Паутина влияния

Глава 12. Дела государственные

Мы с Павлом потратили не меньше получаса, разбирая каракули Ульяны, которые она и сама понимала с трудом. Несистематизированные данные мне показались полнейшей кашей.

Так, например, один из компонентов, которые она вычленила, создавался на химическом предприятии в Коврове, уникальном и единственном на всю страну. Еще один, не синтетический, а натуральный, поставлялся государственной конторой — со слов Павла, которому название вещества показалось знакомым.

Но, поскольку времени было уже слишком много, я решил вернуться домой и по пути заскочить к Ане, чтобы напомнить ей о планах на завтра. Павел не стал меня удерживать, но пообещал более не пропадать.

Я сильно сомневался в его способности исправиться, потому что пропадал он регулярно. Зато очень эффектно появлялся обратно, а то и вовсе восставал из мертвых. Словом, мы разошлись мирно, и я не держал на него зла за небольшую потасовку этажом выше.

Обезболивающая микстура закончила действовать к тому моменту, когда я входил во дворец. Меня уже знали в лицо, и охрана на входе не требовала документов, ограничиваясь лишь почтительным наклоном головы, что мне очень льстило.

Кроме того, меня не обыскивали, что означало возможность свободно проносить с собой оружие. «Стрелец» во дворце мог и не пригодиться, но я чувствовал себя с ним гораздо увереннее.

Где находится комната Ани, я давно уяснил и не заплутал в хитросплетении коридоров и ответвлений. У двери на невысоком пуфе сидел светловолосый юноша, сменивший с недавнего времени своего предшественника.

— Принцесса у себя? — спросил я.

— Да. Ваше величество просил доложить, когда вы появитесь, — тут же отрапортовал он.

— Докладывай, раз так, — я пожал плечами, — но сперва мне бы увидеть...

— Входите, — светловолосый с готовностью встал и отправился к ее отцу.

Я постучал и терпеливо дождался, пока Аня мне откроет. При парнишке надо соблюдать этикет.

— Наконец-то! — воскликнула Аня и распахнула дверь. Затем буквально втянула меня внутрь и поцеловала так, точно не видела недели две, не меньше. — Я соскучилась, — произнесла она, глубоко вдохнув и снова впилась в мои губы.

— Не больше моего, — ответил я шутливо, с трудом поднимая глаза от эффектного выреза на платье. В одиночку в таком гулять по городу я бы ее не отпустил. Если бы парнишка не ушел предупреждать ее отца...

— Что это? — Аня внимательно посмотрела на меня и вытащила из волос небольшую щепку. — Снова ищешь приключений? Я надеялась, что для нас все кончилось.

— Ничего не кончилось, пока мы не знаем, кому так надо делать все эти гадости, — ответил я. — Павел и вовсе бесился сегодня, когда узнал, что я не с тобой.

— Ты его видел? Мне он не попадался уже давно, — задумалась Аня, — как раз с момента, как мы прибыли во дворец.

— Я тоже его с тех пор не видел, но решил его отыскать и... — я поведал ей об утренних приключениях. — А потом сразу помчался сюда.

— Очень надеюсь, что у тебя была какая-то важная причина сделать это, — девушка смотрела на меня очень и очень серьезно. — Ты же понимаешь, что твои выходки слишком опасны. А я не хочу, чтобы ты пропадал, как твой друг. Или совсем пропал, — она положила руки мне на плечи и снова прильнула к моим губам.

— Знаю, Ань. Я прекрасно понимаю, но я не хочу быть бесполезным. Не хочу сидеть на месте и выполнять роль куклы, неспособной на что-то большее, — после моих слов принцесса изменилась в лице, и я поспешил внести коррективы: — я говорю исключительно про себя. Не принимай этих слов близко к сердцу — после того, что ты пережила тебе вообще каникулы надо. Хотя... о чем я, тебе их и так устроили...

— Тс-с, — она прижала палец к моим губам. — Иногда ты болтаешь слишком много, — она улыбнулась — ее позабавило то, как внезапно я затих. — Я хочу вернуться к прежней жизни. Ее отсутствие — это единственное, что меня угнетает.

— Я понял, — ответил я, едва шевеля губами из-за прижатого к ним пальца. — Хочешь, завтра встретимся с твоими друзьями?

