Пентагон должен быть разрушен!

23 Родственники

Пехотинец «шел» низко. Приблизительно на пять метров повыше крыш. Наверняка опытный солдат, так что мог бы лететь даже ниже, лавируя между строениями. Однако в этом случае потребовалось бы непременно снизить скорость, что увеличивало расход топлива и уязвимость. Когда несколько часов назад они пронаблюдали первого «летуна», кто-то из отряда вспомнил старинный анекдот, с бородой как у Карабаса Барабаса. Это когда первогодок на занятиях спрашивает:

«— Товарищ прапорщик, а правда, что танки могут летать?

— Ты что, Моськин, совсем тупой? Танка не видел?

— А вот товарищ полковник сказал, что могут.

— Да?.. Ну конечно, только нызенько-нызенько».

Лучшим стрелком в отряде был, наверное, Минаков, за счет далекой во времени русско-китайской выучки на Дальнем Востоке. Однако он значился командиром, у него и так хватало обязанностей выше крыши. Да и негоже начальнику, хотя может очень отважно, подставлять свою голову в первом ряду: ведь снайпер профессия повышенного риска. Так что этим занимался бывший африканский наемник и выходец из Владимирской области Ярослав Володин. У него же и наличествовала единственная в подразделении плазменная винтовка. Она была просто незаменимым инструментом для стрельбы по относительно скоростным предметам. Именно с помощью нее удавалось решать вопросы, связанные с противовоздушной обороной, ибо других средств уничтожения летающих объектов в отряде не имелось.

— Смахни его, Яр! — ткнул пальцем в нужную сторону Герман. Он оторвал взгляд от разложенного в виде планшета примитивного жидкокристаллического монитора. Эту штуку ему с большим апломбом вручил несколько дней назад Великий Бенин. А к «брату» она, в свою очередь, попала с недавно разворованных складов НЗ национальной гвардии штата Луизиана. Но все-таки это было хоть что-то необходимое для современного боя, тем более что, кроме монитора, им подкинули еще кое-что из оборудования.

Пехотинец «шел» по воздуху стоя. Под ним помещалось нечто в виде малюсенькой площадки, к коей крепились ноги; руки он держал на ручках управления, от которых вниз к платформе уходила тонкая стойка. Сбоку у аппарата имелись две трубы, и, насколько Минаков ведал из теории, находящиеся внутри них лопасти вращались со скоростью более четырех тысяч оборотов в минуту. Аппарат двигался бесшумно, по крайней мере с теперешнего расстояния Герман не различал никаких звуков. Да вообще-то почти ничего и не видел, в смысле детализации. Так, представлял.

— «V» триста тридцать! — сказал он Володину, имея в виду скорость аппарата в метрах в секунду относительно наблюдателей. В реальности она была несколько выше пятисот, а значит, приближалась к двумстам километрам в час.

«Тридцать» было явно лишним. В режиме ручной наводки стрелок все равно не мог учесть такие малые доли. Он действовал почти интуитивно, ставя прицел «плазмобоя» несколько впереди цели, ведь требовалось вводить поправку на время подлета пуль. В этом параметре электрическая винтовка опережала пороховые в два с половиной раза — целиться было легче.

— Всем приготовиться! — скомандовал командир разведчиков. Он не продлил фразу, ибо далее она звучала: «Если Яр промахнется, будем бить залпом». Такая фраза в момент прицеливания была равносильна сглазу. Да и без мистики, просто исходя из психологии, гарантированно сбивала Володина с панталыку.

Теоретически пилот платформы мог обнаружить их позицию в развалинах. Однако в реальности встречный поток мешал ему вертеть головой. Скорость была явно поболее, чем у мотоцикла. Конечно, опять же теоретически, за счет акрилового шлема, он все-таки мог бы осмотреться: ножные крепления обладали достаточной надежностью и гарантировали его от выпадения вон. А вообще-то эти мельтешащие в голове Минакова размышления имели малое отношение к реальной тактике — чистые фантазии. Оружие и сами солдаты Германа были хорошо замаскированы; под летающим пехотинцем расстилался сплошной ковер уничтоженного города; найти там с ходу маленькую группку врага было попросту невозможно, по крайней мере без предварительной подсказки. Да и вообще летающие платформы не предназначались для ведения разведки, это просто экзотическое средство транспорта. Оно так и не вошло в особую моду, да уже и не успевало, даже в перспективе. История мира, основанного на нефти, заканчивалась: эволюционное дерево штуковин, черпающих скорость из вонючих субстанций, обрезалось неумолимостью обстоятельств.

Так что происходящее сейчас могло считаться аллегорической иллюстрацией будущего. За считанные мгновения Ярослав Володин выпустил в пустое ныне пространство полновесную обойму. И это были не какие-нибудь три десятка патронов старинной «М-16». Плазменные пули работают по безгильзовой схеме, так что в обычного вида магазине их помещается в три с половиной раза больше. Воздух перед аэропехотинцем оказался нашпигован скоростными препятствиями. Тем не менее «плазмобой» — это все-таки не зенитная пушка, так что вероятность не попасть была более чем порядочная. Но Ярослав Володин попал.

Как поняли наблюдатели, скорее всего не в человека — в какое-то требуемое для устойчивости полета устройство. Ибо «пилот» внезапно дернулся и начал вертеть опущенной головой — разыскивал причину сбоя тяги. Понятно, он ничего не успел. Платформа уже валилась вниз, за счет инерции следуя по дуге.

— Он вполне может оказаться жив, — прокомментировал Герман Минаков. — Потребуется его захватить — оправдать звание разведчиков. Со мной пойдут четверо.