Паутина времени

Глава 5. Творцовские слабости

— Ч-то?!

Крис с волком уставились друг на друга с совершенно непередаваемым выражением. Еще большую степень удивления, которое поднаторевший в иномирном сленге император назвал бы «офигиванием», отразило лицо магистра. Сообразив, что он совершенно банальным образом сдал сам себя, волк помотал головой, но делать вид, что ничего не произошло, не стал. Только многообещающе оскалился, а в следующий момент рядом с императором появился молодой мужчина: нескладно-худой, с короткими торчащими в разные стороны волосами и несимметричным лицом. Совершенно непохожий на мощного, крупного зверя, каковым был всего несколько мгновений назад. Впрочем, в золотисто-карих глазах незнакомца осталось слишком много от опасного хищника. Да и вихрь силы, окружавший его прочным коконом, позволял утверждать, что иметь данного субъекта во врагах было чревато поспешным отбытием на тот свет.

— Соглашаться на такие позорные условия, имея на руках все козыри?! — неодобрительно фыркнул мужчина, склоняясь над магистром. — У кого жена — мощнейший менталист?! Ло-ги-ка, друг! Знаешь такое слово? Слышал?

Прищурившись, он посмотрел в глаза плененному заговорщику.

— Хотя нет, беру свои слова назад. Жена у тебя, конечно, своеобразная, но читать «сие» я бы ей не рекомендовал, — мужчина, запустив пятерню в волосы, еще сильнее разлохматил волосы, став похожим на огородное пугало. — Ладно, помогу. Раз уж рассекретился…

И снова уставился в глаза магистру.

Крис несколько раз моргнул. Незнакомец говорил и действовал настолько быстро, что сознание императора не поспевало за ним и до сих пор пыталось обработать информацию. Странный волк-переросток, который некогда им чуть не поужинал, а потом без видимых причин проникся симпатией, оказался непонятно кем. И, несмотря на то, что в нормальном течение времени прошло более двадцати лет, он примчался на выручку, словно только и ждал повода.

Что происходит в этом мире?!

— М-мм… — сначала Кристиан хотел начать свое обращение с «прошу прощения» или «извините, пожалуйста», но затем вспомнил, кто тут император. Правда, беспомощное мычание прозвучало не особо лучше, поэтому, сжав кулаки, он выпалил: — Вы кто?

Незнакомец перестал прожигать в магистре дыру взглядом, скосив глаза на Криса, секунду над чем-то раздумывал, а потом нагло осклабился.

— Провести вместе ночь и даже не спросить имени… как это бессердечно! — драматично возвестил мужчина, чуть ли не начав заламывать руки.

Лицо магистра характерно, прямо-таки по-лошадиному вытянулось. Хотя вряд ли сам Крис выглядел лучше. Он беспомощно открывал рот, как выброшенная на берег рыба, и совершенно не представлял, чем можно отразить выпад. Впрочем, как оказалось, сумасшедший незнакомец только того и добивался. С ликующим воплем: «Открылся!» — он снова впился взглядом в заговорщика, считывая его память.

— Щас ты у меня все расскажешь, голубчик! Нет, не до такой степени «все»… Пожалуй, ограничимся полной и подробной информацией по заговору, а грязное бельишко, так и быть, оставь при себе. Не любитель я подобного, — приговаривал мужчина.

Магистр беспомощно обмяк, словно из него спустили воздух; взгляд остекленел, зрачки сжались до едва заметных точек, лоб покрыла испарина, а губы через силу шептали что-то бессвязное. Крис следил за этим, задержав дыхание. Таким уровнем ментальной магии не владела даже Юлька. Максимум, на который она была способна — попытаться «изнутри» убедить человека рассказать правду. Или просмотреть поверхностные мысли и образы. Незнакомец не просто читал сознание магистра, он словно впитывал все знания и память человека, осушая его, как стакан с водой в душный и жаркий день.

Через минуту все было закончено.

На измятой траве осталось лежать бесполезное тело, а неожиданный союзник ослепительно улыбнулся.

