Парень в шагающем саркофаге

Пятая годовщина

За несколько месяцев со дня атаки я больше не видел ни китайцев, ни кого-либо еще: китайцы не стали соваться далеко в мою сторону, а я не стал рисковать тем, чтобы выдать себя. Они думают, что на триста километров в мою сторону никого нет — пусть так и остается.

Китайцы, конечно, прилагали значительные усилия, пытаясь выяснить, кто их бомбил и кто был тот, что знал про «колючку»: если предположить, что некий собеседник, спросил про колючую проволоку, говорил правду и китайцев атаковал кто-то другой, то отсюда сразу же следует наличие антикитайского союза. Ведь если атакующий сообщил о том, что видел на базе у китайцев, кому-то еще, то этот кто-то еще точно союзник, с которым у атакующего имеется соглашение об обмене разведданными.

Но, конечно же, толком ничего они не узнали.

О том, что китайцы за прошедшие месяцы вложили титанические усилия в свою оборону, я узнал также из радиопереговоров. Некий человек, возивший китайцам груз в обмен на их добро по бартеру, рассказал, что китайская колония обнесена системой дотов, проволочных заграждений и минных полей, а здания похожи на бетонные коробки с толстыми стенами и узкими бойницами. Бетон на вид был совсем свежий, так что эти постройки были экстренными.

Мы с искином смоделировали несколько вариантов развития китайцев, и почти по любому сценарию получалась картина, весьма безрадостная для них. Вложив прорву человекочасов в укрепления и свернув усилия на других направлениях, они отстали от других колоний на несколько месяцев, что на фоне почти пяти лет является значительным сроком. Далее вариантов мало: либо компенсировать свое отставание титаническим трудом, либо начинать войну. Первый вариант не катит, потому что титанический труд — это то, чем занимаются сейчас все колонии, то есть, трудиться усерднее и продуктивнее, чем другие колонии… нереально. Этого можно добиться только работой на износ, что скажется на здоровье всей китайской колонии.

Ну или третий вариант — поиметь выгоду из своего уклона в оборону, продавая другим оружие, мины и цемент. Вот только покупать оружие у другой колонии, тем более у китайской, очень рискованно, да и других желающих повоевать что-то не видно. Так что большого рынка сбыта для военных товаров китайцы не найдут.

В общем, «узкоглазые товарищи» малость отстали и на время перестали быть первостепенной угрозой.

Второй новостью стало обнаружение японской колонии. Обнаружила ее экспедиция бразильцев, притом случайно.

Японцы обосновались не в низине, как все остальные, а на одной из высоких скал, которые тут окрестили «каменными столами». Там, выше уровня облаков, они развернули эффективную солнечную энергосистему и ветрогенераторы, воздух там разрежен, но пригоден для дыхания и не содержит углекислого газа, которого много в низинах. Ветры быстрые, что компенсирует разреженность в плане генерации энергии. Наконец, «каменный стол» под японской колонией очень богат на ископаемые.

Еще одно важное преимущество — подняться к японцам без приглашения может только скалолаз, их колония практически неприступна. Собственно, бразильцы так и нашли колонию: вскарабкались на скалу высотой более километра, чтобы обозреть окрестности с высоты и провести детальный осмотр среды на самом верхнем ярусе планеты, а там — колония. Японцы на данный момент только планируют постройку грузового лифта-люльки, но пока что он им не нужен, так как транспорта у них нет и пока что торговать ни с кем им нечем и незачем.

Примечательно, что японцы приняли бразильцев гостеприимно, дали ночлег и угостили японской кухней, какая она у них там есть, и отпустили с миром, хотя, возможно, был некий смысл в том, чтобы ликвидировать незваных гостей и сохранить свое местоположение в тайне. С другой стороны, японцам в любом случае пока нет резона чего-то опасаться, а наживать врагов в таком случае тоже незачем, ведь не факт, что убийство бразильских исследователей удалось бы скрыть полностью. Они ведь могли перед визитом дать радиограмму или другое сообщение своим.

