Парень в шагающем саркофаге

Первые шаги

Если этот мир меня и заметил — то моя персона оказалась слишком незначительной, чтобы обращать на меня хотя бы грамм внимания.

Единственный «гость» на моей базе из достаточно крупных — странное существо, летающее, а вернее, плывущее в воздухе, совершая волнообразные движения. Длинное тело, метра два, что-то похожее на плавники, некое подобие головы, плавные движения и общая медлительность. Эта плоская летающая «рыба» медленно проплыла над моей базой и уплыла в ночь. Судя по всему, для меня она не опасна, какого-либо внимания на мою внезапно появившуюся базу не обратила вообще.

Кстати, непонятно, за счет чего это существо держится в воздухе, потому как тело приплюснутое сверху, никакого «баллона» или летательного пузыря у него нет. За счет чего движется еще понятно, волнообразные движения могут обеспечить крайне медленное продвижение, ибо воздух не вода. Но вот механизм плавания над землей непонятен, кажется, что существо просто игнорирует гравитацию.

Утром я взялся за работу, распаковал и запустил второй реактор, установил дополнительные солнечные панели, которые дают мало энергии, но хоть что-то. Сообразил дополнительные навесы из парашютной ткани, немного перетаскал имущество и провел детальные замеры окружающей среды. К обеду пошел короткий, но интенсивный дождь, если это явление тут регулярное — у меня появляется дополнительный источник воды. Распаковал и запустил второго боевого меха, поставил на зарядку, занялся распаковкой станции ударных беспилотников и привел в боевую готовность. Все, в теории, я могу отражать полномасштабную атаку одной колонии. Однако к тому времени мне и самому понадобилась подзарядка. Я выволок и смонтировал на спину дополнительный блок питания: когда зарядится, я смогу увеличить срок своей автономности до двенадцати-шестнадцати часов в небоевом режиме.

Пока сидел и заряжался — прикинул расклад. Моих источников энергии хватает только на то, чтобы заряжать два мехасьюта на треть возможной скорости. Если боевые мехи не будут активно разряжаться — а чего им, только сидеть или стоять в режиме минимального потребления на всякий случай — я смогу более-менее полностью использовать свой дредноут и один рабочий мех, пока второй работяга заряжается. При этом у меня остаются в рабочем и боеготовом состоянии ударные дроны — им много не надо — и несколько могут патрулировать местность. И, черт возьми, все. Чтобы задействовать принтеры средней или большой мощности, придется что-то отключить. Чтобы запускать другие станки, придется отключать принтеры и так далее.

Короче, надо решать проблемы с энергией.

Я сгонял дроном на разведку в лес и обнаружил, что там, под деревьями, вполне себе гуляет ветер, потому что грибы-деревья отобрали у остальных растений свет Росса и тем самым эффективно подавили их рост, как я и рассчитывал.

Весь остаток дня ушел на то, чтобы распаковать один из принтеров и на нем отпечатать наиболее оптимальную, по мнению искина, конфигурацию воздушного винта для генераторов. Пока принтер печатал, я распаковал разведмобиль, смонтировал на нем кузов из заранее готового набора, но зарядить оказалось нечем. Точнее, зарядить его я зарядил, но затем села батарея дредноута. Пока заряжался дредноут, я через меньшего из рабочих — ему для простоты присвоил кодовое имя Марио, больший стал Луиджи — собрал первый генератор на установочном стержне. «Лес» таких генераторов в лесу не будет заметен.

Впрочем, я не переживаю в любом случае: моя база надежно скрыта от обнаружения. Со всех сторон либо лес, либо скалы, заметить меня можно только с воздуха, с края скалы или если выйти из леса возле моей базы. Разбитый к чертовой матери в двадцати километрах модуль догорел еще ночью — все, демаскирующих факторов нет.

Поздно вечером я установил первый ветровой генератор на окраине базы — ну, для теста, заодно таким образом смогу провести продолжительный замер ветра. Ветер оказался более-менее стабильным по силе на протяжении суток, колебания силы не превысили пятидесяти процентов, но вот генератор показал себя не с лучшей стороны. Маленький размер, весьма умеренный ветер, маленькая мощность — как следствие, малое производство энергии. Черт, да он только затраты на свое производство и установку будет отбивать дней десять! И мне таких понадобится реально целый лес… То есть, я просто проложу силовой кабель — это нужно сделать один раз. Отпечатаю партию ветровых винтов — это придется делать пару раз. И установлю. Так-то генераторов у меня всего двадцать, и предназначались они только чтобы запитать некий автономный объект, куда слишком далеко тянуть силовой кабель от реактора. Но реакторы оба разбиты, увы.

