Перекресток

Глава 4

Всё, закончилось мое ничегонеделание. Сегодня в школу — первый раз в …..девятый класс. Пока мчусь на пробежку. Не собираюсь менять график, хотя если честно толку мало от моих занятий. Только разминаю мышцы, а навыки оттачивать не на ком. Придется пойти на какую-то секцию, только определиться с видом спорта.

Погода, наконец, налаживается, сухо и не очень холодно. Тамары сегодня нет, почему-то меня это расстроило. Отработал добросовестно весь комплекс, который себе наметил, она так и не появилась. Следующий раз как увижу — попрошу телефон.

— Ты хочешь опоздать в первый же день? — накинулась на меня Кира, стоило мне переступить порог. — Полчаса осталось!

— Успеем, не бойся!

Однако не успеваем. Душ, завтрак, одеться, выходим без пяти восемь. Я бы добежал за пять минут, но Кира отказалась. Не хочет вспотеть, да и несолидно для девятиклассницы. Действительно, пора и мне некоторые привычки менять — взрослый почти уже.

— А что будет за опоздание?

— Увидишь! — сердиться Кира. Потом снисходит до объяснения: — Кто опоздал, того сначала спрашивают материал, а потом только разрешат сесть. Причём, спрашивают так, что хорошей оценки точно не получишь. Тебя первый день могут и не спросить, а мне из-за тебя отдуваться!

— А какой сейчас предмет?

— Испанский! А я не готовилась, опять из-за тебя!

Вчера мы, проводив парней, ездили с Кирой к бабушке. Пришлось остаться на обед, потом заехали еще к бабушке Киры. Вот так целый день по гостям.

— А что, учитель по испанскому злой? — языка на выбор предлагается учить два. Я выбрал английский и испанский, так как Кира их учила. Хотя было желание заняться японским или немецким. Китайского почему-то не было.

— Учительница, — поправляет Кира. — Не злая, но принципиальная. Она кстати еще спортивную секцию ведет. Айкидо.

Отмечаемся с помощью браслетов. Восемь ноль девять. Попробую взять вину на себя, чтобы Кире не досталось. Класс на третьем этаже, Кира стучит и заходит первой.

— Здравствуйте, Тамара Ивановна. Извините, мой брат первый день сегодня, не рассчитали время.

За учительским столиком сидит и чуть насмешливо смотрит на нас моя знакомая по пробежкам. У меня отвисает челюсть. Тамара? Учительница? А я её девочкой называл!

— Китайские цыгане все такие несобранные? — с сарказмом спрашивает Тамара на испанском языке.

— Нет. Это Вы виноваты, что мы опоздали, — ляпнул я. Теперь у Киры отвисает челюсть, да и весь класс заинтересованно притих.

— Я? Лиен, ты ничего не путаешь? — расширились глаза у Томы.

— Я на спортплощадке задержался, ждал, что вы появитесь. Вот и не успел потом, — разъясняю свою претензию.

— Ах вот оно что! Понятно, — Тамара задумчиво барабанит пальцами по столу. Потом кивает Кире: — Ростикова садись. А ты, Лиен, продемонстрируй нам знание языка. Я так понимаю, ребята с тобой еще незнакомы? Вот и расскажи им о себе. На испанском, разумеется.

Что можно рассказывать определили заранее с крестным.

— Я, с отцом, жил в США, когда он погиб, попал в приют. Потом некоторое время бродяжничал. Два года назад мне удалось уплыть на корабле в Австралию, оттуда в Китай. Жил в монастыре, изучал буддизм. И только месяц назад смог вернуться в Россию и найти своего дядю. Вот её отца, — киваю на Киру, — вот вкратце всё. Зовут меня Денис, но по документам я под китайским именем Лиен.

По лицам вижу, что примерно половина класса смогли меня понять. Перешептываются. Остальные возможно уловили общий смысл. Ничего, расскажут друг другу.

— Читаешь и пишешь на испанском хорошо? — у Тамары лицо бесстрастное.

— Читаю хорошо, писать могу с ошибками, — честно признаюсь.

— Тогда тебе есть, чему учится. Произношение и словарный запас отличные, уделишь внимание грамматике. Пока оценку ставить не буду. Садись.

Куда? Все сидят по одному, за небольшими столиками. В конце три столика свободны. Одна девушка привстает.

— Садись туда, — указывает мне на один из них, — я староста, Неля Самохина.

— Спасибо, — улыбаюсь ей и прохожу на указанное место.

