Перекресток

Глава 19

— Уважаемые пассажиры, прошу пристегнуть ремни безопасности. Наш самолет совершает посадку в аэропорту Лос-Анджелеса, — объявляет стюардесса. Долгий перелет завершен, больше суток в дороге. Москва — Лондон — Нью-Йорк — Лос-Анджелес. Когда приземлялись в Нью-Йорке, меня всего трясло. Разумом понимаю, что боятся нечего, но организм не слушается. Хорошо, что там недолго были, через час вылет. На последний этап взял самые дорогие места, знал, что устанем к этому времени. Тома сказала, что я транжира, но это не помешало ей бокалов десять мартини употребить за рейс. Ребятам было уже все равно, вырубились в мягких креслах.

Коллектив наш шесть человек. Со мной Димка, Эрик, Русик, ударник Костя и Тома — руководитель группы. Сложнее всего оказалось сделать документы на выезд Эрику. С трудом нашли его отца, который пять лет скрывался от алиментов. А узнав, что нужно его разрешение на выезд, затребовал за это деньги! Лишение родительских прав — длинная процедура, поэтому по просьбе дяди Юры его подержали трое суток в КПЗ. После чего он с радостью подписал всё, что от него требовалось. В том числе и отказ от отцовства. Так что у крестного скоро появится еще и сын, хотя они могут с Надей и сами сделать. Не старые как-бы.

Встречает нас мама. Но жить у неё мы не будем, так как всей оравой не поедешь, а бросить их я тоже не могу. По моей просьбе нам заказали места в недорогой (по местным меркам) гостинице. Туда и едем. Изучаю из окна машины Лос-Анджелес. Был я здесь, когда удрали из приюта — сначала отправились сюда. Но задержались недолго, опасаясь, что тут будут искать в первую очередь. Хотя теперь я думаю, что нас никто и не искал. Сколько лет прошло? Семь? И вот я снова тут, уже не бродяга, а вполне респектабельный иностранец.

Гостиница маленькая, двухэтажная. Восемь или десять номеров всего. Хозяйка напомнила мне Раечку, такая же объемная. И дочка её (сразу ясно) догоняет по ширине. Одета горничной, пошла показывать нам номер. Для Томы отдельный, а для нас общий. Так я попросил, чтобы под присмотром были пацаны. Две небольшие комнатки, в одной две широкие кровати, в другой диван, стол, телевизор. Минибар присутствует, но в нем только безалкогольные напитки. Сойдет, мы тут все равно только ночевать будем. Спать буду на диване, а мальчишки по двое на кроватях. Время уже вечернее, сейчас перекусим тут же в гостинице и отбой. Все измотаны, а завтра предстоит работать.

— Может поедешь к нам? — с надеждой спрашивает мама. — Тамара присмотрит за ребятами.

— Нет, я их не брошу. Ма, давай завтра поговорим, у меня глаза закрываются. Я даже есть не хочу.

За весь перелет так и не уснул. Тревога какая-то была, хорошо, что напрасная. Меры предосторожности в аэропортах усилили, даже детей обыскивают вручную. Мне показалось, что детей более тщательно, чем взрослых. Возможно были попытки использовать детей для перевозки запрещенных предметов.

Договорились, что утром она заедет, и мама ушла. На ужин ограничился йогуртом с булкой. Уложил пацанов и наконец добрался до дивана. И… не могу уснуть. Никак не уходит нервное напряжение. Последние две недели крутился как волчок: с утра до позднего вечера репетиции, даже тренировки забросил. В интернет некогда было зайти. Таня сильно помогала, была мне за секретаря, даже по телефону за меня разговаривала. Ей тоже сделали визу, но за два дня до нашего отъезда у нее умер дедушка в Красноярске, и Таня с отцом улетела туда. Жаль, конечно, а я думал, что у нас с ней найдется время для… шалостей. В Москве почти невозможно остаться наедине — все эти родственники… Лето называется, и на дачу некогда съездить. Но нечего жаловаться — сам напланировал. С Велесовым был разговор после возвращения из Испании, как мне показалось, он такого результата и ждал. Зачем было тогда вообще это затевать? Не понимаю. Но награждение меня в России именно Велесов зарубил. Крестный рассказал, что премьер-министр на заседании поднял этот вопрос, а присутствующий Велесов выразился, что мне достаточно испанского ордена. Завидует, наверное, у самого нет такого. Блин, кто там храпит? Костик. Поднялся, перевернул его на бок. Костя тоже сирота, причем от рождения. Димкин друг — вместе ходили по поездам. Два раза усыновляли и возвращали. Что за люди, не понимаю. Парень конечно непростой, упрямый, пришлось с ним провести беседу, объяснил, что это для него шанс. Не поймет — простимся. Зато ударник от бога, может сольно выступать. Да я усну сегодня или нет?!