Мы с искином попытались прикинуть, что у японцев есть и чего нет. Получается, нефти у них нет точно — и полимеров, стало быть, нет. Угля тоже нет. А вот металлы и минералы — этого, вероятно, просто завались, не исключены и расщепляющиеся материалы. Если пока что японцы уязвимы для атаки с воздуха по их солнечным батареям, то в будущем у них будет атомный реактор как пить дать. Что до еды, то они наверняка используют гидропонные фермы.

Я ради эксперимента провел запуск ударного дрона на предельную высоту и выяснил, что он может едва-едва достичь облачного слоя. Воздух там не такой плотный и пропеллеры не дают достаточной подъемной силы. А японцы еще выше, и туда заслать дрон с бомбой я не могу. И вообще от меня до них три тысячи километров.

Так что на данном этапе японцы вне досягаемости кого-либо. В виду отсутствия нефти построить ударный летающий транспорт они тоже не смогут, что как бы вообще исключает Японию из любых вооруженных конфликтов на ближайшие годы. Мудро они выбрали место под колонию, и вообще, им не привыкать жить на каменных островах. Все как дома, только моря вокруг не из воды, а из облаков. Ну и еще дома у них ни хрена не было в плане ископаемых — а тут богатейшие залежи значительной части таблицы Менделеева. Неплохой у них старт, однако.

Пятую годовщину высадки я встретил, имея несколько установок и сборочных линий, требуемых для перехода на «второй уровень» технологий, так что этот второй уровень уже наполовину достигнут. Я уже произвожу многое, включая шарикоподшипники неплохого качества, довольно прочный пластик, а также тротил. Мои два рабочих меха уже имеют в своих механизмах произведенные здесь запчасти, и недавно к ним добавился третий, уступающий им по качеству, но все равно очень полезный. Я построил улучшенный нефтеперерабатывающий агрегат, который по продуктивности не очень, но выдает довольно качественный дизель, а также расширил свою электроплантацию на еще один лес.

Моя база теперь занимает все пространство от скалы до кромки леса во все стороны, среди них минный заводик, который выдает в сутки сто пятьдесят противопехотных мин, начиненных кордитом. Я даже собрал машину-миноукладчик, который при своих скромных размерах умудряется заложить эти самые мины за сутки. Работает он в паре с дроном-заряжающим, который прилетает к нему, приносит восемь мин, которые укладываются в лоток подачи укладчика, и попутно дозаряжает его. И так по кругу.

При этом искин записывает координаты каждой мины и составляет карту минных полей. В виду того, что мины крайне маломощные, я при случае могу даже пробежаться по ним без ущерба для себя.

Тротил я пока что полностью пускаю на зарядку дронов, которые теперь снабжаются грубым подобием кумулятивного заряда. Он крайне низкого качества, так что более двадцати миллиметров брони не пробьет, а может быть, и всего двадцать миллиметров хорошей стали — но на Авроре нет такого бронированного транспорта, который имел бы корпус в двадцать миллиметров стали толщиной. В общем, заряд хорош тем, что дает направленный взрыв, что и требовалось.

Всего у меня по территории разбросано полтора десятка стартовых площадок по шестнадцать дронов на каждой, а камеры наблюдают практически все в двадцати километрах вокруг моей базы. Даже в скалах есть камеры, что моментально засекут приближающегося поверху противника.

Венец моей обороны — довольно тонкая бетонная стена, всего полметра в толщину и два в высоту, которая окружает мою базу полукругом. Суть ее не в том, чтобы препятствовать проникновению — а в том, чтобы не позволить рассмотреть базу визуально с земли. Ну и прямой прострел тоже исключен.

Для себя лично я построил прочный бетонный ангар, откуда практически никогда не вылезаю. Там меня не достать ни из бронебойной винтовки, которая теоретически могла бы пробить мой мехасьют, ни из гранатомета, если он у кого-то есть. Плюс к тому еще и полная герметичность.