Пока Тамара продолжает опрос, осматриваюсь. Да, парней восемь, я девятый. Валик сидит впереди, Женя в соседнем ряду наравне со мной. Кира на две парты вперед. На стене большая электронная доска, на каждом столике ….. Хм, это, пожалуй, не столик. Впервые вижу такое. Сенсорная клавиатура, это заменитель мышки. Ага, экран поднимается отсюда.

— Изучил? В Китае таких разве нет? — обратила внимание на меня Тамара.

— Не знаю. В обычных школах возможно есть, но я в монастырской учился. Мы по бумажным учебникам многое изучали.

— Каменный век! — фыркнула девушка, сидящая впереди меня. Её поддержали смехом несколько человек.

— Однако он без электронных девайсов выучил испанский лучше, чем ты, Рогова, — осадила её Тома. — Английский тоже хорошо знаешь?

— Лучше чем испанский. С китайским хуже — выучил только восемьсот иероглифов.

— Три иностранных языка, почти в совершенстве — хороший задел. Будешь дипломатом как мама?

Хлопаю глазами. Откуда? Даже Валик и Женька ничего не знают! И Кира спиной сидит — не подскажет.

— Еще не решил, — выдавливаю из себя.

Тамара улыбнулась, как-то непонятно, дальше допрашивать не стала.

— Неля, объясни Лиену как пользоваться всей этой техникой.

Неля с готовностью вскочила. Показала где включать, как активировать поверхность. Оказывается, тут можно и писать с помощью цифровой ручки и рисовать. Причем тебя могут подключить сразу к классной доске и твои каракули будут видны всем.

— Спасибо, дальше разберусь, — останавливаю Нелю, когда та начала объяснять, как работать с компом. Не настолько я тупой. Неля отходит разочарованная.

Да, не зря такие деньги платить приходится. Паркетный пол, климат-контроль, живые цветы. Потолок с подсветкой. В углу камера — за нами наблюдают? Переключаю внимание на девочек. Сзади лиц не видно, но фигурки ничего. В джинсах действительно никого не видно, одежда у всех не из дешевых. Да, бедные тут не учатся.

До конца урока меня Тома не трогает. Перемены хватает только на то, чтобы переместиться в другой класс. Успел перекинуться парой слов с Валиком. Никто не пристает, присматриваются. История. С ней у меня относительно неплохо, не знаю только, историю чего тут изучают. Преподаватель — невзрачный лысый мужичок, особо мной не заинтересовался. Половину урока проверял, как усвоили прошлый материал, потом рассказывал. Рассказывает он, надо сказать, интересно. Я заслушался. Третьим был русский язык, где пришлось поработать ручкой. Вот где мне может понадобиться умение писать прописью? Только расписываться. И лишь на большой перемене, по пути в столовую, удалось переговорить с Кирой.

— Кто она такая? Я Тамару имею ввиду, откуда она знает?

— Она из семьи Велесовых. Понял? — К нам никто не прислушивается, но место для детального разговора не лучшее.

— Родственница того самого ….что с мамой? — я в шоке!

— Именно. Или двоюродная сестра или племянница, точно не знаю. И она тоже МГИМО окончила, только на переводчика. Не знаю, почему её к нам занесло. Но она еще где-то работает. Лучше скажи, где ты успел с ней познакомиться?

— На спортплощадке. А я её на ты, и девочкой называл!

В столовой выбор из нескольких блюд. И довольно вкусно готовят.

— Ну как? Осваиваешься? — за столик подсела Женька, следом Валик.

— Как-то слишком напряженно. Перемены маленькие, не успеваешь размяться, — жалуюсь я.

— Это да, движения мало. Завтра физкультура зато, сразу два урока. А у тебя, правда, мама дипломат?

— Была. Слушай, а где ты так нахваталась сленга блатного? — переключаю тему.

— Мы из Казани переехали год назад только. Там у нас такая классная компания была! — Женька вздохнула. — Все на учете в полиции состояли. И я тоже.

— А наша компания тебе что, не нравится? — недовольно спрашивает Кира.

— Нравится. Особенно сейчас. В следующую субботу что делаем?

— Дома сидим, — хмуро отвечаю я. — Пока денег не заработаю — никаких развлечений. Хватит чужие тратить.

Кира открыла рот что-то сказать …. И закрыла молча. Понятно, что они мне не чужие, но иждивенцем быть никому не понравится.