— Что? Утро уже? Куда бежать? Ариэль, мы в Америке, блин!

— Ну и что? Ты сам говорил: нельзя себя жалеть! — стаскивает с меня простыню маленький изверг.

Приучил Эрика к утренним занятиям на свою голову! Мысленно чертыхаясь, натягиваю кроссы. В вестибюле никого, хозяйка спит еще. Так, куда же тут бежать? Эрик сам выбрал направление, ладно, не все ли равно. Через десять минут за нами пристроилась полицейская машина. Подрезали, выходит черный полисмен и белая полисвумен. Здесь что, бегать нельзя?

— Далеко разогнались, парни? — с настораживающей улыбкой поинтересовался черный.

— Нет, сэр. Утренняя разминка. Мы что-то нарушили? — Документы с собой не взял, естественно.

— Где вы живете? — проигнорировал мой вопрос полицейский.

— Э…, в гостинице, — адрес, увы, не знаю, — мы иностранцы, сэр. Из России.

— Русские? — удивилась напарница, — а по разговору не скажешь. Документы есть?

— Документы в гостинице. Мы что-то нарушили?

— По законам штата детям нельзя находиться в общественных местах с обнаженным торсом. Кроме пляжной зоны. Вам придется проехать с нами, — наконец пояснил полицейский.

Фак! И не поспоришь, сразу неуважение к полиции припишут к имеющемуся.

— Мы можем решить это как-то по-другому? Я готов оплатить штраф, или что там полагается, — без особой надежды пытаюсь договориться. Насколько знаю, взяток тут не берут. По крайней мере, в таких случаях.

— Тебе сколько лет? — женщина выглядит доброй, может и договоримся. — Где-то я тебя видела…

— Пятнадцать мэм. Возможно, вы меня видели по телевизору, я был на самолете, который пытались угнать, — все равно узнают. А так, может отпустят.

— Точно! Ты сын Слаймена! — сделала неожиданный вывод полицейская.

Как оказалось, она фанатка Джея. Но нам это не помогло, наоборот, доставили в отделение и потребовали, чтобы Слаймен лично за нами явился. Раскатали губу. Чтобы не тревожить маму, я дал им телефон Реджи. Не знаю, кто им потом звонил, но через пятнадцать минут нас с извинениями доставили к гостинице. Расстались, впрочем, мирно, я пригласил их на наш вечерний концерт. Обещали прийти.

А мальчишки до сих пор дрыхнут. Пока Эрик их будит, занимаю ванную. Немного поразмышлял, бриться или нет. Хотелось бы видеть себя этаким, брутальным мачо, с легкой щетиной на лице. Но, увы, эти редкие волоски на щетину никак не тянут. А без них вообще ребенок! Вздохнув, наношу пену на лицо.

Покончив с водными процедурами, стучу в двери напротив, к Томе. Открывает, завернутая в широкое полотенце. Зависаю, уставившись на её голые ноги.

— Эй, очнись! — Тома машет перед лицом рукой.

— Доброе утро! — пришел я в себя. — Пришел сделать выговор.

— За что?

— За невыполнение обязанностей руководителя группы. Мы с Эриком успели побывать в полиции, где нас чуть не посадили, а ты до сих пор не проверила как там твои подопечные.