— Готово! — он гордо ткнул пальцем себе в висок. — Теперь все тут. Потом нормально где-нибудь сядем, и я тебе продиктую имена и адреса. Вот и весь заговор! Пф!

Кристиан, стараясь не подать вида, насколько этому обрадовался, скрестил руки на груди и подозрительно прищурился.

— Ну и заявлениями вы разбрасываетесь…

Мужчина тут же, будто только и ждал подходящего момента или предугадал возмущение императора, изобразил незаслуженную обиду.

— А разве не проводили? Помнится, некто остроухий и неблагодарный замечательно сопел всю ночь у меня под боком… лет эдак двадцать назад. Скажешь, лгу?

— Искажаешь факты, — поскольку незнакомец совершенно непочтительно «тыкал», Кристиан также изменил манеру общения.

— Ой, ну подумаешь, что я был во второй ипостаси… от этого правда даже пикантнее!

Крис от неожиданности поперхнулся воздухом. С такого угла он проблему не рассматривал. И почему ему попадаются совершенно неадекватные личности?! За какие же грехи прошлых жизней он сейчас расплачивается? Впрочем, оценив состояние императора, новый знакомый смилостивился.

— Ладно, к моему чувству юмора еще придется привыкнуть. Давай переходить к чему-то нейтральному… знакомству. Твое имя мне прекрасно известно. Я же обычно откликаюсь либо на Лада, либо на «эй, лохматый!». Лад, конечно, предпочтительнее. И чтобы сразу избежать некоторых недоразумений: я — творец.

Император устремил взгляд в бескрайнюю высь неба, словно спрашивая у мироздания, какие еще сюрпризы и встречи оно подготовило для бедного императора. Небо безмолвствовало. Лад, как это ни странно, тоже. Хотя казалось, что данный субъект вообще не умеет молчать. Однако в данный момент творец просто разглядывал Криса, словно прекрасно понимал, о чем тот сейчас думает. А может, и в правду знал. Судя по недавно устроенному представлению — чужие умы и мысли были для Лада открытыми книгами.

Причем, не самыми интересными.

— Надо полагать, причину, по которой ты решил заглянуть в наш мир, спрашивать бесполезно?

— Кто-то переобщался с Хель, — Лад поморщился, — диагноз ясен. С нашей безумицей кто угодно параноиком заделается. Нет, жарища какая!

Творец легко переключился на другую тему, лишь обострив паранойю Криса, да и погода, на взгляд императора, была абсолютно нормальной… уж точно не дающей повода отвлечься от беседы и начать раздеваться. Заметив опешивший взгляд парня, Лад невозмутимо перекинул плащ через локоть, поправил ворот мятой рубашки и пояснил.

— Прошу прощения, привык к другим температурам. Да и сам я «горячий парень» — хочешь пощупать? — он протянул ладонь, от которой Кристиан отшатнулся, как от ядовитой змеи. Воспоминания о категорически неправильном юморе этого субъекта еще были свежи.

Мужчина расхохотался.

— Ладно, ладно, как-нибудь потом, когда ты привыкнешь и перестанешь шарахаться, как испуганная селянка. Причины весьма просты: наши девочки так заигрались, что почти устроили Вселенной внеплановый конец света.

Император, еще не отошедший от «селянки» и балансирующий между смертельной обидой и старым-добрым ударом в челюсть, не сразу ощутил глубину проблемы.

— В смысле?

Лад почесал в затылке, подбирая слова.

— Наверное, это может увидеть только творец: время вокруг этой реальности взбесилось. В междумирье такая буря, что другие творцы поджимают хвосты и прячутся по своим ареалам, возводя щиты. В нашу первую встречу я оказался в прошлом намеренно. Собирался отдать один должок… Но когда я попытался вернуться домой, меня зашвырнуло в какие-то исторические дебри. Все последующие попытки выбраться также закончились провалами: меня мотало по годам — тысячелетиям. За пределы реальности буря не выпускала. Когда пару дней назад я пришел в себя в вашей столице, выяснилось, что, наконец, временные линии пересеклись. Поэтому решил, что проще уже прибиться к кому-нибудь, а не дальше бодать закрытые ворота.