— Можно развлекаться и без денег, — улыбается Женька. — Тима говорил — ты в боях без правил участвовал? В субботу брат будет драться, хотите посмотреть?

— Конечно! — оживился я. — Женечка, ты чудо! Дай я тебя поцелую!

— Целуй, — подставляет щеку.

Я вообще-то в шутку сказал. Надеюсь, не видно, что я покраснел? Деваться некуда, протираю губы салфеткой и, приподнявшись, чуть касаюсь щеки. Спиной ощущаю десятки взглядов.

— Да, надо поучить тебя целоваться, — констатирует Женька.

— Нечего мне брата портить, он еще мальчик! — окончательно вгоняет меня в краску Кира.

— Поучи меня, я тоже мальчик! — отвлёк внимание на себя Валик.

Наконец обед закончился, а то тема меня реально напрягла. Действительно, почти пятнадцать лет, а я толком и не целовался еще. Не говоря уж про большее. С Шиной и то не дошло до поцелуев.

Следующие уроки — эстетика, социология и обществоведение вогнали меня в тоску. Зря я в технический класс не попросился. И это меня еще не спрашивали! Нет, сказать я найду что, даже если ничего не знаю. Но насколько оно нудное!

После уроков звоню Тимке. Тот уверяет, что всё нормально, но по голосу чувствую — врёт. Боюсь, не выдержу и поеду разбираться. Богдан забирает у Тимки телефон:

— Дэн, нашёл я твоего американца. В фейсбуке! Сбросил тебе ссылку, посмотришь. Кстати, его фазер реально имеет шансы стать президентом!

— Спасибо, посмотрю. И это, что скажешь по биржевой торговле. Ты на сто процентов уверен?

— Сто пятьсот! Да я тебе объясню, ты и сам вкуришь!

— Ладно, я попробую что-то придумать.

Не так это и просто, как я Богдану говорил. Из взрослых у меня только крестный и бабушка. Крестный отпадает — ему нельзя в связи с работой, а бабушка ….. Уверен, она согласится, чтобы на её имя зарегистрировали и даже даст деньги. Не потому, что поверит, будто мы сможем заработать, а как раз наоборот. Из расчёта, что мы всё просрём и она получит право мной командовать, как должником. Я её за пару визитов хорошо просчитал. Но даже если мы сможем вернуть ей потом деньги, все равно я останусь обязан. Обязан слушать, выполнять просьбы, а потом приказы. Пусть мне было бы двенадцать лет, и она меня растила, воспитывала, тогда ладно. А так — увольте. Но больше нет никого, кому можно было бы довериться. Хотя ….. Мама? Вчера мы утром беседовали втроем — Кира подключилась. Уже без такого напряжения, опасных тем не затрагивали. Пожалуй, она согласится зарегистрировать счёт на себя. А вот где деньги взять…..

— Килька! Ты охренела? — слетаю с тротуара от толчка в плечо.

— А что ты идёшь как зомби, губами только шевелишь!

— Я думаю!

— Вредно тебе думать! Лучше скажи, ты правда хочешь драться за деньги? Извини, но ты не выглядишь …… сильным. Или за проигрыш тоже платят?

— Я не сильный, но ловкий и быстрый, — объясняю сестре. — Если мне хорошо зарядят в челюсть, да вот даже ты, то я могу и не встать. Но я не дам себя ударить, у меня реакция превышает твою раза в три. И знаю куда бить, чтобы завалить любого амбала. Есть точки, неприкрытые мышцами, удар по которой если не убьет, то, как минимум сделает беспомощным.

— Покажешь? Точки, — заинтересовалась Кира.

— Некоторые могу показать. Но просто показать недостаточно. Противник ведь движется, отбивается. Чтобы он не среагировал нужно бить очень быстро, а от резкого движения можно и связки порвать. Так что без тренировки и растяжки ничего не получится. Я поэтому каждое утро и разминаюсь, чтобы не потерять эластичность мышц.

— Пойдём со мной на секцию, там покажешь? — предлагает Кира.

— На этот ваш, боевой гопак? Не, я там со смеха уссусь!

Улетаю опять вбок.

— А говоришь у тебя реакция быстрая! Хвастун!

— Так я не ждал подлости от сестры! И в таких неожиданных случаях я могу среагировать ударом в ответ, не думая. Ты же не хочешь в грязи валяться?

