Память Древних

Глава 21

Восстановление города и дворца было отложено на крайне далекое «потом, когда-нибудь», восстановление людей заняло времени до утра. Оно могло бы растянуться и на неделю, но смотрители Пустоты, какие здесь были, понимали, что времени почти не осталось. Новости о бесчинствующих исчадиях во всем Даэрдине, а особенно во владениях Айонаса и Ллейда, распространились во дворце быстрее, чем северный ветер в самый холодный день.

Все маги, способные хоть как-то лечить людей, были высосаны досуха — ни искры магической не высечь! Все разбирательства, коронации и прочие официальные мероприятия тоже пообещали долго ждать. Потому Диармайд с подсказки ближайших товарищей велел упрятать Хеледд в темницу и стеречь, заняться ранеными (кто еще не получил помощи), всем лекарям — заняться магами, которые, помогая другим, едва не скопытились сами. А потом рванул в лазарет к товарищам.

Все вокруг стало казаться ему диким, неправильным, происходящим не с ним. И самое страшное: голос Редгара Тысячи Битв в голове Дея твердил то же самое. Новоявленный, еще не коронованный владыка убеждал себя, что это все происки Темного архонта, а голос — ужасно правдоподобно талдычил, что место, на которое Дей взобрался (или вот-вот взберется) совсем не его, что он, Ред, готовил Диармайда совсем к иной судьбе. Дей понимал, что делиться с друзьями подобными мыслями сейчас сущее кощунство: не вовремя, не к месту, вообще просто абсурдно! Но само присутствие былой компании, как Диармайд надеялся, вселит в него хотя бы каплю уверенности. И потому — шел в лазарет.

Из всей компании одна Эдорта отделалась легкими царапинами, да еще Борво, но этот был измучен голосом архонта, который, похоже, свирепствовал. К Данан, как Дей увидел, едва заглянув, стало опасно приближаться. Поэтому Диармайд отправился в соседнее крыло — навещать своих новых… эм… подданных? Он никак не мыслил себя королем и во многом раздавал уместные указания только потому, что Эдорта и Ллейд давали ему хорошие советы.

В соседнем крыле отлеживалась вся пострадавшая знать. Альфстанну Сеорас вроде вытащил, но раны её были чудовищны. Магистр поначалу еще попытался что-то объяснить, что-де, состояние отравления, слабость, и еще куча всего, но потом махнул рукой, устав говорить и вообще двигаться. Диармайд не стал настаивать: он и сам действовал бездумно, на одном лишь необъяснимом наитии. Батиар не отходил от дочери за все минувшие часы и даже не выгонял Айонаса, который ввалился сюда чуть позднее Стабальта-старшего.

Утро принесло с собой куцый, грубый завтрак, которому были рады больше, чем самому обильному пиршеству еще три дня назад. Давних боевых товарищей, а с ними Ресса и всю знать, которая ему помогла (и возможно в душе надеялась, что Дей все-таки еще где-то помрет), Диармайд пригласил к столу. Из августов да стратиев пришли, однако, единицы: Ллейд и Гессим, надевшиеся повидаться с сестрой, Джеллерт Вектимар, страж-коммандер Хаген, и еще несколько человек. Сама Данан, однако, не сподобилась. Во всяком случае в начале. Зато, когда завтрак близился к концу, она ворвалась в ободранную, наполненную запахом пыли разрушений, столовую с видом медведицы, разбуженной посреди зимы и готовой растерзать первым ударом лапы.

— Прохлаждаешься, Дей? — она застыла на пороге столовой, поджав губы и сложив на груди руки. Одета чародейка была от и до, вплоть до плаща.

Диармайд немного растерялся. Данан, конечно, «прославилась» в их маленьком кругу как неутомимая вершительница бесполезных дел (ну или жеванная задница, как однажды метко заметил Стенн), но в текущий момент даже она должна была измотаться настолько, чтобы едва двигаться. Так что возможно, рассудил Диармайд, её сомнительная утренняя склочность — из-за недосыпа.

— Привет, Данан, — улыбнулся Дей и даже встал. — Проходи, пожалуйста. — Он вышел встретить её лично, потому что за минувшие несколько часов отчетливо осознал, насколько уперто Данан тащила его назад в королевский дворец Галлора на место владыки. Может, поэтому он оставил рядом с собой одно пустующее место? — подумала чародейка. Неважно!

— Данан? — позвал Диармайд, протянув руку. Точно, он здесь. Она вдруг посмотрела на него с натуральной ненавистью. Диармайд поежился от холода, который встретил во взгляде женщины, но не отступил. Снова чуть тряхнул раскрытой ладонью: идем же!

Данан пренебрежительным жестом оттолкнула её и вздернула голову. На её лице, прекрасном для Дея даже в моменты, когда было грязным, бледным, опухшим от слез, сейчас застыло воистину до отвращения брезгливое выражение.

— Играешься в короля, значит?

— Данан? — опешил Дей. Сглотнул. Вечный, чего он не так-то сделал? Борво тоже озадачился, остальные больше заинтересовались, чем что-то еще.

— Вставайте, мы уходим.

Уходим?!

— Ты издеваешься? — выстрадал Хольфстенн.

Данан взглянула на гнома коротко и безразлично: кто его сюда позвал?

— Поешь хотя бы. Это не повод…

— Я сказала, мы уходим! Сейчас же!

— Ладно-ладно! — Диармайд практически отпрыгнул, выставив перед собой руки. — Сейчас, все поедят и пойдем. — Он уже даже решил пошутить: — Вообще, если у тебя снова меся…

— Пойдем? Да кому ты нужен?! Опомнись, Дей! — Данан сделала шаг вперед, заставляя Дея пятиться — не столько из-за натиска чародейки, сколько из абсолютного недоумения, чего вообще происходит.

— Ты хотел быть королем, так будь!

— Я… хотел быть… Данан ты меня с кем-то путаешь? Или ударилась головой ночью? Камнем прилетело?

— ТРОН У ТЕБЯ ПОД ЗАДНИЦЕЙ!!! — она словно не слышала. А, может, она и вовсе пришла, чтобы не слышать его.

Может, он должен её услышать?

— Возьми себя в руки, — посоветовал он. Братья Данан тоже всерьез напряглись: встреча должна была быть несколько иной. — Скажи толком, что не так! Или так!

Его еще не короновали, а он уже позволяет подданной такие поганые сцены!

