Печать бездны (СИ)

Глава 21. Первые шаги на пути к принятию себя

Алиса

Как же хорошо гулять вот так в саду и медленно вдыхать приторно сладкий аромат цветущего жасмина. Дочь сегодня задерживалась, а мне было тревожно. Для успокоения опустила ладонь в чашу мраморного фонтана. Необходимо успокоиться и расслабиться. Журчание воды отвлекало, рассеивало внимание и позволяло приоткрыть завесу тьмы. Настроившись на огонек силы дочери, нашла ее в другом конце сада, недалеко от выхода из лабиринта. Уже вернулась, можно не беспокоиться. Последнее время мне не нравились самостоятельные отлучки Мел к Источнику. На душе будто кошки скребли.

Зверь Мелиссы с жадностью впитывал в себя Хаос. Его целостность уже не вызывает сомнений. Слишком быстро он сформировался, Мелиссе нет ещё и шестнадцати. С ней так всегда, всё происходило не по плану. Она родилась наперекор всем канонам и традициям, призрев все законы Осколочной эволюции и генетики.

Я с детства видела свою судьбу наперед и не противилась ей. Если подумать, не самая плохая судьба: любить и быть любимой, иметь любимую дочку, получить уникальный Дар! Хорошая судьба, если не заострять внимания на некоторых нюансах. Муж — красив, силен, молод, влюблен, но холоден и отстранён, пропитан чувством вины после рождения дочери. Дочь — уникальна в своём роде, но болезненно не уверена в себе. А сама я — красива, любима, одарена, но всё чаще используема мужем.

Холодный камень чаши фонтана нежно ласкал ладонь. Розовый мрамор с красными прожилками, я до сих пор помню, как Инис делал предложение у этого фонтана. Нежные слова любви, клятва незыблемой верности, обещания заботы и жизни, наполненной теплом и светом! Он обещал мне семью и сдержал слово. Но получить всё и сразу невозможно, поэтому между дочерью и Светом, я выбрала дочь! Вечная темнота стала моей спутницей и подругой. Она убаюкивала, окутывала тишиной, навсегда отрезав от Света. Не сразу, но нам удалось подружиться. Теперь же темнота щедро делилась со мной незримыми тайнами, сокрытыми во времени и пространстве

За спиной захрустел гравий садовой дорожки. Лёгкие, но намерено шумные шаги, предупреждали о появлении гостя.

— Мой добрый друг, можешь не утруждать себя, я узнаю тебя из тысячи существ, — с улыбкой приветствовала самого частого гостя нашего дома и наставника Мелиссы, Кассиуса Регула.

Более пятнадцати лет он навещал сначала меня, а затем и Мелиссу, чтоб хоть как-то разнообразить наш затворнический образ жизни. По сути, запрета на отъезд из Осколка нет, но пока Мелисса не станет совершеннолетней, ей безопасней всего находиться во Мгле. Мгла хранит своих детей. Я же с нетерпением ждала шестнадцатый день рождения дочери. Девочке стоило пройти обряд выбора жизненного пути в Долине водопадов, как и прочим смескам, отринутым родными Осколками. У василисков совершеннолетие наступало с первым оборотом, а полная самостоятельность в действиях — после прохождения Круга Чести в конце второй кварты. Но Мелисса — не василиск. Даже блуждая в темноте и не видя второй ипостаси дочери, я точно знала, что она не унаследовала Зверя отца.

С момента вхождения в семью Сехти, Кассиус уделял мне особое внимание, ненавязчиво рассказывал и пояснял местные законы, традиции. Сперва я относилась к такому вниманию настороженно, предполагая личный интерес древнего василиска. Но за эти годы он доказал, что на него можно положиться, ничего не требуя взамен. По давнему уговору сопровождать нас в Долину Водопадов вызвался Кассиус. Сейчас его Зверь сиял столь ярко, что, казалось, смотришь на солнце. В моём присутствии он вел себя очень странно, как будто нежился в лучах тьмы, гортанно порыкивая и блаженно закрывая глаза. Невольно подумалось, что Зверь друга напоминал пушистый комочек света, похожий на маленького своевольного котенка. Однако вряд ли мое видение соответствовало реальности при обороте.