Так вот пошли скучные будни. Учиться мне надоело почти сразу, хотя по большинству предметов получал отличные оценки. Я для учителей выглядел хорошим учеником на фоне некоторых мажоров, которые считали — раз они заплатили, то им обязаны чуть ли не жопу подтирать. Общался в тесном кругу нашей четверки, один практически не оставался. Так что никаких эксцессов пока не было. На разминку пришлось вставать чуть раньше, Тамара больше не появлялась.

В пятницу после уроков созваниваюсь с Богданом.

— Привет бро! Как вы там? Завтра отпустят?

— Ну, это, как бы да, но…,- мнётся Богдан.

— Что? У вас другие планы? Так и скажи, если не хотите приезжать, — не скрываю раздражения в голосе.

— Хотим, только … Тимка … в больнице.

— Чего? — опешил я. — Что с ним? Избили?

— Нет! То есть да, но там честно было! — заторопился Богдан. — Они один на один дрались. У Тимки пара ребер поломано и руку вывихнул. Мы и не хотели говорить, чтобы ты не подумал чего. Он со среды в больнице лежит.

— Один на один и всё переломано? Он что, с Кошелевым дрался (чемпион мира по боксу)? Говорить они, вашу мать, не хотели! Ну и молчите дальше! Я вас и знать не хочу! Тамбовский крокодил вам друг, а не я, раз вы так! Пошли вы!

Швыряю нетфон на диван. Кира с изумлением смотрит на меня.

— Что ты так завелся? Кого, Тимку побили? Живой ведь? Пацаны, что тут такого. И, кстати, говорят тамбовский волк, а не крокодил.

— Кому волк, а им крокодил! — огрызаюсь я. — Три дня молчат, представляешь! Протазаны хреновы!

— Какие протазаны?

— Ну те, что в войну в лесах сидели, — совсем девчонка историю не учит!

— Партизаны, бестолочь! Даже немцы и то слово знали!

— Ладно, фиг с ними, — немного сконфузился. — Наш браслет на электричку действителен?

— К ним собрался? Я с тобой! Давай на такси, электричкой долго. Да есть у меня деньги, не смотри так!

Через три часа подъезжаем к Химкам. Не уверен, что получилось быстрее, чем электричкой. Набираю Богдана, от которого уже восемнадцать пропущенных.

— Молчи! Потом объясняться будешь. В какой он больнице? Где это? На вот, водителю объясни.

Добравшись до больницы, отпускаю такси, несмотря на возражения Киры. Дорого, а по времени ничуть не скорее. Травматология на втором этаже.

— Нужно было хоть апельсинов купить, — спохватилась Кира.

— Я ему сейчас выпишу и апельсинов, и бананов, — обещаю я.

Натягиваем купленные внизу бахилы, ищем пострадавшего заглядывая в палаты. Пока медсестра не ткнула носом в список у входа. Долго искали бы — он в самой крайней оказался.

— Дэн? — испугался Тимка, сидящий на койке. Как это Богдан не предупредил о моем приезде.

— Нет, это твоя смерть! А то ты, вижу, слишком хорошо выглядишь.

Кроме забинтованной груди и синяка под глазом повреждений не заметно. Слегка хлопаю по груди.

— Ай!

— Не трогай его! — отталкивает Кира. — Садист!

— Ладно, я подожду, пока выпишут. Нет, Тимоха, как это называется? Тебе что, жалко тех уродов, которые тебя били, что вы от меня скрывали?

— Да мы правда один на один! И уже помирились, время было, — указывает на соседнюю койку. Там сидит парнишка с забинтованной головой.

— Фак ин вашу маму! — опускаюсь на кровать рядом с Тимкой. — Вы чем дрались? Ломами? Или молотками?

— Не, руками. Просто я с лестницы покатился, а он головой об батарею стукнулся.

— Вот настоящие бои без правил, а не то, что ты — точки, реакция! — Кира присаживается с другой стороны. — Сильно болит, Тимочка?

Влетает встревоженный Богдан. Кого он спасать интересно собрался, Тимку или его соперника?

— А вот кого можно бить, он здоровый! — поднимаюсь ему навстречу.

— Только не по голове! — просит Богдан.

Следом за ним залетает медсестра. Втык Богдану за отсутствие бахил, втык всем за то, что нас много. Кира дала Богдану деньги на бахилы, заодно отправила за фруктами.

Из дальнейшей беседы выяснили, что неправ был противник Тимки, но он как-бы уже признал это и извинился. Даже можно сказать подружились.

— Хуже другое, — вздыхает Тимка. — Генка тоже под условным ходит, нас обоих за драку могут в колонию отправить.