— Ну же, Дан, — позвал Диармайд с робкой улыбкой. Мол, ты чего? — Ну все ведь получилось?

— Точно! — всплеснула она руками. — Так что сядь на свой трон и наслаждайся, король! А мы, — она медленно прошлась взглядом по каждому из соратников, — уходим, — припечатала загробным голосом.

— Данан, ты делаешь глупость! — не выдержал Дей. Это что же она, решила ему сейчас, в самый неподходящий из всех самых неподходящих моментов напомнить, какой он был свиньей, когда постоянно с ней спорил и огрызался, наедине и публично, по поводу и без? — Темный архонт…

— ТЕБЯ НЕ КАСАЕТСЯ!

— Еще как касается! Редгар…

— Сдох. Твой. Редгар! Черт-те когда! Сиди и правь, король! Без тебя обойдемся!

Она рывком отвернулась — уходить.

— Данан, не смей! — Диармайд не выдержал и перешел на угрожающие интонации.

— Это ты не смей, — обернувшись, выплюнула женщина. — Как смотритель ты все это время был только помехой! До этого дня без тебя справлялись и теперь справимся! А ты сиди — ешь, пей, — надменно перебирала чародейка, — обсуждай со своими августами, на чьей дочке женишься…

— Дан…

— МЫ. УХОДИМ!!! — гаркнула она изо всех сил, чтобы остальным стало понятно, что они уходят вот прямо сейчас.

Первым встал Ресс — единственный из чародеев, кто берег в бою силы только из-за статуса смотрителя Пустоты — и потрепал по дороге Борво за плечо: мол, давай, вставай. Борво оглянулся без энтузиазма: мало того, что хотелось в самом деле поесть и прийти в чувство, так и поведение Данан не внушало уверенности в её здоровье. Может, и впрямь прилетело камнем? Следующим встали Стенн и Эдорта. Фирина с ними за столом не было — как и все остальные маги, в особенности телеманты, он валялся в отключке. Последним из всех встал Жал и, проходя мимо Диармайда, шаркнул его плечом в плечо, шепнув:

— Если ты и сейчас ни черта не поймешь, я засуну твои сапоги тебе в задницу, — без всяческой угрозы в голосе пообещал убийца. И Диармайду показалось, что так оно и будет.

Он смотрел вслед товарищам, которые бросили его по неясной причине. Откуда-то из-за спины доносились голоса: «Что это с ней?», «Я поговорю с Данан потом», «Вы это стерпите, мой король?». Дею хотелось ответить, что он еще не король, но какая разница. Данан ведь тоже звала его королем. Данан в некоторым смысле сделала или помогла сделать его королем. Сейчас все обрывки фраз, которым он прежде не придавал значения, складывались в общую картину. «То, о чем вы условились с лордом Гессимом» — сказала тогда у эльфов Эдорта. То, что Данан сразу же отослала Дея в стан Ллейда, чтобы заявить о нем войскам нападавших. То, что тогда, в борделе, Данан в самом деле о чем-то договаривалась с Гессимом, а потом в лагере Ллейда — с ним, не желая никого ни во что посвящать. И Ллейд… Ллейд стал августом именно перед тем, как начался штурм Галлора. Он, Диармайд, может и не семи пядей, но точно может сказать, что это едва ли было совпадением.

— Гессим! — окликнул его Диармайд поверх гомона, и обернулся назад к столу. — О чем вы говорили с Данан тогда, в борделе?

— Много, о чем, на самом деле.

— Что она сказала тебе? — потребовал Дей.

Гессим смерил нового короля приценивающимся взглядом:

— Что я должен остановить тирана в семье, Ллейд — тирана в стране, а она — тирана в мире.

Ллейд, не он, не Дей. Ллейд должен остановить тирана в стране… Диармайд зашагал туда-сюда, не слушая причитания знати, все ли с ним в порядке. Ллейд должен был остановить и Ллейд — остановил, подключив к этому Стабальтов и Диенаров, как Диармайд разузнал от самого Ллейда. «Она как обычно не посчитала нужным спросить совета старших и опытных, — напомнил голос в голове. — Не говоря о том, что она не доверяет тебе совсем. И, как видишь, не верит в тебя».

Диармайд тряхнул головой: Вечный, как было здорово, когда Темный просто шипел у него в мозгах, а не разглагольствовал связными предложениями голосом Тысячи Битв, и так, что от каждого его слова за ушами щемило, словно Дея за голову тянули калеными кузнечными щипцами.

Она выбрала для этого не его, а Ллейда… Мысль не покидала Диармайда, перемежаясь то с яростью, что он опять чем-то не хорош, то с детской обидой, что его, похоже, использовали. Только… эм… для чего? Он ведь в самом деле сделал меньше всех для того, чтобы сейчас претендовать на трон! Он просто был рожден сестрой короля Двирта. Все, что было потом — было чужой заслугой. Сначала родственников и опекунов, потом — Редгара, потом — как ни смешно, Данан. Значит, он по-прежнему остается в стане самой Таламрин, в ее части замысла. Да и где ему быть, кроме как не в лагере тех, кто решил остановить тирана Аэриды?! Только вот Данан не без причин ткнула ему, что как смотритель он оказался ничтожеством.

«Без меня» — услужливо науськал архонт.

«Без Реда» — поправил ни то себя, ни то Темного Диармайд.

Ред бы многое решил, подумал Дей. Многое мог скоординировать и взять на себя. Данан была бы спокойнее и меньше бы орала… Хотя, это не точно, — усмехнулся Диармайд, припоминая начало их странствий. Ред делал все, что мог, как Смотритель Пустоты, и искал все способы одолеть исчадий и Темного архонта. Он посылал новости и размышления другим командорам, он заставлял Дея искать договоры, он пытался сговориться с любыми армиями и часто просил письмом совета у командора Тальвады. Он даже оставил в покое Драммонда, чтобы тот скорее закончил с парталанским вторжением и помог уже Смотрителям армией!

Армией, — вдруг замер Диармайд, которая теперь, покореженная, побитая, измученная, принадлежала ему.

Вот, для чего он нужен? Вот, чем он плох?! Он — просто фигура, которая в силу происхождения обладает свойством отдавать указания?! Фигура, с которой можно сговориться и которой порой можно управлять! В отличие от любого другого претендента на престол Даэрдина, в кои наверняка метили некоторые августы. Может быть, даже тот же Ллейд?

