Паутина времени (СИ)

Глава 4

Марк шумно сглотнул, разрушая воцарившуюся в библиотеке тишину, зябко повел плечами и, пытаясь не допустить паники ни в своей душе, ни в душах друзей, осторожно кашлянул.

- Значит, я резюмирую. Мы заблудились в лесу, торчим в полуразрушенном строении, не зная, как выбраться; с нами немецкий солдат Второй мировой, раненный, которого мы не знаем, как лечить и, до кучи, какой-то невнятный монстр. Который может отправить нас всех к черту на рога исключительно по своему желанию. Так?

Девушка, внимательно выслушав его, нахмурилась и отрицательно покачала головой. С ее точки зрения, брат все-таки несколько преувеличивал масштабы проблемы.

- Не совсем. Во-первых, темпор здесь нигде не называется монстром – они, судя по всему, выглядят вполне как люди, да и потомство от людей производят. Во-вторых, если его не трогать – он нас тоже не тронет. Поэтому я предлагаю собраться и по-тихому свалить куда-нибудь подальше… Лучше мы в лесу будем блуждать, чем тут.

Пашка, в целом, не возражающий против такого расклада, задумчиво почесал подбородок и, окинув элегическим взглядом большой стол с остатками вчерашнего пиршества, вздохнул.

- А еду мы откуда возьмем?.. Кстати, - его внезапно осенило, - Так это что… выходит, это этот темпор нас накормить решил?? Мда, ребят, по-моему, мы все-таки попали… - парень ощутимо сник, - Если он знает, что мы голодны, если покормил нас – он уже начал с нами играть, и что делать…

- Не паниковать, - Вольфганг, на удивление сохраняющий способность мыслить здраво, да и вообще ведущий себя довольно спокойно, нахмурился и принялся все-таки натягивать вновь подобранный с пола мундир, - Уйти я отсюда не могу – где-то здесь должен быть Фридрих, я не хочу бросать его. Может быть… в самом деле, если мы не тронем этого ребенка…

Пашка красноречиво закатил глаза, всплескивая руками и раздраженно поправил хвостик.

- Вольф, мы-то его не трогаем! Это он к нам прицепился – еда среди давно заброшенной библиотеки явно дело его рук, и я клянусь, что тот же самый подсвечник видел на лестнице, а теперь…

- Паш, - Тата укоризненно погрозила приятелю пальцем, - Ты заговариваешься. И, по-моему, паникуешь. В конце концов, ребята, мы же взрослые люди, почему мы должны верить в бредни из старой книжки? Может, у всего этого есть вполне рациональное объяснение, может, все не так уж… фантастично?

Немец, старательно застегивающий мундир, быстро глянул на брата девушки и, тонко улыбнувшись, покачал головой. С его точки зрения, Тата была настроена как-то чересчур уж оптимистично или, может быть, прагматично, что в любом случае вряд ли соответствовало ситуации.

- Но ведь я здесь, - негромко произнес он, - Здесь… хотя должен был оставаться в сорок третьем году. Может быть, должен был умереть там. Разве можно объяснить то, что я оказался в этом времени как-то иначе? И тот ребенок! – парень не дал собеседнице ответить, сдвигая брови, - Я ведь видел его, видел, как сейчас вижу тебя! Тот ребенок, кости… Фридрих… - он вдруг содрогнулся и на мгновение умолк. Когда же возобновил речь, голос его дрожал.

- Фридрих… подходя к ребенку, он… он оттолкнул несколько костей… Ты говоришь, они не терпят неуважения к ним?..

Вновь воцарилось молчание. Мысль немца была ясна всем, и ужасала всех в не меньшей степени, чем его самого, но подтверждать или опровергать ее никто пока не спешил. Пашка поежился, отступая назад и глядя на книгу в руках девушки с почти суеверным ужасом. Марк, хмурясь, обнял себя руками. Тата, избегая прямого ответа, опустила взгляд к книжным страницам.