— А вы признались, что была драка? Поскользнулся на лестнице и всё. Директору вашему думаете нужно показатели портить? Если что, я попрошу за вас поговорить.

То, что «кураторы» не дадут его упрятать в колонию и так понятно.

Через час Богдан провожает нас на вокзал. Совместными усилиями убедили меня, что никто им больше не угрожает. Но все равно я еще злой на них.

— Вот как я могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне? — выговариваю по пути Богдану. — Я уже нашел человека, осталось найти деньги, а теперь не знаю, что и делать.

— Мы же не это, не из корыстных побуждений скрывали, — оправдывается Богдан. — И я никогда тебя не обманывал, просто не хотели загружать нашими проблемами.

— У нас общие проблемы! Короче, лучше молчи, не нервируй меня! Если еще раз!

— Следующий раз звони мне, — прервала Кира. — А я уже этому психу передам, как нужно.

— Всё, я на всех вас обиделся! — и не выдержал, рассмеялся.

В итоге в субботу идём втроем смотреть на Женькиного брата. Валик тоже не смог — день рождения у отца. Соревнования вполне официальные, проводятся во дворце спорта. Вход по пригласительным, нас встретил сам чемпион. Мускулистый приземистый парень, лет 25–28.

— Родион, — подал мне руку.

— А как же Крис? — удивляется Кира.

— Крис — это псевдоним, — усмехается Родион. — Женя говорила тебе приходилось драться за деньги?

— Не совсем. Я, гм, только отборку прошел. Потом пришлось уехать. Но я готов, можно это организовать?

— За деньги нет, я в таком не участвую, — разочаровал меня Родион. — Хотя предложения были и знаю кто проводит. Но они с подростками не связываются, недавно одного посадили за погибшего пацана. Так теперь боятся. А обычный бой можно организовать, если хочешь. Я со своим тренером поговорю — посмотрит тебя.

— Поговори, мне не с кем тренироваться. Где-то все равно заниматься нужно.

Мест свободных в зале оказалось много, при этом немало желающих так и не смогли пройти внутрь. Сначала дрались подростки, можно сказать дети. Лет 10–12. В шлемах, перчатках. Нет, этот спорт не для меня! Как я в перчатке могу нанести точечный удар? Да я вообще в перчатках никогда не пробовал. Рубились надо сказать они лихо! Но глупо. Ударов не боятся, не уклоняются. Или не успевают. Нет, если их тренер Родиона учил, то нечего у него делать.

Но вот объявили и Криса. Соперником его оказался негр, как мне объяснили — негр русский. Претендент на звание чемпиона, до сих пор без поражений. Их вид мне больше понравился — без шлемов, перчатки с обрезанными пальцами. Так я смогу! Негр бросился моментально, серия ударов впечатляет. Казалось бы, Крису пипец, но отмечаю — ни один удар в критические точки не попал. Или уклоняется или подставляет предплечье, бедро. А вот пара ударов Криса охладили пыл негра. Попытался сделать захват и пропустил удар в грудь. Выдержал, но перешел к обороне. Удар Криса с подсечкой, негр в падении умудряется сбить Криса. Кто сверху? Родион! Негр! Опять Родион! Есть болевой! Негр попался терпеливый, но всё же сдался — застучал. Ура! Крис!

— Ну как тебя? — спрашивает довольная Женька.

— Здорово! — не признаюсь, что слегка разочарован. Ожидал большего. В интернете смотрел бои намного более впечатляющие. Но не исключено, что там были постановочные.

— Родик редко нокаутом заканчивает. Говорит — ему неинтересно, — уловила что-то в голосе Женька. Чувствительная. И резкая слишком. Я её побаиваюсь. Не в том смысле, что боюсь, а опасаюсь думать о ней как о девушке. Да в общем-то с любой девушкой так. Могу болтать, дружить, даже бороться шутя, но стоит подумать о каких-то отношениях … Нет такого опыта, боюсь показаться смешным. Да и Кира все время рядом, а какие отношения втроем, вчетвером?

После Криса еще один бой в тяжелом весе. Вот этот точно мне показался постановочным. Движения медленные, броски красивые. Но зрители впечатлены. Задерживаемся в зале, вскоре Родион нам машет. Подходим. Рядом с ним стоит худой жилистый мужчина с легкой проседью на коротко стриженой голове.

— Вот, Рахимыч, за этого парня я говорил, — указывает на меня Родион. Рахимович оценивающе осматривает с ног до головы.

— Чем-то занимался? Бокс?