Дей оглянулся на брата Данан с опасением психически больного и напуганного преследованиями человека. О, сиськи Митриас!!! Да, любой другой на его месте первым делом бы взялся за упрочение власти, коронацию, потом — за выдворение парталанцев, потому что это самая настоящая, видимая и осязаемая угроза. А исчадия — это так, потом, позже. Для этого есть Смотрители Пустоты, вроде вот него, Диармайда…

А если на троне он, смотритель, то и приоритеты его сейчас очевидны.

Дей замер, поразившись тому, как не прочел замысел Данан с самого начала. Он ведь — как на ладони! Дей рывком метнулся к двери, приказав:

— Пошлите за Лауданом! — «Его армия самая целая». — Живо! Сейчас же! И скажите, если до завтрашнего вечера не явится с войском к южной Цитадели Тайн я … засуну его сапоги ему в задницу!

Свесив подготовку к очередному спешному выходу на Ллейда и Айонаса, Диармайд постарался скрыться с глаз снующих повсюду людей. К демонам в пекло, быть центром всеобщего внимания оказалось чертовски неуютно, даже скверно! Все таращились на него, задавали вопросы, ждали ответов, мудрых решений, командного голоса…

О, про голоса Дей много мог рассказать. Каждому.

А в остальном он возненавидел происходящее уже к вечеру. Всю сознательную жизнь, с тех пор, как еще король Двирт выслал его мальчонкой в Цитадель Тайн, он только и делал, что прятался. От умения быть тише воды, ниже травы, зависела его жизнь. Он никогда не был убийцей, но сросся с тенью. И сейчас его твердой рукой нарочно выдернули на свет, как выдирают в преждевременных родах ребенка, грозящего погубить мать.

Он не хотел быть королем и в этом не врал. Он должен был, как король сделать одно дело и отдал распоряжения. Этого же хватит? А ему… ему надо немного времени. Хотя бы клочок.

В королевском покое, огромном не по размеру для Диармайда, ужасно холодном и пустом, Саэнгрина дергали каждые три минуты. Конечно, когда в голове рулады разводит архонт, об уединении речи не идет, но все же архонт — это один собеседник, а прорва прислуги, докладчиков, стратиев, августов и остальных — это натуральная проблема!

Дей сбежал — в подземелья. С одной стороны, его бы едва ли стали здесь искать. С другой, отличный шанс без свидетелей поговорить с узницей. А с третьей — если кто его и обнаружит здесь, всегда можно будет сказать, что король занят и отослать всех к чертям. Хотя бы на пару часов.

Диармайд с некоторой тревогой и замиранием спустился в темницы. Он бывал здесь в самые черные годы жизни. Король шел, нервно оглядываясь по сторонам и стараясь дышать, как можно тише. Бледные и рыжие отсветы огня от факелов вылизывали стены, пробуждая в Диармайде страшные воспоминания: как его обвиняли, били, волокли на казнь… Ред был пророком, наверное, раз счел нужным спасти его тогда. Ведь, по существу, кто он такой, чтобы Редгар о нем волновался? Что двигало командором?

Ред никогда не откровенничал, а спрашивать у голоса в голове было глупо. Оно может звучать, как Ред, но ведь от этого оно не станет Тысячей Битв?

— Вот каким ты стал, — протянул женский голос из клети. — Диармайд Саэнгрин.

Дей вздрогнул с растерянным выражением на лице. Потом опомнился, сунул факел в кольцо на стене. Приблизился к женщине в кандалах за решеткой. Он никогда не видел её вблизи, но облик и черты запомнил хорошо — она безынтересно и отрешенно, без всяких эмоций в лице смотрела на него, когда глашатай Драммонда зачитывал приговор.

— Последний раз мы виделись на моей казни, — проговорил Диармайд.

— Жаль, что она не увенчалась успехом, — буркнула Хеледд. — Стольких проблем бы удалось избежать.

Диармайд присел на пол.

— Проблемы Галлора устроил ни я, а твой отец.

— Мой отец, — Хеледд подошла к решеткам с обратной стороны вплотную, — был самонадеянным идиотом.

— Неужели? — только и нашёлся Диармайд в ответ на прозвучавшую в женском голосе ненависть.

— Все гонялся за проклятыми смотрителями Пустоты вместо того, чтобы устранить врагов, которые были у нас под носом! Сосредоточься он с самого начала на королевском Секвенте…

— За что вы, Молдвинны, так нас ненавидите? — перебил Диармайд.

— Августов что ли?

— Смотрителей! — он встал и тоже приблизился к решеткам. К счастью, стражники с ключами остались еще на входе в тюремный блок, и она точно не могла попытаться увести у него, Диармайда, какой-нибудь полезный для побега инструмент. — Ты даже не представляешь, сколько проблем у нас было из-за твоего отца и Девирна. Почему, Хеледд?!

Бывшая королева отвела взгляд, не отвечая, и надменно хмыкнула.

— Ты хоть знаешь, что произошло из-за этого?! Редгар! Редгар Тысяча Битв погиб из-за той травли, которую вы устроили нам!

— И поделом.

— ДА ПОЧЕМУ?! — Дей вцепился в прутья решетки и с силой дернул. Хеледд покосилась на это с интересом. Отошла на полшага и вздернула голову.

— Хочешь знать? Тогда спроси меня, как я стала королевой.

— Это я и так знаю, — напрягся Диармайд. Не хватало, чтобы эта сучка издевалась над ним. — У Данан обнаружились магические способности и…

— И что?! Данан! — цокнула Молдвинн. — Что, кроме неё, у Королевского Секвента не нашлось бы дочерей или племянниц?!

«И впрямь». Диармайд, сглотнув, облизал губы и тоже отступил от решетки на шаг.

— Как ты стала королевой, Хеледд?

«Ну наконец» — лицо бывшей правительницы исказилось в высокомерной насмешке. Она отошла еще немного и пристроилась на полу, оперевшись спиной о стену.

— Много лет назад мой отец и Редгар Тысячи Битв чего-то не поделили на королевском пиру. И даже подрались. Озлобленный, отец стал угрожать Редгару, что возьмёт Калагорн штурмом, а Редгар сказал, что тот не посмеет, если в Калагорне будет его кровь. Отец спьяну не унимался, и Редгар публично призвал в орден моего старшего брата. Единственного сына Брайса Молдвинна, — протянула Хеледд с горечью.