Император осознавал все медленно. Даже чересчур. Наверное, потому что не хотел осознавать. Слишком уж дико звучало.

— То есть ты пленник нашего мира? — уточнил он самое простое.

— Увы, — Лад почему-то посмотрел на свои ладони. Сжал кулаки; лицо на мгновение исказилось гримасой гнева, но затем творец снова беззаботно улыбнулся. — Это сложно. Честно, я бы предпочел все объяснить в более приятном месте. А не здесь и не сейчас. Особенно, когда тебе надо спешить… и даже не во дворец, а к собственной жене.

— С Юлей беда? — Крис сосредоточился, собирая на кончиках пальцев силу, чтобы мгновенно переместиться к Ритам. Его удерживало только ожидание пояснений творца.

— Ну, как сказать? — Лад неправдоподобно изобразил задумчивость. — Не то чтобы совсем уж беда. Но если мы продолжим болтать, то она имеет все шансы перестать быть «твоей». Знаешь ли…

Договорить мужчина не успел. В последний момент он почувствовал опасность и толкнул Кристиана в сторону, закрыв собой. Магистр даже мертвым остался опасен, припася последний «сюрприз». Заклинание веером острых лезвий пронзило тело творца, разбрызгав по траве бордовые брызги.

— Мы стали слишком самоуверенны… — с трудом выдавил Лад.

Он из последних сил удерживался на подламывающихся руках, чтобы не рухнуть на императора сверху. Длинный осколок орденской магии торчал из горла мужчины, сделав его голос хриплым и незнакомым. Еще несколько пробили грудь и плечо. Сделав усилие, Лад оттолкнулся от мокрой травы и рухнул рядом, чтобы острые лезвия не задели императора.

Одно лишь прикосновение — крошечная царапина, и магия покинет Криса навсегда, будто бы потомок великих правителей никогда не обладал даже крупицей волшебства. Совсем как простой человек. Парень знал это, но все равно потянулся к своему спасителю, чтобы помочь и выдернуть осколки. Лад — творец… но вдруг отзвуки силы Алив, данные служителям Великой, смогут нарушить потоки магии и в его теле?

Пальцы натолкнулись на пузырь перламутрового щита.

— Даже не пытайся, идиот… сам справлюсь, — мужчина закашлялся и неловко стер с уже не улыбающихся губ темную кровь. — Проклятье! Лучше поспеши к своей женщине, пока она не совершила ошибку.

Крис упрямо нахмурился.

— Я верю Юле. В конце концов, она имеет право сделать выбор самостоятельно, — как он ни старался, это все равно прозвучало горько: — Ты спас меня. Я должен помочь. Скажи, что могу сделать — и я сделаю.

Лад рывком выдернул обломок, застрявший в горле, и снова закашлялся. Рана затягивалась медленно… слишком медленно, особенно для существа, которым являлся мужчина.

Но все-таки затягивалась.

Правда, творец-весельчак не был уже и вполовину также оптимистичен, как несколько минут назад.

— А что тут сделаешь? Если в ближайшие несколько дней этот мир меня не отпустит, я не смогу зачаровать даже комара.

Привал затянулся.

Если сначала я планировал перебинтоваться-передохнуть и сразу же продолжить путь, то затем (не без давления со стороны спутников) пришлось это решение поменять. Весьма кардинально, а именно — остаться на ночевку в промерзлом странном лесу, слишком близко к дороге и деревне с неприветливыми жителями. Впрочем, и холод, и непрекращающийся дождь оказались проблемами решаемыми. Той силой, которой владел Эрик, можно было бы согреть весь мир. Или даже изжарить до хрустящей корочки. Ни Альга, ни Василий этого, естественно, не чувствовали, ведь были самыми обычными людьми. Дариил же знал, но воспринимал как должное. Что меня также весьма и весьма настораживало, как и сами способности тощего русоволосого мальчишки.

Парни уже спали.