— Занимался. Не бокс, — отвечаю коротко, достало уже, что не могу назвать, чему я учился. Хоть самому придумывай!

— Заметно. Хорошо, приходи завтра — посмотрим.

Интересно, что он мог такого во мне заметить? Типа профессионал такой!

— Эльдар Рахимович Родиона из Казани сюда перетащил. Родьке 14 лет было, он тхэквондо занимался, Рахимович на каких-то соревнованиях его заметил, — рассказывает Женька, когда выходим на улицу. — Убедил его родителей, устроил в спортинтернат. Потом в университет помог поступить. И сделал чемпионом, как обещал. И по тхэквондо на олимпиаде участвовал — третье место занял. Так что у него глаз наметан, просто так не скажет.

Вечером очередной сеанс связи с мамой. Уже жду их с нетерпением, словно и не было той пропасти между нами.

— Ма, у меня к тебе дело есть, — начинаю воплощать планы. — Мы с другом хотим играть на бирже, но нужно, чтобы счет был открыт от совершеннолетнего.

— Зачем это тебе? — ожидаемо спрашивает она. — Деньги нужны?

— Да. Нужны деньги. Я не могу сидеть на шее у крестного. Молчи! — останавливаю поднятой ладонью готовое сорваться с её губ предложение. — У тебя на шее я тоже сидеть не хочу. Я достаточно взрослый.

— Да, я понимаю. Но биржа! Ты хоть представляешь, что это такое?

— Нет! Понятия не имею. Но мой друг — хитрожопый еврей, который смог нагреть банк на два миллиона долларов! Уверен, он справится.

— Даже если так, то захочет ли он делиться с тобой? Если он действительно хитрожопый еврей? — смеется мама.

— Ему придется это делать. Я ведь тоже не пальцем деланный!

— Денис! — присутствующая при разговоре Кира укоризненно качает головой.

В итоге договоренность состоялась. Да и не могла не состояться — мама со мной во всем соглашается. Чувство вины давит, а я этим бессовестно пользуюсь. К тому же она пока не догадывается, какую сумму я хочу туда вложить. Теперь осталось найти деньги. С этим сложнее.

— Кира, у тебя нет случайно 20 тысяч баксов?

— Надо в копилке посмотреть!

Кроме варианта с продажей квартиры ничего не могу придумать. Не хочется, но…. Утром очередной визит к бабушке. Кира не поехала, отправляюсь сам. Сначала час занятий музыкой. Пока учусь играть по нотам, медленно, но уверенно. После, за чаем приступаю к планируемому разговору.

— Бабушка, у меня к тебе есть просьба.

— Говори, чем помочь?

— Я о квартире на Королева. Она стоит без дела, а мне нужны деньги на учебу и на жизнь. Брать у вас с крестным мне не позволяет совесть. Поскольку я до сих пор числюсь погибшим, то мама может передать право на квартиру тебе. А ты продашь. Что скажешь?

Бабушка размышляет, помешивая ложечкой чай.

— Видишь ли, Денис, надеюсь, ты не будешь оспаривать, что жизненного опыта у меня больше? — я отрицательно машу головой. — Твоя щепетильность в финансовых вопросах мне понятна. Хотя она у тебя гипертрофирована. Хочу тебя поставить в известность: я написала завещание на твое имя. То есть всё, что есть у меня — квартира, вклады, картины, акции, будет принадлежать тебе. И ты мог бы пользоваться этим и сейчас, частично. Если продашь квартиру — деньги разойдутся очень быстро. А ты через три — четыре года захочешь жить самостоятельно. Уверен, что к тому времени будут деньги на жильё? Так вот. Если ты не хочешь брать у меня деньги, тогда я предлагаю продать дачу. Она тоже записана на Вику. Мы ей подарили, когда она поступила учиться. Насколько знаю, вы ездили туда, но ты можешь и не помнить. Я там бываю очень редко, она немного пришла в упадок, но можно выручить еще очень неплохо.

Теперь я задумываюсь. Вариант неплохой, но торопиться с решением не стоит.

— А как её посмотреть? Она далеко?

— Машиной часа три, если электричкой, то около часа, но потом километра три пешком. Можем попросить Юру свозить. Кстати, машина у меня тоже есть, но я не люблю водить. Будет ждать твоего совершеннолетия.

— Покажи на карте, — достаю нетфон. Ищем долго, пока бабушка не ткнула пальцем и я сделал отметку. Включаю спутниковый обзор. Довольно большая площадь и соседей мало. Шесть участков всего! А это что, водоем?