Я чуть вздрогнула, когда водная взвесь от струй фонтана коснулась кожи. На плечи мягко опустилась лёгкая кашемировая шаль.

— Лис, ты снова не спала ночью? — прозвучало с укоризной. — Выглядишь уставшей.

— Ты же знаешь, сон — слишком большая роскошь для меня. Последний год эти кошмарные видения преследуют меня постоянно, отступая лишь на пару часов, когда рядом Инис. Я жду его прихода каждую ночь, он дарит мне передышку в этой череде ужасов. Как продвигаются поиски?

— Сложно, пока подтвердилось лишь, что часть девушек, подпадающих под твоё описание действительно пропали, но никого не находили мертвыми… — Кассиус запнулся.

— Часть? А как же остальные?

— Я смог проверить только человеческий сектор. Там пятнадцать совпадений. Остальные, судя по всему, Осколочные. Точной цифры нет. Если считать по твоим портретам, то жертв больше двадцати.

— Двадцать две. Молодые, сильные, одаренные. Вскоре их может стать двадцать три. — Я протянула карандашный набросок на альбомном листке. Руки дрожали.

На рисунке грубыми штрихами была изображена девушка со светлыми волосами, худощавым телосложением и огромными глазами. В лёгком летнем платье. Это платье — подарок Кассиуса на прошлый день рождения. Тогда оно было слегка великовато угловатому подростку, здесь же сидело как влитое.

— Это же Мелисса, ты, наверно, перепутала рисунки. — Василиск старался говорить максимально беспечно, но Зверь внутри беспокойно заворочался.

Спустя несколько тягостных секунд мой тихий голос нарушил тишину:

— Я не перепутала. Если мы не найдем убийцу, то следующей может стать Мелисса.

— Почему ты не сказала Инису? Почему не захотела привлекать Конвентов? — Кассиус взорвался негодованием, непониманием, злостью. Зверь ощетинился, наливаясь Хаосом.

— Потому что ни одна из жертв не была из нашего Осколка! Хоть один плюс от того, что здесь не рождались девочки. — Я нервно теребила ткань шали. — Ты думаешь, я бездушная? Мне все равно? Я отправляла копии рисунков Ариссе, но там совпадений нет! Было бы хоть одно совпадение, мы бы обратились к Конвентам! Я рассчитывала на это! А поднимать вопрос без доказательств перед Конвентами — означало бы рассекретить себя, и уж тогда бы мне спокойно жить не дали! Я не хочу работать станком для предсказаний всем и вся. Тем более в своём нынешнем состоянии! Мною легко манипулировать, у меня дочь и муж! — я почти кричала в ответ на несправедливые и невысказанные обвинения.

— Прости, Лис.

Он стоял так близко, едва не касаясь меня. Тепло его тела резко контрастировало с прохладой сада. Любое движение с нашей стороны, и последовало бы прикосновение. Но вместо этого, я услышала:

— Когда на кону стоит жизнь самых дорогих существ, мы отодвигаем соображения совести и чести в самые дальние закоулки души. — Голос, надтреснутый, полный боли и воспоминаний, выдавал его раскаяние с головой. Но минутная слабость прошла, уступив место кровожадной злости. — Пусть только попробует позариться на Мелиссу до совершеннолетия, Хаос его развоплотит. А потом я сопровожу вас в Долину, и мы с Ариссой голову оторвём любому, кто на неё косо посмотрит.

Я тяжело вздохнула. Если бы все было так просто. Но я каждой клеточкой чувствовала, что отведенное нам время утекает песком сквозь пальцы. Скрипнула дверь оранжереи, обозначая появление очередного гостя.

— Мамуль, я вернулась. Извини, что задержалась. Ой, дядя, привет! У нас сегодня же нет занятий по плану. — Мелисса по очереди подбежала и чмокнула в щеку меня и Кассиуса.

Я машинально отметила, что Зверь василиска замер при прикосновениях Мелиссы. Так было всегда, он словно прятался в присутствии дочери. Если раньше я списывала это на боязнь навредить Мелиссе и разрушить ее формирующийся источник, то сейчас источник и Зверь были практически слиты воедино. Сдерживать себя не имело смысла.

Нужно будет поговорить об этом, когда они устранят непосредственную угрозу Мел. А дочь продолжала щебетать:

— Мамуль, я сегодня вечером могу отлучиться к Регулам? Дядя, сможешь меня сопроводить? У меня там сегодня занятие! — выпалив все на одном дыхании, Мелисса ждала вердикта.