Так что мне еще и производство генераторов надо наладить. Станок для намотки якорей установлю, сами якоря и корпуса отпечатаю. Но запас медной проволоки и магнитов у меня не бесконечен, всего-то полконтейнера. Значит, надо будет провести геологическую разведку сразу после того, как я обеспечу себе стабильный источник электроэнергии в приемлемом масштабе.

Наутро я создал для себя список шагов на ближайшее время.

Шаг нулевой — развернуть походной стерильный «полуангар», в котором я мог бы безопасно перемещать себя из одного меха в другой и обслуживать свою систему обеспечения. Благо, он у меня с собой, и развернуть можно легко, что я сразу же и сделал за три часа.

Шаг первый — наладить снабжение энергией, чтобы питать сразу несколько агрегатов.

Шаг второй — провести георазведку и отыскать нужные руды и минералы.

Шаг третий — собрать необходимые устройства и инфраструктуру, чтобы искин наконец-то смог работать вместо меня в несколько потоков и решать сразу несколько задач.

Шаг четвертый — начать производственные процессы, которые позволят мне выйти на самообеспечение ресурсами, в частности, жидкостями для принтеров.

Причем этот самый четвертый шаг — штука очень сложная, если его на подшаги раскладывать — там получится полный мрак, потому что мне нужно освоить разведку, добычу, транспортировку и переработку многих видов природных ресурсов, чтобы в итоге получить сырье для создания более совершенных вещей и ремонта вышедшего из строя оборудования. Мне нужно просто дофига всего: медь, нефть, сера, селитра, железо, прочие металлы. Из этого я произведу серную кислоту, на которой завязаны многие производственные цепочки, потом порох, вначале дымный, в идеале бездымный, тротил, магниты, проволоку — да много чего еще. Потом построю узкоспециализированные агрегаты, потом начну производить ресурсы более высокого уровня… Короче говоря, все как в симуляциях, только без кнопки «промотать время».

И в тот момент, когда я обеспечу себя ресурсами и перестану зависеть от привезенных с собой запасов, закончится первый этап.

Мое бытие вошло в определенную колею. Работа и сон, работа и сон. Иногда выпадают моменты, когда я вынужден «простаивать», пока искин выполняет простейшие операции без моего участия, а энергии для подзарядки дредноута не хватает — ну, тогда можно и поразвлечься.

А развлекалово у меня одно: исследование мира. Фильмы задолбали еще в полете, музыку я и так слушаю в процессе работы, с нею веселей. Так что пока заряжаюсь или простаиваю — беру под контроль дрона-разведчика и начинаю исследовать окружающий мир. Заодно стал вести голосовой дневник: если когда-то люди снова появятся на Авроре — найдут мои записи и узнают мою историю.

Окружающий меня лес разнообразием жизни не богат: в основном все мелкая живность и ее не особо много. Особо не поисследуешь, потому что камера дрона для микросъемки не очень хороша, а вся эта живность боится даже мелкого дрона. Даже то, что немного крупнее, предпочитает держаться подальше. Хищников мало и они тоже мелкие. Из крупных — только вот такие «летающие рыбы». Им на дрона просто начхать, а сам дрон вблизи от них начинает терять сигнал. Вероятно, это как-то связано со способом полета «летающих рыбов». Всем остальным обитателям леса на рыбов тоже начхать, у них непересекающееся существование. Чем питаются эти летуны — непонятно, но при такой медлительности они вряд ли способны что-то поймать, значит, травоядные.

За лесом, примерно в пяти километрах от базы, я нашел прогалину, по которой мерно и неторопливо шествовало стадо тех самых крупных существ, которые раньше были обнаружены зондами. Размером со слона или чуть поменьше, шесть ног, причем средняя пара короче задней и передней. Если смотреть сзади или спереди — кажется, что существо идет на полусогнутых. Тела мощные, покрытые панцирем.

Я назвал их бараноидами за то, что они используют свои мощные лбы в разборках между собой. Самый крупный, как и ожидалось — вожак, и чтобы показать, кто тут главный, он делал «бодающее» движение головой в адрес потерявшего берега сородича. Иногда с легким тараном, иногда даже и без прикосновения, но такое угрожающее движение головой сразу заставляло провинившегося делать шаг назад и опускать голову.

