, похоже, решил поселиться Эдуард. А вот эти две свободны. Выбирайте. В каждой комнате есть свой санузел и ванная.

Ванда с Реем нерешительно и явно робея подошли к дверям, а я обратился к кобольду, семенившему за мной.

— Приведешь все в соответствие. У них по техническим причинам нет даже смены белья, поэтому подбери из того, что у нас имеется. На первое время должно хватить, а потом мы что-нибудь придумаем. Ванда живет недалеко, так что, думаю, разберемся. — Кобольд кивнул и с серьезным видом умчался выполнять поручение, прихватив с собой еще парочку товарищей. — Ребята, вы чего? — я подошел к жмущимся на пороге одной из комнат друзьям.

— Знаешь, Дей, мы почему-то только сейчас поняли, что ты действительно Фолт и наследник Ареса Неймана. До этого почему-то… — Ванда недоговорила, растерянно посмотрев на молчавшего Рейна.

— Да ну, брось, — махнул рукой. — Ведь на самом деле ничего ведь не изменилось. Так что прекращайте дурью маяться и двигайте уже отдыхать. Душ примите, а одежду вам кобольды сейчас притащат какую-нибудь.

— А ты? — Рей отошел от двери и направился к следующей.

— А я пойду отчитаюсь и тоже на боковую. Мы, если верить всем свидетелям, уже неделю не спим.

И я быстро пошел к лестнице, чтобы не смущать своим присутствием друзей. Ничего, освоятся. Я тоже сначала дичился, когда меня Дефоссе к себе впервые затащил.

Звонок в дверь застал меня в тот момент, когда я уже входил в большую гостиную, в которой оставил Эдуарда. Решив, что, кто бы это не приперся, ему откроют кобольды, я прошел в гостиную и снова рухнул в свое любимое кресло. Эдуард стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на улицу. Как он умудряется стоять так прямо? Его что, кол заставили в детстве проглотить? Или дыба — это не орудие пыток, а семейный тренажер для коррекции осанки?

— Мистер Нейман, наконец-то, я застал вас дома! — в комнату вбежал мой поверенный, которого я так ловко умудрялся игнорировать с самого дня оглашения завещания. — Вы не появляетесь дома в назначенное время, вы не отвечаете на корреспонденцию, только благодаря вашему крестному мне удалось узнать, что вы сейчас дома и застать вас здесь до того момента, пока вы снова…

В этот момент Эдуард резко обернулся, отвлекаясь от безусловно весьма интересного зрелища за окном, и обратил внимание на брызжущего слюной гнома.

— Извините, любезнейший, но могу я поинтересоваться, по праву чего вы сейчас повышаете голос на хозяина этого дома? — и хоть он как раз голос не повысил, в гостиной внезапно наступила просто гробовая тишина.

Я смотрел, как у гнома отвисла челюсть, когда он, наконец, разглядел того, кто его так нагло перебил. Насколько я знаю, гномы не испытывают экстаза при виде Темных, поэтому приготовился наслаждаться зрелищем из раздела, что победит: древняя привычка к тому, что все падали ниц при его появлении, или не менее древняя наглость этих коротышек, которым было пофигу кто стоит перед ними, лишь бы деньги платили.

— Ваше… Ваше высочество, — наконец выдохнул гном. — Я прошу меня извинить. Вы правы, мое поведение не слишком подобающе. Но как…

Вот сейчас челюсть отвисла у меня. Да сколько можно?! Когда уже найдется хоть кто-нибудь, кто этой отрыжке прошлого по рогам настучит?! И тут меня озарило, словно лампочка в мозгу зажглась. Я тебе покажу, ваше высочество.

— Уважаемый Гринвудст, понимаете, принц Эдуард и есть та самая причина, по которой я не мог с вами встретиться, — Эд удивленно на меня посмотрел, даже бровь приподнял, а я продолжил, пока меня не перебили. — Так получилось, что он жив, просто долгое время находился в стазисе. Но Империи больше нет. И появись он на людях как принц из Семьи Фолт, могли бы возникнуть некоторые проблемы.

— Да, вы абсолютно правы, мистер Нейман, — Гринвудст сразу же начал перебирать в уме варианты того, чем же он может помочь своему любимому принцу. — Что вы предлагаете?

— Казимир был уже не мальчиком, когда я появился на свет. У него вполне мог быть сын, несколько старше меня. Которому сейчас как раз двадцать восемь лет, — я наклонил голову набок и улыбнулся. — Мы кровные родственники и любой анализ ДНК это подтвердит. Так что нужно просто легализовать Эдуарда, предоставив ему паспорт, в котором он будет носить фамилию Казимира.