- Здесь так написано, - негромко, почти виновато произнесла она, - Сказано… Что они не терпят непочтительного отношения к костям, из которых сложен их трон. Но ведь тогда трона еще никакого не было!

- А сейчас он есть? – Пашка нервно хихикнул, опуская взгляд вниз и очень явственно пытаясь увидеть, что происходит под полом, - То есть, мы тут ходим, разговариваем, а где-то там, глубоко внизу, на троне из костей сидит страшный темпор, прикидывающийся маленьким мальчиком? Ребят, вот честно – я не трус. Но я предлагаю по-хорошему отсюда удрать, чтобы больше не тревожить бедного ребенка и не провоцировать его.

Марк, по-видимому, искренне заинтересованный этими словами, немного склонил голову набок, вглядываясь в друга.

- То есть, по-твоему, мы его провоцируем? Любопытно, чем же?

- Кормить нас заставляем, - буркнула Тата и, тяжело вздохнув, перелистнула страницу книги, - Что делать-то будем?

Вольфганг едва заметно поморщился, с небольшим трудом скрещивая руки на груди.

- Я не могу уйти отсюда. Я должен найти Фридриха, если для этого придется снова спуститься в подвал… если придется заставить этого проклятого ребенка… - он скрипнул зубами, не продолжая.

Марк неодобрительно покачал головой.

- А он просто возьмет и отправит тебя обратно в прошлое, в твой проклятый сорок третий… Вольф, я, конечно, все понимаю, честно. Но, говоря откровенно, потерять тебя мы уже как-то не готовы.

- Это уж точно, - буркнула девушка, смутно пытаясь что-нибудь прочитать, дабы обнаружить какую-то надежду, найти что-то, могущее помочь им, но постоянно отвлекаясь, - Да и в подвал меня как-то вот совсем не тянет. Может, сходим наверх, посмотрим на те часы? – она подняла взгляд, робко оглядывая собеседников, - Вдруг мы ошиблись, вдруг там песок уже давно кончился, а мы тут напрасно паникуем…

- И тебе не страшно? – Пашка подозрительно прищурился, - Совсем-совсем не боишься убедиться, увидеть что-то… загадочное?

Тата выразительно фыркнула и, захлопнув книгу, решительно поднялась с пола.

- Я куда больше боюсь сидеть здесь, ничего не зная и не понимая, строя какие-то догадки и пугая себя еще больше. Лучше уже определиться однозначно, понять все и сразу. Пошли! Паша, ты покажешь дорогу.

Парень, не слишком воодушевленный такой перспективой, несколько сник и безрадостно кивнул. Самому ему идти наверх и убеждаться в подозрениях как раз не очень хотелось, но, вместе с тем, он не мог и не признать правоту подруги – запугивать самих себя, томясь в неизвестности, было делом весьма неблагодарным.

- А что мы будем делать, если убедимся, что это и в самом деле темпор? – Вольфганг, предпочитающий в основном слушать, а не говорить, осторожно кашлянул, шагая вперед, - Как вернуть… как спасти моего друга?

- Сначала убедимся, а потом будем решать, - Марк резко махнул рукой, будто разрубая воздух, - Все, баста. Идем наверх. И да, Вольф… - он неожиданно улыбнулся и мягко хлопнул немца по плечу, - Фридриха мы не бросим. Знаю, в твое время к русским вы относились иначе, но, клянусь…

- Марк, - солдат улыбнулся в ответ и покачал головой, - Я не сомневаюсь, что вы не бросите ни меня, ни его. Вы хорошие люди, я вижу это… Просто не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Если у темпора и есть недовольство кем-то – то это я, а не вы. Хотя я костей не трогал…

- Разберемся, - Пашка, всецело поддерживая друга в благородном порыве оказать помощь немцу, и к тому же вдохновленный перспективой пока не спускаться в подвал, решительно кивнул, - А теперь за мной! Тут главное – подняться, потому что лестница не слишком ровная, да и валяется на ней черти что… Раненный, не споткнись.