Мы с Томой договорились, что без свидетелей могу называть её на ты. Чем я с удовольствием и пользуюсь. Рассказываю ей о нашем утреннем приключении.

— Да уж. Признаю свою вину, — соглашается Тома. — Оштрафуешь?

— Я подумаю, как тебя наказать, — поскольку опять смотрю на ноги, звучит весьма двусмысленно.

— А я могу, как руководитель группы тебя отшлепать за пошлые намеки? — правильно поняла Тома мой взгляд.

— Отшлепать? Ну вы Тамара и затейница! — с трудом уворачиваюсь от подзатыльника. Никакого уважения к спонсору поездки!

Завтрак входит в стоимость проживания. Омлет с кусочком бекона и жидкий чай. И на том спасибо, мы не на курорт приехали. Как раз приехала мама, и сразу после завтрака отправляемся в студию Джея. Его самого нет, уехал в Вашингтон по делам. Он больше бизнесом занимается последнее время, чем музыкой. Нам обещано дать напрокат инструменты, едем выбирать. Студия довольно скромная, у нас в Москве и то больше. Но инструмент лучше, синтезатор Руслана смутил — слишком навороченный. Зато с ударной установкой у Кости нет проблем: сразу выдал брейк, еле вытащили его из-за неё. В принципе больше ничего и не нужно, гитары возьмем для антуража. Вечером отобранное привезет выделенный нам мини-фургончик, а пока отправляемся купаться. Стыдно сказать, но я за все время нахождения в Калифорнии ни разу не искупался в океане. В Сан-Франциско больше был озабочен добыванием пропитания, а когда сбежали из приюта, было прохладно для купания.

Пляжи все платные. Зато чисто и красиво, много зелени. Разносчики всяких соблазнов появляются даже не по жесту, достаточно посмотреть. Доказывай потом, что ты не хотел поп-корн (мороженое, колу, стафф и тд.).

— Плавать все умеют? — спрашивает Тома. Оказалось все. Только Димка смотрит растерянно, сняв свою спецобувь, до воды на одной ноге прыгать? Обычно он не любит, чтобы ему помогали. На этот раз без возражений запрыгнул на закорки ко мне. В воде я некоторое время понаблюдал за ним, да и за остальными. Убедился, что держатся на воде уверенно, поплыл догонять Тамару. Она плыла не спеша, не успел устать пока догнал.

— Как твоя рука? Не больно? — поинтересовалась Тома.

— Нет. Там совсем немного задело, я через день уже плавал. Пластырем только заклеил и все. Ты впервые в океане купаешься?

— Да, до этого только в Турции и Египте была. Нужно желание загадать. А ты? Хотя ты же тут жил.

— Жил, но не купался. Но в Атлантический океан меня окунали, — вспомнил, — на экваторе.

Нравится мне с ней болтать. Как со сверстницей. Она и выглядит лет на 18, не больше. Хотя ей уже 24, если не ошибаюсь. И не рожала еще почему-то. Спросить неудобно, почему у них детей до сих пор нет.

Нас догнал катер спасателей. Вежливо попросили далеко не заплывать. Пришлось развернуться обратно. Только тогда увидел, что действительно отплыли порядочно. Парней из воды не вытащишь, пошли вдвоем загорать. Пока я отлучился в туалет, около Томы уже появился мачо. Именно такой, каким я себя представлял: брутальный брюнет с трехдневной щетиной. Тома английский знает плохо, её специализация — испанский и японский. Поэтому услышал, как послала его на русском.

— Отвали, джи, это моя герла, — отшиваю мачо. Презрительно скривившись тот отходит. Хорошо, драки нам не нужны. Тома и сама кого хочешь уложит, но попробуй потом в полиции докажи, что не виноват. В США по умолчанию считается виновным всегда иностранец. Даже если его убили. В России, к сожалению, наоборот.

— Так я твоя герл? — эту фразу Тома поняла.

— А что, не могу помечтать?

— Помечтать можешь. Можешь даже кремом меня намазать.

