Парень в шагающем саркофаге

Гость

Первый вариант: уйти в другое место, взяв с собой минимум поклажи, и начать уже с полного нуля — не так, как при высадке, а совсем с нуля нулячего, из каменного века. Такая колония уже может считаться уничтоженной, и еще не факт, что ее жители смогут выжить вообще.

Второй путь заключается в том, чтобы примкнуть к другой колонии, которая пока еще держится, и усилить ее. В этом случае вторая колония станет более сложной целью, но в итоге для нее все кончится так же, как и для первой.

Третий путь — это капитуляция на моих условиях. Мне будет достаточно отобрать у них все накопители данных, все сложные инструменты, всю электронику, а также запретить электричество — и колония все равно что уничтожена, она не пошлет уже никуда никакого сигнала. При этом через много лет после моей смерти колония все же сможет выйти на уровень начала двадцатого века и начать путь к техногенной цивилизации с нуля. Обладая хотя бы памятью о том, что возможно и на каких принципах оно работает, путь из начала двадцатого века в конец двадцать первого можно пройти довольно быстро — но лет сто понадобится. А через сто лет на Земле либо уже все будет хорошо, либо там будет пустыня радиоактивная.

Так что я выполню свою миссию, даже не уничтожая всех-всех-всех людей лично. Другой вопрос, что даже колония, капитулировавшая и спустившаяся в девятнадцатый век, запросто может уже не выжить. Отсутствие письменных источников знаний приведет к сильному упадку, из девятнадцатого хорошо если только в пятнадцатый. И кроме того, одно дело пятнадцатый век на Земле, где человек приспособлен жить, и совсем другое — на чужой планете.

Четвертый выход для атакованной колонии — объединение. Если все колонии объединятся против меня — у них будет шанс победить. При этом, если они действительно на меня нападут путем наземного штурма — а как еще, если авиации у них нет? — то я нанесу им тяжелые потери, которые банально замедлят общий прогресс и тогда ни о какой отправке сигнала на Землю не будет и речи в ближайшие полсотни лет, а это тоже равносильно выполнению миссии.

И самый шик в этом случае — что одновременно и на Авроре восторжествует род людской, и на Земле не будут знать об их успехе. То есть, для меня это двойная победа. Но тут обязательное условие — нанесение такого ущерба и потерь, чтобы уж точно никто не смог построить мощный радиопередатчик и антенну.

Однако на горизонте начали сгущаться тучи: индонезийцы сумели запустить первую электростанцию, и мой искин подсчитал, что в теории, если бы все колонии объединили свои силы и развитие, то уже можно было бы приступать к постройке средства для связи с Землей.

А это значит — у меня появилась еще одна причина начать войну в этом году.

Шел третий месяц восьмого года, когда мой радиодрон поймал сообщение о том, что планируется очень важное совещание всех глав колоний, и потому все, кто может, должны передать всем остальным приглашение. Далее шло предложение о том, как организовать радиомосты, чтобы принять участие в переговорах могли все.

— Будем слушать, и когда они начнут — возможно, поучаствуем.

— Есть проблема, — сказал искин. — По регламенту все колонии должны прекратить все радиовещание, кроме главы колонии, с целью уменьшить помехи. В этом случае местоположение «Голоса» можно будет легко триангулировать.

— И что это им даст, даже если кто-то найдет «Голос» на той высоченной скале?

— Узнав конструкцию дрона, можно определить максимальную дальность передачи. Это будет значить, что мы находимся в пределах этой дистанции.

— Резонно. Сразу после разговора поднимай «Голос» и либо перепрячем его, либо утопим в каком-то озере.

— Принято.

В назначенный день и час утихли радиопереговоры и на условленной частоте началась перекличка. Оказалось, что присутствуют все, кроме русских.

— Уму непостижимо, — сказал американец, — мой коллега еще в полете предлагал русскому капитану выпить при встрече, а тот отшутился, что собирается найти тайгу и там выращивать медведей. Мы уже семь лет не можем найти русскую колонию, и я начинаю верить, что он, может быть, не шутил. Есть у кого-то какие-либо догадки?

— А что, если их колония вообще погибла или не смогла высадиться? — предположил немец. — Спуск ни у кого не прошел в штатном режиме, и вообще можно считать за счастье, что погибли только четыре человека у пакистанцев и все. Всего четыре жертвы при таком числе садящихся модулей — явная удача. Что, если русские потерпели полную катастрофу? Их корабль был наименее продвинутый, они же совсем ни с кем не сотрудничали вообще ни в чем.