Раненный усмехнулся, легко склоняя голову – к поведению новых друзей он уже начинал привыкать, и с каждым мигом ловил себя на том, что все больше и больше привязывается к ним.

- Хорошо, - отозвался он и, глубоко вздохнув, аккуратно поправил мундир, пытаясь не подать виду, как неприятно грубая ткань касается еще не слишком хорошо затянувшихся ран.

- Кстати, тот факт, что ты так скоропостижно выучил русский тоже явно можно отнести к заслугам темпора, - заметила девушка, одергивая собственную футболку и уже направляясь вместе с друзьями к выходу из библиотеки. Вольфганг с живым интересом воззрился на нее.

- Как связаны время и язык?

- Непосредственно, - отозвался вместо сестры Марк, - На изучение языка требуется время, тем более, что русский считается сложным. Тебе же удалось за одну ночь, поспав на учебнике, выучить его настолько, что ты свободно общаешься с нами. Тата права – это заслуга темпора.

Немец, этой перспективой совершенно не воодушевленный, глубоко вздохнул и, опустив плечи, мимолетно поморщился.

- Но в таком случае получается, что Пауль прав – он уже взялся за нас. Еда в библиотеке, то, что я выучил язык… Не говоря уже о том, что я оказался здесь!

Пашка, вполне польщенный признанием его заслуг, но не обрадованный им, дернул уголком губ и быстро кивнул. Лицо его было мрачно.

- Понять бы еще, чем нам грозит то, что он за нас взялся и к чему это может привести. Если этим темпорам нравится играть… кто его знает, куда он нас заиграет.

…Подъем по лестнице, вопреки Пашкиным предупреждениям, оказался вовсе не так уж и тяжел – ступени были достаточно пологими, шагалось по ним легко, и единственным затруднением могли являться многочисленные предметы, в беспорядке по ним разбросанные. Сами ступеньки кое-где тоже обвалились, попалась даже одна практически полностью разрушенная, но переступить через нее труда не составило.

Вольфганг, чьи раны были осмотрены, но облегчения которому это не принесло, поднимался с большой осторожностью, придерживаясь за сохранившиеся с одной стороны перила, но виду, что ему трудно, не подавал. Он, в конце концов, просто не мог себе этого позволить – он ведь был мужчиной, солдатом, путь и раненым, а рядом с ним легко шагала симпатичная девушка. Перед ней молодому человеку невольно хотелось показать себя сильным и несгибаемым, хотя причину этого он пока и сам бы затруднился назвать. В целом, к своим новым русским знакомым он ко всем относился с одинаковой теплотой, никого пока не выделяя.

Марк и Пашка шагали впереди, готовые защитить своих спутников, настороженные, напряженные и непрестанно прислушивающиеся, и приглядывающиеся. Ни один шорох, ни один, даже самые легкий звук, не оставались без их внимания, и порою резкий поворот головы кого-нибудь из предводителей маленького отряда пугал их спутников.

В целом, в башне было тихо. Единственные звуки, какие доносились до слуха молодых людей, производились их собственными ногами, особенно когда на лестнице вдруг попадался какой-нибудь листочек бумаги, который, отлетев от легкого движения воздуха, начинал тихо шелестеть вниз по ступеням, но парни все равно предпочитали держаться настороже.

Слишком уж опасной могла оказаться вдруг эта тишина, слишком неприятная и, чего греха таить, страшная угроза затаилась где-то в ней.

В темпора, в то, что он и в самом деле существует где-то здесь, под каменными ступенями, по которым они поднимаются, все поверили окончательно и бесповоротно. Сомнений быть просто не могло – эта версия была единственным более или менее правдоподобным объяснением всех загадок, окутывающих их с мига прибытия в башню, поэтому теперь оставалось только решать, как жить с этим знанием. Что делать, как защитить себя от произвола ребенка, могущего забросить кого-нибудь из них на неизвестное количество лет вперед или назад, просто чтобы «поиграть»? Позабавиться!

