Печать бездны (СИ)

Глава 33. Затишье перед бурей

Юджин

Поместье гудело словно раскуроченный улей. Под одной крышей собрались все ветви рода с дееспособными бойцами и экспериментальной молодёжью. Взвод Краса пришлось посадить под домашний арест и допросить с пристрастием, сославшись на приказ Лаоса. По поводу взводного, сообщил, что он покинул Мглу вместе с главой рода для получения более строгого наказания. Зная нрав старого Кшеса, недоразвитыши сделали нужный вывод. Уж тогда-то у них языки развязались.

Оказалось, этот малолетний гадёныш Крас подражал мне! Мало того, что он осветлил волосы, чтобы больше походить на нас с Анджеем (фамильный ген Кшесов — чёрный), так он ещё и навешал лапши своим подопечным, что уже в состоянии совершить полный оборот и выбросами хаоса ранить договорных партнёрш. На самом же деле, он чисто физически ещё не накопил хаос в организме для собственных нужд, не то что выплёскивать излишки наружу.

Чтобы подтвердить свою ложь периодически предъявлял израненных девушек, одной из которых была Эльжбета Яворницка. Слабенькая ведьма по глупости и влюблённости терпела наклонности Краса, принимая их за новомодное нынче БДСМ, но парень явно перегнул палку, отправив девушку за Грань. И она такая была не одна. Я неосторожно открыл ящик Пандоры, используя Краса чуть больше года назад для реализации своих планов. Ведь всё происходящее тогда было заранее оговорено с жертвой, хоть и выглядело форменным скотством. Крас, сдерживаемый мною, тогда нарезвился вдоволь, а я следил за процессом и фиксировал момент достижения требуемого эффекта. Кто же знал, что, хлебнув вседозволенности, он не сможет отказаться от этого пьянящего чувства, а дед поддержит его развлечения.

Н-да, мой послужной список растёт. Совесть меня не мучала, ибо ей просто неоткуда было взяться в такой семье, но разум подсказывал, ненужных жертв можно было избежать. Разобравшись с причиной поединка, посоветовал сидеть в поместье тише воды, ниже травы, дабы их не опознали на ритуальных боях. А чтобы замотивировать мальцов, даже пообещал небольшую награду за примерное поведение.

Больше задерживаться в поместье смысла не было. Концентрация опасных для меня личностей увеличивалась в арифметической прогрессии. Мало мне было Анджея и Мадраса Эсфеса, так сегодня в добавок нас почтит своим вниманием Конвент. Встречаться с этой персоной у меня не было абсолютно никакого желания, мало ли какие способности он скрывает. Ни за что не поверю, что в такой организации могли держать никчемных представителей. Поэтому пришлось отправиться в скитания по Осколку в поисках прибежища на ночь. Благо, количество гостей было таким, что никто не удивлялся, встречая очередное незнакомое лицо.

Мгла более не походила сама на себя. Сумеречное царство покоя и тишины исчезло. То там, то здесь сновали компании взрослых василисков и молодняк, ещё не прошедший первый оборот. Откровенно говоря, я не ожидал такого наплыва местных граждан. Лаос прогнозировал не более трёхсот представителей от оставшихся шести линий крови, треть из которых были бы Кшесами. Но я уже сейчас понимал, как он оказался далёк от истины. Родовые стяги вознеслись над всеми двенадцатью фамильными поместьями Мглы.

Территория линии крови Иншеслун, ранее служившая мне местом для тренировок, также отворила двери для своей крови. Выглядела эта процессия заселения весьма необычно. Сотня азиатских монахов с лысыми черепами, разодетых в ярко-жёлтые кашаи входила рядами по три на территорию поместья, совершая синхронные одинаковые для тройки, но различные для каждого ряда кульбиты.

Самыми первыми вошли три седых старца с бородами до земли. Они произвели руками пассы, отдалённо напоминающие вращение огромного шара, финальным движением вталкивая его на территорию поместья. На мгновение мне даже показалось, что дедули действительно синхронно запустили тройной импульс силы, и защитная консервирующая пелена на поместье засверкала золотистыми нитями, признавая своих хозяев. Бред какой-то, среди василисков ведь нет магически одарённых особей. То есть не было. А дедулям явно под сотню лет человеческих… если они старели как люди. А вот если как нелюди, то возраст их должен быть колоссальным. Рядом с такими даже Лаос будет выглядеть желторотым юнцом. Интересно, а ведь род Иншеслун сам покинул Мглу более двух тысяч лет назад, их никто не вынуждал.