И вот теперь, когда моя защищенность достигла высочайшего показателя, я готов переходить к фазе активного производства наступательного вооружения. Когда я дострою все необходимое для перехода на второй уровень технологий, мне станут доступны даже такие штуки, как неуправляемые ракеты крупного калибра и полноценный наземный транспорт на дизельном двигателе. Патронный завод я уже строю, производство пулеметов — вопрос ближайшего будущего. Правда, они мне нужны в основном для обороны, потому что атаковать я буду по воздуху, дронами. Когда выйду на первый уровень технологий — смогу произвести простейшие принтеры, что позволит мне кратно нарастить производство, получу такие материалы, как углепластик и диралюминий, а также полноценный бензин, что откроет передо мною возможность строить летающие беспилотники самолетного типа, которые смогут долететь до цели за пару тысяч километров и отбомбиться. На большой высоте да в мире, где еще нет эффективных систем ПВО они будут недосягаемы. Правда, именно последний, первый уровень — самый трудоемкий, на него уйдет больше всего времени, то есть еще примерно лет шесть-восемь.

И сейчас у меня дилемма: продолжать развиваться, не начиная войну раньше времени, и потом обрушиться на всех во всеоружии, либо сейчас нанести серию ослабляющих ударов по ближайшим противникам.

Но в любом случае, чтобы принять такое решение, нужно знать расположение других колоний и их прогресса. Мне требуется какое-то эффективное разведывательное средство с достаточным радиусом, которое сможет разведать там, где надо и тогда, когда надо. Мои зонды-аэростаты, увы, себя оправдали не особо, так как вернулся только один.

Мой радио-дрон, как вскоре стало ясно, оказался поистине бесценным источником информации. Искин вел прослушку радиопередач непрерывно, вел журнал радиоперехвата и периодически выдавал мне подытоженные сводки, наиболее важные разговоры я слушал сам полностью.

Таким образом я получил довольно обширные, хоть и расплывчатые сведения.

Расклад по истечении пяти первых лет наметился частично предсказуемый, частично не очень.

Блок «Нато», как окрестил его я, в составе европейцев и американцев занял условно лидирующую позицию по общему уровню развития и благополучия. Не последнюю роль тут сыграла великолепная координация усилий и целый ряд удачных совместных проектов. Вопреки давешнему прогнозу немецкого капитана, французы и итальянцы трудились очень рьяно и даже добились несколько больших успехов в перерасчете на одного человека, чем американцы, но суммарно американцы оказались впереди всех, ну просто потому, что в два раза больше людей. Именно американцы построили самый мощный на данный момент универсальный металлургический комбинат, в то время как британцы и французы, оставив на Земле взаимную исторически сложившуюся неприязнь, совместными усилиями оборудовали самую продвинутую шахту, а вернее, целую систему их.

Это дало им не только доступ к богатейшим залежам минералов и угля: их проект имел второе назначение, а именно — противовспышечное убежище. Поскольку гарантии, что Росс не даст губительную вспышку, все-таки нет, то план по выживанию человечества заключался в уходе под поверхность. Это, конечно, не главный приоритет, но именно там, в шахтах, бриты и лягушатники оборудовали свои гидропонные фермы, а также строят угольную электростанцию. К проекту подключились итальянцы и американцы, и по их планам, в течение следующих двадцати лет их проект должен быть условно готов к тому, чтобы дать убежище более чем тысяче человек на срок от пятидесяти лет.

Впрочем, до готовности еще далеко: нужны системы рециркуляции воды и воздуха, если поверхность будет заражена радиацией, а до крутой химической отрасли им еще вкалывать и вкалывать.

Другим примечательным достижением «Нато» стало производство компактных аккумуляторов: тут они меня обогнали.

Китай пошел в развитие по экстенсивному пути и в технологиях значительно отстает. При этом, как я и предсказал, они ушли в военную мощь и производство оружия. Первый на Авроре завод патронов для нарезного оружия и само нарезное оружие — за ними. В этом они опередили меня в том числе, потому что мой патронный завод вот-вот начнет производить, да к тому же патроны мои — для гладкоствольных пулеметов. Нарезные стволы — штука в производстве непростая.

Так что на данный момент китайцы являются обладателями наивысшего оборонного потенциала, имеют развитую систему укреплений и способны выдержать массированную долгую осаду. Второе их достижение — постройка большого количества примитивных станков, часть из которых они даже экспортируют.

