Падшие

Глава 29 Жертва

Осирис попытается обмануть нас, а мы, ожидая этого, его. Такие, короче говоря, хитрые все и коварные. С обоих сторон. Одно слова — Падшие.

На начальном этапе все выглядело так, будто стороны друг другу поверили и в самом деле собираются провести честную сделку. С последующим за ним честным поединком, ага. Господин освободил этаж от людей в реальности, мы — вышли из слепка. Сразу после этого Урил с сатиром и суккубой встали у дальнего выхода к лестнице, я — посередине коридора. С другой стороны замер джинн, а через минуту спустился и Осирис с орой. Прям, как договаривались! И ничто, казалось, не предвещало…

— Шахат. — качнул головой сухощавый, похожий на атлета-бегуна мужчина.

Осирис собственной персоной. Вот и сподобились увидеться. Седые волосы, хотя возраст вряд ли больше сорока, нависающий над плотно сжатым ртом острый нос. Глаза ничего не выражают. Одет неброско — поло, легкие брюки, парусиновые туфли на босу ногу. Часы, стоимостью в хорошую двушку, на сильном и загорелом запястье. Кулон с крохотным зеленым камнем на шее. Миллионер на отдыхе. Типичный Бессмертный Господин.

— Осирис. — в тон ему отозвался я.

Держался я настороже, готовясь в любой момент создать слепок и ударить магией. Но Падший не спешил нападать. Вероятно, чтобы окончательно усыпить мою бдительность.

— Приступим? — спросил он.

— Пожалуй. — продолжая играть вежливость, сказал я.

Вперед вышла ора — тонюсенькая, как тростинка, девчушка, в которой никогда не заподозришь нотариуса. Во-первых, возраст. От силы лет двадцать. Во-вторых, нереальная какая-то красота и практически сбивающая с ног сексуальность. Нотариусы же не так должны выглядеть, да? Даже классический офисный лук смотрелся на этой «мисс Вселенная», как косплей секретарши из магазина для взрослых. Завершали образ волосы, собраные на затылке в тугой узел, очки без диоптрий на тонкой переносице, изящный кожаный кейс в одной руке и телефон — в другой.

Представляться она не стала. То ли не считала нужным этого делать, то ли предполагала, что я должен ее знать. Произнесла твердо, как человек, у которого очень мало времени, куча деловых встреч, а потом еще фитнес, йога, пилатес, маникюр и укладка. Перед новой серией встреч.

— Я внесла все необходимые изменение в завещание Господина. — Протянула дипломат. — Можете проверить.

Э, нет! Так не пойдет, подумал я. Хочет, чтобы я взял кейс, занял руки, а Осирис в этот момент нанесет удар? Не-не-не!

— Открой и покажи. — приказал я.

Ора, не меняясь в лице, открыла кейс. Повернула в мою сторону. Не глядя, но очень сноровисто, стала листать лежащие там документы.

— Это основное завещание господина Савириса, согласно которому все его имущество, исключая два предприятия, находящиеся в Ростовской и Московской областях, переходят в собственность господина Серова. Следующий документ — дополнительное завещание, выводящее указанные предприятия из холдинга и передающее их младшему сыну господина Савириса. Это…

И так далее. Десяток бумаг, которые были составлены так, что комар носа не подточит. В смысле, я сам еще не дипломированный юрист, но тут им и не нужно было быть. Максимально простые, не допускающие двойного толкования формулировки. Магия нотариусов, не иначе.

— Ясно. С этим все в порядке.

В конце я подтвердил, что принимаю работу. Мой оппонент тут же кивнул и сказал оре.

— Ты можешь идти, Леночка. Благодарю за службу.

— Рада помочь, Господин Осирис. Увидимся.

Ни процента сомнений в том, чем все закончится! Или это попытка подбодрить старика? А, да пофиг! Мне какое дело, даже если это игра, затеянная, чтобы меня смутить?

Через минуту мы с противником остались в коридоре одни. Секунданты, как и предполагалось, ушли из коридора, и спустились по лестнице. Я смотрел на Господина, он на меня. У стены, забытый и пока не нужный, стоял кейс с документами.