— Наследника?! — изумился Дей. — Серьезно?! — Мысль, что Ред мог злоупотребить положением Смотрителей Пустоты ради победы в пьяном мужицком споре, кто важнее, казалась абсурдной. А как же все эти разговоры про нейтралитет ордена и прочее?! — Погоди, и король Двирт, выходит, поддержал Реда? Твой брат…

— Мой брат не пережил посвящение. Он умер в Калагорне, — жестко перебила Хеледд. — Отец озверел и стал в самом деле снаряжать войско, чтобы сровнять крепость Смотрителей с землей. Король Двирт был вынужден вмешаться и предложить тот единственный компромисс, на который согласился Брайс Молдвинн — наш с Драммондом брак.

Диармайд выглядел растерянным.

— Отец согласился, а Редгар притих и залег на дно, полностью сосредоточившись на делах ордена. Повторно он поднял голову только с восшествием Драммонда на престол. Он, Тысяча Битв, я имею в виду, постоянно возился с тобой, и нам с отцом почти удалось убедить совет и Драммонда, что он делает это с умыслом переворота.

Дей вытянулся в лице.

— Вы обвинили стороннего ничем не провинившегося подростка в измене просто из-за ненависти к командору Смотрителей Пустоты?! Мне было шестнадцать, когда я шел на эшафот!

— Но ведь ты все равно выжил, так что какая разница? — с неуместной философской нотой осведомилась Хеледд.

— Я выжил, потому что Ред призывал меня в Смотрители! Прямо. На том. Эшафоте! — он снова со всей силы дернул прутья узилища.

Хеледд неожиданно усмехнулась.

— И отец счел это знаком судьбы, надеясь, что тебя постигнет та же участь, что и моего брата. Тогда бы Редгар испытал хоть что-то сродни тому, что испытывал сам Брайс, потеряв наследника.

Диармайд стоял, остолбенев, и чувствовал себя оплеванным преступником на площади захудалого старого городка.

— Но я выжил, — сказал он с мрачной гордостью.

— Да, и мы так и не смогли этого простить. Ни Редгару, ни тебе.

— Вы, Хеледд?! А тебе-то я что сделал?! Брайс потерял сына, допустим, но верить в твою безмерную сестринскую любовь…

— А мне, Диармайд, — Хеледд шатаясь поднялась, — со смертью брата житья в доме не стало. Отец одурел. Ему было наплевать на меня и на мать. Фактически твой Ред оставил меня сиротой!

Диармайд неожиданно нахмурился, сопоставляя в уме какие-то сведения, потом хмыкнул — так же заносчиво, как она пять минут назад.

— Вот почему ты так ненавидишь Альфстанну? — и тут же добавил: — Ллейд рассказал мне о твоих издевательствах. Ты ненавидишь её из зависти. И завидуешь потому, что Батиар смог принять Альфстанну правопреемницей погибших братьев. Не сразу, но смог. А Брайс тебя — нет.

Хеледд вздернула головой, поводя, словно справляясь с чувствами. Потом всхлипнула, как глотают слезы и влажным голосом сказала:

— Женись на мне, Диармайд.

Дей замер — не ослышался? — и расхохотался.

— Чтобы сохранить тебе жизнь? — отпустил он скабрезный смешок.

— Женись на мне! — проигнорировав, потребовала Хеледд, снова рывком бросившись к решетке. — Ты ведь ни черта не знаешь о правлении!

Диармайд и хмыкнул:

— Судя по случившемуся бунту, ты тоже. И потом, мне этого не простят.

— Какая разница?! Они сами усадили тебя на трон! На мой трон! — Хеледд вцепилась в прутья решетки. — Им придется смириться с твоим решением.

— Им придется смириться с тем, что я — смотритель Пустоты. А все остальное я намерен сделать по уму. Например, отдать тебя перед казнью Батиару и Альфстанне Стабальт. Думаю, они предъявят тебе претензии.

— Нет, если мы поженимся!!! — горячо настояла Хеледд.

— Прости, — Диармайд качнул головой и отвернулся, сказав себе, что пора идти. — Я смотритель Пустоты, мне нужна особо плодовитая женщина. Да и мое сердце уже занято.

— У королей нет сердец!

Дей оглянулся через плечо:

— Судишь по себе?

Хеледд трясло. В спину Диармайда она кричала все проклятия, какие знала.

Они вышли из дворца наспех, взяв только оружие. За минувшую ночь Данан ухитрилась состряпать на скорую руку несколько зелий, ингредиенты для которых наглым образом сперла у Сеораса. Равно как и чей-то посох (Данан не знала, чей именно, но попросила прощения в душе за кражу). Эдорта смогла раздобыть в дорогу немного воды и снеди, но Данан подозревала, что воительница сделала это вообще загодя. То, что мечница не осталась с Ллейдом тоже наводило на разные спорные соображения, но их Данан предпочла отложить до лучшего «никогда».

Её желудок измученно и голодно заурчал, и Данан предложила остальным свернуть в любой придорожный кабак, который не пострадал и в котором могут дать съесть «хоть что-нибудь, кроме крыс». Борво тут же озлился:

— А что мешало поесть во дворце?!

Данан взглянула на Борво с усталостью и странно повела головой, словно не понимая, раздался этот голос внутри её головы или снаружи?

— Его детский нрав, — опустошенно отозвалась она, сворачивая куда-то, где по её разумению, можно было покушать. Следующей непосильной задачей стало наскрести на обед. Ресс поразился непрактичности вновь обретенных союзников, но все-таки вызвался помочь, доканывая при этом Жала:

— Ты же Эйтианская гадюка, почему у тебя нет денег?!

Жал скептически покосился на эльфа и сказал:

— Я завалил последний заказ на её смерть, — ткнув при этом в Данан локтем.

Данан, безотчетно растирая висок и заталкивая в рот куски какой-то пищи, спрашивала, знает ли кто из них самый короткий маршрут до южной Цитадели Тайн. Эдорта отозвалась утвердительно. Холфьстенн взирал на происходящее с изрядной долей сомнения.

— Ну, слушай, а ты правда уверена, что до Дея дойдет?

— Я ни в чем не уверена, — отозвалась чародейка. — Но я назвала его королем раз десять, мне кажется. А, — она махнула рукой и встала из-за стола.

Все, что она делала, как выглядела и как бросала редкие фразы в дороге, — все приводило к однозначной мысли: Данан тщилась, как роженица, вытолкнуть из головы архонта, и готова была ради этого на все. С того момента, как они вышли из Ирэтвендиля, голос, приглушенный у эльфов Капканом Хранителя, теперь терзал голову чародейки, как вкрученный ржавый гвоздь. Данан не могла сказать, говорил ли архонт с ней так громко и угрожающе прежде, но сейчас, в контрасте с относительным спокойствием Ирэтвендиля, женщина хотела лезть на стены.

