Паутина влияния

Глава 11. Химический след

Чтобы не слишком светиться на виду у остальных, Павел организовал экипаж прямо от заводских ворот, как только Ульяна пришла в себя. Истощение ее было довольно сильным, но все же девушка имела ясный разум и узнала нас обоих.

— И ваша светлость тоже здесь, — пробормотала она, открыв глаза и тут же закрыв их обратно.

— Светлость? — покосился на меня доктор.

— Она шутит, — тут же ответил я.

— Вам удалось выяснить, что с ней? — вмешался Трубецкой.

— Ничего страшного, просто истощение, недостаток еды и кислорода. Она провела внутри ящика, по моим подсчетам, не меньше трех дней.

— Если ей не потребуется никакая ваша иная помощь, мы ее заберем.

— Я дал ей витамины, — доктор зашуршал упаковками таблеток и микстур, — возьмите еще пару на ближайшие дни, это поможет ей восстановиться. Больше воды и здоровый сон приведут ее в норму быстрее.

— Может, и обезболивающее есть? — я указал на свою ногу. Доктор тут же развел щепотку порошка в стакане с водой и протянул мне.

За время моего отсутствия девушку еще и переодели. Но на заводе не оказалось ничего, кроме рабочих униформ, так что рыжие космы на фоне затертого комбинезона смотрелись очень футуристично.

Трубецкой осторожно внес Ульяну в крытый экипаж на руках. Я отправил доктора к начальству проверить, не упился ли он окончательно, на что тот понимающе кивнул:

— Не в первый раз такое, — и ушел, не успели мы отъехать от заводских корпусов.

Квартиру Ульяны привели в относительный порядок, убрав два тела и оттерев с пола кровь. Шпион уложил девушку на ее маленький диван, аккуратно подогнув ей ноги. Затем ушел в лабораторию и, вернувшись обратно, с размаху саданул кулаком в стену.

Я в это время сидел рядом и невольно поморщился от громкого звука:

— Тела нет, я видел, — тихо, чтобы не разбудить Ульяну, ответил я.

— Минус один четкий след, — зло проговорил шпион. — Я надеюсь лишь, что им не удалось выжать из Ульяны больше.

— Ее же не пытали.

— А зачем ее держали в ящике? Скорее бы она очнулась!

— Можно было просто не убивать того парня. Уверен, ты бы мог его расколоть. И заодно узнать, кто его нанял.

— Не учи меня, что мне делать! — взбеленился Трубецкой.

— А ты не психуй, — спокойно ответил я. — И не ори — Ульяну разбудишь.

— Ты стал чересчур самоуверенным, парень, — не меняя тона, высказал мне шпион.

— Может быть, — все еще сдерживаясь, сказал я и повернулся на стуле, чтобы посмотреть на Трубецкого. — А может, тебе стоит перестать работать одному и просто принять помощь? Я даже соглашусь с тем, что ты и сам был готов ворваться в квартиру к заговорщикам.

— Да как же...

— Хочется дать мне по морде, да? — ухмыльнулся я. Микстура действовала отлично, так что боль в ноге ушла без намека на скорое возвращение. — Так может выйдем, поговорим?

— На улице слишком много глаз.

— Тогда квартира наверху — где жили братья.

Мое предложение не несло какого-то скрытого смысла. Если Трубецкой считал, что я зарвался, то я считал точно так же — только в его отношении. И не собирался уступать, и уже тем более спускать на тормозах его наезды на меня.

Будь моя помощь случайной — не вопрос. Нежданной — тоже. Но когда за явные благие намерения хотят еще и на место поставить — это уже перебор.

Мы вышли из квартиры тихо, прикрыли за собой дверь. Я не хотел устраивать потасовку наподобие драк без правил. Такое надо решать исключительно по-джентльменски. Но без секундантов.

Пальто и трость я оставил в квартире Ульяны. Нога не доставляла мне хлопот и потому в поддержке я не нуждался.

Простой замок на деревянной двери этажом выше Павел вскрыл почти бесшумно, но весьма эффектно — оттянув полотно в сторону и изо всех сил выдернув его наружу. Меня этот маневр совсем не впечатлил.

Внутри в сравнении с жильем рыжей девушки оказалось пустынно. Простая мебель, две раздельных кровати, столик, прямой шкаф без украшений и полка с книгами. В маленькой комнате я весьма неожиданно обнаружил кухню.

Я вернулся назад, встал в проходе и наблюдал за Трубецким. Тот, закончив осматривать поле предстоящей битвы, уставился на меня:

— Не передумал? — спросил я, хрустнув суставами пальцев.