Индусы продолжили развитие в выбранном направлении и добились серьезных успехов в производстве медикаментов. К экспорту клубники добавился экспорт антибиотиков. Ко всему прочему, индусы дальше всех продвинулись в изучении природы Авроры, в том числе в области опасных микроорганизмов, и активно работают над созданием сывороток и прививок.

Немцы обнаружились относительно недалеко от японцев, на вершине соседнего горного кряжа. Этот альянс создал довольно тесные взаимоотношения — и это пошло им на пользу. Японцы, среди которых есть также корейцы и тайваньцы, преуспели в области электроники и вместе с немцами создали производство высокоточных приборов. Ну хотя что значит «преуспели» и «высокоточные» — на уровне восьмидесятых годов прошлого века. Вместе с тем, японские инструменты пользуются спросом.

Немцы же, опираясь на японцев, взяли пальму первенства в производстве бытовых приборов и спецэкипировки. Первые опреснитель, кипятильник, электрообогреватель, вентилятор, кондиционер, созданные на Авроре — немецкие. Они же создали первый электрокар, первую сборочную линию по производству электродвигателей и еще много чего, и к тому же уже начали работу над первым электровертолетом.

Наконец, арабские колонии — Иран и Пакистан — добились преимущества в нефтепереработке и автомобилестроении. Именно пакистанцы, а с ними и два иранца совершили первое в истории планеты путешествие на тысячу километров, а затем и первый автопробег, посетив несколько других колоний. Их экспедиция в составе трех машин прошла несколько тысяч километров за три месяца. Причина — несовершенство техники и низкое качество, так что постоянно приходилось устранять поломки или тащить одну из машин на буксире.

Другие колонии принимали пакистанцев хорошо и помогали с ремонтом, а пакистанцы делились опытом и знаниями о планете.

Эти знания были тем более ценны, что Аврора на поверку оказалась далеко не безмятежным раем и опасностей тут имеется в достатке.

В общей сложности за пять лет на Авроре погибло четырнадцать человек — это не считая моей атаки на китайцев, тут человеческий фактор виноват, а не планета.

Двое стали жертвами болезней: микроорганизмы, как я это и сам выяснил, плохо выносят среду в крови человека и гибнут, но нашлись исключения. Болезнь, прозванная лихорадкой Хаггарда по имени первого умершего, оказалась чрезвычайно опасной, но не заразной, и вскоре индусы в кооперации с британцами сумели получить специальный антибиотик из местной флоры, который эффективно справился с лихорадкой. Правда, в процессе испытаний умер еще один больной.

Семь человек стали жертвами различных местных существ, в том числе один погиб от электрического тока при попытке поймать летающего рыба. Рыб дал сдачи с летальным исходом: как я и думал, летают они за счет мощного электрического поля.

Два бразильца попытались спуститься в «самый низ» — в низины, скрытые непроглядным туманом. Они не вернулись: то ли погибли в результате инцидента, поломки дыхательных масок или исчерпав запас кислорода, то ли ими закусило то громадное растение с зубами.

Последние трое погибли в результате землетрясения, которое вызвало обрушение в шахте.

Имелись также забавные инциденты. Выяснилось, что жертвой нападения злогребучих бараноидов — остальные колонии именуют их «халк Оливейры» по имени первооткрывателя — стал не один я. Твари проявили крайнюю нелюбовь к различным искусственным сооружениям и механизмам, отмечалась их склонность к демонстративным оскорблениям, а именно — к бросанию в противника пыли и песка при помощи ног. Инциденты случались нечасто и бессистемно, и в них, к слову, были пострадавшие, но не было погибших, а сами бараноиды продемонстрировали замечательное умение своевременно уходить от возмездия за вандализм.

Меня с тех пор мучит мысль: а это случаем не один и тот же бараноид? Моя догадка подкрепляется тем, что вообще бараноиды в большинстве своем существа очень спокойные и неагрессивные. У них нет естественных врагов, а потому отдельные исследователи рискнули подойти к бараноидам совсем близко и даже войти внутрь их стада. Травоядные гиганты проявили к людям определенный интерес, но быстро его теряли и агрессии не проявляли.

Наверное, это таки «мой» бараноид куролесит. Эта мысль меня даже согревает немного: не один я, стало быть, им посрамлен и унижен.