Наблюдая из тени за азиатами, четко ощущал, что сейчас обернуться не сможет ни один из юных носителей этой древней крови, но сам факт такого многочисленного представительства уже заставлял задуматься. Возможно ли через две тысячи лет вернуться во Мглу с целью напитать хаосом и сформировать боевые ипостаси молодому поколению?

Мое внимание привлёк один из дедушек, он обернулся вокруг своей оси и сделал пасс рукой, обрисовав в воздухе подобие кельтского анкха. Через мгновение поместье перестало просматриваться со стороны улицы. Оригинальный способ защиты. Осталось понять, он активируется каким-то артефактом, или всё-таки дедушка демонстративно дал мне по носу, чтоб не подглядывал.

Пришлось сменить наблюдательный пункт и отправиться к другим ранее пустующим поместьям. Здесь меня также ждало разочарование. По примерным подсчётам в каждом из поместий находилось порядка сотни взрослых представителей мужского пола. Детей же сосчитать было нереально. Эти маленькие вихри носились по территории Мглы, знакомясь между собой, затевая игры и игнорируя напрочь любые попытки взрослых их организовать. Массовое заселение всех поместий не оставляло мне шансов. Прислушался к себе и понял, что голод зовёт в сторону поместья Регул. Значит, ведьм все-таки посадили под домашний арест после выходки с Кругом Чести.

На удивление, в поместье Регул было спокойно. Отсутствовал молодняк, не было вездесущих детей, стояла гробовая тишина. Это вызывало ещё больше вопросов. Во все линии крови прибыло пополнение, а сюда — нет. Похоже на грани реального вымирания находились отнюдь не шесть родов, а только один — ныне номинально правящий.

Наблюдать было интересно и весьма познавательно. Все-таки о жизни Осколка я узнавал больше со слов Болеса и Лаоса, остальное оставалась для меня тайной. Среди людей мне хотя бы позволяли периодический выгул, как ручной зверушке, дабы привыкал к реалиям и мог достойно отыграть свою роль в дальнейшем.

За два дня до боёв представители от линий крови прибыли для снятия энергетического отпечатка. Как объяснял Болес, это сканирование портрета сформировавшегося Зверя. Каждый Зверь индивидуален, имеет свой характер и набор способностей. Все отпечатки хранятся в базе Осколка, по ним с лёгкостью можно просмотреть всех претендентов на титул Прайма за последние двадцать-тридцать тысяч лет. Снятие отпечатка делается для того, чтобы ни один род не подменил кандидата на титул Прайма перед боями. Вот только наша ситуация была уникальна в своем роде, а потому предстоящие ритуальные бои станут для многих сюрпризом.

Наступила последняя ночь перед боями, время, когда отцы наставляют своих сыновей, дают им советы, делятся подсказками и повторяют родовые приёмы. Всё это сейчас доставалось Анджею, ведь пока Эсфес рядом, Кшесы будут играть свои роли до конца. С одной стороны, я бы хотел сейчас находиться там, пусть даже не в качестве претендента от рода. Всё же кровь — не водица, так или иначе она подсознательно формирует некоторые привязанности. А с другой, Кшесы — не тот род, с которого стоит брать пример семейных отношений. Интересно, какой была бы наша жизнь с Анджеем, если бы одному из нас не подписали смертный приговор еще до рождения?

Моей основной задачей было выжить. Я шёл к этой цели без раздумий и моральных терзаний. Голод гнал меня вперед, не позволяя выбирать, обостряя инстинкты хищника. Я не помню, когда он впервые появился, но помню, когда впервые отступил. День, когда ты перестаешь быть чудовищем, невозможно забыть. Тогда впервые кроме жажды жизни у меня появились другие чувства. Я, как ребёнок, заново знакомился с этим миром, скрытым от меня более века за пеленой первобытных желаний.