— Хочу! — радостно воскликнула девушка. — А что же с охраной?

— Я — твоя лучшая охрана. Но за нами все равно будет кто-нибудь присматривать. А это значит, что все точно будет в порядке.

— А куда мы пойдем? Я же должна предупредить друзей.

Пришлось задуматься. Я никогда не увлекался культурой и прошлый мой поход в театр с Аней — лучшее, на что я был способен. Повторяться мне не хотелось.

— Куда бы ты хотела сходить сама? — я потянул время в надежде на то, что Аня сама ответит на свой вопрос.

— В Центральной Галерее выставка больших полотен, — мечтательно протянула девушка.

— Идем, — тут же согласился я, не раздумывая ни секунды. — Я тоже очень хочу посмотреть на такое.

— Врешь?! — откликнулась Аня.

— Нет! Не полностью — посмеялся я. — Ведь мне неизвестно, куда здесь можно выбраться. Но я действительно не против ознакомиться с живописью. С хорошей живописью.

— Хорошей?

— Не мазней, — я попытался объяснить современные направления «художеств», о которых знал сам. Но получилось не очень.

Меня выручил паренек, который вернулся с сообщением от императора:

— Вас ждут, — произнес он, выстучав предварительно какой-то код. Похоже что система безопасности во дворце становится более сложной.

— Иду, — откликнулся я и обнял Аню напоследок. — Я не буду пропадать и влипать во всякие неприятности. Если уж и влипать, то...

— Иди, — звонко рассмеялась принцесса, — иди уже, па тебя ждет.

В такой ситуации явно не до бурных сцен и крепких объятий. Алексей Николаевич, желая со мной поговорить в вечернее время, точно не планировал ждать слишком долго. А раз уж я налаживал отношения со всей семьей, то главу семейства расстраивать не стоило.

— Доброго дня, ваше величество, — поприветствовал я императора, отчего с ужасом думал о моменте, когда мне придется назвать его «папой» — если такой момент вообще настанет. — Я вроде бы ничего не натворил — так чем обязан?

— Максим, сядь, — вежливо проговорил император и устало потер лицо ладонями. — Сегодня был трудный день, я не намерен шутить, хотя вижу, что у тебя настроение приподнятое. Ты уже виделся с Анютой?

— Да, мы договорились завтра выйти в Центральную Галерею.

— Хорошо, — кивнул он, — очень хорошо, ей надо развеяться. Я вижу, что вся эта ситуация действует на нее губительно. Ее вырвали из обычной жизни. Насильно вырвали. Как цветок.

— Надеюсь, что меня вы не планируете ассоциировать с удобрением? — осторожно произнес я.

— Я уже сказал все, что следует. Не забывай, с кем ты разговариваешь.

— Простите. Нервничаю немного.

— Не из-за того ли, что случилось утром?

— А вы уже знаете? — удивился я.

— Не надо делать большие глаза. Павел звонил и упомянул о твоем участии в щекотливом деле. Пока что у меня один вопрос: как? Как ты это сделал?

— Простите, — повторил я, — Что именно сделал?

— Нашел его. Нашел заговорщиков. И спас его контакт.

Пришлось пошевелить извилинами, чтобы настроить схему, когда считать себя спасителем «контакта», а когда нет.

— Я не планировал заходить так далеко, — признался я. — Но по горячим следам, как говорится. Так оно и получилось. Неожиданно для меня.

— Еще он сказал, что ты хорошо показал себя в разговорах с людьми.

— Язык у меня подвешен, тут скрывать нечего. У меня был вид соответствующий, и я хорошо влился в образ сыщика. Так я представился брату одного из заговорщиков.

— Ты меня очень удивил, Максим. Удивил и порадовал. Может, я ошибался насчет тебя?

— Поскольку я не знаю, о чем вы думали, я не знаю, ошибались вы или нет, ваше величество.

Алексей Николаевич, постукивая ногтем по столу, посмотрел на мой слегка потрепанный вид.

— Как ты относишься к политике? — неожиданно спросил он.

— Как любой обычный человек, наверно, — я пожал плечами. — Мне не нравятся законы, которые ограничивают мою свободу. Не нравится ложь и подковерная борьба, все эти интриги. Я не хотел бы стать участником этой игры, поэтому не стоит мне предлагать. К тому же, вы сказали, что не планируете меня вводить в эти дела.