Закутавшись в просушенные плащи, подкатившись поближе к огню и прижавшись друг к другу, как щенки, оставшиеся без матери. Даже Эрик во сне избавился от наглости и спеси, превратившись в самого обычного мальчишку: уставшего, измученного и растерянного. Он хмурился, тревожно ворочался и, казалось, из последних сил боролся со своими кошмарами. Дариил же, наоборот, улыбался. Он, напоенный обезболивающим зельем, подлеченный парочкой заговоров и перевязанный по самую макушку, чувствовал, как боль постепенно отступает, и расслаблялся.

Слишком разные, слишком юные.

Но именно этим двум было предначертано создать великую империю, чтобы у многих поколений появилась возможность родиться и жить в хорошем, счастливом месте. Судьба Лирии зависела от юнцов, которые были столь неосторожны, что раскрылись перед жителями деревни; неумелы, раз позволили себя пленить; беспомощны, коли вверили свою тайну и жизни случайному попутчику.

Странно, как Алив не поседела с такими «героями».

И неудивительно, зачем она выдернула меня из спокойного, сытого века, бросив на дно истории. Что ж, значит, будем воспитывать и учить, помогать и направлять… и, конечно, исправлять ошибки. Сделаю все, что потребует творец, но время сохраню. Клянусь.

Пусть самому себе, но клянусь.

Магическое пламя потрескивало, подбрасывая к кронам деревьев снопы золотистых искр. Сухо шелестели ветви, смыкаясь над головами; мерно барабанил дождь по краю защитного купола. Василий перебирал сумки, стараясь уложить вещи компактнее, а заодно провести ревизию. Альга уютно облокотилась на меня и начинала задремывать. Дыхание жены стало ровным и тихим. Я осторожно, так, чтобы не потревожить покой, перебирал ее спутанные волосы и наблюдал за танцем огня.

Зов пришел неожиданно. Он появился внутри меня: звонкий, легкий. Прокатившись до сердца теплой волной, призыв поманил прочь от тепла и защиты, под холодный дождь, в сумрачную неизвестность леса. Вставать не хотелось. Пришлось бы укладывать Альгу на тонкий волшебный покров, расстеленный Эриком, а зная, как чутко спит моя жена, я был абсолютно уверен, что разбужу ее.

Зов настаивал. Мягко, ненавязчиво. Но не отпускал, заставляя сердце сбиваться с ритма и стучать о ребра все беспокойнее.

— Извини, — попросил я у жены и опустил ее, подоткнув край теплого плаща. Альга беспокойно завозилась, но глаз не открыла. Тонкий рот искривился в недовольной гримасе, но спустя секунду она снова крепко спала. Возможно, Пресветлая решила сэкономить немного времени.

Что ж, хоть так.

— Это Алив? — Василий застегнул сумку и передвинулся поближе к Альге. — Я послежу за всем. Удачи.

— Спасибо.

Улыбнувшись другу, я натянул капюшон и осторожно выскользнул за защитный полог. Под ногами зачавкала размягченная земля, в которую я провалился сразу по щиколотку. Каждый последующий шаг давался с некоторым трудом, поэтому в лес я продвигался медленно, ощущая, как за спиной теряется среди широких гнилых стволов теплый отсвет нашего костра. Не заблудиться бы… кто этих творцов знает? Заведет, запутает и забудет, что люди обычно в темноте не видят и на незнакомой местности ориентируются плохо. Особенно, когда у этих людей ноет раненое плечо, да и общее самочувствие далеко от идеального.

К счастью, долго идти не пришлось.

Алевтина выступила из-за скрюченного ствола уже через минуту. Кожа женщины легко светилась, укрывая ее защитным коконом от дождя и холода. Творец не касалась ногами земли, застыв в воздухе, и подол ее длинной изумрудной туники не шевелился под пронизывающим ветром. Алив протянула мне руку, и, не раздумывая, я осторожно сжал в ответ ее хрупкую ладонь. В следующий момент теплый свет окружил и меня, приподняв над топкой грязью. И сразу же отпустило ноющее плечо. Я мог с уверенностью заявить, что от раны не осталось даже воспоминания.

— Благодарю, Великая, — я понимал, что, исцеляя меня, творец преследовала свои цели, а вовсе не проявляла заботу, но все равно был крайне признателен.

Алив кивнула и несколько мгновений пристально всматривалась в мое лицо, словно в первый раз.