Когда тебя не терзает вечный голод изо дня в день, когда не приходится себя сдерживать, чтобы случайно не пополнить собственную аллею мертвецов, тогда за долгие годы вышло взглянуть на свою жизнь под иным ракурсом и крепко задуматься.

Каким же наивным я был, когда решил, что им не всё равно. Что у меня есть преференции, заслуженные почти сотней лет беспрекословного подчинения. Вот только раб, который срывается с поводка, — плохой раб. Если тобой сложно управлять, если ты проявляешь собственное мнение, если ты совершил глупость, подпустив к себе кого-то — жди беды.

Моя величайшая глупость — продемонстрировать Лаосу своё личное лекарство и дальше бессильно наблюдать, как он методично унижает, растаптывает, очерняет самое ценное моё сокровище, а потом ещё и хочет его присвоить. Тогда мне удалось вырвать её из лап Лаоса, но какой ценой… Пришлось идти по трупам, и даже ломать её саму, лишь бы этого не сделал Лаос.

Как голодный шелудивый пёс, питающийся последние годы на помойках, я сидел сейчас у входа рода Регул со стороны Лабиринта и ждал. Где-то там, находился единственный человек, способный унять мой голод, вселяющий надежду, что всё может быть по-другому. Что я могу быть другим. Что же, завтра вечером я либо выживу и стану тем, кем она меня когда-то видела, либо феерично отправлюсь на встречу с предками. То-то они удивятся самому моему существованию.

Время тянулось мучительно медленно. Хотелось просто плюнуть на всё и позволить себе быть счастливым в эту последнюю ночь. Но что-то подсказывало мне, что Регулы не оценят, если по родовому поместью будет разгуливать незваный гость. Одно дело открыть вход в Лабиринт, и совершенно другое — взломать защиту поместья. Я просто ждал и надеялся. Она всегда чувствовала меня.

А пока, от нечего делать, рассматривал каскад водопадов вместо паркового озера и новый ландшафтный дизайн в виде каменного шипастого лабиринта. Ощущение, что кто-то развлекся и натыкал по парку систему противотанковых ежей с острыми каменными иглами. Две недели назад здесь такого не наблюдалось. Такой серьёзный подход к обороне поместья наводил на размышления. Может планы Лаоса уже не являются тайной?

***

Ольга

За всеми хлопотами как-то неожиданно наступил канун ритуальных боёв. Я вернулась в Осколок и не находила себе места. Источник вёл себя нормально, только саднил шов от операции. Прошлый раз обошлись без оперативного вмешательства, но и результат чуть не вышвырнул меня за Грань. Сейчас же я чувствовала себя неплохо. Грудина немного болела, как при бронхите, но ощущение медленной и неотвратимой кончины отступило.

Приходилось носить вещи под горло, чтобы скрыть следы вмешательства. Надеюсь, оно стоит того. Мысли постоянно крутились вокруг Юджина и его клятвенной «гарантии». Сделка с совестью — вот как это назвала бы мама. А папа бы усмехнулся и подмигнул, в любви и на войне все средства хороши.

Ноги сами собой вели меня в медблок. Отчаянно захотелось увидеть Шиаса, последнее время мы не смогли перекинуться даже парой фраз. Запрет. Контракт. Почему-то именно сейчас это стало неважным. Может быть потому, что появилась реальная возможность альтернативы?

Я крадучись шла по слабоосвещенному кристаллами коридору. Мягкие мокасины скрадывали шаги. Зал с капсулами регенерации встретил меня абсолютной тишиной. Шиас сгорбившись, сидел на стуле возле одной из капсул, его плечи слегка подрагивали. Он резко дергался от очередного писка датчиков, с замиранием отслеживая одному ему ведомые показатели, и вновь опускал голову на сложенные руки, покоящиеся на крышке саркофага.

Говорить что-либо было излишним. Смертельно больной пациент и врач, уже более недели удерживающий друга от смерти. Все было очень сложно. Некому было сменить его на таком ответственном посту. Я медленно подошла к Шиасу со спины, уверенна, он знал о моём приближении, но никак не отреагировал. Сил не было даже на это. Руки сами собой потянулись к плечам мужчины, сначала несмело поглаживая их сквозь рубашку и медицинский халат, а затем, не встречая сопротивления, более уверенно разминая забитые мышцы.