— Да, но ситуация весьма щекотливая, иначе я не стал бы тебя просить об этом.

— Расскажите для начала, что мне предстоит сделать, а я подумаю, согласиться мне на это или нет.

— Это государственные дела, Максим. Если я тебя буду посвящать в них, то должен знать, что не трачу время впустую. Могу дать тебе пару минут на размышление.

— Пару минут??

— Время пошло.

Я смотрел на императора, но видел, что он не шутит. Ладно, две минуты так две минуты. Может быть, не все так плохо и стоит попробовать себя на новом поприще? Все же, я вытащил Павла. Мы с ним даже помирились.

Виктория наверняка организовала или организует в ближайшие дни перевод денег и еще одной проблемой станет меньше. Тогда я смогу проводить больше времени с Аней, что до сих пор не очень получалось.

Власть и влияние в глобальном масштабе — а речь шла именно о нем — меня не очень прельщали. Я считал, что для меня это слишком сложно. И одними только красивыми речами добиться чего-то будет очень проблематично.

Я принялся сопоставлять то, что в будущем должно отнимать мое время. Получалось, что если бы я проводил во дворце больше времени, то все это было бы мне только в плюс. Единственное — находиться регулярно в четырех стенах звучало для меня, как большой минус.

И чем больше я размышлял, тем больше второстепенные факторы наслаивались друг на друга, образуя непонятные и не всегда логичные связи. Мешало и то, что я себя здесь ассоциировал скорее с Третьим отделением, а предложение императора, еще неозвученное, выглядело сломом привычки.

— Время вышло, — Алексей Николаевич снова пристукнул пальцем по столу. — Что ты решил?

— Что это звучит слишком странно, когда русский император делает предложение, от которого можно отказаться.

— А кто сказал, что можно?

— Я так и знал, — не выдержал я, и губы сами по себе растянулись в усмешке. — А говорили, что шутить не надо.

— Не собирался я шутить, так что кончай время тянуть. Если согласен, молодец, если нет — можешь идти.

— Я согласен! — выпалил я, чувствуя, что времени на раздумья не осталось вовсе.

— Хороший выбор. Ценю. И благодарю за помощь, которую ты мне окажешь.

— Учитывая, что я все еще ничего не оказал...

— Ни слова больше, — прервал меня император. — Сиди и слушай. Надеюсь, что ты не поддался общественному мнению относительно меня, — заметив, что я уже собрался отвечать, он добавил: — это был не вопрос. Я знаю о проблемах в стране. Знаю, что нет того запала, который у людей был раньше. Мы словно встали на месте. И теперь появляются уже известные тебе трудности на границах. Но что куда хуже — новость о заговорщиках в столице. Уж чего, а этого мы всегда старались избегать. Я могу сделать предположение, что ответственные за это люди на самом деле сидят в Большом Совете.

«И еще руководят Третьим. Плохи твои дела», подумал я, но вслух не высказал ничего, продолжая слушать императора.

— Трубецкой отчитался передо мной в том, что вся банда заговорщиков ликвидирована, а допрос, который вы учинили на заводе, не только не раскрыл ваших личностей, но еще и показал, что остальные рабочие не поддерживали заговор. И это дает надежду, что все не так плохо.

Алексей Николаевич сделал небольшую передышку и отпил воды из прозрачного стакана с затейливым узором:

— Гусевские. У вас такие есть?

— Угу, — кивнул я. — Есть.

Император позволил себе слабую улыбку. Точно порадовался тому, что в моем мире не все так плохо. Потом облокотился на стол и продолжил:

— Я могу сложить два и два. Слишком резко выросло давление на семью. Похищение Анюты и вся эта история с тем, что ее несколько месяцев опаивали неизвестно какими ядами. Нападение на брата. И твое появление из параллельного мира — тоже в своем роде давление. Но так сложилось, что я доверяю людям, которые защищают мою дочь по собственной воле. К тому же, она доверяет тебе. И ты за немалый срок не сделал ничего предосудительного, о чем не сообщил мне.

В этот момент я подавился, потому что как раз думал о том признании. Так себе исповедь. Признаваться императору в списке деяний, за которые можно загреметь на немалый срок.

Алексей Николаевич взял второй стакан, резко наклонил графин и плеснул воды едва ли не через край, а потом так же резко протянул мне. Всем своим видом он выражал недовольство тем, что я его перебил.

