Паутина влияния

Глава 19. К черту планы

— А ты уверен, что тебе стоит тренироваться? — Павел запер автомобиль, где на заднем сиденье даже не сидел, а лежал Алекс. — Мне показалось, что ты неплохо справлялся.

— Не могу сказать, что мне повезло, но все же он чертовски быстрый. Я лишь угадал один его ход и смешал все карты, — я потер саднившее плечо. — К тому же мы шли практически в неизвестность, а я хочу быть готовым ко всему.

— Нельзя быть готовым ко всему, Максим. Но твое желание потренироваться Третье отделение исполнит с особым удовольствием. Не в штабе, разумеется, — он говорил тише, потому что участок улицы рядом с полицейским подразделением.

— А что будет с этим? — в мыслях я уже представил себе оснащенный по последнему слову техники полигон, где можно будет не только руками помахать, но еще и покажут, как правильно пользоваться тем или иным оружием.

— Увезем, допросим, выпытаем все, что можно. У него достаточно провинностей. Не знаю, что сказать про Коняева. Ведь они работали вместе.

— Дитер сказал, что зла не держит.

— А ты?

— Я пообещал, что политических дел ему не пришьют, и он тихо доработает до пенсии.

— Вот это ты загнул, дружище, — присвистнул Павел. — Он вряд ли проработает еще хотя бы пару недель. Если все его подчиненные видели этот разгром, то его кто-нибудь да сдаст.

— Может быть. Но, знаешь, я вспомнил о поваре, которому не дали шансов. Его семье угрожали и убили. Этого не шантажировали — и не убьют, как я думаю. Хотя Алекс в чем-то прав, я слишком наивный в некоторых вопросах.

— Это точно, — ухмыльнулся шпион

— Сообщи все, что узнаешь, — бросил я ему напоследок. — И вот еще, — я вытащил пачку банкнот из кармана и незаметно передал ее шпиону. — Дитер уверен, что можно проверить перемещение этих денег. Проверь и это.

— Разумеется! — он взял пачку, направился к водительскому месту, махнул рукой и укатил.

Я не планировал оставаться возле участка и, следуя указателям, повел свой автомобиль в сторону Верхнеклязменской улицы. Дело шло к вечеру и толпы людей, закончив свой рабочий день, расходились по домам.

По сути, те же самые процессы я видел и у себя, в своем Владимире. Но здесь это было что-то необычное, чарующее. Как машина времени, когда ты попадаешь в другую эпоху.

Люди носили чуть отличную одежду, а некоторые профессии предпочитали передвигаться в комбинезонах, отчего выделялись группами на фоне остальных. И толпа была удивительно разнообразной в цветах. Не пестрой, нет — яркие цвета в рабочих кварталах не приветствовались вне праздничных дней. Только лишь разнообразной, живой и... человечной.

Я уже много раз обращал внимание на то, что потоки здесь практически не разделяются: люди спокойно ходят по проезжей части, сдвигаясь в сторону, чтобы пропустить экипажи и транспорт. Но торопятся, когда видят, что мешают другим.

И в то же время ни экипажи, ни автомобили не создают агрессивный городской шум и не мчатся по обычным улицам. Конные экипажи здесь — неспешное средство передвижения. К тому же, не самое дешевое, но и не такое дорогое, как личный и уж тем более арендованный автомобиль.

На последних очень удобно мчаться по магистралям — широким многополосным улицам, которые образуют сетку сквозных дорог. Иначе перемещаться по городу, не спускаясь под землю, становится слишком долго. Но на обычных улицах они практически не имеют привилегий.

Зато водители не страдают от пробок. И это тоже большой плюс. Словом, на пути к дому профессора Подбельского, я размышлял довольно много, любуясь видами Владимира, мне до сих пор непривычного.

А еще мне было стыдно. Профессор, случайно попавший в мой мир следом за принцессой Анной-Марией, приложил массу усилий, чтобы вытащить ее из беды. И не забыл отблагодарить меня материально, хотя не должен был.

Своими действиями, подготовкой и рассуждениями он мне казался похожим на небезызвестного игрока «Что? Где? Когда?» в его вечной жилетке. Словом, занятный старик.

Я точно помнил его адрес, поэтому без труда нашел нужный мне дом. Поднялся по лестнице до нужного этажа. Интересно, будет ли профессор рад меня видеть? Читает ли газеты и догадывается, что в них пишут про меня?

Вряд ли, на самом деле, ведь я же не его студент, а простой, да еще и посторонний ему человек. Пару недель он нам помогал и то, быть может, ради того, чтобы его не обвинили в похищении Анны. А ведь так вполне все можно было представить: ее он уговорил, а сам — злостный похититель.

Ни за что бы не поверил, что этот добрый и по-отечески строгий дядька может оказаться таким. Да и никто бы не поверил.