Несмотря на то, что происходило все в антураже классического бизнес-центра, меня не покидало ощущение, что нахожусь я на съемках вестерна. Где два стрелка стоят на единственной улице крохотного городка где-то на Диком Западе, и собираются поспорить за почетное здание «самого быстрого револьвера Техаса». Только шаров перекати-поле для полноты картины не хватало. И музончика от Эннио Морриконе.

— Благодарю за понимание моей ситуации. — произнес наконец Осирис. — И проявленное милосердие. Это необычно для Губителя.

Вот чего врать, а? Необычно ему! Я и сам в памяти Шахата видел, как он в охоте за Господами всеми силами избегал жертв среди людей, порой в ущерб эффективности. Да и Урил о том же самом говорил. Потому-то Губители и не вырезали всех Падших до сих пор.

— Да и ты меня удивил, Осирис. — ответил я, осторожно, каждую секунду ожидая подвоха. — Честная схватка, это не очень укладывается в рамки поведения Господ.

Зачем мы вообще разговариваем? Он же понимает, что я понимаю, что он меня просто забалтывает? Может самому нанести первый удар? Или он меня на это и провоцирует? А-р-р! Как же все сложно-то!

— Я устал. — отозвался Падший. — Столько тысяч лет, цепь бесконечных перерождений, Игра, в которой не победить…

— Вот только не надо, ладно! — юношеский максимализм все-таки взял верх. — Выторговал себе путь отхода, убьешь собственного сына, чтобы продолжить жить в его теле — устал он, ага! Мог бы просто сдохнуть, и никому больше не мешать!

— Ну, что тут скажешь. — усмехнулся мой противник, не отрицая ни одного обвинения. — Против собственного естества не попрешь.

В этот момент он и начал строить слепок. Я тоже. Согласно заключенной между нами договоренности, бой должен был происходить в реальности, ведь по настоящему возможности Падших раскрывались только в ином измерении. Но, как я и предполагал, никто собирался соблюдать правила. Я в том числе.

Поэтому свой слепок начал создавать на долю секунды раньше.

Раньше я только видел, как за право выбрать поле боя борются два практически равных по силе существа — Урил с шеду. Но испытать, каково это удалось только сейчас. И оказалось, что все теоретические знания, хранящиеся в памяти Шахата, не дают даже приблизительно представления о том, каково это на самом деле.

В меня будто автобус врезался. Здоровенный, несущийся на огромной скорости. Едва удалось на ногах устоять, да и процесс формирования слепка не прервать, но по верхней губе побежала горячая струйка крови из носа, а перед глазами пошли круги.

Осирис врезал по мне чистой волей, и я ответил ему тем же. Если перевести то, чем мы с ним занимались в привычные для человека образы, то ближайшим стало бы перетягивание каната. С одновременным нанесением ударов по противнику всем, что попадется под свободную руку. И ногу.

Не знаю, сколько длилось наше противостояние, но в какой-то миг сопротивление противника слегка ослабло, я надавил еще сильнее, и мы оказались в слепке. В моем слепке, что характерно. Но с оговоркой. Осирису удалось взломать один из созданных мною якорей. Сделал он это буквально в последний момент, понимая, что проигрывает, и стараясь взять от сложившейся ситуации хоть что-то.

— Начали! — крикнул я своим. Одновременно с таким же возгласом со стороны Осириса.

С нижнего этажа ко мне уже бежали Урил, Кара и Эстр, а с верхнего спешили… так, а кто это у нас тут? Целый десяток адептов… он что, серьезно! Обычные люди в слепке, где я один их могу магией размотать в считанные секунды? На что расчет, вообще? А нет, не только люди. Еще и джинн, уже знакомый по переговорам. Идеальный дворецкий в этой реальности превратился в размазанную по воздуху лужу, зачем-то принявшим форму гуманоида. Но все равно — это и есть его коварный план? Не верю!

Сам Осирис моментально разорвал дистанцию, уклоняясь от моих быстрых, но не слишком мощных атак огнем. И, не вступая в бой, спрятался за спинами адептов и джинна. Только почувствовав себя в безопасности, он сорвал с шеи кулон и с силой бросил его на пол.