Когда она озвучила это в пути, Стенн даже пошутил:

— Ага, только со стенами в Галлоре нынче проблемы. — Потом призадумался и спросил с таким лицом, что было не разобрать: всерьез он или опять дурачится.

— Слушай, а я вот не могу понять. Это что, какая-то народная женская забава в Даэрдине — валить крепостные укрепления?

Борво заржал в голос. Из всех присутствовавших он один знал и видел воочию случай с Керумскими вратами, и теперь хохотал до слез, согнувшись и не в силах двинуться с места.

На него Хольфстенн тоже покосился с опасением, затем, не дождавшись ответа, снова глянул на Данан.

— А Темный архонт вам там случаем анекдоты не рассказывает?

Данан пожала плечами:

— Чужой голос в голове — это так-то вообще один сплошной анекдот.

Жал покосился на это с одобрительной усмешкой. Вызвав всеобщий вздох изумления, он притянул Данан за плечо и поцеловал в висок. Легко и непринужденно. Эдорта уставилась на это, застыв на месте. Стенн только хмыкнул, но тоже со словами не нашелся.

Они украли лошадей возле какой-то из придорожных гостиниц: Ресс сумел поджечь стог сухого сена во дворе, привлекая внимание, а Стенн и Жал — этим воспользоваться.

Стоило попасть на земли Диенара, и стало понятно, что все их предположения, вся спешка были ко времени. Проплешинами обглоданная земля чернела от скверны. В других местах, пусть и целых, путникам не встретилось ни души: люди боялись, бежали, прятались. Воистину, потери, которые в эту Пагубу понес Айонас, были в Даэрдине самыми значительными. Жал постоянно оглядывался в дороге, говоря: «Они там, за холмом» или «Справа. Давайте уйдем немного влево». Борво, Ресс и Данан не нуждались в таких указаниях, но озвучивать их сами не могли. Ресс тоже с каждым сделанным шагом выглядел все хуже. На дневном привале он подошел к Данан и спросил, взглядом указывая на браслет, нет ли у неё еще одного. Данан развела руками: к счастью или к сожалению.

Иногда Данан изменяло зрение: она то оглядывалась по сторонам, резко оборачиваясь, то щурилась и вглядывалась вдаль. Чем ближе становилась Цитадель, тем труднее дышал Борво.

— Вечный, — шепнул он, складываясь к луке и хватаясь за грудь, словно смерть железной рукой вцепилась ему в сердце. — Сколько их там?

— Точно не меньше, чем было в Руамарде, — выдохнула Данан, пошатываясь в седле в руках эйтианца (лошадей на всех не хватило). Тот глядел на её почерневшие вокруг глаз черты с заметным опасением.

Ресс был бы рад присоединиться к перечислению их горестей, но, приметив вдалеке, черные пятна, метнул туда сгусток молний.

— Исчадия, — пояснил он. — Учуяли нас.

Данан кивнула, стараясь взять себя в руки. Видать, им крайне скверно, если сквозь разговор, лошадиное ржание и гомон в голове шипение исчадий осталось для них с Борво незамеченным.

Когда исчадия подобрались поближе, Ресс швырнул в них еще несколько молний, и этим ограничился: спешиваться и ввязываться в драку было явно лишним.

Битва за Цитадель Тайн показалась издалека. И сразу объяснила, отчего в окрестностях на их пути попадалось столько исчадий. Все нечисть на многие лиги вокруг стекалась к квинтэссенции своего существования. Он, должно быть, уже там. О, дай Пророчица, его было кому встретить…

Путники ворвались верхом в гущу боя, когда солнце нырнуло за горизонт наполовину. Впрочем, зайди оно полностью или погасни совсем, вокруг бы остался свет. Заклятия теократов и чародеев Цитадели летели во все стороны, высвечивая из первого сумрака черные пятна голодных, страшных, алчущих тварей. Эти, в отличие от первых, которых довелось увидеть в жизни Данан, не останавливались, чтобы пожрать трупы. Близость архонта превращала весь прочий корм в жалкую падаль. Кому нужны мёртвые люди, когда где-то совсем рядом есть Он.

Судя по одежде войск, первый удар приняли на себя люди Диенара — и обычные солдаты, и обитатели самой Цитадели. Маги и стражи Вечного, обычно непримиримые враги, бились бок о бок с волнами исчадий, как прежде озерные эльфы с троггами. Данан оглянулась вбок — там вместе с Рессом на одной лошади сидел Холфьстенн. Вон, даже эльфы с гномами в одной упряжи! Почти буквально…

Маги со стен цитадели отстреливались заклятиями, стараясь держать исчадий подальше. Рыцарь-капитан Тайерар, которого путники узнали среди прочих сразу (вроде как бывший товарищ Диармайда по обучению), руководил обороной цитадели. Ресс, надеясь пробить путь, гаркнул, чтобы расступились, перебросил поводья коня сидящему впереди Стенну и, собравшись, сколдовал мощный огненный шар, метнув вперед. Исчадия горели хорошо. Однако черное море Пагубы было слишком густым и безжалостным. На страх и риск, не задумываясь, не оглядываясь, Ресс крикнул Стенну (у того заложило ухо), чтобы поворачивал к воротам цитадели. Остальные тут же рванулись следом.

Биться из седла здоровенным двуручником оказалось несподручно. Потому Борво, очутившись в окружении исчадий, спрыгнул первым. Они все равно тащили его коня сильными черными руками, вонзались в бока животного острозубыми клинками. Тайерар, завидев это, тут же гортанно вскрикнул: обеспечить проход для помощи!

Людей Диенаров вел молодой светловолосый парень с командным голосом, старавшийся внешней волной если не раздавить, то хотя бы разделить покрывало из исчадий, заполонившее землю вокруг магической башни. Хольфстенн прикинул, что несмотря на катастрофическое положение, бойцы в Цитадели и снаружи держатся стойко. Видимо, ждут договоренного подкрепления.

Ресс швырялся молниями и, реже, огнем, направо и налево. Но один маг против черных волн, в которых, словно сталактиты, то тут, то там торчали свирепые могучие даизгары, мог немногое. Стенн, оглянувшись на Борво, тоже спрыгнул вниз: не оставлять же его одного! Эдорта оказалась неожиданно хороша в бою верхом. Жал, вооруженный одноручниками, перебросился с Данан парой фраз и вложил поводья ей в руки: правь к войскам Диенара!