Массирующие движения по шее, вдоль позвонков и на затылке, две точки у основания черепа, нажатия сменялись вдавливаниями и растираниями. Осторожно приподняла его голову с рук и наклонила к себе, уперев в грудь, чтобы мышцы шеи расслабились. Массаж продолжился. Едва слышное ускорившееся дыхание выдавало Шиаса с головой. Ресницы вздрагивали, но глаза оставались закрытыми.

Я смотрела на мужчину, о котором тайком мечтала весь последний год. Сейчас он был даже ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Сердце колотилось, как сумасшедшее, тело бросило в жар, а руки продолжали мерно разминать шею и плечи. В какой-то момент я видимо совершенно потерялась в ощущениях, раз не заметила, как губы прикоснулись к его лбу в едва заметном поцелуе. В следующее мгновение я услышала тихий шёпот:

— Боги, пусть это будет не сон и не бред смертельно уставшего медика. Пусть она будет реальна.

Это было так искренне, так подкупающе, так нежно, что я прошептала в ответ:

— Боги, пусть это будет лишь сон, но пусть он позволит нам не только взгляды.

Шелест последних слов ещё не успел затихнуть, а я оказалась сидящей на руках у Шиаса, уткнувшись носом в ворот его рубашки. Сам он зарылся носом мне в волосы и глубоко дышал.

— Я готов держать тебя так вечность, но я не смогу прикоснуться к тебе так, как хочу. Наша любовь убивает.

Последние слова были наполнены болью и обречённостью.

— Меня не убьёт, — я улыбнулась, теснее прижимаясь к его груди. Запах медикаментов смешался с ароматом кофе и шоколада. — Дай нам шанс.

Я со страхом ждала реакции на последние три слова. Возможно, я поторопилась, но неопределённость вгрызалась в сердце хуже лютой пытки.

Шиас приподнял мою голову за подбородок, вглядываясь в глаза. Не знаю, что он там увидел, но ответом мне стал сладкий, наполненный нежностью и страстью поцелуй. Спустя мгновение поцелуй прервался.

— Будет всё, как ты захочешь, но не сегодня и не так, — он устало улыбнулся, а затем меня подняли на руки и понесли прочь из зала с регенерационными капсулами.

***

Лиза

Как и грозился Кассиус, нас посадили под домашний арест. Теперь нам было запрещено покидать территорию поместья. Из всех развлечений остались дневные тренировки с Марьям и ночные вылазки к саркофагу Анеса. В первую ночь я застала Шиаса уснувшим рядом с саркофагом друга. Выпроводив его поспать на кушетке в соседней комнате, осталась сторожить Анеса. Ночь, на удивление, прошла спокойно, и Шиас предложил мне прийти ещё раз. По его предположениям выходило, что моя близость плодотворно влияет на состояние Анеса. Ещё более плодотворно на него повлияло бы обретение Зверя, но мыслей как передать ему Рэкса пока не было. Соваться повторно в Лабиринт накануне ритуальных боёв — попахивало изощрённым самоубийством. Придётся повременить с этим, пока грандиозный сбор ящеров не закончится. Для дома Регул это обернётся потерей власти, но повлиять на это я никак не могла.

Направляясь к Анесу, я невольно стала свидетельницей очень интимной сцены между Шиасом и Ольгой. Вот тебе и на! Да тут оказывается любовь вопреки видовым различиям и условиям контракта расцвела.

Причём любовь не страстью продиктованная, а нежностью и заботой. В памяти всплыло бабушкино предостережение про увечья, инвалидности и прочие последствия любви василисков. А выдержит ли источник Ольги такие испытания после окончания контракта? Но девушка была готова рискнуть жизнью и здоровьем, это не могло не вызвать восхищения.

Тайные влюблённые удалились, и я смогла занять свой пост у одного чешуйчатого самоубийцы.

У меня было время обдумать ситуацию. Здраво рассуждая, речи о влюблённости пока не шло. Я испытывала к Анесу благодарность, уважение, симпатию, но явно не влюблённость. Опять же для меня они с Рэксом едины, но понять каков Анес сам по себе не представлялось возможным. Сделку мы заключили со Зверем, и Кассиус даже уточнил у меня, не желаю ли я покинуть Мглу в связи с наказанием убийцы подруги. Получив мой уверенный отказ, василиск, кажется, даже выдохнул с облегчением.