Я постучал в дверь его квартиры и потоптался у порога. Нажал звонок несколько раз. В глубинах его квартиры многократно ударил крохотный молоточек по резонатору и стих. Старик мог и спать, впрочем. Поэтому я несколько минут постоял, нажал на кнопку еще разок и, не получив никакого ответа, отправился прочь.

Но во мне уже проснулся азарт — профессора надо найти. Маловероятно, что он пропал. Хотя в этом городе многие любят пропадать внезапно. Взять хотя бы того же Павла. Ведь он работает в Третьем.

Следующей точкой моих поисков стал Университет. Я без сомнений выбрал это место, потому что оно осталось единственным, где я могу найти профессора.

Я вспомнил, с каким восторгом он описывал мне само здание в форме полумесяца, со всеми его архитектурными деталями и особенностями. Сравнивая его с оригинальным зданием, я невольно ощущал какую-то физическую ущербность университета, в котором когда-то учился сам.

А еще здесь был свободный вход и каждый мог прийти даже на открытые лекции. Помечтать о таком стоит — когда все успокоится, я бы с удовольствием послушал что-нибудь интересное. В Империи не было телевидения в привычном нам формате и образование оставалось традиционным.

Вероятно, еще один плюс — живость, естественность. Возможность не только послушать, но и обсудить на месте, лицом к лицу. То, чего так не достает нашему миру, который погряз в Сети.

Когда я добрался до Университета, уже стемнело. Сентябрь давал о себе знать. И я опасался, что разминулся с Подбельским. Учитывая, что здесь не было вечерних смен, а обучение не представляло собой адскую загрузку массой бесполезных предметов, вряд ли после шести вечера я наткнулся бы на студентов, за исключением тех, что копошились в библиотеке.

Я вспомнил и нашу встречу с профессором, когда впервые прибыл в Университет. Все-таки, именно здесь, в подвальных помещениях образовательного центра Империи находится та самая машина, которая способна перемещать людей и предметы сквозь пространство.

Не без труда сориентировался в обилии коридоров и выбрал нужный путь, чтобы добраться до кафедры, а потом с разочарованием дернуться в запертую дверь.

— Дьявольщина!

Из кабинета напротив вышел человек и сердито посмотрел на меня:

— Молодой человек, почему шумите? — он уже был одет для выхода, но в облике явно узнавался университетский профессор. — Кого-то ищете?

— Григория Авдеевича Подбельского, — тут же ответил я. — Вы не знаете, где он?

— Он уже давно ушел, думаю, что вам стоит искать его дома.

— Я был на Верхнеклязменской, около часа назад, но не нашел его.

— На Верхнеклязменской? — нахмурился профессор. — Может, я чего-то путаю, но не припоминаю, чтобы там жил Подбельский. Я хорошо знаю своих коллег по соседним кафедрам и... А, может он и переехал, мы с ним довольно давно не общались. Вы точно ничего не путаете? — он вдруг прищурился. — Обычно студенты не знают место жительства их профессоров. Что вам от него нужно?

— Я не его студент, а хороший знакомый, и я уверен, что жил у него на Верхнеклязменской улице несколько дней в конце августа!

Ситуация принимала неприятный оборот.

— Не думаю, что вам следует что-либо сообщать, молодой человек. Уйдите, пожалуйста. Особенно, если вы не его студент. Иначе мне придется позвать охрану.

Хорошо, что я провел последние пару часов за рулем и успокоился после утренней стычки. Не хватало мне еще сцепиться из-за такой мелочи с профессором. Поэтому просто развернулся и ушел.

Зато узнал интересную информацию. Получается, либо коллега Подбельского напутал, либо профессор менял место жительства. Я допускал оба варианта, потому что знал людей, которые регулярно мотались по съемным квартирам, меняя жилье не реже, чем раз в три-четыре месяца.

Часы показывали уже половину седьмого, и больше я не мог тратить время на поиски, потому что Аня наверняка волновалась из-за моего долгого отсутствия. Так что я поспешил домой.

Забавно, но у себя на родине я домой так не спешил ни разу. Оказывается, изменилось практически все вокруг меня.

Охрана у дома была на месте — еще утром я обратил внимание на «случайно» прогуливающихся людей, которые мне кивнули. Значит, все в полном порядке.

— А я уже думала, что мне придется ночевать одной, — Аню я нашел в спальне — она сидела на кровати с книгой в руках.

— Нет, я не мог оставить тебя одну, поэтому со всеми злодеями пришлось разбираться очень быстро, — я скинул пиджак и зацепился за ткань присохшей корочкой крови, которая осталась на сбитых от ударов костяшках.

— Значит, с Дитером все в порядке?

— Лучше. Мы поймали Алекса, — сообщил я Ане. — Того самого.

— Который сломал тебе ногу? — уточнила принцесса.