Исчадия давили числом, которое неуклонно росло. Магам еще удавалось сдерживать их, но даизгары, пробужденные и выдернутые из недр земли, становились все ближе. Несколько таких тварей — и ворота Цитадели рухнут под мощными ударами чудовищных кулаков. Тайерар начинал напрягаться, его сообщение с Грегором Диенаром рушилось группой исчадий. Он не мог дать приказ укрыться всем в Цитадели Тайн — они не успеют войти таким числом, чтобы следом не просочились и исчадия! Но маги невечны, это он, рыцарь-капитан, знал отчетливо. Нужно было что-то придумать, предпринять, сделать…

Проклятье! Им был так нужен страж-коммандер! Но увы.

Не в силах войти внутрь, Данан с остальными подалась к Диенару, надеясь пригодиться и выжить там, а Тайерар тем временем велел колдунам палить по даизгарам, чтобы устранить самую большую угрозу. Из тех, которые пока объявились.

Направляемые чьей-то волей, даизгары вдруг заозирались по сторонам, прекратив продвижение к воротам башни. Один из них, огромный, как вяз, словно сообразив первым, поймал ближайшее исчадие поперек туловища и, что было сил, швырнул во врага — армию Диенаров. Брошенное тело в доспехе, угодило на землю — все успели разбежаться, потому что следили за этим движением. Пример был ясен, и остальные даизгары — дюжина! — с неистовым ревом принялись швыряться тоже: исчадиями, выкорчеванными старыми сухими пнями, и, что было в разы опасней, валунами, которые попадались вблизи залитых сражением дорог.

Собрав кое-как остатки имевшегося войска, молодой и оглушенный ужасом Грегор Диенар, попытался перегруппировать солдат и сосредоточиться на даизгарах. Земля под ногами уже в третий раз за бой шла треском, толщи и плиты долины рвались, как пергамент, и из расщелин, из недр, лезли новые исчадия, ведомые теократами.

Одно из исчадий, брошенное в толпу, сбило лошадь Данан и Жала, они с криком покатились по земле. Эдорта попыталась кинуться к чародейке, но здоровенная черная тень — размеров в два человеческих роста — мелькнула мимо. Неужели архонт?! — судорожно замерла Эдорта.

— ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! — проорал Стенн.

— Какая-то тварь из-за Разлома. У них есть маг Призыва! — ответил Ресс.

Данан и Жал, насильно спешенные, пробивались к своим. Тальвес вертелся как мог, защищая чародейку. Она поднаторела под его началом во владении мечом, но ей явно было далеко до истинного мастерства, а отсутствие концентрации даже самому элитному и сильному бойцу не принесло бы победы. Стражи Вечного из Цитадели предприняли вылазку. Кто дотягивался, старался развеять чары, удерживающие неизвестную тварь, похожую на огромного летающего без крыльев волка. Однако телеманты Темного защищали зверюгу, пока она терзала людей.

Данан замешкалась, и очередное исчадие свалилось в даэрдинца прямо перед ней. Тот не устоял и вместе с «довеском» опрокинулся на них с Жалом. Жал, отвлекшийся на Данан, тоже не успел использовать силу амнирита, чтобы пропустить удар. Он распластался по земле рядом с чародейкой. Пока остальные воевали с появлявшимися теократами архонта, даизгар, покалечивший Данан с эльфом, в несколько стремительных шагов добрался до них. Он истошно завопил, разбрызгивая слюну. Будто бы чуял могучую силу амнирита в каждом из них и жаждал полакомиться. Холфьстенн, увидев критическую ситуацию, попытался прорубиться до товарищей, но скорости явно не хватало: черное море исчадий «сглатывало» продвижение. Данан едва успела тряхнуть головой, надеясь вернуть взгляду четкость, как поняла: огромный монстр несется прямо на них, и ему осталось сделать едва ли больше шага.

Ослепительная вспышка вокруг могла означать, что Жал все-таки превратился в амниритового себя, однако нет: Данан глянула в сторону, друг и любовник лежал рядом с таким же болезненным недоумением на лице. Вспышка света померкла, не угаснув полностью. Данан почудилось, что она снова попала в подземелья — гномов или эльфов — с их характерным светом. Даизгар так и не достиг.

— Данан, не время умирать! — заорал Стенн где-то рядом. — Бежим! — он дернул её вверх за шиворот. Жал вскочил на ноги сам. Они застыли на миг, наблюдая, как эльфы Тальвады, половина из которых была окружена серебристым ореолом смотрителей Пустоты, врывалась без раздумий в сражение за Цитадель. Даизгар, нападавший на них, был остановлен чьим-то барьером, а следом оказался порублен несколькими смотрителями, которые воспользовались мгновением замешательства монстра.

Тальвада оглянулась назад вскользь, только когда убедилась, что все перешли сквозь успешно и влились в гущу боя, не угодив под пик вражеского натиска.

— Он рядом! — бросила она Данан. Та отметила, что командор верна себе: тот же доспех, тот же меч, те же железная маска и наручи. Только во второй руке у Тальвады сегодня — объемный щит, а жилы и морщины на лице эльфийки также чернильны, как у самой Таламрин.

Тальвада с бойцами отвела на себя часть наступательной ярости оголодавших чудовищ, дав необходимую передышку Грегору и его людям. Понимая, что без них внизу — никак, Тайерар, рыцарь-капитан местных стражей, перегруппировал своих и велел делать вылазку до теократов.

— Никто, кроме нас, не разобьет их чары! Если среди них есть телеманты, они могут создать барьеры вокруг архонта, когда тот явится!

«А уж если там будут маги Иллюзий, Кошмара или заклинатели душ…». Об этом Тайерар смолчал, чтобы не деморализовать подчиненных, но не сомневался, что каждый из них уловил эту мысль.

Бой казался бесконечным. Хотя вокруг башни уже валялось семь трупов даизгаров, на ногах по-прежнему было больше дюжины. И теперь, наущенные теократами, они швырялись только валунами, выдранными из разломов в земле. Закидывая стены и ворота Цитадели, готовили свободный проход своему господину. Камни размером с лохань летели в башню, круша кладку, давя магов, которые никак не могли остановить подобные «залпы». Возможно, кто-то вроде Сеораса и смогу бы, но…

Будто архонту нужен проход.