Я не хотела уходить. Последний месяц перевернул всё с ног на голову. Да, убийца Эльжбеты наказан, благодарить за это стоит Марьям. Но ясности в жизни это не принесло, как и облегчения. Новые силы накладывали новые обязательства, совершенно неприемлемые для меня. Одна из причин здесь находиться — банальный страх. Я хочу принадлежать лишь себе, а не нести ответственность за целый Осколок. Бабушка теперь мне спуску не даст. Я ей не конкурент, конечно же, скорее уж опора трона, подтверждение силы крови и избранности стихией. Божественная легитимность правления и наследственность развяжут ей руки. Я в этом участвовать не хочу.

Ну и Анес с Рэксом. Я не шутила, когда отметила беспрецедентную преданность и жертвенность василиска. Это дорогого стоит в семейных и любовных отношениях. Вот только понять бы, хочу я этих отношений или нет? Первая реакция при взгляде на василиска была достаточно красноречивой, но есть разница глубиною в пропасть между интрижкой и серьёзными отношениями. Для василисков партнёрство — это серьёзно, чем больше я об этом узнавала, тем удивительней было спокойствие и отсутствие принуждения со стороны Анеса. Даже в тумане на Грани Рэкс в шутку предлагал хватать и тащить меня в пещеру, уже там налаживая взаимоотношения, в то время как Анес оставлял мне свободу выбора. В отсутствии Анеса масла в костёр сомнений подливали царящие в Осколке патриархальные устои. Свободолюбивый характер бунтовал против любых запретов и ограничений.

Мысли сумбурно перескакивали с одного на другое. Я облокотилась на саркофаг, подложив под голову согнутые в локтях руки. С этого положения прекрасно было видно измождённое лицо Анеса. Рассматривая его, я не заметила, как провалилась в сон.

***

Марьям

Сон не шел. Чтобы не мешать Лизе, лежала с закрытыми глазами, не шевелясь. В голове царил хаос. Память прокручивала недавний поединок. Шаг за шагом, действие за действием. Драка. Боль. Песок арены. Использование сэттишей. Возмездие. Почему-то такое пафосное слово с лёгкостью заменялось более простым и правдивым — убийство. Первое существо, убитое мною в качестве Сумеречной. Убитое созданиями Тьмы. Значит ли это, что я тёмная, как и бабушка? Смогу ли после такого призвать Свет на помощь? Отчаянно хотелось поэкспериментировать, но не ценой сна подруги. Вот только, как оказалось, Лиза не спала. Дождавшись, когда я прекращу шевелиться и стану дышать ровнее, она тихо выбралась из комнаты и растворилась в ночи.

У всех свои секреты, а это значит, что и мне нет смысла оставаться в постели. Я прошмыгнула в парк, сливаясь с тенями старинных деревьев. К озеру идти в темноте бесполезно, после ссоры черноземных ведьм парк стал похож на минное поле, полное каменных игл и шипов. Пробираться по нему в ночи равносильно самоубийству. Вспоминая планировку парка, сообразила, что менее всего ведьмы накуролесили недалеко от входа в Лабиринт и возле Колизея. Вламываться в громаду тренировочной арены ради одного эксперимента было проблематично, поэтому направилась к Лабиринту. Странное дело, я уже дважды побывала в Лабиринте, а вход рода Регул увидела только сейчас. Как и говорила Мелисса, выглядел он внушительно. Кованные створки ворот, украшенные диковинными животными и птицами, распахнуты настежь.

«Странное у них представление о защите периметра» — подумалось мельком, пока я не разглядела, что входа в Лабиринт как такового нет. Абсолютно непроницаемая стена кустарника скрывала проход к средоточию Осколка. Убедившись, что там нет ничего интересного, решила осмотреть конструкцию ворот.

Наверху угадывались островерхие пики из заостренных камней. В центре располагался огромный ящер, расправивший крылья. Рассмотреть подробности мешала тьма, окутавшая всё вокруг.

— Милая, тебя головой случайно не приложило в Круге Чести? — ехидно спросила внезапно появившаяся копия из браслета.

Я на чистых рефлексах шарахнулась в темноту кувырком, уходя от предполагаемой угрозы.