— Да, — ответил я с гордостью. — Ты не рада? Или, быть может, курс этики не позволяет тебе проявлять эмоций? — я сел на кровать поближе к ней и потянулся поцеловать. Но девушка держалась отстраненно:

— Я рада. Но мое мнение ты знаешь. Все это было слишком опасно и ненужный риск сейчас ни к чему.

— Тогда мне стоит извиниться за свое ребячество? — подмигнул я.

— Если бы ты говорил серьезно, Максим, я бы поверила.

— Вообще-то я и говорю серьезно. Это была дружеская услуга, она разовая!

— А еще разовая для Алана. Нет, не пойми меня превратно, — Аня отложила книгу в сторону. — Ты делаешь правильно, нравится мне это или нет. Ты помогаешь своим друзьям в ситуациях, когда не каждый мог бы даже рядом оказаться, не только прийти на помощь. Это, к слову, как раз и есть та этика, о которой ты говорил. Убирает эгоизм.

— И выглядит немного неестественно, — добавил я. — Даже пугает. Как будто эмоций нет.

— Я все равно не собираюсь тебя отчитывать, — девушка вздохнула и улыбнулась. — Пойми, что для меня все эти трудности тоже в новинку. Если бы ты был, не знаю, офицером гвардии, который постоянно пропадает на опасных заданиях, я и относилась бы по-другому. Но тебя я знаю, как обычного парня. И меня это устраивает. Не надо строить из себя героя Я уже говорила и снова повторю — многие вещи вполне могут пройти без тебя.

— Как освобождение Алана, например?

— Да. Не нужно самому лезть в пекло, Максим. То, что ты сам иногда попросишь помощи, не сделает тебя слабее. Но у тебя самого есть влияние. Все-таки, ты мой жених, — она улыбнулась еще шире, и я наконец-то ощутил тепло в ее словах. — А я не хочу, чтобы ты постоянно был со сломанной ногой или с какими-нибудь другими ранами.

— Я и сам этого старательно избегаю, — посмеялся я и ушел в ванну, а по возвращении нырнул под одеяло. — Мне кажется, что ты совершенно беззащитна, — произнес я, скользнув пальцами по телу Ани и не обнаружив на нем никакой одежды.

— Быть может, потому что рядом с тобой мне не требуется никакой защиты? — промурлыкала девушка и внезапно опрокинула меня на спину, забравшись верхом.

— Или, потому что ты сама справишься с кем угодно? — улыбнулся я, наслаждаясь видом ее тела.

— С тобой точно справлюсь.

Как ее романтичная натура переходила эту тонкую грань и превращалась в дикую кошку, я не знал. Да и ни к чему это было.

Но когда, закончив начатое, мы отдышались, я рискнул задать неудобный вопрос:

— Тебе не кажется, что не хватает одной детали во всем этом?

— В чем? — Аня лежала, положив руку мне на грудь.

— В наших отношениях. Мы ни разу не говорили... и не надо здесь применять свою этику, — сразу же добавил я.

— Не говорили о чем? — вздохнула девушка. — Прости, я вижу, ты не понимаешь, потому что тебе непривычна вся эта психология, — она чуть приподнялась, так что ее грудь качнулась, привлекая мое внимание. — В жизни есть вещи очевидные и неочевидные...

— Ань, я же просил!

— Так надо, слушай, — она внимательно смотрела на меня, и ее выразительные карие глаза заставили меня прекратить спор. — У нас с тобой все очевидно. И очевидное не требует каких-то объяснений. Ты сейчас хочешь мне сказать о неуслышанном, но ты не должен говорить мне то, что я вижу. И я могу не говорить, потому что считаю, что все мои действия очевидны.

— Ты меня запутала, — признался я после некоторых раздумий.

— Хорошо, тогда сначала. Я не знаю ни одного человека, кроме тебя, который бросил бы все, чтобы умчаться в другой мир за девушкой, которая тебе понравилась. Тем более сделать это дважды. Ты делаешь вещи, тебе непривычные. То, что ты творил здесь, в Империи, вообще трудно описать чем-то другим, кроме как желанием быть со мной. И когда любой другой отказался бы от следующего шага на пути, ты дошел до конца. Но ты хочешь, очевидно, чтобы я, понимая все это, требовала от тебя признаний в любви? — она выразительно подняла бровь и сделала глубокий вдох. Весь монолог у нее прошел буквально на одном дыхании.

— То, что ты сейчас сказала — это потрясающе, — только и мог ответить я. — А для меня должно быть очевидно...

— ...Что я нахожусь здесь, и мой отец об этом знает, — тут же добавила Аня.

— Звучит куда внушительнее, чем список подвигов с моей стороны, — отозвался я и рассмеялся. Все стало проще и понятнее.

Девушка тут же легла обратно, а я подумал, что мог бы послать к черту все планы, если бы каждый вечер проходил так легко и просто.