Ничего особенного не произошло. Сначала. Падший довольно улыбнулся, вытянул руку, приказывая своим людям атаковать меня. При этом джинн встал рядом с Господином, как бы показывая, что он тут только для его защиты и в схватку лезть не планирует.

Странности начались чуть позже.

Первая тройка адептов вырвалась вперед товарищей до момента, когда ко мне подоспели соратники. Не долго думая, я выдал в каждого по молнии, собрался было переключиться на следующих, и тут обнаружил, что ни в кого из противников не попал.

Даже глазами захлопал от удивления — как так?

За миг до того, как плазма должна была встретиться с человеческими телами и обуглить их до состоянии забытого на мангале мяса, они неуловимо сместились в сторону, и заряды бессильно ударили в пол.

И продолжили нестись ко мне. Не сказать, чтобы сильно уж быстро, но все равно оперативно сокращая дистанцию. Между нами оставалось меньше пяти метров.

— Н-на! — активировав водяной хлыст, я рубанул врагов на уровне пояса. Ну-ка, от этого увернитесь!

И они смогли! Одновременно упав на колени, прогнувшись назад, они проскользили под кастом, словно были профессиональными танцорами лимбо! Да не может быть! А если вспучить под вашими ногами пол? Подпрыгнули ровно в том момент, когда из пола ударили шипы? Да что, нахрен, происходит!

— Назад! — подбегая, приказал Урил. И с ходу бросился в бой.

Я заставлять себя уговаривать не стал — все таки лютая странь происходила — торопливо сделал три шага назад, и замер в защитной стойке. Урил закружил среди врагов, щедро раздавая удары руками и ногами, а подоспевшие суккуба и сатир встали по обе стороны от меня, защищая с флангов. Почему-то — логичнее было бы помочь Сергею. Но они вели себя так, будто получили приказ стоять рядом со мной, чтобы не случилось.

А перед нами разворачивалась совершенно дикая картина. Врубившийся ряды адептов Губитель, размахивающий коротким, вроде римского, и горящим огнем клинком, никак не мог попасть ни по одному из врагов. Зато его чуть ли не каждым ударом доставали. Клинками, пулями, дубинами — кто чем был вооружен.

Все происходило так быстро, как в видео, поставленном на тройную скорость. Бешенный вентилятор по имени Сергей шел через толпу в каком-то самоубийственном порыве, но вместо того, чтобы разить врагов, сам получал урон. Только секунды через две я понял, что он даже не пытается уворачиваться…

— Поможем ему! — я рванулся вперед, но был остановлен суккубой.

— Нет. — ответила она. — Это петля.

Спросить, что это значит, я не успел. Губитель-таки прорвался через адептов-защитников, и схлестнулся с основными силами. Ну, как схлестнулся. Окровавленный, с десятком колотых, резанных и стрелянных ран, он просто подставился еще под один удар — похожего на мой водяного хлыста в исполнении джина — и лишился руки по самое плечо.

Меч с обрубком еще не успел упасть на пол, а следующий взмах кастом, срезал моему собрату обе ноги чуть ниже колена. Но даже лишившись их, на одной только инерции своего стремительного прорыва, Урил достал Осириса. Ударил его кулаком в грудь, пробив тут насквозь.

На доли секунды все замерли. Джинн, занесший свое оружие над шеей Сергея — этот удар гарантированно лишит его головы. Осирис с распахнутыми в недоверчивом удивлении глазами и раскрытым ртом. Практически мертвый Урил, чья окровавленная рука, сжимающая вырванное сердце, торчала ровно между лопаток Господина. И адепты, только сейчас развернувшиеся, в попытке догнать прорвавшегося Губителя.

А потом все словно бы отмерли и суккуба выпалила одно слово:

— Жги!

И я, каким-то шестым чувством поняв, что это сигнал к атаке, среагировал. Выпустил из каждой руки по огненному лезвию, и бросился на адептов. Справа и слева неслись Кара и Эстр.