— Маловероятно. Но правды мы не узнаем, пока русские так или иначе не найдутся. Итак, господа, мы все тут собрались, чтобы обсудить одну важную идею. Ни для кого не секрет, зачем на самом деле все мы сюда прилетели: чтобы дать своей стране страховку на случай ядерной войны. И вот тут у нас есть два пути. Мы можем следовать каждый тому плану, который был предусмотрен для него еще на Земле, но тут есть одна опасность. Если кто-то из нас успеет послать свой сигнал раньше других — на Земле может начаться война. Потому я предлагаю альтернативное решение: мы построим радиопередатчик совместно, а затем передадим сообщение о том, что на нас напали агрессивные пришельцы и почти все колонии уже погибли.

У меня от этих слов просто отвисла челюсть: а ведь он же гений.

Американец тем временем продолжал свою мысль.

— Как итог, на Земле не только никто не получит морального превосходства, но и начнутся процессы консолидации: человечество, узнав, что рядом есть враждебная разумная жизнь, начнет готовиться к обороне.

— Это звучит надуманно, — возразил итальянец, — слишком много странных нестыковок, если посмотреть на хронологию гипотетической атаки инопланетян. Ведь получается, что у нас к тому моменту, когда якобы все уже погибли, есть работающий передатчик, и при этом мы ранее ничего не передавали. На Земле много кто сразу догадается, что мы придумали таким образом их напугать. Не сработает.

— Это мы как раз сможем решить. Первую передачу пошлем в виде помех, вторую тоже. Потом третью неразборчиво о том, что на нас напали и все погибли. Мы передадим, что пришельцы зачистили колонии, но часть выживших сумела достроить почти готовый передатчик и предупредить Землю. А закончим передачу словами типа «Их корабль снова приближается, они засекли нашу радиопере…». И после этого мы уничтожим передатчик, чтобы больше им никто не мог воспользоваться.

В этот момент у меня в голове уже сложился наиболее вероятный сценарий реального развития событий и я решил вмешаться: просто потому, что этот на первый взгляд хороший план сулит мне провал.

— Кхм, приветствую вас, господа, давно не виделись, так сказать… Это русский капитан, если кто не понял.

— О, надо же! Узнаю этот голос, — сказал американец. — Да уж, семь лет полных от вас ни слуху, ни духу. Вы как там вообще?

— И более важный вопрос — в чем причина такой скрытности, — добавил китаец.

— О, мы в порядке, спасибо. Сейчас я объясню вам, чем этот план плох — заодно поймете, почему мы так долго молчали. Беда в том, что построенный передатчик — это ключ к победе в миссии на Авроре и к победе на Земле соответствующей стороны. Американский коллега предлагает послать один общий сигнал, а затем уничтожить передатчик, но этот сигнал будет равносилен всеобщей ничье тут. В то время как многие были посланы сюда с целью победить и не откажутся от своей миссии. Потому мой прогноз такой: перед самым окончанием стройки начнется бойня. Будут удары на упреждение ото всех. Вы спрашиваете, почему мы так далеко ото всех спрятались? Потому что мы тоже собираемся победить, только у нас стратегия другая. Смотрите, тут арабы и китайцы, которые ненавидят американцев. Тут японцы, которые не забыли Хиросиму и Нагасаки, это цитата слов, сказанных мне сразу после отлета. Да, прости, мой японский друг, что я тебя сдал с потрохами. И китайцы, наверное, не забыли Нанкин. Я только предполагаю, но есть вероятность, что у китайцев и арабов уже есть секретный пакт о союзе в грядущей войне. А если нет — то скоро будет. Дух войны уже витает над Авророй, просто не все его учуяли.И наш план — спокойно сидеть себе подальше от всех вас, когда вы вцепитесь друг другу в глотки. А вы вцепитесь, рано или поздно. И когда вы друг друга перебьете — тогда и окажется, что победили русские. Лучший способ выиграть войну — не участвовать в ней.

— Если это так, то тебе не выгодно было все это нам рассказывать, — возразил китаец с ноткой самодовольства в голосе.

— О, да ты никак гордишься своей проницательностью, мой китайский дружок? Да, ты прав, мне было невыгодно это рассказывать. Но пришлось, и только по одной причине. Я опасаюсь, что недостроенная антенна и передатчик кому-то все-таки достанутся и этот кто-то, по сути, выиграет гонку на Авроре. И раз мы далеко, то это будем не мы. И есть еще один довод, почему план плох. Давайте предположим, что план увенчается успехом, что мы передадим наше сообщение и уничтожим антенну. Но Земле это пойдет во вред.

— Не согласен. Давным-давно еще Рейган сказал, что появление внешнего врага сплотит человечество, — возразил американец.