Наверное, лучшим выходом было бы все-таки попытаться покинуть это место, уговорить Вольфганга отказаться от поисков друга, увести его с собой… Но, говоря откровенно, в душе каждого из трех русских с каждым мигом все больше и больше крепла уверенность, что просто так темпор их из рук не выпустит.

Так не бывает. Так просто не случается никогда – если они наткнулись на какую-то тайну, если прознали о существовании какого-то странного создания, то это создание не оставит их в покое! Это было бы слишком просто, и уж точно не по законам жанра.

Тата тихонько вздохнула и, остановившись на секунду, быстро оглянулась на Вольфганга. Поднимались они уже долго, и она опасалась, что раненый мог устать. Немец, действительно немного побледневший, заметив устремленный на него взгляд, тотчас же растянул губы в улыбке и даже попытался выпрямиться, всем видом показывая, что он в совершенном порядке.

- Мог бы этот темпор и бинты нам наколдовать, - недовольно пробурчала девушка, окидывая пострадавшего долгим взглядом и качая головой, - Какая-то однобокая у него забота – накормить-напоить, и все. Даже спать приходится на полу!

- Перестань возмущаться, - ее брат, поднявшийся немного выше, тоже притормозил, оглядываясь через плечо, - По словам Вольфа, этот ребенок обитает как раз под лестницей, не исключено, что он может тебя услышать.

- Ну, и пусть слышит! – совсем возмутилась Тата, - Он, в конце концов, хозяин этого места, если заботится о гостях – так пусть заботится сполна!

- Меня бы устроило, если бы он заботливо вернул Фридриха… - пробормотал Вольф и, сжав на секунду губы, подавляя болезненный спазм, решительно продолжил подъем.

Идти оставалось недолго. Башня хоть и была высокой, все-таки имела свои пределы, да и Пашка уже до верхней ее части добирался, поэтому задача, поставленная путниками перед собой, была вполне выполнимой.

- Пришли, - парень остановился, привычным движением поправляя коротенький хвостик на затылке, - Вот эта дверь, за ней комната… Только сразу предупреждаю – зрелище не самое обычное, не самое приятное, и в общем и целом… не визжать. Окей?

- Заметано, - буркнула девушка и, наткнувшись на недоумевающий взгляд немца, только отмахнулась от него. Вдаваться в подробности русского сленга ей сейчас не хотелось.

Впрочем, Вольф и не настаивал. Удивился он скорее по привычке, не слишком заостряя внимание на странных речах новых друзей, и куда больше был заинтригован тем, что же прячется за упомянутой дверью, возле которой они остановились.

Пашка глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и резко распахнул ее, сам отступая немного назад.

Марк, Тата и Вольфганг, чрезмерно заинтересованные, в свой черед подались вперед, чуть-чуть оттирая первооткрывателя и заглядывая в распахнутую комнату.

Первым свое впечатление выразил Марк, просто длинно присвистнув. Его сестра, пораженная не меньше, ошарашенно покачала головой.

- Фига себе… - выдавила она и, сообразив, что немец, скорее всего, вновь не поймет ее слов, виновато улыбнулась, устремляя на него взгляд.

Однако, Вольфгангу было не до того, чтобы разбираться в хитросплетениях русского языка.

Он смотрел. Смотрел, приоткрыв от изумления рот, расширившимися глазами на небольшую, очень уютную и по-своему симпатичную комнатку, действительно украшенную камином. Комнатку, где находился удобный письменный стол, стояло глубокое кресло и несколько шкафов с книгами, где, должно быть, когда-то работали или просто хорошо проводили время. Комнату, половины которой просто не существовало.