— Еще чего, — заявил шпион. — Только давай стол отставим, а то тут как-то тесновато.

— Давай, — согласился я, и через несколько секунд стол уже оказался приставлен в упор к стене. Пауза затянулась.

— А может зря мы его отставили? Знаешь, так эффектно можно было бы его сломать.

— Предлагаешь вернуть на место? — Трубецкой ухватился за эту идею едва ли не с радостью.

— Сомневаюсь, на самом деле. Но в целом можно. Я тут подумал: может быть он нам и вовсе не помешает, а?

— Ты что, предлагаешь мир?

— Не вижу смысла драться из-за таких пустяков.

— Пустяков? — шпион резко отпустил стол, и он громко ударился о пол.

— А что, наш повод тебе кажется очень серьезным? — я обошел Трубецкого и распахнул дверцы шкафа, чтобы посмотреть, что в нем находится. Нашел несколько пар брюк, рубашки и прочие вещи. Ничего особенного. — Черт, да я же помог тебе найти Ульяну!

— Я уже сказал, что я просто выжидал подходящий момент.

— И не узнал меня, когда я входил. Так совпало?

— Ты меня в чем-то обвиняешь?!

— Только в том, что ты не можешь согласиться с реальностью моей помощи тебе. К тому же мы нашли Ульяну благодаря мне. С тобой в таком виде никто бы и разговаривать не стал. Но я не стану отнимать лавры победителя у тебя.

— О чем ты сейчас говоришь?

— Для нее ты останешься спасителем, — произнес я, но Трубецкой моего намека не понял. — Чтоб тебя, да если бы она была тебе безразлична, ты бы вместе со мной отправился допрашивать людей. А где ты был? — я отошел к окну так, чтобы видеть входную дверь. — С ней у доктора. Не отвечай, цвет твоего лица мне говорит обо всем куда лучше.

— Это уже слишком!

Трубецкой перемахнул через стол, скользя по нему так, чтобы зацепить меня ногой. Несмотря на тесноту, я успел отскочить в сторону. Еще не успев приземлиться, шпион замахнулся. Места было мало, и я, разгадав его удар, успел перехватить его тычком в сгиб локтя.

Опасный противник всегда спокоен. Он смотрит и видит. Анализирует и действует на основании этого. Что происходило с Павлом в последние дни — я не знал. Но его поведение заметно отличалось от того, что я привык видеть.

И действовал он предсказуемо. Или не желал меня покалечить? Эта мысль пришла мне в голову чуть позже, когда мне удалось нейтрализовать еще пару ударов. Бить Трубецкого я не собирался. И чувствовал себя как-то глупо.

Но только до тех пор, пока не пропустил чувствительный тычок под ребра. Павел быстро сработал, обездвижив мою левую руку, подошел вплотную и нанес удар, не дав мне возможности его блокировать.

Я наступил ему на ногу и тут же ударил в голень, размашисто, как заправский футболист. Отвлекся от его рук и только в последнюю секунд заметил кулак, летящий в голову.

Наклонился так, что его рука лишь прошлась над ухом, слегка ссадив кожу на виске. Из приседа я выпрыгнул, схватив шпиона за шею. Толчок оказался настолько сильным, что он, издав невнятный звук из стиснутой глотки, опрокинулся на стол и тут же сломал его с грохотом.

— Вот и мебель в расход пошла, — прокомментировал я, добавив Трубецкому локтем по грудине.

Тот закашлялся, и я позволил ему снова встать на ноги, надеясь, что он отступится. Или хотя бы решит взять паузу, а там мы спокойно договоримся.

Но он начал ходить по кругу — солнце светило в окна, и шпион явно намеревался сделать так, чтобы оно било мне в глаза.

— Может, закончим? — предложил я.

— Сдаешься? — торжествующе спросил Трубецкой.

— Вообще я думал, что это ты уже устал, — пошутил я и потер ударенный бок.

Шпион опустил руки, повел плечами, едва заметно поморщился — похоже, что я довольно сильно ему приложил. Потом глубоко вдохнул и бросился на меня с такой скоростью, что я не успел и в сторону отскочить.

Как паровоз, он сбил меня с ног и впечатал в шкаф, с хрустом разломав при этом обе дверцы сразу. Я оттолкнул его, попытался опереться на ноги, но оказалось, что стою я очень неустойчиво: соскользнул с обломков дверей, упав прямо на Трубецкого, который и сам оказался на полу.