Тайерар, наблюдая за тем, как даизгары и призванные теократами демоны — или что это там за звери?! — сминают цитадель, сжимал челюсти до зубовного скрежета.

Защитное кольцо башни обрушилось. Следом с грохотом, выдранная когтями монстров ни с чем не сравнимой наружности, которых теократы призвали уже пять штук, полетела кладка над одним из окон второго этажа. Тайерар впал в отчаяние. Изо всех сил, о наличии каких у себя даже не мог прежде подумать, заорал, чтобы стражи расколотили чародейские скрепы в заклятиях вражеских колдунов. Тальвада отправила несколько эльфов пробиваться к Грегору с требованием следовать её инструкциям. Далеко в закатном зареве показался большой отряд пехоты, и все полноценно живые воспряли духом. Грегор, Тальвада, а также Стенн и Борво усилили натиск именно на даизгаров. Тайерар и Жал пытались добраться до теократов. Маги цитадели со стен старались помочь всем, до кого доставали, но большой свободы действий из-за призванных монстров у них не было.

Данан застыла на месте с мечом, покрытым черной кровью. Все вокруг мешалось, мельтешило, кричало, звенело и ругалось на непонятном языке до того густо, что её начало тошнить.

«Изнуряет, не так ли?» — спросил мужской голос ласково.

— Жал, не смешно! — рявкнула она, дернув головой до хруста в шее.

— ЧТО?! Я не слышу, Данан! — проорал Жал, вертясь, как бешеный.

Голос засмеялся:

«Я помогу тебе достичь тишины. Смотри», — сказал он, и на миг у Данан заложило уши. Кровь — красная, черная, серебристая, какая угодно — шарахнула о виски с такой силой, что у чародейки едва не вывалились глаза. Не устояв, она упала на четвереньки, рискуя при этом жизнью еще больше. Кое-как задрала голову с усилием утопленницы, на шее которой болтался камень, и увидела, как прямо у стен Цитадели Тайн небольшими, но многочисленными группами материализуются гномы Руамарда. Полное надежд: «ПОМОООООЩЬ!», которое прогорланил один из стражей Вечного, до неё донеслось отдаленным куцым эхо.

Гномы Йорсона и Дагора врубились в гущу сражения на стороне защищавших Цитадель. Хотя остальных это воодушевляло, Данан замерла от ужаса: то, что гномы появились прямо в непосредственной близости от стен магической обители, значило, что они израсходовали, по меньшей мере, годовой запас сфер телепортации или больше. Но главное: у Цитадели Тайн, что должна была каким-нибудь чудом остановить Темного архонта и удержать его от обладания священным кольцом эльфов — Надеждой Пророка — не было никакого магического барьера. Барьера, на который все рассчитывали.

А ведь вроде как они с Тальвадой решили в беседе, что только магические атаки и могут остановить Темного.

На ватных ногах, опираясь о труп какого-то исчадия, оказавшийся под руками, Данан кое-как встала на ноги. Сквозь пелену оглушения, насланную архонтом, она снова распознала его смех: «Мы уже здесь».

Женщина завертелась вокруг себя: где, падаль?!

— Данан! Я нашел тебя! — раздался голос Дея. За его спиной маячили Сеорас, Ллейд и Фирин.

— Войска Даэрдина на подходе! — обезумев от куража битвы и радости, что нашел друзей целыми, вещал Дей. — Самые целые и отборные части будут вот-вот! Сеорас отдал нам все сферы, какие были в твоей Цитадели!

— Не он один, — шепнул Жал из-за плеча чародейки, глядя на Фирина в упор. Кажется, только эльфы воспользовались порталом? Но о нем остальным лучше не знать.

За спиной Диармайда, ввергаясь железным клином в исчадий, действовал Айонас Диенар, который, едва Альфстанна пришла в себя, оставил её в руках отца и рванул на помощь собственному сыну.

— Что ты сказал? — недовольно спросил Дей, переводя взгляд на эйтианца. Его он сейчас упорно не хотел видеть или слышать. Жал не отозвался, и Диармайд снова уставился на Данан, ища в её глазах похвалу. Ну же, я ведь все сделал правильно? Я правильно тебя понял, Данан! Увидь! Услышь! Я привел войска!

Но Данан видела и чувствовала только приближение Пустоты. Она оглянулась в сторону, откуда веяло ночью архонта: к ним на всех парах мчался Борво. Один, без Эдорты, что, впрочем, не имело значения, подумала Данан сквозь непроглядный туман внутри себя. Борво, подоспев, взглянул на Дея только потому, что у того тоже сияли, серебрясь, глаза. Потом привлек внимание Данан и рукой указал себе за спину:

— Тальвада говорит, там астерийцы! Смотрители Пустоты!

Дей воспрял, не понимая беспокойства Борво и тяжелого взгляда Данан.

— А с этим что-то не так? — уточнил Фирин, у которого под прямым, словно бросок копья, взглядом Жала, начинала дергаться бровь.

— Все, — выдохнула чародейка.

— СМОТРИТЕЛИ!!! — прокричал Тайерар, взывая к боевому духу стражей. И тут же был отброшен тяжелой рукой даизгара, бросившегося к нему в одном безразмерном прыжке.

Грегор Диенар, который надеялся встретить в этом бою отца, тоже попытался подбодрить своих: смотрителей можно и нужно кидать в авангард против исчадий, потому что они чувствуют Пустоту в них и могут предугадывать движения этой темной воли, уклоняясь от ударов там, где не смог бы обычный человек. Они могут быть щитом! И пока у них есть щит, который примет удар на себя, они могут…

Отборный отряд астерийцев сплошь из смотрителей Пустоты с боевым кличем кинулся на защитников Цитадели.

— Что за… — Борво отступил на несколько шагов. Дей из-за спины Данан взирал на учиняемый хаос, пропуская вдохи.

— Что они делают?.. — прохрипел он, наконец.

— Служат хозяину, — шепнула Данан, не оборачиваясь. А потом развернулась, крикнув:

— Людям Диенаров нужна помощь! Ты должен бросить все, что есть, чтобы остановить астерийцев!!!

Дей смотрел на Данан, не шевелясь, пытаясь уложить в голове происходящее. Пережатая до судорог и головной боли шея нового короля конвульсивно дернулась (Дей понадеялся, что кивок удался).