Она обрывалась в пустоту, пол заканчивался провалом, а дальняя от входа стена отсутствовала, открывая чудесный вид на бездну, над которой они только что поднялись. Там синело ясное небо, там плыли по нему редкие облака, светило солнце; там звенел прозрачный, хрустальный воздух, удивительно чудесный, умиротворяющий и не менее устрашающий с этого ракурса.

Солдат сглотнул и, не в силах выдавить ни звука, отшатнулся. Пол внезапно показался ему излишне шатким, неустойчивым, да и самая башня начала казаться хлипкой, готовой развалиться в любую секунду, и безмерно захотелось спуститься вниз. Там, в библиотеке, он, по крайней мере, мог быть уверен, что не свалится с огромной высоты.

- Так, и… - девушка, старательно не допуская в свою душу паники, сглотнула и сдвинула брови, - Где часы?

- На камине, - легко отозвался Пашка, сочувственно глядя на немца: ему показалось, что бедняга испугался высоты, - Камин в комнате. Только подходить близко я не советую – кто знает, когда пол обвалится?

- Пол выглядит довольно крепким, да и не обвалился же за столько лет, - рассудительно отозвался Марк и, заинтересованно склонив голову набок, прибавил, - К тому же, в камине, по-моему, тлеет огонек.

- Где?!

Пашка, Тата и Вольф подались в едином порыве вперед так резко, что едва не затолкали стоящего первым Марка в комнату, чему тот решительно воспротивился. Полу молодой человек все-таки не слишком доверял, и рухнуть вниз как-то совсем не горел желанием.

Немец вытянул шею, вглядываясь в черный провал камина; стоящие рядом парень и девушка прищурились, силясь различить то, о чем говорил их спутник.

Среди темной, покрытой пылью забвения золы, искрясь и перемигиваясь, то и дело вспыхивали в разных углах камина два огонька.

- Как будто две звезды… - пробормотал Вольфганг, и Пашку передернуло.

- Знаешь, Вольф, твои звезды начинают меня пугать, - голос его, тем не менее, прозвучал очень проникновенно. Немец остался серьезен.

- Меня тоже, - негромко отозвался он и, не желая долго любоваться загадочными огоньками, перевел взгляд выше, безошибочно находя на каминной полке большие песочные часы, покрытые пылью.

К часам никто не прикасался много лет – это было очевидно, было видно невооруженным взглядом, никаких следов пальцев на пыльном стекле не наблюдалось, да и каминная полка вокруг явно было нетронута.

Песок из верхней части часов медленно струился вниз.

- Если ты их не трогал… - медленно проговорил Вольф, не сводя взгляда с часов, - То почему песок до сих пор сыплется?.. Он должен был давно закончится…

Тата шумно сглотнула и, не в силах сдержать обуревающий ее ужас, стиснула руку брата, ища в нем поддержки.

- Если… рядом темпор… - севшим голосом залепетала она, - Песок… в песочных часах…

- Не заканчивается, - тихо, но как-то по-особенному жестко оборвал ее напуганный Пашка.

Марк, единственный, кто еще более или менее держал себя в руках, попятился, отодвигая друзей назад, практически выталкивая их из комнаты.

- Идем вниз, - коротко велел он, - Все обсуждать будем там, здесь и сейчас это слишком… рискованно. Пошли.

Девушка напряженно кивнула и, опрометчиво отступив назад, оступилась на верхней ступеньке лестницы. Зашаталась и, пытаясь не упасть, вцепилась одновременно в стоящих рядом Пашку и Вольфганга. Последний охнул от вспышки резкой боли – схватилась Тата как раз за простреленную руку, - и, бледнея на глазах, мужественно попытался поддержать девушку. Пашка, вцепившись в другую ее руку, а заодно и пытаясь подстраховать немца, опасаясь, как бы тот не завалился сам, недовольно зарычал, и напряжение, сгустившееся вокруг таинственной комнаты, постепенно развеялось.