— Ты что творишь? Я тут чуть разрыв сердца не получила!

— О, а вот реакция мне твоя уже нравится! Надо чаще появляться неожиданно, — хихикнула моя копия. — Так что с головонькой случилось?

— Да нормально всё, были ожоги от слизи и больше ничего серьёзного.

— Уверяю тебя, голову точно зацепили, если ты направлялась в парк проверить призыв Света, а теперь в темноте на ощупь ворота изучаешь.

Н-да, язва она первостепенная, но рациональное зерно в её словах присутствовало.

— Ну и как мне это сделать? Основной постулат Сумеречных гласит, что силы Света и Тьмы призываются только во время охоты и справедливого возмездия. Про рассматривание в ночи заборов там нет ни слова.

— Ой деревня! — сокрушенно покачала головой голограмма, — а свои силы тебе на что? Представь маленький шарик света на ладошке и рассматривай на здоровье, как с карманным фонариком!

— Так я не могу! — разочарованно прошептала я.

— Ага, как вихри Света и Тьмы крутить — так она «могу», как серп из Света и сэтишей из Тьмы сотворить, так она тоже «могу», а как шарик на ладошке, так сразу «не могу»! — передразнила меня неживая наставница. — Давай, не халтурь! Сосредоточься! Если тебе так легче будет, представь, как маленький шарик разгорается в груди, потом перемещается вверх до плеча и по руке спускается к ладошке.

Я пробовала, и у меня решительно ничего не получалось. В голове крутились мысли, что я действительно Сумеречная, если за один бой призвала и Свет в виде серпа для самозащиты (читай нападения), и Тьму для совершения правосудия в лице сэтишей.

Но как можно быть Сумеречной и не быть ведьмой?

Копия задумчиво следила за моими потугами.

— Давай так, если ты зажжешь на ладошке хоть малюсенький шарик, с меня сразу же, не сходя с этого места, сюрприз.

— Какой? — заинтересовалась я.

— Зажги и узнаешь! — загадочно улыбнулась наставница.

Сюрприз хотелось, но ещё больше хотелось зажечь этот непокорный шарик. Ведь и Лиза, и голограмма твердили, что так не бывает, сила либо есть, либо её нет. Бой в Кругу Чести показал, что как минимум на Свет и Тьму я могу рассчитывать. Но есть же ещё внутренний резерв, брешь в блоке которого пробил симбионт Хаоса. Я скинула куртку на мощеную дорожку и уселась сверху по-турецки, подогнув стопы под себя. Чтобы не отвлекаться, сомкнула веки и представила внутри свой источник, замурованный в каменный саркофаг, в углу которого образовалась трещина. Сквозь расщелину сквозил яркий серебристый свет, быстро рассеивающийся в окружающей тьме. Представила, как подставляю ладошку под это излучение, наполняю доверху прохладной субстанцией, слегка покалывающей пальцы, и чуть сжимаю кулак, уплотняя. Раскрыв ладонь, обнаружила парящий над ней в невесомости серебристый сгусток, чуть светящийся во тьме.

Я совершенно ошалевшим взглядом смотрела на ЭТО. Попробовала пошевелить рукой, сгусток смещался следом, как воздушный шарик на ниточке.

— Ээээ! — глубокомысленно изрекла наставница, — это что за хрень?!

— Не знаю, но это — моё создание, и оно светится! Хочу свой сюрприз, — нахально затребовала я, пока голограмма перебывала в шоке.

— Мне надо подумать! На сегодня хватит экспериментов! Попробуй потом развоплотить это, представив, что оно исчезает.

Голограмма уже почти растаяла в воздухе, когда я встрепенулась и обижено возмутилась вслед:

— А как же сюрприз?

— За кустами твой сюрприз сидит и наблюдает с момента нашего выхода в парк. Судя по обрывкам воспоминаний, жених это твой. Так что не пришиби случайно с перепугу, — со смешком добавила наставница и исчезла.

Сюрприз удался. Вот кого я точно не ожила увидеть среди ночи по ту сторону Лабиринта, так это Анджея. Если подумать, злость и обида всё ещё кипели во мне, но слова Кассиуса о семейных обстоятельствах и обещание объясниться всё же перевесили. Не хочу потом всю жизнь мучиться от неизвестности, как последний год. Лучше уж услышать пусть даже самые бредовые объяснения и разочароваться окончательно, чем самостоятельно придумывать ему оправдания.