Водяной хлыст опустился, отрубая Урилу голову. После чего джинн развернулся и побежал-потек-поплыл в сторону выхода. Я же, взревев от гнева, замолотил клинками еще быстрее.

И, удивительное дело! Теперь каждый мой удар достигал цели. Будто после гибели своего господина, адепты утратили волшебную ловкость и везение. Став обычными и не слишком опасными для нас противниками.

Хотя, сопротивляться они не перестали. Резали, кололи, стреляли. Кто-то попытался, подобно джинну, свалить. Но в считанные секунды мы втроем перебили их всех. Ни один не смог уйти. Кроме джинна, успевшего покинуть и коридор и мой слепок.

Преследовать я его не стал. Сил на это уже не было, я, похоже, вычерпал свое Пламя до едва тлеющего уголька. Ничего, приду в себя, восстановлюсь и объявлю охоту на этого урода!

Сейчас же я просто упал на колени возле мертвого тела Урила (и Осириса, с которым они даже в смерти не расцепились), и уставился в распахнутые глаза отрубленной головы.

— Зачем? — спросил едва слышно. — Зачем ты так поступил? Что это было, вообще, а?

Пусть мы и были знакомы всего пару дней, жившие в нас осколки памяти добровольных отступников, делали нас почти братьями. И я по настоящему сейчас горевал. Будто потерял родственника, с которым мы были знакомы с рождения.

— Осирис запер нас во временной петле. — так же тихо пояснил Эстр, опускаясь на пол рядом со мной. — Использовал жемчужину с ожерелья Хуахет. Это и был его план с самого начала.

Я уставился на него ничего не понимающим взглядом. Какая еще Хуахет? Причем тут ее жемчужина, какая-то временная петля, а главное — как это связанно с тем, что Урил просто пошел и самоубился от адептов с джинном, забрав с собой и жизнь Осириса? Сатир вздохнул, и начал объяснять.

Хуахет была одной из соратниц Осириса — еще того, древнего. И умела создавать петли, в которых событие закольцовывается в одном временном промежутке, повторяясь раз за разом. Это заклинание она поместила в каждую жемчужину своего ожерелья. И одну из них, последнюю из оставшихся с незапамятных времен, Осирис — уже наш, теперешний, — носил на шее.

Когда он понял, что выбраться живым у него не получится, то решил артефакт использовать. Для вида согласился на мои условия, подписал документы и вышел якобы на честный поединок. Позволил мне победить в создании слепка, а когда я это сделал, разбил жемчужину. И мы, все кто вошел в слепок, оказались во временной петле.

Кроме Урила. Он сумел распознать заклинания, и даже защитился от него, но не успевал меня об этом предупредить. Слишком быстро все происходило. Осирис бросал на меня адептов, я их убивал, Господин перезапускал петлю, и они, снова живые, бежали ко мне, уворачиваясь от прошлого смертельного каста. До следующего.

Но для Падшего жизни и смерти сторонников не были проблемой. Главное, что он мог постоянно проигрывать одну и ту же ситуацию бесчисленное количество раз, постепенно продавливая мою защиту и приближаясь к победе.

Сколько раз Урил просмотрел этот бесконечный реплей, сатир не знал. В последней перезагрузке, которую я воспринимал, как единственную версию событий, он приказал защищать меня, а сам бросился в атаку. Цель была простая — убить Осириса и разорвать петлю. Вот только сделать это можно было только одним способом — пожертвовав собой.

До последнего уверенный в том, что собственная жизнь для Губителя значит не меньше, чем своя — для Господина, Осирис не перезапускал петлю. Изучая, что будет делать противник. Но просчитался и лишился сердца.

— Долбанный фанатик! — воскликнул я, когда до меня дошло все сказанное. — А по-другому никак нельзя было?

— Видимо, нет. — пожал плечами Эстр. — Наверное, он уже много раз просмотрел бой до того, как принять такое решение. И пришел к выводу, что только полное игнорирование своей безопасности, поможет ему прорваться через заслон.

— Эй! — вдруг долетел до меня слабый, но раздраженный голос Карины откуда-то слева. — Вы закончили? А то у меня тут брюхо распорото, вообще-то! И я сейчас, походу, тоже сдохну.