Бараноиды, как вскоре выяснилось, скорее должны были получить название «слоноиды», потому что у них оказался натуральный хобот. Только если у слона это продолжение верхней губы и носа, то у бараноидов вообще нет челюстей, у них из низа головы выдвигается длинная гибкая труба, увенчанная короткими щупальцами и достающая до земли.Щупальца рвут траву и побеги и суют в хобот, и воду бараноиды пьют тем же «хоботом».

Короче, травоядные, ходят равнинами, в лес не суются — значит, с ними проблем быть не должно.

Параллельно я выяснил при помощи биоанализатора, что атмосфера содержит микроорганизмы, но непохожие на земные. Несколько иная биохимия, да к тому же их оболочка содержит вещество, которое вступает в реакцию с кислородом в присутствии железа, отчего микроорганизмы погибают. Это стало ясно почти сразу, потому что если попытаться снять пробу со стальной пластины — с нее снимаются только мертвые микробы. А вот с пластика, титана и дюраля — живые. Отсюда вывод, что кровь человека для них среда смертельная, там есть и железо, и кислород.

Но проверять это на себе я, конечно же, не буду, и если понадобится открыть кабину — то только в стерильном ангаре. В моем состоянии меня может угробить что угодно.

За пару недель я проделал немалый объем работы. Развернул целую плантацию ветрогенераторов, использовав почти все запасы этих самых генераторов, и почти все солнечные батареи, оставив на запас несколько штук, и даже воздвиг вокруг них ограждение из канавы и земляного вала. Пришлось потрудиться лопатой для этого, но оно того стоит. Солнечные батареи я произвести не могу, они мне еще пригодятся в будущем, если я переберусь в более светлое место, повыше туч. Глубина канавы метр, высота вала метр — для тех бараноидов это препятствие, которое они предпочтут обойти. Умный в гору не пойдет, а они, я надеюсь, немножко с мозгами. То есть, я их даже не видел возле базы, но вдруг забредет какой — легко порушит мои солнечные панели.

Ветрогенераторы ограждать не стал — ну такое, это восполняемое оборудование.

Приток энергии получился небольшой, сопоставимый с одним аварийным реактором — то есть, я примерно в полтора раза увеличил суточный объем генерации. Не фонтан, поскольку оба аварийных РИТЕГа вместе выдают куда меньше, чем хотелось бы, но все равно прогресс.

За счет дополнительной энергии я смог провести геологическую разведку при помощи автоматического самоходного бура. Такой себе марсоходик с небольшим буром. Едет, останавливается, бурит скважину на глубину до двух метров, проводит спектральный анализ поднятых пород, едет дальше. Работает очень медленно, ясен хрен, но зато полностью автоматически и сам возвращается на зарядку.

Итоги меня порадовали: я нашел не только железо, но и немного меди, а также другие металлы. Содержание очень низкое, но они есть, а значит, месторождения где-то близко.

Чтобы наладить производство без моего участия, начал собирать кое-какие станки, даже установил антиконвейер и наладил его работу. Антиконвейер — это как конвейер, но неподвижный. Длинный такой стол, возле которого стоит ряд агрегатов, принтеров, станков и контейнеров с деталями, а по рельсе на этом конвейере туда-сюда ездит робот-сборщик с манипуляторами и инструментами. Искин оказался способен таким образом полностью самостоятельно производить и собирать небольшие устройства, но, черт возьми, как же медленно он работает! Я, работая через меньшего из рабочих мехов, способен выполнить все те же работы раза в четыре быстрее! И то, я все равно вынужден обслуживать станки и заправлять принтеры, потому что искин тупит, управляя рабочими мехами. Вот если дать ему размеченное пространство, дополнительные камеры и больше мощности — ну тогда будет получше. Только пока что до постройки цеха как до Земли короткими перебежками.

С роботами вообще беда такая, что искусственный интеллект — сущность цифровая, и в цифровой среде дает аналоговому по своей сути человеку по ряду направлений фору в миллионы и миллиарды очков. Но стоит перенести действо в аналоговый реальный мир — и картина меняется с точностью до наоборот.