Вниз спускались значительно быстрее, чем поднимались наверх, не взирая даже на то, что немец откровенно пошатывался и периодически цеплялся за перила, опасаясь упасть. Спутники его, впрочем, сознавая состояние нового товарища, следили за ним внимательно и периодически пытались поддержать, дабы не допустить падения. Вольф смущенно улыбался, отказывался, но в результате помощь все-таки принимал.

Внизу, в библиотеке, которую они уже начали полагать своей законной резиденцией, их поджидал сюрприз.

- Похоже, он все-таки тебя услышал, - мрачновато резюмировал Пашка, неприязненно созерцая большой ящик темного цвета с грубо намалеванным на боку красным крестом, - Опять откуда-то из сорок третьего выдернул, если не раньше.

Вольфганг мимолетно поморщился и, окинув долгим взглядом ящик, покачал головой.

- Такие были в госпиталях, когда я служил. Может быть, здесь когда-то был госпиталь, и он просто передвинул время?.. То есть, предмет во времени?

Девушка, настроенная несколько более решительно, недовольно мотнула головой.

- Какая разница! Главное, чтобы там нашлось, чем тебя лечить, а если найдется – я даже «спасибо» этому темпору скажу. Судя по всему, смерти он нам пока что не желает.

Марк тяжело вздохнул и, первым приблизившись к ящику, подозрительно осмотрел его, будто подозревая в укрывательстве бомбы. Затем, прислушавшись и придя к выводу, что внутри ничего не тикает, он осторожно откинул крышку и, хмыкнув, кивнул.

- Всего достаточно. Похоже, свалили сюда все скопом, да так и бросили… Знаете, ребят, мне это напоминает игру «Симс»*. Дом нас ждал, мы сюда заявились и теперь темпор играет нами, вертит, как хочет – подталкивает в нужном ему направлении, кормит, заботится о здоровье… Мало приятного, если честно. Не люблю ощущать себя марионеткой.

- Скажи спасибо, если никого из нас он не захочет убрать, чтобы заменить кем-то еще, - тоскливо отозвалась его сестра и, сама приблизившись к ящику, окинула глубокомысленным взглядом его содержимое, - Ага. Вольф, иди сюда и снимай мундир.

Немец, хмурясь, упрямо мотнул головой. Раздеваться перед девушкой он все еще стеснялся.

- Отвернись.

Тата негодующе фыркнула и, демонстративно отвернувшись, направилась, чеканя шаг, к книжным полкам.

- Нет, ну что за упрямец, а… - бурчала она, - Прямо как маленький, честное слово! Как будто я его тут прямо сейчас домогаться начну!

- Ну, кто тебя знает, - Пашка, которого эта ситуация откровенно забавляла, жизнерадостно хохотнул и легонько хлопнул Вольфганга по спине, - Пошли, Вольф, я тебя лично перебинтую. Ну, и Марк, наверное, подсобит немного, правда, Марк?

Его приятель согласно кивнул и, глянув на недовольную сестру, усмехнулся. Ему ситуация тоже казалась забавной – обычно от Таты парни так не шарахались, а уж раздеваться-то при ней и вовсе не стеснялись, даже наоборот. Как правило, из-за этого их стремления девушка и попадала периодически в неприятности… Сейчас же ей попался на редкость стеснительный экземпляр, на которого ей никак не удавалось произвести нужное впечатление, и ее это, безусловно, не устраивало. Брата же ее это только смешило.

- Конечно, - спокойно произнес он, склоняясь над ящиком и выуживая из него не слишком аккуратно смотанный бинт, - Иди сюда, раненный, лечить будем.

На этот раз Вольфганг подошел без особых возражений и, убедившись, что девушка не подглядывает, принялся снова расстегивать мундир.

