Итоги всей прослушки мы с искином подвели довольно просто: китайцы имеют оружие, но отстают в технологиях. Все остальные колонии пошли «путем здравомыслящего человека» и тратят свои силы на то, чтобы приспособиться и обустроить свое бытие-выживание. За пять лет на планете случился лишь один вооруженный инцидент — и тот по моей инициативе.
Единственная еще не найденная колония — колония русских. То есть моя. Ближайшее ко мне поселение — китайцы. Самая развитая в плане мобильности колония — арабы, а они далеко-далеко на северо-запад от меня, километров восемьсот. При том, что дальность экспедиции их в теории очень велика — они возят с собой только еду и топливо — на практике из-за частых поломок автомобильная поездка опасна даже между двумя колониями. А вот сломалась машина посреди пути — и пили на своих двоих несколько сотен километров по равнинам и лесам. При том, что встретиться на пути может что угодно, и хищники на Авроре тоже имеются.
Так что у меня есть еще некоторый запас времени, когда меня никто не найдет.
Отсрочка.
Как для них, так и для меня.
Несколькими днями позднее, готовясь провалиться в сон, в котором мне снится время, когда я еще бегал и катался на велосипеде, я осознал две вещи.
Первая — я пока что опережаю всех в военных технологиях и не только в военных. Человеческое общество из двух сотен индивидуумов должно тратить большие усилия на собственное жизнеобеспечение, и потому на прогресс остается мало времени и ресурсов. Но по мере того, как жизненные потребности налаживаются в рутинном режиме, начинается ускорение прогресса. И уже сейчас некоторые колонии пусть еще не обогнали меня технологически, но обгоняют количественно. Западные колонии наладили техническое производство, Япония — электронику развивает и уже обогнала меня, немцы производят бытовую технику и средства производства, индусы обеспечивают всех лекарствами и клубникой, которая поднимает мораль, индонезийцы вот-вот сделают прорыв в производстве электроэнергии, арабы уже прокачали транспорт и топливную отрасль. Даже бразильцы делают свой вклад в общее дело, исследуя планету, в то время как технологических прорывов у них пока нет.
И вот тут-то собака и зарыта: все вместе они пока еще не сильнее меня, но очень скоро станут. На Земле существовало предположение, что колонии начнут враждовать и соперничать, но на практике этого не произошло. Колонии развиваются и сотрудничают в той или иной степени. Потом, когда-нибудь, поколения спустя война начнется — ибо так мы, кожаные мешки с говном, устроены. Но пока что слишком мало людей и слишком много ресурсов, чтобы был резон воевать.
Так что когда я буду готов нападать — я должен буду устроить настоящий блицкриг. Уничтожать колонии быстро, одна за другой, чтобы не дать им объединить знания и усилия в борьбе со мной. Если я буду медлить — проиграю.
И вторая вещь, которую я понял…
…Что я хочу проиграть.
Здесь, на Авроре, человечество получило новый шанс. Шанс начать все с нуля и обойти все былые ошибки. Если люди воспользуются своим вторым шансом — выживание человечества на Земле уже не будет таким важным.
Несколько дней я провел в апатии и дизморали, но в конце концов понял, что мне нельзя сдаваться. Что я просто должен приложить все силы для того, зачем был послан.
Только теперь уже не только ради Земли — но и ради нового дома человечества.
Человеки Авроры, я заставлю вас вспомнить, что все люди братья. Я сделаю все, что смогу, чтобы вы осознали и навеки запомнили, что ваша сила и ваше будущее — только в единстве.
А если вы не поймете этого — тогда я вас уничтожу.
Возлюбите ближнего своего или умрите.
С того дня я отбросил все сомнения и тревоги: отныне я больше не могу проиграть.
Я сделаю все, что должен, и так хорошо, как смогу. И если я выиграю — Земля будет жить, как и планировалось.
Если проиграю — тогда жить будет Аврора.
Моя миссия будет выполнена в любом случае — и я к тому приложу все силы.
Люди Авроры, вас ждет жестокий экзамен.
Экзамен на человечность.