Первые «роботы», если можно так их назвать, могли выполнять всего одну операцию в строго определенных условиях. Стоит развернуть деталь на конвейере на девяносто градусов, положить вдоль, а не поперек — все, механическая рука в ступоре. Потому что деталь вдоль и деталь поперек — это две разные сущности, и робот обучен оперировать лишь одной из них, вторую он не узнает. Первые роботы-луноходы в силу несовершенства камер и интеллекта не отличали тень от ямы и так далее.

С течением времени роботы становились умнее, но их ахиллесова пята никуда не делась: аналоговость для цифрового интеллекта непостижима, чтобы он мог выполнять некие манипуляции, среда и объект должны быть оцифрованы, описаны строгими строчками формул и чисел. Компьютер по-прежнему не способен записать и воспроизвести аналоговую звукозапись, без дискретизации — никак. У компьютера нет интуиции и способности понимать окружающий мир. При замене колеса у машины, если колесо на ось не наделось с первого раза, человек интуитивно понимает, что произошел перекос, начинает пытаться колесо туда-сюда наклонять, пока не наденется правильно. Но даже самому совершенному роботу путь интуитивных проб и ошибок недоступен. Не налезает колесо, хотя в инструкции сказано, что должно налезать? Беда-беда. Компьютер должен все промерять, все оцифровать, все просчитать — и только потом он сделает вторую попытку надеть колесо на ось.

Собственно, искусственный интеллект чрезвычайно тупой, если смотреть в корень. Считается, что компьютер «думает» многократно быстрее человека — на самом деле нет. Компьютер быстрее производит математические операции — и только. Стоит дать задачу, которая не решается формулами или формулы неизвестны — все, приехали. Привлекательна ли эта девушка? Человек дает ответ почти моментально. Ну потому, что под решение этого вопроса заточены определенные механизмы в его голове. Аналоговые механизмы. Сколько математических вычислений и операций нужно провести, чтобы смоделировать этот процесс на компьютере? Хороший вопрос.

Даже более простые вещи компьютеру все еще не под силу. Компьютерные игры — казалось бы, тут-то компьютер на своем поле. Но нет. Да, в шутере бот способен победить человека, потому что искусственный интеллект мгновенно и без единого лишнего движения наводится на цель. Но там, где недостаточно четко выполнять движения, где надо ДУМАТЬ — там искин терпит фиаско. Взять игру, которой я зарабатывал на жизнь, пока не попал в аварию — «Старкрафт 4». Игровой серии сто лет, но компьютер по сей день способен обыграть человека только за счет чрезвычайно высокой скорости выполнения действий. Профессиональный игрок может сделать до трех сотен осмысленных действий в минуту — осматривать карту, заказывать юнитов, назначать цели для атаки, отводить поврежденные войска за целые. Противник-нейросеть может отдавать тысячи, десятки тысяч команд, филигранно оперируя войсками — и все равно профессиональный игрок способен обыграть компьютер. А если установить компьютеру и игроку ограничение, допустим, не более ста действий в минуту — тогда искусственный интеллект терпит сокрушительное поражение даже от среднего игрока. Понять противника, прочитать его намерения, перехитрить, переиграть, креативно меняя собственную стратегию — все это компьютеру не дано.

С линией сборки то же самое. Искусственный интеллект не может понять, что деталь, лежащая не тем боком — это та же самая деталь. Нет, он должен ее вначале замерять камерами со всех сторон, затем сравнить ее цифровую модель с цифровой моделью нужной детали, определить сходство и составить процедуру манипуляций для придания детали нужного положения. И только потом он сможет продолжить сборку.

А просто взять непонятную детальку в руку, повертеть в пальцах и прикинуть, что это такое и каким боком надевается, примерить, налезает ли — исключительно человеческая суперспособность. Компьютеру так не дано.

И в определенных ситуациях получается, что взять детальку, повертеть в пальцах и все понять человек способен быстрее, чем компьютер произведет пятьдесят миллионов математических операций, чтобы понять то же самое.

Спору нет, мой искин мощный — лучший, что я видел в жизни — и на мощном процессоре. Но его вычислительные мощности обслуживают все-все-все, надзирают за всем-всем-всем, включая мою систему обеспечения, и обрабатывают все входящие данные. Потому с линией сборки печаль-беда. Надо ставить дополнительный вычислительный блок — у меня их было четыре, но один пропал в двадцать шестом модуле — только где ж электричества взять?