О, это мы с удовольствием! Не спеша растер крем по спине, но когда Тома попросила намазать и ноги — случился конфуз. Слишком уж ножки хороши, и я слегка, гм, возбудился. Даже не слегка, пришлось прервать процедуру и улечься животом на лежак. Тома вопросительно подняла голову и видимо догадалась по моей покрасневшей физиономии. Сжала губы, сдерживая улыбку. Ой, как хорошо, что Тани с нами нет! Хотя при ней до намазывания кремом дело не дошло бы.

Костя с Русиком притащили Димку. Он бледнокожий, поместили под зонтик. Тома взялась его кремом мазать. А мне не предложила! Я тоже быстро сгораю.

Первое выступление запланировано на 5 вечера недалеко отсюда. Так что, пообедав в ближайшей закусочной, мы до трех часов чередовали солнечные и морские ванны. А потом не спеша побрели в Entertainment centre. По сути такой же торгово-развлекательный комплекс, как и московские. Для привлечения клиентов в них постоянно выступают начинающие музыканты, а иногда с предварительной рекламой и известные. Мы к известным не относимся, но благодаря Слаймену, нам тоже сделали рекламу. То есть уже неделю висит баннер, что будет выступать фан-группа Джея Слаймена из России. Не знаю, увеличило ли это количество посетителей, но к пяти собралось довольно много. Навскидку человек четыреста есть. Как туристов, так и явно местных жителей. Мы к этому времени установили привезенную нам аппаратуру, справились с возникшей сложностью настройки синтезатора и ровно в пять готовы к началу. Осматриваю своих артистов. Димка и Костя спокойные, им не впервой выступать на публике, а вот Эрик и Русик заметно волнуются.

— Начнем с песен Слаймена, раз уж нас заявили как его фанов. Эрик, ты пока пой без микрофона, чтобы настроиться. Первые две Дима, потом ты на русском.

Обращаюсь к публике:

— Леди энд джентльмены! Мы рады приветствовать вас на нашем первом концерте в Америке! Группа «Hope of the nation» надеется протянуть мост между нашими народами. Будем ждать, что и у вас найдется группа тинейджеров, которые посетят нашу страну. Я готов оказать им в этом поддержку. А сейчас мы начинаем!

Именно так «Надежда нации» назвали мы группу. И объявления с предложением к американским подросткам буду делать на каждом выступлении. Потом устрою кастинг и проспонсирую тех, кто мне понравится для поездки в Москву. А Росконцерт мне должен, так что с площадками для выступлений проблем не будет.

Дима тем временем уверенно ведет сольную партию. Классный голос у него, намного лучше, чем у меня был до ломки. Года на три его хватит. Тома ведет съемку и прямую трансляцию на наш канал. А как вы думали, всё просчитано! Перед поездкой у меня состоялся разговор с крестным. Он пытался мне объяснить, что деньги, которые я потрачу на поездку, можно было бы использовать для раскрутки в России с большим эффектом. Казалось бы, не старый еще, а мыслит устаревшими категориями! Спрашивается, зачем мне отдавать деньги за то, что нас будут рекламировать, если можно сделать это бесплатно. После Испании ко мне в соцсетях стало ломиться столько желающих добавиться в друзья! Пришлось создать для них отдельную группу. Она же и стала нашей фан-группой. В ней уже 250 тысяч подписчиков со всех стран. И все они будут смотреть наши трансляции и распространять их. Так что к концу поездки нас будут знать все, ну, по крайней мере, молодежь точно. Осталось не разочаровать их с репертуаром. Пока я занялся банальным плагиатом. Популярные тексты перевожу на другие языки, а бабушка делает для них аранжировку. Причем настолько, что узнать оригинал практически невозможно. В результате получается новая песня. Станут ли они популярными? Посмотрим. Главное солистов подучить иностранным языкам.

Аплодисменты после первой песни ленивые, но массовые. Улыбки доброжелательные — нравится. Еще одна песня Слаймена и перейдем к нашим. Честно говоря, мы и выступаем больше не для этих зрителей, а именно для тех, кто смотрит в интернете.