— Он был прав. Один советский писатель того же периода написал даже рассказ о том, как гуманные пришельцы начали войну «понарошку» с целью заставить людей прекратить воевать друг с другом. Только тут есть одно отличие: врага-то не существует. Это значит, что все страны начнут спешно вкладывать все ресурсы в оборону нашей и так истощенной планеты. Строить подземные города, огромные пушки-рельсотроны и ракетные батареи. Короче, это будет еще большее вложение ресурсов, чем колонизационные корабли. И совершенно бесполезное. Людям от этого будут только беды.

— А ведь он прав, — внезапно сказал китаец. — Моя страна не особо жирует, обед просто из риса с овощами — удел многих рабочих. Если вбухивать горы ресурсов в никуда — так вы хотите, чтобы народ снова одним рисом питался⁈ Извините, мы это уже проходили, я возражаю!

— Надо же, поддержка с неожиданной стороны, — хмыкнул я. — Только это еще не самое плохое. Самое плохое — что все настроят бункеров и ядерных ракет, а враг так и не прилетит. И тогда кто-то подумает, дескать, у меня есть бункера и ракеты, чего ж добру пропадать? Жахну я в кого-то, у кого ракет и бункеров меньше! И в итоге гениальный план не просто не помешает войне, а даже поспособствует. Так что я предлагаю не стараться. Лучше готовьтесь к войне тут — она неизбежна. Ну или попытайтесь ее избежать — вдруг да получится? Да, и еще одно. Я официально сообщаю, что вокруг нашей колонии находится «зона невозвращения» радиусом триста километров. Любой появившийся там человек просто исчезнет. Он не обязательно будет убит — мы против излишнего насилия — но выбор будет небогат. Стать русским колонистом или умереть. Потому просьба — не отходите очень далеко от своих колоний и уже известных путей. Мы не желаем никому зла, но позволить обнаружение нашей колонии не можем.

— Хм… И как долго вы собираетесь оставаться в изоляции? — поинтересовался британец.

— Пока вы друг друга не перебьете. Нам тут без вас вполне себе комфортно.

— А если не перебьем?

— Нас устроят оба эти варианта. Перебьете — мы останемся сильнейшей фракцией. Сумеете выстроить цивилизацию без войн — мы только «за». А теперь — бывайте. Еще услышимся.

Я отключил микрофон и скомандовал искину:

— Поднимай «Голос». Режим радиомолчания.

Мой демарш имел вполне практическую цель: во-первых, правдоподобным образом слить легенду, что я где-то далеко. Во-вторых — усилить недоверие между фракциями. В-третьих — чтобы не думали строить свою антенну, потому что их план действительно плох.

Хотя мелькнула мысль: а что, если начнут? Ну, тогда у меня появится возможность захватить станцию связи и тем самым стать «победившей колонией».

Того, что они смогут построить радиопередатчик взаправду, я особо не опасаюсь: стройка под открытым небом — раздолье для ударных дронов.

Да, и еще забавная деталь: представители арабских колоний говорили что-либо в эфир только во время переклички. На мои сентенции о возможном арабо-американском конфликте они ничего не ответили. Хм, неужто я плюнул в небо, а попал в луну?

Прошло три месяца, за которые мне удалось довести до ума кумулятивный боеприпас для дрона: теперь кумулятивная струя легко пробивает двадцать сантиметров конструкционной стали и может даже срезать среднее по толщине дерево с расстояния в два-три метра. Годится.

Моим вторым прорывом стало обнаружение кадмия. Никель я находил ранее, так что теперь могу создать никель-кадмиевые аккумуляторы, более емкие и не такие тяжелые, как свинцовые. Первые эксперименты показали, что это несложная задача.

По сути, теперь я могу вести войну дронами, которые способен строить почти без ограничений: примитивная оптика у меня уже есть, простейшие чипы, которых достаточно для дрона, будут до конца года, радиодетали, которые нужны для призводства дрона, будут еще быстрее. И остался буквально один шаг: наладить массовое производство всего, что нужно для дронов. Когда я смогу обрушить на каждого колониста по пять-десять дронов — война будет выиграна.

Правда, дальность такого дрона и целой дрономатки ниже, чем с использованием привезенных аккумуляторов, причем раза в два. Но у меня уже есть и дизельный двигатель, и возможность построить транспорт, который доставит ударные дроны к точке старта. Покопавшись в базе данных, я обнаружил, что для меня предусмотрено еще более изящное решение: транспорт-дозарядник. Он доезжает не до цели, а на полпути, прячется в укромном месте и далее служит посадочной площадкой, на которой дрономатка или дрон может подзарядиться. Цепочка из таких площадок может потянуться как угодно далеко, и каждая площадка будет работать, пока у нее не кончится топливо для дизельного генератора. И даже тогда я смогу прислать к нему дрона с некоторым количеством дизельного топлива.