Прошел шестой год, пошел седьмой.
У меня наметилась тенденция к ускоренному износу искусственных почек, приходится менять одну или другую в среднем каждые семь месяцев. Искин нашел причину, связанную с незначительно отличающейся гравитацией и перекосом в балансе состава крови. По его прогнозам, если так пойдет и дальше, то жить мне остается лет десять, не больше, потому что кончится запас имплантов.
Меня это не беспокоит совершенно: я не собираюсь столько жить.
Также пришлось заменить одно сердце, но это не проблема: мое собственное работает как надо. А вот печень постепенно отказывает — тоже не беда, есть несколько искусственных.
Одна беда: каждый раз при замене искусственного органа я вынужден обслуживать себя при помощи рабочего меха, и видеть себя со стороны — жалкое, искалеченное тело, состоящее из костей да кожи, атрофировавшаяся мускулатура да череп с глубоко запавшими глазами — попросту больно.
Но я знал, на что шел и через что придется пройти.
У меня наметился очередной прорыв: я создал пластик для принтера и теперь могу печатать предметы из пластика, не тратя свой запас. Этот новый пластик значительно уступает по механическим качествам привезенному с Земли, и у меня его пока что очень мало, но это поправимо. Моя промышленность уже готова производить девяносто восемь процентов деталей к «пластиковому» принтеру, плюс собирается еще две установки для производства пластика. Правда, новый принтер будет громоздким, большим и с низким показателем точности, то есть, сможет печатать только крупные детали. Но это все равно прорыв, потому что теперь я буду печатать в одном и том же принтере что угодно вместо того, чтобы создавать пресс-форму для каждого предмета или детали отдельно. Задал программу — через несколько часов вынул из принтера десяток готовых шасси для дронов.
Одновременно я доделываю последние приготовления и скоро приступлю к созданию фотополимера, чем выйду на полное самообеспечение ресурсами для печати.
Моя база разрослась настолько и на ней одновременно трудится такое количество автоматических сборщиков, роботов, манипуляторов и конвейеров, что моему искину не хватает мощности. Пришлось развертывать несколько запасных серверов.
— Пожалуй, теперь, когда ты из моего бортового компьютера превратился в настоящую вычислительную сеть, я назову тебя Скайнетом, — пошутил я.
— Вряд ли корректно проводить параллели между нами, — ответил искин, — но если бы я был способен испытывать эмоции, то, безусловно, был бы польщен сравнением с самой опасной компьютерной сетью в культуре.
Моя промышленность все еще крайне низкопродуктивна: некий завод той же площади, на котором работают люди, мог бы произвести в десять раз больше той же продукции. Увы, человек — очень универсальный и эффективный работник, способный легко и просто выполнять работы и принимать решения, сложные для робота. Но, как когда-то давно сказал Серов, мне не нужно платить аренду за землю. Я могу расширяться, сколько потребуется.
Моя технологичность вышла на новый уровень по ряду технологий, и теперь я понемногу произвожу более продвинутые ветрогенераторы с улучшенным коэффициентом полезного действия. Правда, заменять все генераторы очень долго и непонятно что делать с устаревшими, а потому я заменяю только вышедшие из строя: электричества пока еще хватает.
Я создал первые пулеметы и первые патроны для них. Оружие очень грубое, гладкоствольное, пули представляют собой классическую свинцовую пулю для охотничьего ружья. С другой стороны, оружие-то крупнокалиберное, пятнадцать миллиметров как-никак, то есть сравнимо с ружьем. Броню не пробьет, а вот личный бронежилет или бронепластину — только в путь. Скорострельность порядка шести сотен выстрелов в минуту, эффективная дальность метров сто или сто пятьдесят — но мне так-то хватит. Я ведь пока даже слабо представляю себе, как вообще это использовать и в какой ситуации.
Самым простым решением стало создание дрона на гусеницах. Просто обычный транспортный гусеничный дрон, на котором вместо грузового отсека установлена примитивная турель с пулеметом. Дешево и сердито. Такие дроны я расставил по всему периметру в специально обустроенных укрытиях: если некий нападающий отряд сможет прорваться сквозь град из дронов-камикадзе, его встретят свинцом дроны-пулеметчики, а я тем временем подготовлю новый ответный удар.