— И где это ты себе нового учителя нашла, егоза ты наша? Дядя может и расстроиться, что у него переманивают самую талантливую, уникальную и прилежную ученицу!

Мелисса рассмеялась, кружась вокруг фонтана в танце. Жизнь била в ней ключом.

— Да будет вам, дядя! Вы мой единственный и неповторимый учитель, но сегодня я познакомилась с очень интересной девушкой, и она обещала показать мне одно упражнение со Светом и клинками. Я очень хочу научиться чему-то новому! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

— Дочь, а почему ты не пригласила свою знакомую к нам? — в голове крутился не только этот вопрос. Я знала не так много ведьм, прошедших ступень принятия Света с оружием в руках. И лишь одну, сейчас находящуюся во Мгле. Марьям. Похоже наша встреча состоится гораздо раньше, чем предполагал мой дражайший супруг.

Девочка замялась, опустила голову вниз, плечи её поникли. Она всегда так делала, когда ждала отказа на свои просьбы. Но потом резко вскинула голову и обиженно отчеканила:

— Потому что отца я скорее найду у Регулов, чем у нас дома. А нам надо серьезно поговорить.

Я вздрогнула, но не от слов дочери, а от метаморфоз её Зверя. До этого тихая забитая сущность начала наливаться Хаосом, приобретая форму, расправляя плечи. Ядро закончило формирование, и Зверь стал второй ипостасью дочери. И эта ипостась — ни разу не покорная овечка. Наконец-то. Похоже дочь сегодня совершила свой первый контролируемый оборот.

— Мелисса, я даю тебе разрешение на посещение Регулов и, более того, сама отправлюсь тебя сопровождать. — Тишина стояла звенящая. Мел и Кассиус не могли поверить в услышанное. — Слишком долго я оставалась в стороне, пора вмешаться.

— Мам, я не помню, чтоб ты вообще выходила за пределы поместья. Ты справишься? — Голос дочери дрогнул, она постаралась скрыть страх за бравадой. — Ну конечно справишься, мы ведь будем вместе, я помогу!

— Вы уверены, что семейные беседы стоит вести в чужом доме? — Это уже была здравая мысль от Кассиуса. — Может все же повременить?

— Нет!

— Нельзя!

Мы с Мелиссой произнесли это одновременно.

— Ну хорошо, хорошо, — примирительно произнес Кассиус. — Могу я хотя бы сопроводить столь выдающихся дам на вечернее мероприятие?

— Дядя, ты можешь даже больше! Попроси у отца разрешение воспользоваться родовыми клинками Сехти? — Девушка состроила умилительное личико. — Они шепчут, зовут меня каждую ночь, но папа лишь отмахивается и говорит, что это все мне снится. — Голос девушки был предельно серьёзен.

Кассиус сквозь зубы выругался. Если родовое оружие воззвало к наследнику линии крови, то стоит ждать беды. Дух тянется защищать свою кровь, а Инис, в силу неопытности, не придал этому значения.

— Я поговорю с Инисом, милая. Похоже, пора срочно менять твою программу обучения.

***

Лиза

Где я? И что я? Растерянность. Я — жизнь, или я — после жизни? А что после жизни? Должна быть смерть, но почему я здесь? А что есть смерть? Может это лишь изменение агрегатного состояния? А что было до? Миллионы вопросов звучали в пустоте или не звучали. Звука нет. Нет ничего. Безразличие. Если перестать задавать вопросы, то можно попробовать исчезнуть, раствориться в тишине. Попытка. Еще попытка. Множество попыток. Но почему-то не растворялось. Недоумение. И ничего. И никого. Надоели вопросы. Вязкий кисель мыслей затягивал в глубину, в никуда. Скука. Долго. Долго. Долго. Долго. Как же долго. Долго — это Время? Время. Остановилось. Или течет? Тепло. Странно. А что еще течет? Вода. Вода течет Дождь. Река. Море. Океан. Прохладно. Не то. Сожаление. Не туда. Как в детстве. Игра «горячо или холодно». Детство — это что? Что за игра? Новые мысли. Неожиданно. Важно. Не отвлекаться. Не забыть. Прохладно. Океан, море, вода. Не то. Прохладно. Течет. Важно. Что течет? Жидкое. Что жидкое? Почти все жидкое, но не всегда. Тепло. Важно. Жидкое, течет, тепло. Важно. Горячо. Жидкое, течет, горячо. Горячо. Лава!