Выступление затянулось на три часа. Эрик начал не очень удачно, но постепенно справился с волнением. После него я с испанской песней, дальше чередовались Димка с Эриком. И в конце сольная партия Кости на ударных. Мне показалось, она понравилась публике больше всего, по крайней мере, после неё впервые услышал свист и восторженные крики. Смотрю лайки на видеоканале — 525 тысяч просмотров и 80 тысяч лайков. Для начала неплохо! К утру больше миллиона будет. Собираем аппаратуру, мама приносит первые заработанные деньги. Две тысячи всего, но мы сюда не зарабатывать приехали.

— Администрация довольна, — сообщает она, — привлекли много посетителей. Едем отмечать дебют? Я в ресторане заказала столик.

За ужином царит всеобщее возбуждение. Ребята оживленно обсуждают прошедшее выступление, ревниво подчеркивая свои плюсы и выделяя чужие ляпы. Особенно Эрик с Димкой стараются. В ресторане из музыки только пианино, пожилой негр играет незнакомую мне классику. Русик не выдержал и попросил меня посодействовать допуску к инструменту. Подхожу к музыканту:

— Добрый вечер сэр! Вы позволите нам угостить вас выпивкой?

Я угадал, от виски тапёр не отказался. Через несколько минут Руслан показал класс, на синтезаторе у него хуже получается. Ничего, научится. А мы расслабляемся вином. Мы — это мама, Тома и я. Позволил себе в связи с таким событием немного. Столик у нас в углу, что я употребляю не видно. Иначе у мамы могут быть проблемы. Но я совсем немного, чисто символически. Вау, у Русика уже заказывают сыграть. Вижу, как сунули в карман купюру. Нужно будет сказать, чтобы поделился с тапёром, возможно еще сюда заглянем.

— Вот видишь, у нас можешь и сейчас зарабатывать, — начала мама старую пластинку. — Соберешь тут группу, талантливых ребят много.

Хорошо, что на английском заговорила, а то у мальчишек истерика бы началась. Хотя Эрик и так напрягся — у него с языками лучше всех. На квестах до отличных оценок дошел по английскому и французскому.

— Нет, я своих не брошу, — улыбаюсь я, — школу закончу, тогда видно будет. Как определюсь, кем стану, начну выбирать, где учиться. Так что ма, извини. Я уже взрослый, а тебе есть о ком заботиться.

Мама пыталась продолжить разговор, но я замял эту тему. Мне кажется, они с Томой слегка перебрали. Попросил Русика сыграть что-то медленное и пригласил маму на танец. Тамару тут же пригласил молодой мулат из-за соседнего столика. Я ревниво кошу глаза, поглядывая, не слишком ли он сильно прижимается. Хотя мне то что, если Тома захочет то может с ним даже… Нет, фиг ей! Не позволю!

В гостиницу возвращаемся поздно, почти полночь. Настроение приподнятое, легкое опьянение. Причем, больше не от вина, а от эмоций. Перед сном устроил «разбор полетов»: замечания к сегодняшнему выступлению и наметки на завтрашнее. Что исправить, чего не делать. Пацаны послушно кивают, но вижу, что уже ничего не соображают. Устали.

— Ладно, на сегодня всё. Купаться и спать! — отпускаю их.

Эрик первым занял душевую. Пока все помоются, я и усну. Сходить у Томы в номере в душ? Точно, так скорее будет. Прихватив полотенце, скребусь в дверь. Не дождавшись разрешения, пробую — открыто. Чего она не запирается? Это не дома, где охрана. Из ванной слышно шум воды, подожду. А вот в номере Тамары бар с алкоголем! И бутылка мартини уже начатая на столе стоит. Мало ей было в ресторане, не замечал раньше за ней такого. Или она только тут разрешила себе расслабиться? Наливаю на донышке, пробую. Хм, вкусно! Так с бокалом в руке и застает вышедшая из ванной Тома. В халатике, к сожалению. Я-то думал голой выйдет!