— Я знаю, что ты за стеной Лабиринта, можешь не прятаться.

Прошло несколько томительных секунд, пока Анджей видимо решал раскрываться или сбежать. Я трусливо рассматривала свой светлячок, уговаривая себя не всматриваться в заросли кустарника. Спустя бесконечное мгновение услышала:

— Поговорим?

Я кивнула, не отрывая взгляда от светлячка, но спохватившись, что собеседник меня не видит, произнесла:

— Поговорим.

***

Юджин

Я дождался свою «батарейку», которая сумела преподнести мне несколько сюрпризов. Для начала, она всё же смогла призвать силу. Я видел, как она пыталась, хмурилась, если не выходило, и снова старалась, сосредоточенно медитируя посреди останков мощенной дорожки. Если все происходящее в Круге Чести ещё можно было списать на использование артефактов для воплощения оружия или призыва тех непонятных тварей, выжравших внутренности Краса, то создание светлячка — базовый магический фокус, который одарённые осваивают с детства. Артефакт для такого просто нет смысла создавать. У Марьям же вышло что-то совершенно неповторимое. Непонятно даже физическое состояние ЭТОГО: газ или жидкость?

Вторым сюрпризом стало моё обнаружение в Лабиринте. Сначала я хотел не показывать своё присутствие, а просто получить подпитку на расстоянии, но потом решил, а почему бы не воспользоваться шансом и не объясниться, заодно основательно подкрепившись.

Ручеёк дармовой силы моментально впитывался в мой источник, утоляя голод и возвращая ясность мысли. Раньше я бы купался в бурном потоке, схожем с горной рекой, сейчас же наличие ручейка уже было в радость, ибо подтверждало, что бывшая невеста не остыла ко мне.

Поскольку лучшая защита — это нападение, решил пока отставить в сторону романтические нотки.

— Не знал, что ты ведьма! Да ещё и инициированная.

— А я не знала, что вы — василиски, один — один, — как-то уж больно спокойно ответила Марьям.

— Занималась единоборствами в последний год? — намекнул, что видел, как она справилась с Красом.

— Пришлось, после предложений твоего деда стать его постельной игрушкой, — голос тихий сосредоточенный, безэмоциональный.

А где же гнев, обида, злость в конце концов? В амфитеатре она хотя бы не скрывала своих чувств, настолько пряным был их коктейль. Сейчас же полный штиль. Так дело не пойдёт, я не вижу её реакций. Пришлось порезать руку и окропить кровью кустарник, чтоб ветви разошлись и улучшили обзор.

Марьям сидела на дорожке и, не отвлекаясь, перекатывала свой светлячок из руки в руку. Зрелище действительно завораживало. Серебристый шарик мерцал, притягивая взгляд. Ведьма начисто отстранилась от своих эмоций, перекрывая живительный источник подпитки.

Решившись, я перешагнул границу Лабиринта, ожидая срабатывания сигнализации или ещё чего-то в этом роде, но звенящая тишина стала мне ответом.

«Хм… Мелочь, а приятно».

Обойдя девушку, сел сзади неё на землю. Снял с себя куртку и накинул ей на плечи, ночью уже становилось зябко. Потом немного приобнял. Девушка окаменела. Ни единого движения, прямая спина, голова опущена.

Я придвинулся ближе и вдохнул её запах: смесь озона, свежести туманного утра, кристальной чистоты воздуха. Зверь остро отреагировал, встав в стойку.

«Да, друг, это тебе не запах испражнений Краса вдыхать», — хмыкнул про себя.

Уткнувшись носом в шею прошептал:

— Мне тебя не хватало.

Реакцией мне была едва заметная дрожь и бесцветное нейтральное:

— Ты сам исчез.

— Так было нужно.

— Кому? Мне — точно нет! — спокойствие разлетелось в дребезги. Марьям злилась, шарик искрил, отбрасывая маленькие разряды в окружающее пространство.

Я шумно выдохнул. Подкорректированный вариант моей версии событий уже давно был приготовлен, а об остальном, я надеюсь, она никогда не узнает.