***

На следующее утро обработанные нехитрыми медикаментами раны под бинтами немного тянуло, но в целом самочувствие было значительно лучше, чем вчера. Вольфганг, на этот раз улегшийся спать вместе с новыми друзьями на полу, сел и, по мере сил своих потянувшись, улыбнулся. Проникающее сквозь окно солнце ложилось ему на лицо мягким теплом, в воздухе, казалось, было разлито умиротворение, и немец неожиданно подумал, что даже рад, что все повернулось таким странным образом. Что он покинул ад войны, чтобы неожиданно оказаться в будущем, когда она уже закончилась, чтобы увидеть, убедиться, что будущее есть, и понять, что в этом будущем у него еще целая жизнь.

Его новые друзья представлялись парню людьми не просто хорошими, а замечательными – в конечном итоге, они ведь помогли ему, и даже не единожды, готовы были рискнуть всем, лишь бы спасти и его, и его друга. Добравшись в мыслях до Фридриха, Вольф помрачнел. Удастся ли им спасти его, смогут ли? Да и… есть ли еще, кого спасать? Ведь он проявил неуважение к костям проклятого темпора, и, если тот и в самом деле был этим недоволен… Лучше не думать, в какой форме он мог выразить свое недовольство.

Кстати, Тата вчера, кажется, вычитала в старинном фолианте что-то новое об этом существе… Немец нахмурился, напряженно вспоминая. В тот момент, когда девушка зачитывала новую информацию о темпоре, ему как раз обрабатывали раны, поэтому внимание было несколько рассеянно, и сейчас вспомнить, о чем шла речь, было несколько затруднительно.

Часы, часы… что-то было связано с часами, кажется, если их разбить… что-то произойдет. Но что? И стоит ли делать это, нужно ли рисковать?

Вольфганг глубоко вздохнул и, решительно отгоняя от себя мысли, огляделся. Вспоминать о чем-то, связанном с темпором, самостоятельно не хотелось и лучшим вариантом казалось спросить мнения новых друзей. Те же, по-видимому, еще спали и для начала их следовало бы разбудить.

Хотя… может быть, и не спали.

Молодой человек скользнул взглядом по нежно обнимающей во сне кофту девушке и, не обнаружив нигде в пределах досягаемости ее друзей и спутников, нахмурился, озираясь. Странно… Марк и Пауль не должны были бы бросить ее, не должны были бросить их! Странно и подозрительно, и внушает определенные опасения.

Вольф вздохнул и, придвинувшись к девушке, осторожно потряс ее за плечо.

- Тата… - ее имя все еще давалось немцу с трудом, но он усиленно тренировался, поэтому мог быть уверен, что звучит оно в его устах вполне понятно, - Проснись!..

Тата чуть поморщилась во сне, вздохнула и, открыв глаза, сонно воззрилась на разбудившего ее парня. Затем моргнула и заулыбалась.

- Gutten Morgen, Volf…

- Ja, ja, - отмахнулся немец, - И тебе доброе утро. Тата, где твои друзья?

- В смысле? – девушка тряхнула головой и, отвлекаясь от приятных впечатлений, уперлась ладонями в пол, кое-как садясь на нем, - Они же… - она огляделась и нахмурилась, - Где?.. Они были здесь, если бы куда-то собирались, сказали бы…

Вольфганг, мрачнея с каждым мигом все сильнее, потер переносицу, изо всех сил пытаясь придумать более или менее правдоподобный вариант.

- Они не могли отправиться в подвал?

- К темпору? – Тата поежилась, - Одни, без нас? Не сказав, не предупредив… На Марка это не похоже, ему чуждо безрассудство. Он бы и Пашке такого не позволил… Черт возьми! – страх, потихоньку просачивающийся в душу, внезапно нахлынул огромной волной, заставляя девушку вскочить на ноги, - Куда они делись?! Что, что могло случиться, куда они могли пропасть?! Вольф, ты уверен, что ничего не слышал ночью?

- Что я мог слышать – я спал! – солдат в свой черед поднялся на ноги, растерянно озираясь, - Если они куда-то ушли… они сделали это очень тихо.