— Пожалуй, я все-таки могу понять Хель. Одобрить — нет. Но понимаю, — она отвела взгляд и улыбнулась каким-то своим мыслям. — Знаешь, Оррен Рит, наверное, это минутная слабость… случайность и совпадение нескольких мелочей, но я обещаю, что расскажу, почему такой маленький и слабый человек стал самым важным для целого мира. Когда-нибудь после… но расскажу.

Я промолчал.

Судя по тону Пресветлой, рассказ обещал мне категорически не понравится, а «после» и вовсе могло означать пару тысячелетий и череду перерождений, ожидающую «маленького и слабого человека».

Необычно было стоять к великой Алевтине, сильнейшей из творцов, настолько близко, что я ощущал, как размеренно бьется ее сердце, чувствовал теплое дыхание, считал точки веснушек вокруг маленького вздернутого носа. Женщина смотрела на меня снизу-вверх, гордо вздернув подбородок и чуть сжав полные губы.

Но еще острее чувствовалась нарастающая неловкость.

— Возможно, стоит перейти к делу? — предложил я.

Творец откровенно-насмешливо прищурилась и… сделала шаг назад. Но руку не отпустила.

— Герцог Рит предпочел отступить?

Устало выдохнул.

— Герцог Рит не понимает, к чему это все…

— Небольшой эксперимент. Хорошо, к делу. Думаю, ты и так понял, зачем понадобился в этом времени? Дариил, безусловно, замечательный мальчик, но пока совершенно не готов сплотить вокруг себя великие княжества. Ему нужен кто-то, кто научит и направит. Покажет, как безоглядно и страстно можно любить свою землю и будущее. Никого, кто подошел бы на эту роль лучше, не нашлось бы нигде во Множественной вселенной, Оррен.

— Ты думаешь, мне по силам в одиночку создать Лирию?

— Дважды неверно.

Женщина засмеялась, словно я, не замечая очевидного, сморозил ужасную глупость.

— Лирию создадут без твоей помощи. Ты же из грубой заготовки выкуешь того, кто примется за дело. И спустя века единственная память, которая останется о советнике великого императора — имя, передающееся через поколения. Это первое. И второе — никто не заставляет тебя творить историю в одиночку. Твоим помощником уже стал мой самый любимый и преданный слуга. Ты ведь позаботишься о нем?

— Эрик? — не поверил я.

Этот странный наглый мальчишка?

— О-да, он — мой удивительный Мастер, мой каприз, игрушка… Я забрала его из страшного мира; дала новый дом, цель, друга, о котором он и не мечтал. Ты можешь рассказать Эрику все… что сочтешь нужным. Мальчик поможет, поддержит даже самую сумасшедшую идею, убьет того, на кого ты укажешь, выполнит любой приказ. Распоряжайся его силами, пожалуйста. Они к твоим услугам. Более верного союзника ты не найдешь даже среди своих друзей.

Алевтина замолчала, наблюдая за моей реакцией. Я же скривился, как от зубной боли, и отвел взгляд.

— Сколько патоки. Я удивлен.

— Присмотри за ним, Оррен. Я сказала это, потому что уверена, что ты никогда не перейдешь черту. Не злоупотребишь. Наоборот, поможешь и, если потребуется, остановишь самого Эрика. Он, увы, не знает, что бывают моменты, когда нужно отступить.

Творец еще немного помолчала. Я не торопил. До сего момента я считал, что самое удивительное преображение, которое видел в своей жизни, случилось с Хель, когда из Безумной Убийцы она стала обычной женщиной, тянущейся к теплу.

Сейчас же даже взгляд Алив стал другим. Она улыбалась, немного печально, но искренне. И маленькая ладошка творца в моей руке чуть подрагивала.

— Дариила надо доставить в замок графа Этта. По дороге вы минуете три великих княжества. За это время мальчик должен загореться идеей объединения. И все правители, которых вы навестите — тоже. Объявите общий сбор. Пусть князья выберут творца, и Дариил призовет меня. Дальше, как договор будут скреплен и начнется великое объединение земель, ты вернешься в свое время.