— Я вырос в семье, где любовь порицалась как слабость, а сила, долг и честь рода возводились в абсолют. В такой семье родиться слабым равносильно смертельному приговору. Но мне дали шанс, отец экспериментировал надо мной, сколько я себя помню. На Земле я ещё был относительно свободен, а вот во Мглу меня почти не пускали, чтобы другие роды не увидели слабости наследника рода Кшес. Эксперименты отца и деда становились всё более изощренными. Дед вообще мечтал вывести элитное потомство, пытаясь скрещивать своих внуков как кроликов с сильными одарёнными женщинами.

Когда мы встретились, ты стала глотком нормальности в моём безумном мире. Не буду вдаваться в подробности, но всю неадекватность происходящего я осознал только рядом с тобой. Я с тобой стал другим, не знаю как, но это отразилось даже на Звере. А потом я совершил глупость и решил получить благословение на брак у семьи до вступления в полные гражданские права. До прохождения ритуальных боёв я был абсолютно не самостоятелен в мире василисков. Думал, семья обрадуется, что я влюбился и нашёл свою пару, а дед заявил, что моя кровь должна быть смешана исключительно с сильными одарёнными, а не с земной девицей неизвестного происхождения. По его мнению, земные девушки подходили лишь для развлечений, но не для селекции. Страшнее всего было то, что деда ты привлекла физически, и мне пришлось заключить с ним сделку: я выполняю все его требования, а он оставляет тебя в покое. Одно из требований — исчезнуть из твоей жизни.

Всю мою тираду Марьям прослушала молча, даже не обернувшись, но и не отстраняясь, что внушало надежду. Под конец её плечи опустились, силуэт слегка ссутулился, будто из девушки вынули стержень, но гипнотизировать светлячка она перестала.

— Почему сразу не рассказал правду?

— А как ты себе это представляешь? Привет, я трёхметровый ящер, у меня отец — чокнутый профессор, дед — вселенское зло, а кузены — редкостные утырки. Я хочу на тебе жениться, но не могу познакомить со своей семьёй, ибо отца будет заботить твоя фертильность, а дед присмотрел для тебя место в собственном гареме. Нам нужно расстаться на годик другой, пока я не убью кого-нибудь на ритуальных боях и не стану взрослым мальчиком. Так ты себе правду представляла?

Даже с учётом того, что ты одарённая, это звучит крипово, а нормальная девушка вообще бы отправила меня проверяться на предмет интоксикации запрещенными веществами. Проще говоря, решила бы, что я наркоман со стажем.

Так-то и ты не спешила с заявлениями, что являешься ведьмой, способной завалить двухметровую тварь воплотив оружие и призвав неизвестных сущностей с изнанки миров.

Девушка молчала, я физически чувствовал, как она колеблется, но, ни смотря ни на что, ручеёк силы всё увеличивался. Разумом ведьма ещё не приняла окончательное решение, но сердце уже приняло решение за неё. Моя саркастическая исповедь вполне укладывалась в исходные данные годичной давности, а вот частности, я надеюсь, она не вспомнит.

— Почему решил раскрыться именно сейчас? — настороженно уточнила моя несостоявшаяся невеста, так и не обернувшись ко мне лицом.

— Потому что, наблюдая за твоей непоседливостью и умением вляпываться в ситуации, я не сомневаюсь, что завтра ты отправишься на Ритуальные бои. Там вообще, Бездна знает, что будет твориться, и я не хочу, чтобы ты оказалась в эпицентре всего этого. Я прошу у тебя потерпеть всего одни сутки, не подвергая себя опасности, не провоцируя одного старого извращенца и не предоставляя ему рычаг для манипуляций мной. — Я решился обнять Марьям, крепко прижимая к себе, чувствуя, как рушатся её последние стены. Она не вырывалась, наоборот, расслабилась и положила голову мне на плечо.

— Ты не представляешь, как я хочу тебе верить! — грустный смешок. — Но что-то мне подсказывает, что я еще об этом пожалею.

— Не ходи на бои! Позволь мне решить все свои проблемы и стать другим человеком, не зависящим от решений семьи!

«А если у меня ничего не получится, не хочу, чтоб ты видела, как я окончательно потеряю свою жизнь и свободу».