Блин, а ведь это весомая заявка на победу… Только надо снова расширять производство.

Еще одна проблема, которую надо как-то решать — это создание второй базы. Здесь я обустроился прямо там, куда приземлился, но у меня все яйца в одной корзине. Наличие второй базы, еще дальше от первой, в максимально далекой ото всех глухомани дает страховку на случай поражения в первой стадии войны. Но вот вопрос — а как основать вторую базу?

— В текущих условиях — никак, — заверил меня искин, — потому что нет практического смысла. Для того, чтобы вторая база дала второй шанс выиграть войну, необходим ряд условий. Во-первых, оператор, то есть ты, должен покинуть первую базу и скрытно добраться на вторую. Что налагает ограничения на удаленность второй базы. Во-вторых, удаленная база должна содержать все те же производственные цепочки, что и первая. Если первая база будет потеряна и на второй не будет всего того же самого — цепочки производства разорвутся, ну кроме самых простых. И в любом случае вторая база должна иметь свою добычу ресурсов, свое энергетическое снабжение, свою оборону, свое видеонаблюдение. По моим расчетам, создание второй базы, эквивалентной данной, потребует сопоставимого времени, то есть не менее пяти лет. Неприемлемая потеря времени. Наконец, даже если такая база существует — потеря первой базы все равно означает поражение с высокой вероятностью. Более оптимальный путь — расширение существующей базы до такого размера, чтобы она стала не поддающейся штурму. Еще больше минных полей, еще больше боевых дронов, еще больше дронов-камикадзе. А также создание новых видов оружия. Рекомендуется рассмотреть варианты с ракетной системой залпового огня или многоствольного миномета.

Я их рассмотрел и пришел к выводу, что минометы будут намного проще. Берется классический миномет системы Стокса, неподвижный штырек на дне заменяется на электрический ударник-соленоид, и таких труб собирается пачка, от двадцати до сорока стволов. Пачка с приводами наведения. Все это монтируется на подвижную платформу, в стволы забрасывается по мине, причем можно снабдить миномет одним из нескольких возможных автоматов заряжания. В нужный момент ударники включаются по одному, и на противника обрушивается лавина воющих мин.

Ну и вишенка на торте — миномет создается очень просто, на девяносто процентов при помощи принтера, на Земле система была обкатана и испытана и у искина есть программа для наведения.

Есть у искина и другие заранее предусмотренные виды оружия, но миномет самый реальный вариант. Причем я смогу схитрить, у меня будет отдельный механизм заряжания. Миномет и зарядник будут подъезжать друг к другу. При этом самих минометов будет много: на приближающегося врага сыплется град мин из множества стволов, затем минометы начинают подъезжать на перезарядку, а на противника обрушивается армада дронов.

Я решил пойти еще дальше: раз у меня будут минометные мины, то можно сбрасывать их с дронов. Дрон сбрасывает мину, возвращается к пункту зарядки, к нему прикрепляется новая мина, заодно батарея подзаряжается, и дрон снова летит бомбить. Все в полностью автоматическом режиме.

К вопросу реализации я подошел творчески и с помощью искина спроектировал «минное депо». Бетонная коробка, вкопанная в землю, с транспортером, на который укладываются мины, внутри. Сверху на четырех столбах бетонный павильон, прикрывающий от бомбежки. Дрон залетает под крышу, садится на гнездо, совмещающее подачу мины и контакты для подзарядки, получает мину и вылетает. Гнезд всего десять будет, но как только заряженные дроны взлетают, на гнезда садятся новые. Пока дрон слетает на бомбежку и вернется, одно гнездо зарядит кучу дронов.

Ну и сбоку заезд для автозаряжающего, где он сможет пополнить свой запас мин.

Механизмы для подачи мин в базе искина уже есть, дело за малым — реализовать. Наличие многоствольной минометной батареи, а вернее, многих батарей, позволит отбивать любую атаку, ну почти, даже при условии, что у противника будут средства радиоэлектронной борьбы. Плюс можно снабдить дроны-бомбардировщики продвинутыми чипами, и тогда они смогут самостоятельно летать на бомбежки, даже не имея связи с моим искином или мной.

Решено. Завтра приступаю. То есть, искин все сам сделает по моим инструкциям, но вначале нужно предусмотреть, где будет минное депо. Порох я храню в разных местах по краям базы, тротил тоже, хотя он менее взрывоопасен, а вот минный бункер надо где-то в центре ставить.

Разбудил меня сигнал тревоги:

— Внимание, тревога! Замечен человек! Внимание, тревога! Замечен человек!