— Это что за вторжение? — изумилась она. Не взаправду.

— Пришел к тебе в душ, нас много, пока все помоются.

— Да знаю я, как вы купаетесь, пот смыл и всё, — отмахнулась Тамара. — Наливай и мне.

— А может тебе хватит? — сделал безуспешную попытку и заработал непереводимое испанское выражение. Да…, ей действительно хватит, но не в моих силах помешать.

— Ладно, я в душ, — махнул мысленно на неё рукой. И уже на пороге ванной ляпнул:- спинку потрешь?

— А не боишься? — заинтересованно повернулась Тома. — Ладно, не запирайся только.

Мне стало жарко! Вот зачем я это сказал? Однако щеколду задвигать не стал. Под водой успокоился, два раза намылился, смыл. Когда Тома вошла и не услышал, хорошо, что спиной стоял!

— Ну как, ты готов?

— Угу, — голос внезапно охрип. Не оборачиваясь, протянул ей мочалку.

На плечи упали капли геля, потом мягкие руки стали его растирать по спине. Блин, блин, блин! Почему я возбуждаюсь, я же не смотрю на неё! Вообще глаза закрыл. Ласковые ручки тем временем опустились ниже, прошлись по полушариям, вернулись наверх.

— Ну что, хозяин? Теперь я устраиваю вас как руководитель группы? — вкрадчиво шепчет Тома. Я бы ответил, но горло перехватило, так как одна рука проникла на живот и медленно стала опускаться вниз. Когда она коснулась «его», раздалось насмешливо-восхищенное «вау!» Меня к удивлению чуть попустило. Что я, в самом деле, как ребенок? Меня совращают, хотя я должен это делать. Попытался повернуться, но руки не дали. Несколько профессиональных движений и… «извержение вулкана». Я готов сгореть от стыда: что она обо мне подумает как о мужчине! Руки тем временем переместились мне на грудь, а шеи коснулись губы. Я мигом забыл о «конфузе» и преодолев легкое сопротивление повернулся лицом. Тома, видимо, не ожидала от меня решительности и немного растерялась, но потом стала отвечать на поцелуи. Целоваться-то я с Таней научился! Через пару минут оторвавшись от меня, Тома потянула за руку к двери:

— Пойдем!

Спустя некоторое время я обессиленный падаю рядом с Томой на спину. Свершилось! Я мужчина! Пусть не супермачо, но минут двадцать продержался. С такой опытной наставницей — это ведь лучше чем получить первый опыт с такой же, как я, ничего не умеющей девочкой.

— Да…, — протяжно произносит Тома совсем трезвым голосом, — дожила. Совратила ребенка.

Меня ничуть не задевает сравнение с ребенком. Сейчас меня ничто не способно обидеть.

— Спасибо. Это было… здорово! — поднимаюсь на локоть и тянусь к её губам. — А тебе хоть немного понравилось?

— Ты был великолепен! — отвечает на поцелуй Тома. — Но больше этого не будет!

— Да, конечно! — слишком фальшиво заверяю её.

Не знаю, откуда взялись силы, но это «не будет» я повторил еще два раза. Наверное, это много, насколько я слышал. Может и еще смог бы, но в четыре утра Тома меня прогнала. Сказала, что у неё больше сил нет. А в шесть меня разбудил изверг по кличке Эрик. Принеся запущенную в него подушку, склонился и шепотом спросил:

— У вас было? Да?

— Попробуй только поделится с кем своими догадками! — мигом проснулся я — Тогда у меня с тобой «будет»!

— Да мы вчера все вместе обсуждали, почему ты не вернулся, — ничуть не испугался он.

— В нашей школе только ты учишься. Остальные меня не волнуют, — Димку послали в обычную школу, так как в нашей ему слишком тяжело было бы.

Пришлось всех предупреждать, когда проснулись, что всякие намёки, усмешки и тем более недержание языка для них будет равносильно окончанию музыкальной карьеры. Думаю, прониклись. Не знаю только, чем для меня будет, если Велесов узнает.