Чувства обрушились потоком, снося все на своем пути. Ужас, боль, страх, неуверенность. Любовь, отчаяние, злость. Слабость.

— Интересно. Очнулась все-таки. — неизвестный голос звучал задумчиво.

— Где я? В Аду? Или в Чистилище? Хотя… А я жива?

— Ох уж этот оптимизм! И никакого почтения к Старшим. — Голос устало вздохнул. Отвечать он не спешил.

А я собирала мысли и воспоминания в подобие логических цепочек. Но заторможенный мозг отказывался работать как полагается.

— Лава — гнев горы. Химера — бабушка в лаве, — не заметила, что думаю вслух. — Я в лаве. Аркан из лавы. Не помню дальше. Лава. Лава. Лава. Лава. Везде она. Лава.

По глазам резануло. Все оттенки красного окружали, подавляли. Нет форм, граней, разделений цветов, лишь переливы, течения и завихрения. Попробовала рассмотреть себя в этом мареве алого безумия. Бледная до прозрачности. Как будто из меня выкачали всю кровь. И не только кровь. Силы не было. Это как ослепнуть, оглохнуть, потеряться. Это… Я это чувствовала в киселе. Ошарашенно осматривала себя. Даже просканировать повреждения не получалось. Каналов нет. Нигде. Источника нет. Пустота. Как же так?!

— Совсем? Ни капельки? — голос звучал жалобно, ну и Бездна с ним. Не верила, отчаянно хотела обмануться. Так не бывает.

— А ты как хотела? Знала же, что придется поплатиться за заемную силу, — самодовольству голоса не было предела.

— Знала, но… чтобы забрать все?! — отчаянно мотнула головой. — Я не просила! Я пользовалась своими! — Злость заполняла меня, бурлила, словно вулкан готовый извергнуть из себя потоки лавы.

— Первый раз — может быть! Кстати, весьма изящный способ убийства — испарить кровь. Удивила. — В голосе невидимки послышалась толика уважения. — Еще и чудом пережила инициацию! Какая-то пешка! Твоя задача была — остановить ритуал. И ты это сделала. Так какого рожна ты поперлась играть в героиню и всех спасать? Влезли бы василиски, и с них спрос. Не спасли Пелагею — их проблемы. В худшем случае получила бы вечных должников Осколку, себе корону и стихийный дар, пусть и не чистый. Все-таки дитя пустоцвета. Генетика. А так. Тьху! Дура девка! Могла стать ферзём, а стала ничем. — Голос умолк.

А я обдумывала услышанное. Пустоцвет значит. Ну будет тебе дитя пустоцвета. Как говорит Марьям, иногда формулировки очень много значат. Вот и попробуем попридираться к словам. Выбора всё равно нет.

— Задача говорите? Ну если я — лишь исполнитель Ваших задач, то какие ко мне претензии? Я свою часть сделки выполнила? Выполнила. Ритуал прервался. Силой меня наделяли без моего согласия? Без. Так какого, спрашивается, меня лишили всех сил и уничтожили энергетические каналы? Более того, во время моего «геройства», ручаюсь, аркан сотворила не я. У меня нет ни таких сил, ни таких знаний. А значит… Кто-то, — особенно выделила эти слова, — незаконно, без согласия носителя, завладел телом для отстаивания собственных интересов, причинил тяжкие телесные и магические повреждения носителю и поставил под угрозу его жизнь, здоровье и Дар. И этот носитель, по Межвидовой Конвенции, не относится к юрисдикции Черноземья, что делает невозможным использование его без согласия во имя интересов любых Осколков Междумирья. Статья 6 Межвидовой Конвенции. Нарушение данной нормы влечёт за собой наказание от закрытия выходов на Землю вплоть до разрыва энергетических связей между Осколком и Землёй в зависимости от ранга сущности, совершившей проступок. А Ваш ранг, явно, выше некуда!