— Осторожнее! — крикнул он мне в самое ухо и отпихнул в сторону.

Я перевернулся на спину и увидел, что шкаф угрожающе накренился и готовится падать. К счастью, времени было достаточно, чтобы я успел протянуть руку Павлу и оттянуть его к себе до того, как хлипкая конструкция упадет на него сверху.

— Мать вашу! Что здесь происходит?! — крикнула Ульяна и тут же схватилась за косяк, чтобы не упасть.

Мы одновременно с Павлом дернулись, чтобы ей помочь, но я уступил, позволив ему вскочить первым. Шпион приобнял ее за талию и тут же повел вниз.

Я же поднялся, отряхнулся от опилок и осмотрел учиненный нами разгром. Мебель не наша, зато на душе стало спокойнее. И с этой мыслью покинул квартиру.

— Не надо меня трогать! — Ульяна отпихнула Трубецкого в сторону как раз в тот момент, когда я входил. — Как дети! Что один, что второй! — она осмотрела меня с головы до ног и добавила: — Тоже мне, ваша светлость.

— Я барон, — произнес я глухо.

— Плевать! — рыжая пришла в себя и, сев на диван, закурила, пустив дымное облачко. — Это чье? — она указала на трость.

— Мое.

— Ты же не хромой.

— Временно хромой, — все так же глухо отозвался я.

— М-м-м, похоже, я многое пропустила.

— Да и я тоже, — я поправил одежду и уставился на Трубецкого. — Мир?

— Мир, — он нехотя протянул руку. И когда я заметил бумажку в его кармане, шпион тут же припрятал ее поглубже, но руку не убрал. Я пожал:

— Прекрасно. Оставим это недопонимание в прошлом, но с тобой можно потренироваться. Иначе я и вовсе забуду, как двигаться.

Вместо ответа Трубецкой рассмеялся. По-моему, в первый раз за все время что я его знаю. И сел рядом, заняв последний свободный стул:

— Заметано. Так, Уль, — обратился он к рыжей. — Я понимаю, что ты себя чувствуешь паршиво, но скажи, чего они от тебя хотели.

— Паршиво — это еще мягко сказано, — она снова затянулась и посмотрела на нас совершенно непонимающе. — А может лучше вы объясните мне, что происходит? Почему меня похитили, а вы вдруг нашли, но после этого решили разгромить квартиру надо мной. Странный выбор, вы не находите?

— Да нет же, все логично, — начал я. — В ней никто не живет.

— Там жили два брата.

— Поправка: теперь там никто не живет.

— Я требую объяснений, иначе ничего вам не расскажу, — девушка забралась с ногами на диван.

— То есть, трупы от него ты принимаешь без объяснений, яды и наркотики берешься исследовать без объяснений, а когда кто-то пристрелил твоих соседей — сразу объяснения подавай? — выдал я.

Девушка стихла, так что я смог слышать, насколько громко тикают часы в комнате.

— Да, именно так, — она тряхнула головой и молча, скурив сигарету до самого фильтра, потянулась за второй.

— Давай лучше ты, — обратился я к Трубецкому. — Устал я уже за сегодня.

Набор эмоций, который промелькнул при этом на лице Ульяны, описать трудно. Но едва она захлопнула рот, шпион сказал всего несколько слов. Этим он избежал массы вопросов и не превратил наши последующие посиделки в очередной скучный допрос:

— Ответ кроется в том, какие вопросы тебе задавали.

— Они хотели знать, откуда у меня в холодильнике тело, — немного помедлив, начала перечислять девушка. — Потом еще спрашивали про людей, которые ко мне ходят. Я не сказала, что тело принес ты, — Трубецкой кивнул на этих словах, — и про тебя я тоже ничего не сказала, подумала, что ты какая-то шишка. Только сейчас что-то сомневаюсь в этом.

— Почему? — хмыкнул я.

— Потому что иначе вы бы не стали бить друг другу морды.

— Нет, ты все не так поняла, — отмахнулся я. — Мы кое-что проверяли... ладно, ладно, — под ее взглядом пришлось стать серьезнее. — Но ты молодец, что ничего не сказала.

— Еще бы, — она нахально улыбнулась. — Жаль только, я никого не видела. Мне завязали глаза.

— Да, нас разделили, — подтвердил шпион.

— Но ты сбежал?

— Потому что меня они хотели убить, а от тебя — получить информацию. Вспомни, пожалуйста. Это очень важно. Любые незнакомые имена, места.