— А ты? — впервые спросил он Данан с настоящим страхом. Непроизвольно уставился на ордовирный браслет, но, выдохнув он заставил себя поднять взгляд. Он ведь ей доверяет! Должен доверять!

— К Тальваде, — бросила Данан уже в двух шагах от короля. Борво был с ней.

Исчадия вырывались из земли, как брызги лавы, как цветы, посажанные из каких-нибудь волшебных семян — таких, что вырастают мгновенно. Они вгрызались в бой — топорами, мечами, зазубренными лезвиями, зубами, стрелами, дубинами — всем, чем могли вооружиться пока теократы вели их и готовили, всем, что могли отнять у убитых на поле брани. Они были черной заразой, которую должны высветлять, рассеивая, смотрители Пустоты…

И сейчас, под атакой астерийцев, защитникам Цитадели Тайн показалось, что мир рухнул.

Треснул по швам, как земля, развороченная до недр огромной жирной червоточиной Пустоты. Смотрители-астерийцы нещадно отрывали ломти от сил Тайерара, которого кое-как привели в чувство. Дей, вняв Данан, рванулся к нему на выручку, хотя Сеорас тут же велел королю поостеречься. Не хватало, чтобы он так быстро помер. У них уже был государь, почивший без наследника, только-только избавились от узурпации, новая ни к чему.

С той стороны границы с Лейфенделем, где когда-то компания Данан видела Темного архонта, показался еще один отряд, и от них уже никто не ждал ничего хорошего. Они были конные, все как один, и при стремительном приближении удалось разглядеть, что большинство из них — гномы. Таз’Гаротские смотрители, ведомые несколькими магами из… Быть не может! Из Талнаха? Это были люди! И больше в той стороне им взяться было просто неоткуда! Значит, и до Гартамаса архонт дотянулся? Да быть не может!!!

Как выяснилось, Гартамас, судя по всему, уцелел: если гномы принадлежали сплошь смотрительскому ордену, люди — нет.

Значит, по доброй воле? По доброй воле Темного явились помогать ему добраться до кольца, которое поможет окончательно развалить Талнах? Для чего? Надеются, что им перепадет ломоть от его власти? Глупость…

Стена пламени высотой в два человеческих роста и длинной в пятьсот футов взметнулась одномоментно, как только вновь прибывшие слуги Темного архонта подобрались к перегруппированным отрядам Тальвады. Данан, Жал, Стенн и Борво находились здесь же, и каждый видел, как, несмотря на волну жара, посланную на врага, на лице леди-командора мелькнуло облегчение.

— Думала, ты не явишься, — выдохнула она в воздух.

— Оставить тебя отдуваться в одиночку? — спросил голос из воздуха, и в следующий миг рядом с командором появился темный эльф, которого никто больше не знал.

— Тебя опять не хватит надолго? — спросила Тальвада слишком весело для всей непростой ситуации. Им пришлось включиться в сражение вокруг. Борво держался с трудом. Жала Данан вообще потеряла из виду: его оттеснил появившийся чародей, а потом, видимо, увлек бой, в которым приходилось делать все, чтобы сохранить себе жизнь.

— А ты опять будешь всем недовольна? — отозвался вновь прибывший соратник из темных. — Я стар! Я делаю, что могу!

Остальные могли бы повеселиться, наблюдая, как появившийся темный эльф плетет сложные незнакомые другим магам колдовские узоры и обрушивает на подкрепления врага неистовую ярость стихий. Остальные могли бы даже заметить, что вместе с незнакомцем явились еще пять других темных эльфов, судя по вооружению — не магов. Но на деле всеобщее внимание привлекло то, как в один миг смотрители — и дружественные, и враждебные, — и исчадия, скручиваясь, словно в рвоте, сползли на землю, хватаясь, чтобы не пасть, за товарищей. Поползли по земле, волоча ноги, будто боялись остановиться на месте и умереть…

Пятеро призванных теократами тварей, напоминавших разных хищников с неправдоподобной способностью к парению, в один миг подлетели высоко над Цитаделью, склеились в неразберимый сгусток. Тот за пару секунд приобрёл облик цветастого шара. Возле него, прямо в небесах, раскинув необоримые крылья, завис нетопырь. Он сжал когтистые скрюченные пальцы, и сфера из фамильяров превратилась мягкий жгут, оплётший его предплечье. Нетопырь потянул на себя. Теократ, который прежде сплел чары Призыва, пал замертво.

Архонт проглотил силу, живым камнем взмыл дальше вверх, а затем рухнул аккурат на башню магов.

— Совсем как в Лейфенделе, — шепнул Фирин тихо, неотрывно глядя на чудовище.

Архонт приземлился с силой, способной ввергнуть строение Цитадели Тайн в землю до самой верхушки. Ударная волна была настолько неодолимой, что на несколько секунд всех вокруг — и своих, и чужих — смело с ног.

Соратники, сплотившиеся вблизи Тальвады, кое-как подняли головы, отдирая себя от земли. Цитадель, у которой кусками поотлетала кровля, фрагменты боковых пристроек и повылетали окна, все еще стояла «в полный рост». Из всех живых или относительно живых созданий на ногах держались только трое — колдуны, которые, не сговариваясь, укрыли башню и воинов плотнейшим покрывалом-щитом: Гатис, рыцарь-чародей из Цитадели Данан, лорд-магистр Сеорас и темный эльф-чародей прямо рядом с ними, сподвижник Тальвады.

Первым свалился Гатис, и к нему с истошным воплем бросилась Кианнон (её легко можно было узнать и по голосу, и по торчащим во все стороны светлым волосам). Следом, не чувствуя ног, в руки Хагена пал Сеорас. Последним, в ответ на выдох Тальвады: «Вальдриссан!», отозвался незнакомец-эльф:

— Ты права, — булькнул он кровью, окрасившей зубы и рот, — в тот раз я спекся даже быстрее, че… — он осекся, выкашливая багрец и ухмылку, — чем обычно.

Тальвада поймала его на руки, помогая опуститься. Постаралась взять себя в руки и призвать остальных к бою. Рано еще расслабляться!

Данан огляделась: все близкие товарищи… друзья, поправила она себя, были здесь. Даже Дей, который, кажется, начал ползти к ней, невзирая на протесты Сеораса и Хагена, незадолго до удара архонта. Может, отпустили под честное слово? Кажется, у Диармайда на щеке какая-то печать эльфа-колдуна. Это от Фирина или это знаки смотрителя так расползлись?

Ах, какая разница!