К счастью, ничего подозрительного в моем поведении он не заметил. А мне не хотелось оправдываться за несовершенное. И потому, опустошив стакан, я принялся слушать дальше.

— И одновременно с этим оказалось, что моя служба безопасности в целом — не так уж и хорошо обеспечивает безопасность. Поэтому я хочу немного разобраться в происходящем. Найти виновных или, как минимум, определить в Большом Совете тех лиц, которые имеют свои интересы поперек государственных. Как ты считаешь, справишься?

— У меня есть другое предложение, вероятно, дерзкое, но тоже поможет сбить градус напряженности.

— Я рассчитывал на другой ответ, но раз мы беседуем в обстановке неформальной... говори.

— Есть немало косвенных свидетельств того, что руководитель Третьего отделения стоит на некоторыми антигосударственными действиями, — выпалил я и сам поморщился от формальных терминов.

— Этому человеку я всецело доверяю, поэтому не сделаю ничего, чтобы раскрыть его фигуру кому-либо.

— Но ведь это же нелогично!

— Нелогично сейчас поступаешь ты, Максим. Я задал вопрос. Ты согласился с предложением и выслушал идею. Теперь я хочу знать, насколько ты оцениваешь свои способности.

— Мне надо будет посетить заседание Большого Совета и поговорить с людьми, но так, чтобы не вызывать подозрений. Просто побеседовать с кем-нибудь и все?

— Можно просто послушать. В Совете все равно не знают всех в лицо. Там сотни представителей.

— И вы полагаете, что они в открытую будут обсуждать такие вещи, не прибегая к помощи шифров или посторонних лиц? Я не против, я похожу и послушаю — это ведь дело одного дня?

— Да, собрание будет в конце следующей недели.

— И вы правда ожидаете получить результат? — спросил я, а сам в это время уже думал, как выполнить поставленную задачу другим образом, лучше и эффективнее.

— Конечно!

— А что насчет встречного предложения?

— Еще одного?! — удивленно воскликнул император. — Надеюсь, в этот раз по делу!

— Времени у нас не очень много. У меня есть идея. Не моя — я думаю, мы должны развить первоначальный план до логического завершения. То есть, официально представить меня, — и тут язык отказался поворачиваться. Сделав титаническое усилие над собой, я выдавил: — женихом вашей дочери.

— Поясни.

— Все просто. Эта новость затронет всех в вашем Большом Совете. Меня наверняка попытаются использовать, привлечь на свою сторону, чтобы я мог напрямую или через Аню оказывать на вас влияние. Был бы какой пример, чтобы объяснить получше...

Я так загорелся этой идеей, что отринул прочь все сомнения. Участие в подобном не противоречило первоначальным задумкам и при этом не мешало ни одному из моих начинаний. Даже не ставило под угрозу завтрашний поход в галерею.

— Бывали такие примеры, я понимаю, о чем ты говоришь, Максим. И даже соглашаюсь с тобой. Тогда, пожалуй, мне прямо сейчас стоит поговорить с нужными людьми, чтобы завтра все было готово. Напомни, куда вы собирались?

— Центральная галерея.

— Чудно! Я бы и сам с удовольствием посмотрел. Батальные сцены, городские пейзажи, а главное — все на огромных полотнах. Такой труд! Столько усилий, чтобы передать один миг, — император мечтательно закрыл глаза, а потом встрепенулся: — посмотрите завтра, а Виктория вам подберет пару надежных людей.

— Точно надежных?

— Точно. Я же не зря тебе сказал, что полностью доверяю тем людям, которые охраняют меня и моих близких. Только получается, что я тебе соврал, нехорошо, — он вдруг сделал недовольное лицо. — Ведь я сказал, что не буду тебя втягивать. Будет на моей совести. Можешь идти.

— В моем мире только и делают, что обманывают и не сдерживают обещания. Я привык к этому, — сказал я, но, чтобы не оскорблять таким сравнением императора, произнес: — Но там делают нарочно, а здесь, хм, больше похоже на давление обстоятельств. Это все неважно, понимаете, — я внезапно почувствовал необходимость высказаться, уже буквально стоя в дверях. — Я чувствую, что здесь я нужен.

И, склонив голову, отправился к себе домой.