— Там запретили дальше строить, — поясняет бабушка. — Лес какой-то, ценный. Так что стоить дача будет дорого.

— Дашь ключи? Мы завтра после школы съездим. Три км пройти — это ерунда!

После долгих поисков ключи находятся. Целая связка — от ворот, дома, подсобных помещений. Был ли смысл вообще замыкать? Без охраны там могли всё давно растянуть.

— Вас могут не пропустить там, — словно услышала мои мысли бабушка, — остальные дачи принадлежат очень крупным шишкам. На въезде круглосуточный пост. Если только зайдёте со стороны озера. Пусть Кира паспорт возьмёт на всякий случай.

Возвратившись домой «обрадовал» Киру предстоящей поездкой. Особого восторга она не высказала, но и не возражала. Сказала только, что Валика и Женю нужно с собой позвать. Как по заказу звонок в дверь — Женька. Время идти к тренеру, на смотрины. Кира снова отказывается сопровождать нас. Что-то она не в настроении. Начал было расспрашивать, что случилось, но Женька силой уволокла меня из квартиры. Намекнула о женских мелких секретах. Нет, ну я тупой! Зато с Женей первый раз остались вдвоем. И что, за руку её брать? Она к моему облегчению сама уцепилась за мой локоть. Добираться недалеко — пять станций на метро. И немного пешком. На входе в спортшколу вахтер, потребовала пропуск. Пришлось Женьке звонить Родиону, тот позвонил тренеру и только тогда за нами пришел парень. Как оказалось позже — помощник тренера.

Эльдар Рахимович проводил как раз тренировку. Кивнул нам и сказал, чтобы раздевался. Остаюсь в одних спортивных трусах, подхожу к нему.

— Разбились по парам, отрабатываем! — дает команду ученикам. Пацаны чуть старше меня, лет 15–16. Принимается за меня.

— Шпагат можешь? — Это я легко. — Ударь ногой.

Вытягивает вверх правую руку. Пришлось немного подпрыгнуть, чтобы достать левой ступней. Не очень красиво получилось. Я что, обезьяна прыгать? Подводит к боксерской груше.

— Покажи удары. Руками и ногами.

Я грушу вообще впервые в жизни вижу. Только по мячам бил. Делаю несколько несильных ударов.

— Может лучше спарринг? — вношу предложение.

— Ну, ты сам напросился, — поразмышлял глядя на своих учеников. — Егор! Подойди!

Подошедший парень больше похож на Махмуда или Хасана. Типичный кавказец. На голову выше меня, мускулатура в нужных местах выделяется. Не качок, а именно боец. Сразу чувствуется опасность.

— Проверишь вот его. Не травмируй, но и жалеть не нужно, — говорит Рахимович Егору, потом разъясняет мне: — В горло и пах не бить, головой тоже, позвоночник не ломать. Продержишься пять минут — будем с тобой работать. Нет — извини.

Ринга нет, но на полу расчерчен восьмиугольник, границы которого предлагается соблюдать. Судья — помощник тренера Али. Натягиваю легкие перчатки, без пальцев. Отмашка — можно начинать. Вопреки ожиданиям, Егор сразу не бросается — медленно идем с ним по кругу, чуть сближаясь. Никакой насмешки или превосходства в глазах противника. Серьезный, собранный. Знает, что по внешнему виду не стоит судить. Ладно, начинаю двигаться активнее, легким подпрыгиванием, имитирую подготовку к броску. И чуть не прозевал встречный рывок. С трудом уклоняюсь прыжком в сторону. Никак не настроюсь на его волну, не чувствую заранее его движений. Но следующий бросок успел «увидеть» заранее. Уклоняться не стал, убрал только голову с линии удара правой, извернулся, чтобы удар левой прошел вскользь по боку. И скользнув навстречу, бью снизу левой ладонью в подбородок. Не упал, стойкий солдатик! Но дезориентирован полностью, свалить можно простым толчком. Туман в глазах рассеется секунд через двадцать, по себе знаю. Я не добиваю, хотя судья молчит. Все молчат. Егор трясет головой, постепенно приходит в себя. Поднимает руки в стойку.

— Достаточно! — останавливает его тренер. — Радик, давай ты.