— Да что ж я, мать вашу, в таком состоянии еще должна была слушать и запоминать? Издеваетесь? Я почти ничего не запоминала. Только слышала, как они между собой разговаривали. Пороли какую-то чушь анархическую. Про то, что им дается слишком мало из-за того, что все забирают вышестоящие.

— Знакомо, — кивнул я.

— Ты тоже с ними столкнулся? — девушка тут же ухватилась за мое замечание, чтобы оторваться от рассказа.

— Ага, оказался рядом в нужный момент. А как ты относишься к их взглядам? — я тут же ощутил чувствительный толчок по ноге и добавил специально для Трубецкого: — мне просто интересно.

— К их взглядам? — уточнила рыжая и приподняла бровь. — Идиоты они. Вроде бы все рабочие люди, но пока я у них была на квартире, ни один не ходил на работу. Ходили бы нормально и жили спокойно. Так нет...

— Я понял, — пришлось поспешно остановить Ульяну. — А по существу что-то? Ты уж извини, Пал Романыч.

— Ребят, стойте-стойте, — девушка подняла ладонь, откашлялась и спросила: — после всего, что было — вы все равно по имени отчеству?

Мы с Трубецким переглянулись. Честно — я устал от всех игр, но в тот момент чувствовал непреодолимое желание позабавиться и, подмигнув шпиону, сказал:

— Точно, мы ж морды били? Били. Пашка-а! — и, широко раскинув руки, я бросился его обнимать, а потом через две секунды отлип и посмотрел на Ульяну: — Ситуация у нас сейчас очень непростая. Настолько, что мне сожгли два дома и сломали ногу только за прошлые пару недель. И мы с ним оба сейчас малость на нервах, только я это скрываю лучше.

— Зачем ты мне все это говоришь? — рыжая сделала большие глаза.

— Затем, что это мелочи, рабочие вопросы. А то, что знаешь ты, поможет спасти от беды целую страну, а не только одного человека. И я знаю, что мой друг, вероятно, будет против, но все равно скажу тебе. Среди твоих похитителей-анархистов или кто бы они там не были — сосед сверху. Был. Потому что всю их банду мы порешили. Однако кому-то понадобилось всех пятерых впрягать в борьбу с маленькой рыжей девушкой. Либо они решили подстраховаться, либо они поняли, что ты что-то знаешь. В любом случае — стоит сказать, что ты обнаружила. А Павел тебя как-нибудь подстрахует.

— Что он несет?

— Он немного не в себе, — ответил ей Трубецкой.

— Не делай из нее дуру. Ее похитили, вскрыли холодильник, который был тайником, и, я уверен, вынесли еще и реактивы из кофе принцессы.

— А-а-а! — завизжала рыжая.

— Что еще? — мы одновременно обернулись на нее, и я понял, что ляпнул лишнего.

— Значит, это связано с Анной-Марией?

— Язык бы тебе отрезать, барон, — процедил шпион сквозь зубы.

— Он мне еще пригодится.

— Если только в твоих эротических фантазиях, — добавил Трубецкой. — Ладно. Да. Это связано с принцессой. Но не труп. Это другое дело.

— А вот и нет, — вставил я. — Вынесли и то, и другое. Значит, скорее это все же одно дело. Если бы только остались какие-нибудь записи, результаты...

— Черт бы тебя побрал, Макс. Все это оставалось замечательной тайной, Ульяна ничего этого не знала, а значит и выпытать это бы из нее не смогли! И что теперь?

— Теперь нам надо ее спрятать в надежное место и пусть себе работает.

— У нас нет надежных мест.

— А как же мое поместье?

— То, что сгорело? — вставила Ульяна свои пять копеек, живо заинтересовавшаяся теперь нашей беседой.

— Оно частично повреждено, но там можно жить.

— Ты же сказал, что о нем знают.

— Точно, — я прикусил губу, — Извини, что добавил тебе проблем.

— Не впервой, — мрачно процедил Трубецкой.

— Ребят, — Ульяна не стала долго ждать. — Я же вела записи.

— Думаю, что все тетради вынесли, — заметил шпион.

— Нет же, вы не поняли. Я вела записи, делала копии и плюс еще отдельные пометки были. Когда они ворвались, у меня в руках был лишь один блокнот. А есть еще второй.

Девушка вскочила с дивана, протиснулась между нами и умчалась в свою лабораторию. Вернулась сюда уже с небольшой монтировкой, вскрыла одну из скрипучих досок и вытащила оттуда несколько толстых тетрадей. Сдула прядь волос с лица и торжествующе повернулась к нам:

— Вы хотели след? Вот он!