— Звучит… простовато. Нет?

— Даже не надейся, Рит. За это время Эрик начнет эксперименты над Дариилом. Он знает нужные ритуалы и умеет их проводить. Иначе дальнейшие поколения императоров выродятся. Мальчики должны стать друг другу братьями. По крови, по духу, так, чтобы более близких людей у них не появилось больше никогда. Род Ритов займет свое место.

— Ты будешь направлять, Великая?

— Конечно, Оррен. Еще одно предупреждение. Хель… твоя Хель, та, которую ты знаешь, осталась в далеком будущем. Помни об этом. Здесь, в прошлом, правит безумица. Она не знает ни тебя, ни твою дочь и ненавидит всех. Причина есть, но это не моя тайна. И этой Хель категорически не понравится то, что ты попытаешься сделать. Я смогу защитить вас. Но будь осторожен.

Не моя Хель… звучит необычно. Когда это я успел заиметь в личное пользование целого творца? Конечно, в моем настоящем отношения у нас весьма оригинальные, но не думаю, что Убийца согласилась бы с таким определением.

Однако, пожалуй, этому к совету стоит прислушаться. Хель и в хорошие дни весьма эксцентрична и жестока. А уж в таком контексте… лучше, и правда, с ней не пересекаться дорожками.

— Я учту, Алив.

— Удачи, Рит.

Творец чуть сжала мою ладонь, а в следующий момент рассыпалась тысячей золотых искорок.

Юльтиниэль, устроившись за рабочим столом отца, быстро просматривала жалобы и отчеты, откладывая то, что казалось важным, и, уничтожая пустяковые дела, чтобы не отнимали время. Бриан, заняв удобный диванчик сбоку, пролистывал найденные тетради. Изредка они обменивались комментариями.

За работу, на самом деле, эти двое засели не так давно. Юлька сначала ждала Криса или Хель, даже начала нервничать, пока Талли (она честно пыталась его в мыслях называть Брианом, но пока не получалось) не проверил силовые нити, после чего уверенно заявил, что все живы. А уж, когда появятся…

Потом они немного посидели на открытой веранде, наслаждаясь фруктовым чаем и заварными пирожными. Юлька с удовольствием рассказала о том, что творилось в мире за последний год… точнее, за последние двадцать лет. Полуэльф слушал, прикрыв глаза и улыбаясь. Когда Юльтиниэль переключалась на своего отца, он качал головой. Оррен успел стать ему отличным товарищем, и если для самого Бриана прошло столько же времени, сколько и для юной императрицы, то пара десятилетий, которая разделила Найтингейла с Ритом, вряд ли могла вернуть дружбу. Которую, к тому же, должна была нехило подточить новость о роли и личине Таллиэля.

И только после того, как Юля и Бриан наговорились и объелись сладостями, решили, что надо и чем-нибудь полезным заняться.

Юльтиниэль устало потерла глаза и с трудом вчиталась в жалобу некоего Рукка о том, что его сосед Ярош самым злостным образом покусился на его собственность. Как же эти двое достали! Раз в сезон один на другого обязательно катал «телегу». В следующем — менялись ролями. И так из года в год. Отец, в силу душевной доброты, каждый раз старался вникнуть в проблему и разрешить конфликт. Юлька же на конце указательного пальца зажгла небольшой фиолетовый огонек и принялась наблюдать, как пергамент медленно обгорает.

Бриан, закрыв тетрадь, тоже смотрел на огонь.

— Как всегда радикально и действенно.

— Что-нибудь есть? — девушка резко сжала кулак и огонь, вмиг разгоревшись из крошечного язычка в факел, поглотил жалобу.

— Ну как сказать… Оррен зачем-то скрупулезно исследовал ваш род. В этой тетради, судя по тому, что я просмотрел — последние три поколения. Думаю, в остальных мы найдем всю перепись Ритов от самого основателя Эрика, а, может быть, и раньше.

Юлька нахмурилась.

— Зачем папе было заниматься этим?

— Могу предположить, что он нашел некое несоответствие… или же только пытался его найти. Или что-то другое. Роль Ритов в истории всегда была сложна и неоднозначна.