Вместо Егора выходит другой парнишка, почти одной со мной комплекции. Чуть больше мяса на костях. В синих глазах замечаю некоторую неуверенность. Но после сигнала бросается сразу в атаку. Реакция не сильно уступает моей — подсекает на уходе в сторону, еле удерживаюсь на ногах. И снова атакует практически без подготовки. Голову успеваю убрать, а по ребру вскользь получаю. Не, так дело не пойдёт! Уже вошел в его ритм, даже не думаю, что он будет делать. Подсознание само среагирует на все его четыре конечности. Так и получилось: левой отклоняется в сторону удар правой, удар левой игнорируется. Мой правый локоть врезается в грудь. Точнее он сам на него налетел с хорошей скоростью. Больно, я знаю! Сердце сбоит, резкая слабость, дыхание сбито. Мне тоже больно — второй раз по одному ребру. Хорошо, что не в печень, куда он метил. Вижу, что быстро оклемается и наношу удар ногой. Хотел сделать толчок, но …. ошибаюсь. Недооценил противника, слишком медленно. Даже в таком состоянии он среагировал, перехватив мою ногу. Лечу на пол, он бросается сверху. Бороться я не умею, тут бы мне и хана. Успел встретить его коленом. В то же место на груди — ему хватило. Готов! Легко переворачиваю и по-детски кладу на лопатки.

Поднявшись, протягиваю руку Радику. Берет, поднимается. Кривится от боли, но пытается улыбнуться. Хорошие здесь ребята — незаносчивые, необидчивые. Спорт есть спорт.

— Ну что же, — чуть задумчиво смотрит на меня тренер, — потенциал хороший. Но и учить есть чему. Удар слабый, рассчитываешь только на скорость. Твои пять — шесть приемов соперники быстро изучат и перестанут на них попадаться. Атаки я так и не увидел, думаю с этим совсем плохо. Занятия три раза в неделю. Для новичков платные, но для тебя делаю исключение. Основы есть. Так что жду в среду.

Не совсем согласен с его оценкой, но спорить не стал. Возможно и правда, со стороны виднее. Зато Женька впечатлена.

— Круто ты их! А я в парке тогда испугалась, что нас побьют. Да ты сам бы их сделал!

— Так это ты с испуга так на них наехала? Представляю, что будет, если тебя разозлить!

На обратном пути Женька прижимается ко мне еще ближе. В метро осмеливаюсь обнять её одной рукой за талию. Пригласить куда-нибудь?

— М-м-может куда-то сходим? Только в спокойное место, а то ребра болят.

— Ой, нет. Другой раз, я к урокам совсем не готовилась еще. А завтра точно спросят! Давай ко мне? Поможешь мне с испанским?

Соглашаюсь, время еще детское — пять вечера. Да и живет она недалеко. Дом, как и наш, двадцать пять этажей. Но квартира всего лишь на втором. На шум у двери из комнаты выглядывает копия Женьки, только старше. Для мамы молодая, сестра, наверное.

— Знакомьтесь, Арина — Денис, — представляет друг другу Женька. — Сестра — одноклассник.

— Симпатичный у тебя одноклассник, не боишься, что отобью? — улыбается Арина.

— Ты для него старая! — обламывает сестру Женя. Получает символический подзатыльник.

Квартира почти такая же как наша. Даже шикарнее обставлена.

— Извини за нескромный вопрос, твои родители кто? — интересуюсь я.

— Фи, разве это нескромный? Я думала, спросишь — девочка ли я еще! — прикалывается Женька.

— По поводу девочки я лучше проверю! — не остаюсь в долгу.

— Ага! Помечтай! Папа у меня бизнесмен, совладелец нескольких металлургических заводов. Он дома редко бывает. А мама адвокат. Мы сюда переехали, чтобы учится в Москве. Рина на следующий год поступать будет на юридический.

— Так ты богатая невеста! А я ломаю голову где 20 лямов взять!

— Зачем? Что за тема, меня в долю возьмёшь? — намёк про невесту пропустила мимо ушей.

— Это Богдан лучше меня объяснит. Нужно, кстати, еще раз Тимку навестить. Завтра на дачу, а послезавтра к нему. Ты на дачу с нами едешь?

— Естественно! Давай испанский учить, харэ болтать.

Пришлось на самом деле учить язык с ней. В семь часов позвонила возмущенная Кира, с претензиями, что я бросил её одну. Пришлось собираться домой. Около лифта долго набирался смелости поцеловать Женю, она опередила, чмокнув меня в щеку.

— Спасибо за помощь! Пока, а то тут холодно!

Расстроенный возвращаюсь домой. Вот не умею я с девчонками обращаться!