Правда, пришлось попариться с прокладкой кабелей к каждому из таких укрытий, чтобы дроны подзаряжались на месте и были к тому же частью моего Скайнета, не засоряя радиоэфир.
Чуть позже я построил еще партию таких же и разместил их в разных постройках на самой базе — засады на случай прорыва. Теперь даже прорвавшись мимо моих шестиствольных пушек по минным полям под постоянными атаками дронов, противник встретит на базе не только меня и боевых мехов, но и кучу гусеничных пулеметчиков.
Я присвоил этим дронам название «Волли-1» и поставил на допроизводство в режиме остаточного приоритета.
В самом конце седьмого года я провел с искином анализ кривых развития. Моя кривая военных технологий и производственных мощностей идет вверх, но проблема в том, что другие колонии тоже идут вверх. Основываясь на данных, полученных посредством радиоперехвата, искин подсчитал с доверительным показателем в шестьдесят пять процентов, что пока что я развиваюсь быстрее и постоянно увеличиваю свой отрыв по части возможностей для ведения войны, но к концу восьмого года колонии-противники начнут сокращать разрыв, их предполагаемый темп развития станет больше, чем у меня. Они пока что не готовятся к войне явно, но их возможности растут, и на определенном этапе достигнут такого уровня, когда начать производство средств для обороны уже будет нетрудно. Если я начну войну значительно позже и при этом не смогу нанести сокрушительный удар по всем сразу — противники объединятся, мобилизуют всю свою промышленность на войну и тогда меня ждет поражение.
В общем, мой изначальный план, основанный на ложной предпосылке, дал трещину. Серов полагал, что я замкну технологический круг за десять лет, а мои противники — за пятьдесят. На практике получилось иначе: мой выход на замыкание круга случится года через четыре, то бишь двенадцать лет. Мои противники сделают это за сорок, а то и за тридцать.
Увы, никто не учел сценарий, при котором колонии будут сотрудничать.
И что усугубляет мое положение — так это то, что для выхода на серьезную военную мощь выход на технологический круг даже не обязателен. Ведь произвести взрывчатку и простейшие виды оружия куда проще, нежели высокоточный принтер.
Проще говоря, если я не начну войну в этом году — далее мои шансы начнут снижаться.
Я прикинул расклады и то, как потенциальный противник будет отражать мои атаки. Оружие типа базуки может оказаться довольно эффективным против моих мехов, а бронированный автомобиль, хорошенько обшитый металлом с разнесенным бронированием будет сложно чем-то поразить. Мои дроны, как показала атака на китайцев, не эффективны против их транспорта, и он еще был без брони. Более того, наличие у противника средств радиоэлектронной борьбы может затруднить использование моей главной ударной мощи — дронов. Так что враг может осаждать мою базу, подкатив на бронемашине и издали обстреляв из базук непрямым огнем. Я смогу ответить только крупнокалиберными пулеметами — у меня их четыре штуки, один на большом боевом мехе, один у меня для моего «Дредноута» и еще два запасных. Для этого надо будет выйти на прямой визуальный контакт для прострела. Второе средство — пушки, вольфрамовая картечь штука очень пробивная, это да. Но это снова требует подставить мою пушку под базуку. И ведь еще нужно сделать рельсы для передвижения пушек туда-сюда.
Была у меня мысль установить пушку на подвижную колесную базу, но пока нет такого транспорта, а для простого грузового дрона, даже тех, которыми я вожу руду, она тяжела и отдача великовата.
Так что приоритетов у меня два: сделать оружие непрямого огня и сделать кумулятивные боевые части более эффективными.
А после того, как я выполню эти задачи, останется последняя: создать средство для эффективной массовой доставки поражающих единиц, то бишь дронов, сразу ко всем колониям для синхронного удара.
И вот тогда можно будет начинать большую войну.