В начале второй недели я обнаружил, что неподалеку есть вход в ущелье. Ну то есть, я давно о нем знал, но обследовал дроном только сейчас и выяснил, что там есть стабильный сквознячок. Дальнейшее исследование показало, что выход возле моей базы — это тонкий рукав, ответвление от основного ущелья, и сквознячок тоже слабый. А вот по ущелью гонит неслабо, причем выход из ущелья в шести километрах от базы — это тупик, но со сквозной пещерой, и вой в пещере от ветра — ого-го.

— Смоделируй воздушный поток, — велел я искину, — будет ли дикий сквозняк направлен в меньший проход, если перекрыть вход в пещеру?

Искин подсчитал и выдал прогноз: да, воздушный поток пойдет по второму рукаву, и там будет приличная скорость.

А это значит, что я смогу выставить в тонком рукаве в ряд много ветрогенераторов, и они дадут больше электричества, чем в лесу, раза так в два, а то и больше!

Вот оно, промежуточное решение проблемы. Нужно просто замуровать проход в скале.

Так, бетон — мой приоритет номер один.

Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Бетон оказался для меня чрезвычайно сложным шагом и занял по времени месяц. Добыть известняк и глину — фигня вопрос, основная трудность в получении клинкера, продукта, получаемого из обжига смеси известняка и глины. Поскольку у меня запас топлива минимален — я решил пойти более экономным путем и собрал клинкерную печь, работающую на водороде. Водородные горелки у меня есть как раз для таких ситуаций, и водородные накопители и электролизеры тоже. Вопрос был собственно в сборе печи.

Печать деталей взял на себя искин, саму печь я решил для начала сделать маленькую. Во-первых, для теста, во-вторых, у меня все равно нет энергии на большую, и малая будет с перебоями работать.

А вот со сборкой пришлось попариться основательно. Искин оценил время на сборку своими силами в триста часов, я сказал ему «хрен тебе, я за сто управлюсь».

Не управился. В общем, собирал я эту печь дней десять — деталек много, несколько я умудрился просрать, пришлось печатать еще. Но в конечном счете вместе с искином мы управились часов за сто пятьдесят — прогресс.

Печь работает медленно, хоть плачь, клинкера производит в сутки хрен да ни хрена. Установку для смеси клинкера с гипсом я собрал намного быстрее, чем печь, а потом и бетономешалку. Провел трубу от озерца к помпе — с ведрами мне бегать, что ли? — ну и пошла работа. Ну как пошла — поползла. Килограммов десять цемента в сутки в лучшем случае — но все равно лучше, чем ничего. И да, черт возьми, это первый ресурс, который я произвел на месте сам. Ура мне!

За этот месяц произошло всего два происшествия.

Однажды ночью пошел метеоритный дождь. Не сильный, и до поверхности ничего не долетело, хотя я занервничал маленько.

Второе случилось через день после метеоритного дождя: я обзавелся «домашним животным».

Глоссарий

Вандализм — слово, которым обозначается бессмысленное разрушение объектов и произведений искусства. Однако термин исторически неточный и несправедливый.

Когда Рим был осажден вандалами, папа римский Лев заключил с вождем вандалов, Гейзерихом, соглашение: сдача в обмен на обещание не устраивать резни, не разрушать и не сжигать город.

Гейзерих, надо сказать, был «фанатом» Римской империи, высоко ценил порядок и организацию. Он даже предлагал себя и своих вандалов Риму как новую армию, предлагал влить молодую кровь своего народа в вены дряхлеющей империи. Римляне высокомерно отказались, и нуждающиеся в зерне вандалы пошли на Рим войной.

Гейзерих сдержал данное слово: две недели вандалы грабили Рим, но при этом показали себя дисциплинированными и организованными. Не было ни резни, ни разрушений, вандалы систематически грабили все ценное, даже сняли золотые пластины с крыши храма Юпитера, но сам храм уцелел, и то, что варвары забрать не смогли или не захотели — то осталось целым. В итоге вандалы покинули Рим, угнав также богатых пленников ради выкупа, но историки не отметили никаких серьезных бедствий для города, в чем была заслуга папы Льва. Ну и Гейзериха, который честно выполнил договор.

Короче говоря, Рим очень дешево отделался — но только в первый раз.

А во второй раз пришли уже не вандалы, а вестготы Алариха. И вот они Рим таки сожгли.

Так что слово «вандализм» — несправедливость по отношению к вандалам. Правильнее было бы называть бессмысленное разрушение «вестготизмом».