— Легализовать? — на выдохе спросил дядя Эдик. — Я что заморских фрукт, чтобы меня, принца крови, легализовали?

— Нет ты можешь, конечно, явиться этому миру и так, представившись Эдуардом Фолтом, но я думаю, тебе мало кто поверит. Однако найдутся люди, которые могут и поверить… в то, что ты сам в это веришь, и проведешь ты остаток жизни в комнате с мягкими стенами, разговаривая с посланниками Бога.

— Пусть только попробуют, — неприятно ухмыльнулся он.

— Тогда ты просто скажешь всем, что ты Темный маг, которые по слухам вымерли несколько сотен лет назад, и тебя просто сожгут, как еретика, на всякий случай.

— Какое варварское время.

— Какое есть. — Я развел руки в сторону. — Ты же сам видел, что я не ору на каждом углу про то, что в моей семейной часовне до сих пор славят Прекраснейшую. Или ты думал, что я это делаю, потому что дегенерат, ничего не умею и скрываюсь, чтобы не позориться?

— Не выставляй меня идиотом, — Эдуард сжал губы. — Я прекрасно разобрался в том, что Империя пала. Но я и подумать не мог, что все настолько плохо.

— Да нет, — я вздохнул. — Совсем плохо все было лет триста назад. Тогда только за верность Семье могли вырезать весь Род, — Эдуард недоверчиво покачал головой. — Сейчас уже все не так остро. Но лучше перестраховаться. Поэтому самым простым будет представить тебя, как моего брата и сделать тебе вполне легальный паспорт.

— И в чем подвох? — Прищурившись, Эдуард переводил взгляд с гнома на меня и обратно. Кстати, насчет самой идеи легализации он, если подумать, недолго возражал, все-таки умный, зараза.

— Подвох в том, что Казимир по всем документам не Фолт, сам понимаешь. — Я не озвучивал своей официальной фамилии, до того как я стал Нейманом. Пусть это будет для Эдуарда большим сюрпризом. — К тому же нужно будет придумать легенду о том, как так получилось, что ты остался без документов, но не волнуйся, у меня есть идея, тебе понравится.

Эд пристально посмотрел мне в глаза. Ты что, опять забыл, что Темные не могут читать других Темных? Я не отвел взгляда и, наконец, Эдуард напряженно кивнул и перевел взгляд на гнома.

— Это возможно?

— Да, только вы мне сейчас образцы ДНК передадите. Пара волосинок подойдет.

— Да, Гринвудст, раз вы здесь, может, посоветуете, что можно сделать с этим? — я постарался как можно быстрее перевести тему разговора, чтобы Эд не начал задавать неудобные вопросы. Поэтому выбравшись из своего кресла, я схватил сумку с камнями и протянул ее гному.

Гном в это время преувеличенно бережно упаковывал мои волосы и волосы Эдуарда. Только после того как образцы оказались во внутреннем кармане его пиджака, он соизволил забрать у меня сумку, открыть ее и заглянуть внутрь.

Блямс. А вот нужно всегда проверять, стоит за твоей спиной стул или кресло, или нет, тогда и падать на пол не пришлось бы.

— Что это? — гном вытащил один из камней и посмотрел сквозь него на падающий из окна солнечный свет.

— Корм для моей собаки, — невозмутимо ответил я.

— Вы держите меня за умственно отсталого? — вежливо поинтересовался гном, но, сдается мне, что вежливо только из-за все еще стоящего у окна Эдуарда. Вот при мне, многоуважаемый гном вполне мог и матом загнуть. Или я себя накручиваю?

— А на что это похоже? — вздохнул я.

— Откуда это у вас? — гном отвел ошалелый взгляд с бледно-зеленого прозрачного камешка и посмотрел на меня.

— Это долгая история, — вздохнул я и покосился на Эдуарда, который вспомнил эту самую длинную историю и сейчас прикладывал все усилия, чтобы сохранять морду кирпичом и вульгарно не заржать.

— А я никуда не спешу, — гном встал с пола, прижимая к груди мешок, и сел в кресло. — Но постарайтесь в двух словах поведать нам эту длинную историю.

— Ну, если в двух словах, — протянул я. — В общем, так: там были какие-то бандиты, оборотни, точнее, два оборотня, и это вообще украденная сумка, и я никого из них не знал до этого, просто так получилось… — отвлекая Эда от проблемы его легализации, я не подумал, что собраться с мыслями и рассказать подробности той страшной ночи будет так сложно.