Пока я работал над доведением до ума кумулятивного заряда для дронов — успел разработать выигрышную тактику. Самое ценное и невосполнимое, что есть у любой колонии — люди. Нанести удар в тот момент, когда дронами можно застигнуть как можно больше врагов под открытым небом — и удар будет тяжелейшим. Если на то пошло, то во время атаки на китайцев я мог бы убить человек десять-пятнадцать, если бы ставил себе такую цель.
Добиться значительного эффекта можно, если на какую-то базу прилетит сразу штук двести-триста дронов на «матках», то бишь надо прислать около двадцати дрономаток. Но только если там есть уязвимая для малой боевой части инфраструктура. Если те же «натовцы» упрячут под землей все свое критическое производство — ну я тогда просто не знаю, как их выкуривать из их глубокой супершахты.
Вторая задача — оружие непрямого огня — решилась проще. Примитивные неуправляемые ракеты, запускаемые пачками. Искин сообщил мне, что такие штуки, было на Земле дело, изготовляли из бытовых ресурсов типа сахара и водопроводных труб. При наличии пороха и угля в качестве замедлителя создание твердотопливного ракетного двигателя — вопрос месяца. И еще вопрос месяца — наладить массовый выпуск ракет, потому что для них почти все можно отпечатать на принтерах.
Однако и тут есть проблема: как доставить эти ракеты к цели?
Вариантов, опять же, два: наземный дрон «Катюша» или летающий ракетоносец. Причем на летающий дрон, по большому счету, смысла ставить ракету нет, ибо он и так до цели долетает. Проще бомбу, потому что у бомбы при равной с ракетой массе больше взрывчатого вещества.
Есть у меня в базе данных и вполне серьезные средства типа колесного танка с пулеметом или гранатометом. Размером с легковушку, с запасом хода и броней. Но тут есть проблема: очень ресурсоемкая это задача. Теоретически, я уже могу произвести такой агрегат, но пока без брони: конструкционная сталь это одно, а цементированная гомогенная бронепластина — немного другое. Особый завод для этого нужен. Его я тоже могу построить — но все это требует времени. Многотонная машина требует много тонн металла, который надо обрабатывать.
Так что план по переходу в тяжелую наземную армию у меня есть, но время на реализацию оного — где-то так лет пятнадцать. Тут мало того что нужно многократно масштабировать мою индустрию в целом — для похода такой армии нужны не только сами танки, но и спецтехника: краны, машины снабжения и ремонта, перевозчики роботов-рабочих. А еще подвоз топлива.
Именно по этим причинам план масштабной наземной войны — это сценарий нежелательный, применимый только в крайнем случае, если противник как следует окопается и разбить его одними дронами не получится.
Потому изначально у меня за основу имеется другой план: налеты одноразовых или многоразовых дронов.
Уничтожение колонии вовсе не подразумевает «не оставить никого живого и камня на камне». Колония — сложная система, которая должна работать, чтобы жить. Колонисты нуждаются в первую очередь в еде, а местные растения преимущественно несъедобны или вовсе ядовиты. Причем обратное правило не действует: в то время как помидоры и картошка прижились и их не портят вредители, все остальное — фруктовые деревья, огурцы, кукуруза, пшеница уничтожаются вредителями и болезнями без шансов. То есть, нужны теплицы либо гидропонные фермы. Сельское хозяйство требует рабочих, при этом и рабочие, и теплицы могут быть поражены дронами. Гидропонная ферма, даже если она спрятана под бетоном и землей, требует орошения, энергии и некоторых ресурсов для ремонта и удобрений. А источники воды и электричества — генераторы и насосы — могут быть поражены дронами. Если источник подземный и электростанция подземная — все равно что-то на поверхности останется. Все равно не получится людям скрыться в шахте полностью. Все равно нужно что-то с поверхности, хоть бы и вентиляция.
Так что у дронов в любом случае будет много целей, поражение которых приведет к остановке жизнеобеспечивающей работы колонии. Ну а колония, которой я не даю работать в штатном режиме, долго не продержится, и у колонистов будет выбор небогатый.