Девушка почувствовала, что дрожит и обняла себя руками, изо всех сил стараясь не поддаваться панике. В такой ситуации она оказалась впервые – потерять брата, старшего, разумного брата, который всегда защищал ее, на которого она всегда могла положиться, и не иметь ни малейшего понятия, где он может быть, было, наверное, худшим из ее кошмаров. Кошмаром, который неожиданно сбылся наяву.

- Куда они могли уйти? – она мотнула головой, подавляя рвущиеся наружу рыдания, - Мы же договаривались держаться вместе, мы не собирались… Вольф… - она всхлипнула, - А вдруг это этот проклятый темпор?..

Немец, который этой девушке, как и обоим ее спутникам, очень симпатизировал, и смотреть на ее слезы не мог, поспешно шагнул к ней, мягко обнимая и привлекая к себе.

- Не бойся, - утешение прозвучало неловко, и парень попытался найти более правильные слова, - Может быть, все не так страшно. Может быть, они проснулись раньше нас и решили еще раз взглянуть на те часы, что мы видели вчера… ты же что-то находила о часах?

Девушка шмыгнула носом и уныло кивнула. Она, в отличие от раненного, вчерашнюю информацию запомнила хорошо, хотя и не представляла, как найти ей применение.

- Чтобы убить темпора, надо разбить его часы, - негромко напомнила она и, не в силах держать себя в руках, уткнулась лбом в плечо обнимающему ее молодому человеку, - Вольф… мы не уверены, что те часы – именно те самые, что нужно разбить. Мы не уверены, стоит ли его убивать. Мы вообще ни в чем не уверены, вряд ли Марк и Пашка пошли бы… ты думаешь, они могут сейчас просто быть наверху? – в последних ее словах вдруг зазвенела надежда, и немец, сам хватаясь за нее, как утопающий за соломинку, решительно кивнул.

- Уверен! Перестань плакать, давай поднимемся наверх – наверняка они там, а мы зря волнуемся.

Тата еще раз шмыгнула носом и неловко кивнула. Сердце говорило ей, что наверху брата она не найдет.

…Увы, сердце не обмануло. Возле комнаты с часами никого не было, в ней – тем более, и ни единого движения не было внутри. Только песок по-прежнему тихо сыпался из верхней части часов в нижнюю, не заканчиваясь и не прекращая своего движения, да в камине по-прежнему посверкивали звездами два огонька.

В свете происходящего это внушало еще больший ужас.

- Здесь никого… - Тата тяжело сглотнула, замирая на пороге комнаты и напряженно глядя на разрушенную стену. Живое воображение уже вовсю рисовало ей свалившихся с обрыва Марка и Пашку, и вдоль позвоночника начинал разливаться холод.

Вольф, каким-то образом угадав ее мысли, участливо коснулся руки и, на миг сжав губы, неловко пожал плечами.

- Быть может, попробуем обойти вокруг башни? Вдруг они вышли, хотели прогуляться, что-то нашли…

- Вольф, - девушка обернулась, взирая на собеседника с нескрываемым отчаянием, - Давай будем реалистами. Они бы никуда не пошли, не бросили бы нас, они, во всяком случае, сказали бы, предупредили, что куда-то собираются! Я… боюсь даже думать, что этот мерзкий темпор мог с ними сделать, куда он мог их отправить…

Немец глубоко вздохнул и, хмурясь, опустил глаза на ступени лестницы, словно силясь пронизать их взглядом. Лицо его было мрачно.

- В таком случае, выбор у нас не велик, - негромко вымолвил он, - Единственное, что мы можем сделать… Спуститься в подвал сами и потребовать у темпора, чтобы он вернул наших друзей.

* The Sims — однопользовательская видеоигра в жанре симулятора жизни. Игрок управляет одним или несколькими персонажами — симами, заботится об их благополучии, развивает их навыки, укрепляет связи с другими персонажами, продвигает по карьерной лестнице и обустраивает их жилой дом. В игре отсутствует сюжетная линия, и теоретически в игру можно играть «вечно». (примеч. автора)