— Но ведь он знал, что не…

— Не Рит? — согласно кивнул Бриан. — Разве это играет главную роль? Дух рода в Оррене был во стократ сильнее, чем во многих чистокровных представителях вашей семьи. К тому же, задолго до измены Арие, наверняка были и другие неверные жены… и мужья. Кто знает, когда действительно исчезла кровь Ритов. И исчезла ли?

— Думаешь, отец пытался найти наследников, чтобы принять их и возродить род?

Найтингейл усмехнулся.

— С учетом, что на тот момент у него имелась одна-единственная дочь и полностью отсутствовали перспективы второго брака и появления сыновей? Ответ очевиден, Юль.

— Тогда эти тетрадки нам не помогут, — императрица разочарованно поджала губы и посмотрела на кипу отчетов с ненавистью.

— Не спеши. Они уже дали отличную подсказку. С учетом, какие объемы информации Оррену пришлось поднять и изучить, вряд ли в империи найдется хоть кто-то, кто знает лучше него историю. Даже творцы не в курсе всех нюансов мира: частые отлучки и сотни других реальностей, требующих внимания — это оставляет много белых пятен. Моей матери требовался Рит… и одновременно тот, кто отлично разбирается в событиях прошлого. Кто лично восстанавливал их по крупицам.

Бриан с уважением оценил количество исписанных тетрадей.

— А самое важное историческое событие для нашего мира с точки зрения Алив… — подхватила идею Юлька. — Мы сейчас в нем находимся, Бри! Лирия!

Сын Пресветлой скривился.

— Как ты меня назвала? Давно новых проклятий не узнавала, лучезарная? — и, увернувшись от огненного шара, захохотал. — Ладно, шутка. Называй, как нравится…

Но Юлька и не думала обижаться.

Она, подскочив к Бриану, уже вытягивала последнюю тетрадь и вчитывалась в аккуратный отцовский почерк.

— Мы не сможем ему помочь, но хотя бы будем в курсе основных поворотов!

Впрочем, радость от маленькой победы длилась недолго. Юльтиниэль отвлеклась от тетрадки, скорчила гримасу и, сев рядом с Брианом, отложила отцовские записи.

— Теперь бы еще понять, куда делась Маришка и что творцы приготовили для нас…

— Разберемся, — Бриан закинул ноги на бортик дивана, а голову нагло устроил на коленях Юли. — Проблемы надо решать по очереди, а не вываливать разом все. У меня, кстати, наказ от Хель — в обязательном порядке научить тебя пользоваться силой творцов.

Юлька вынырнула из тяжелых дум, сосредоточилась на словах друга и тут же дернула его за кончик длинного уха.

— А я, что, по ее мнению, не умею?!

— Ты колдуешь, Юль. Все равно что сковываешь себя… в тебе океан возможностей, и, поверь, сейчас доступна едва ли сотая часть. И если это не изменить, дар просто выжжет тебя изнутри.

Мысли Юльтиниэль снова вернулись к исчезнувшей подруге. Возможности творцов, конечно, манили, но теперь, зная о целях и планах матери, девушка была склонна с подозрением относиться к таким заявлениям, ища двойное дно.

Будет время — научишь, — разрешила она, механически перебирая рыжие пряди.

Наступившую тишину нарушили два тела, с громкой руганью выпавшие из воздуха на ковер кабинета. В одном подскочившая Юлька узнала собственного мужа, который, отряхнувшись и убедившись, что попал по адресу, уже прожигал взглядом дыру в подобравшемся Бриане. Вторым оказался незнакомый Юльтиниэль мужчина. Тощий, нескладный, с удивительными янтарно-карими глазами.

Раненый…

А вот Бриану мужчина оказался хорошо известен.

— Игрок?

Лад, на перенос которого у Криса ушел весь резерв, удивился не меньше. Он даже забыл о боли и утекающей магии.

— Найтингейл? Ого! Кажется, забавы дамочек перешли на новый уровень… а мне никто не сообщил.

После чего творец неловко пошатнулся, судорожно схватился за голову. И не успел Кристиан поддержать его, как Лад потерял сознание.