— Тихо, спокойно, — прервал мой сбивчивый рассказ гном. — Я не понимаю, что вы хотите сказать. Какие оборотни? Какая кража? Вы что, эти камни у оборотней каких-то украли?

— Нет, конечно же нет, ничего я не крал! Я же объясняю: я утащил эту сумку у бандитов, которым уже на это было наплевать, так как Прекраснейшая денег с мертвых не берет, но я не хотел их убивать! Я вообще никого не хотел убивать, но этот громила меня ударил, а моя магия была тогда нестабильна, — я беспомощно посмотрел на Эдуарда, но этот гад совсем не пытался мне помочь.

— А при чем здесь оборотни? — голос гнома звучал уже жалобно.

— Так ведь оборотень и спер эти камни. Только это не наш оборотень. Наш оборотень неправильный, был неправильным, пока в сущность, или как эта фигня называется правильно, не нырнул, а у этого сын есть маленький, я его и пожалел, а на вора мне плевать было, самому бы ноги унести.

— У оборотня есть сын, у которого украли эти камни какие-то бандиты?

— Нет. Вы неправильно меня поняли!

— Это вы украли эти камни у сына оборотня? — уже не пытаясь что-то понять, сделал последнюю попытку мой поверенный.

— Мы там оказались случайно, понимаете, случайно!

— Ладно, — махнул рукой гном. — Вы все равно не расскажете, если не хотите. Только можно задать вам вопрос: вам что, денег мало?

— Да я вообще не знаю, сколько у меня денег, — от дальнейшего рассказа меня спас звонок в дверь. — А эти камни, если можно как-нибудь на имя Эдуарда переведите. У него же тоже должны быть свои средства, — наконец я сумел выразить свою главную мысль.

— Это, конечно, щедрый жест, но у меня есть средства, — усмехнулся Эд. — Гринвудст, вы не могли бы проверить, что происходит с моими личными счетами, потому что мой… стазис не позволил мне обзавестись наследниками. А по традиции, члены Семьи не могли в этом случае наследовать родственнику.

— Конечно, ваше высочество, я все сделаю. И вот это присовокуплю к основному фонду, по просьбе мистера Неймана. И оформлю на ваше новое имя.

— А какое… — я закусил губу, но закончить вопрос Эдуарду не дал вошедший в комнату полковник Роше.

— Добрый день, — поздоровался Эван с присутствующими. Его взгляд остановился на мне. — Деймос, ты в монастырь собрался? Что на тебе надето? — тут только я понял, что не переодел ту дерюгу, в которую меня нарядил Хмырь. И почему это только полковник заметил? Или остальным настолько на меня наплевать?

— Непредвиденные обстоятельства, — пробормотал я.

— Вообще-то предполагалось, что в это время Деймос будет уже спать, поэтому да, это стечение обстоятельств, — негромкий голос Эда привлек внимание Эвана. Фанат Семьи долго разглядывал принца, затем его брови поползли вверх.

— Но как?

— Стазис. Временный. Сейчас уже нет. А еще Эдуард истинный оборотень, что бы это не значило, — сдал я Эда с потрохами. — Я могу уже пойти спать? Или мне опять размещением заниматься?

— Иди, я сам устрою полковника, и мы переговорим с ним о твоем дальнейшем расписании. К тому же нужно рассчитывать на то, что заниматься придется не с одним учеником, а с тремя. Вы здесь один без команды?

— Пока да. Я слышал, что произошло в школе, и решил удостовериться…

— Господа, если вы не возражаете, я пойду заниматься делами его высочества, — перебил полковника гном.

Все, включая меня, кивнули, и гном отбыл, все еще прижимая к груди мешок с драгоценностями.

— Так я пойду? — я еще раз решил уточнить.

— Иди, — махнул рукой Эд.

Я быстро вышел, чтобы они не успели опомниться и не пригрузили меня чем-нибудь прямо сейчас.

Дойдя до своей комнаты, я стянул через голову колючий мешок, швырнул его на пол и направился в душ, где долго стоял под горячей водой. Не так я представлял себе возвращение домой, но… Так гораздо лучше, чем невыносимое, отравляющее саму душу одиночество. Надо бы матери позвонить, а то она волнуется, наверное. Сначала карантин у Дефоссе, затем школа. Не додумав эту мысль, я сдернул покрывало и как был голым, так и растянулся на чистых простынях, проваливаясь в долгожданный сон.