Выдав на одном дыхании сию зубодробительную тираду, я мысленно поблагодарила Марьям за идею освежить в памяти статьи Межвидовой Конвенции. Кто ж знал, что оно пригодится.

— С какого… перепугу ты вдруг перестала относиться к Черноземью? — оторопело уточнил Голос.

— У бабушки в опекунстве указано моё основное место жительство — Земля. Основное место жительства возможно изменить только по достижению совершеннолетия, которое наступает, в случае обучения в высшем учебном заведении, в двадцать четыре года. Фактически, я обучаюсь в двух ВУЗах одновременно, в Черноземье и на Земле. Поэтому… Увы и ах. Я гражданка человеческого мира с возможностью приобретения временных социальных ролей в Осколках Междумирья. — Это я сразу ответила на не заданный вопрос про участие в круге ближниц Пелагеи.

Повисла многозначительная пауза. Толика первоначального уважения сменилась лавиной раздражения. Я физически чувствовала, что меня готовы были раздавить, как букашку, не оставив мокрого места. Но только Голос это уже сделал. Во мне нет ни капли силы. И вся моя бравада — лишь бессильное клацанье цепного пса.

— Будем договариваться? — как можно более безразлично предложила Голосу.

— Ты вообще ошалела? — Голос кипел гневом и злостью. — Там такой ритуал творили, что прорыв Бездны был не за горами. Какое тут соблюдение Конвенции? Целый Осколок пустить под нож на алтарном камне, чтоб все законы соблюсти? — Тональность его понижалась, переходя от глухого шипения к грохоту. Что-то мне это напомнило. Ай, помирать так с музыкой!

— А Конвентам искренне фиолетово на ваши Осколочные проблемы. Они в любой момент могут односторонне запечатать выходы из Осколков за нарушение Конвенции. Если Земле будет грозить опасность, они сами могут такой геноцид устроить, что твари Бездны нам цветочками покажутся. — Это были лишь собственные умозаключения. Я шла ва-банк. Терять мне было нечего, дара нет, жизнь — и та под вопросом.

— Ты уж определись, ты к нашим или вашим, маленькая пешка? — Голос иронизировал.

Я же подспудно ждала какой-то пакости. Не прощают Старшие сущности такого качания прав. И оказалась права.

— Договариваться мы не будем. Не с кем. — Сказал, как припечатал. — Фактически, ты — труп. Тебя не существует. Ты уже должна была отправиться на перерождение за Грань. Но одна капля моей магии, грязной, разбавленной твоей кровью, сопротивлялась переходу за Грань. Паршивка не захотела возвращаться к папочке. Поэтому даю тебе выбор: ты можешь быстро без боли уйти и переродиться в линии с чистой кровью и настоящим стихийным даром либо попробовать испытать судьбу ещё раз и попытаться доказать, что ты ещё можешь стать ферзём в этой жизни. Выбирай.

Выбор без выбора, как я это люблю. Умирать не хотелось. Я отлично помнила ощущения вязкого болота, липкой бесцельности барахтанья в нигде. Обещания «папочки» не внушали доверия. Я уже привыкла к себе, научилась получать удовольствие от жизни и Дара. У меня ещё есть планы на это воплощение: найти убийцу Эльжбеты, познакомиться поближе с Рэксом и его носителем, в конце концов, посмотреть на рождение сверхновой в виде инициации Марьям и увидеть бабулино выражение лица, когда она узнаёт, кто спас её стервозную пятую точку. Я улыбалась.

— Конечно второй вариант. Хуже, чем есть, уже не будет.

— Как же ты ошибаешься, — ответом мне стал зловещий смех. — Я вернусь, когда ты окончательно сломаешься и будешь молить забрать отсюда на перерождение.

Голос умолк. Алая какофония оттенков отступила. Стали проявляться темные очертания камня, трещины в толще горы, нагромождения булыжников, наплывы лавы, застывшие водопадами из расселин. Потрясающе красиво. Я оказалась на островке посреди лавового озера внутри закапсулированного Источника Черноземья.

— Что я должна сделать? — крикнула в пустоту.

— Всего-то пересечь лаву и оказаться на берегу. Живой, — донёсся до меня насмешливый шёпот.

— Твою ж…. Живой?! — Я ругалась со вкусом и от всей души. Во мне не было ни капли магии, а мостик на берег отсутствовал.