Озаренный Оорсаной. Книга 3. Путь Воина

Глава 2

Стоя на плитах портала в мире Оорс, с наслаждением вслушивался в шум леса. "Как же здорово!" — думал я. Стрекот птиц, жужжание насекомых. Только здесь удалось полностью осознать, как все это время мне не хватало обычного шума планеты, наполненной жизнью. Не только шума, но и запахов. Воздух был насыщен запахами. Мир, в котором я жил все это время, был стерилен и скучен. Хоть я и пытался его оживить, но, честно признаюсь, — безуспешно. Возможно, пройдет время, и лес в моем мире наполнится живыми существами, а может быть, все дело в том, что слишком маленький кусочек мира мной создан.

Сойдя с портала, оглядел себя. Все вещи остались при мне — это радовало. Получается, можно создавать разные предметы и перемещаться с ними. Если уж совсем будет плохо с деньгами, чем не вариант заработка?

Судя по положению солнца, которое опускалось к верхушкам деревьев, уже наступал вечер. До монастыря отсюда идти около двух километров. Первым делом решил отправиться к нему.

Двигался по лесу осторожно — не хотелось встречаться с незнакомыми людьми. Да и о зверях забывать не стоит. Они — враги, которые будут рады растерзать меня. С магией сейчас плохо, и ничего серьезного противопоставить им не получится. Так что остается уповать на то, что я с ними не встречусь.

Первые метров пятьсот прошел достаточно легко, но чем ближе становился монастырь, тем хуже я себя чувствовал.

Сначала начала зудеть кожа. Неприятное ощущение. Хотелось почесаться и отогнать от себя невидимых комаров, которые, казалось, искусали меня всего. Потом мне стало трудно идти. Сам воздух сопротивлялся моему продвижению, было ощущение, что продираюсь сквозь липкую паутину. Когда до монастыря осталось метров триста, я понял, что дальше идти не смогу. В груди появилось жжение, дышать с каждым шагом становилось все труднее, сознание затопили боль и ярость. В голове мелькнула мысль о злобном решительном броске. Стиснуть зубы и на одной силе воли, не взирая ни на что, рвануть вперед. Но я сумел затормозить себя и отступил назад. С каждым шагом монастырь отдалялся, а мне становилось легче.

Присев на поваленное дерево, я задумался. Так вот что испытывают звери, когда рядом творится жреческая магия. Злость, раздражение, боль. Мир окрашивается яростью. Через все это я прошел по пути к монастырю — и постыдно бежал. Хотя часть меня вопила — прими бой, разорви их, уничтожь обитель Лучезарной, и боль стихнет. Встряхнув головой, отогнал от себя яркую картину: как разрываю в клочья ненавистных жрецов. Надо с этим что-то делать. В этом мире много жрецов и, если я собираюсь тут жить, встречи с ними не избежать.

Похоже у меня один выход — искупаться в водах Аагры. Возможно, удастся смыть с себя остатки проклятья Нургала. Поднявшись с бревна, не спеша пошел в сторону города. Раньше на дорогу уходило около двух часов, но сейчас я собирался идти через лес, хоть и вдоль дороги, и наверняка времени уйдет гораздо больше. Тем временем солнце уже почти скрылось за деревьями, и я решил поискать место для ночевки.

Выйдя на перекресток решил перейти на другую сторону, но замер, услышав чей-то крик:

— Помогите! — кричала девочка, на вид лет семи-восьми, — помогите!

Не знаю, как она заметила мой силуэт в сгущающихся сумерках. Пройти мимо я не мог. Быстрым шагом, настороженно оглядываясь по сторонам и готовый в любой момент скрыться в лесу, направился к ней.

— Привет! Ты чего здесь делаешь? — подойдя к ней, как можно более спокойно и миролюбиво поинтересовался я. Вблизи девочка оказалась чуть старше, лет десяти, наверное. Грязная, потрепанная одежда и на удивление чистое лицо с большими глазами, полными слез. Она доверчиво схватила меня за руку и повела за собой, периодически заглядывая в глаза:

— Тут совсем рядом. Мы остановились на привал, а дедушка не приходит в себя. С ним мама осталась. Я пошла собирать ветки для костра и увидела вас. Помогите нам! — быстро протараторила она периодически всхлипывая, крепко вцепившись в мою руку своими пальчиками, как будто опасалась, что я исчезну.

— Хорошо, хорошо. Идем, — как можно мягче произнес я.

Идти действительно было недалеко. Буквально минуты через три мы подошли к небольшой полянке. Под деревом лежал старик, а рядом с ним на рюкзаке сидела женщина. Услышав нас, она посмотрела на меня, затем перевела взгляд на девочку и снова посмотрела на меня.

— Как хорошо, что здесь есть кто-то живой. За последние несколько дней вы — первый человек, которого мы встретили, — обратилась она ко мне.

— Что с ним? — я присел на корточки рядом с лежащим на плаще стариком. Он был стар. Лицо избороздили морщины, седые волосы были аккуратно расчесаны. Дед тяжело дышал, на лбу выступили капли пота.

— Мы в пути почти десять дней. Боюсь, у него истощение. И магическое, и физическое. Возраст, все-таки, — грустно сказала она и глянула на дочку, стоявшую рядом, — ты чего уши развесила, где хворост для костра? — прикрикнула она и девочка быстро порскнула в сторону деревьев.

— Не боитесь ее одну в лес отправлять? — спросил я, глядя ей вслед.

— Мы свое отбоялись. К тому же, она может чувствовать на расстоянии людей и зверей, — задумчиво ответила женщина, глядя на меня, — мы так и не познакомились. Я Рима, дочку зовут Яна. А это отец моего мужа, Риваз, — она кивнула на лежавшего старика.

— Я… Максим, — представился в ответ, — а где ваш муж, и как вы здесь оказались?

— Муж погиб, — тихо произнесла она, — мы спустились с гор, — Рима замолчала, я собрался сказать что-нибудь сочувственное, но она внезапно продолжила. — Почти год назад звери вторглись в республику. Ну, вы, наверное, знаете, — улыбнулась уголком губ, — нас это тогда мало касалось. В горы они не лезли, мы там живем веками, и никому нет до нас дела. Но эта зима оказалась голодной. Людей и обычных животных они уже сожрали, а недавно решились напасть на наше селение. У нас много овец. Было.

Появилась Яна с большой охапкой хвороста, которую она с трудом волочила. Я вскочил на ноги и бросился ей помогать.

— Извините, давайте, вы все расскажете за ужином, а сейчас помогу собрать дров и развести костер. А то девочка работает, а я тут… — Рима в ответ лишь слегка кивнула, погруженная в свои мысли.

Мы с Яной принесли еще по охапке дров и, сложив костер, я осторожно запустил в ветки небольшой файербол, чем вызвал восхищенный взгляд девочки. Дрова мгновенно вспыхнули, разгоняя темноту и холод вечера. Порывшись в рюкзаке, достал котелок, налил воды и поставил вариться макароны. У меня было несколько банок тушенки, так что ужин предстоял сытный и вкусный. Яна все время крутилась рядом, помогая и доставая меня вопросами: маг я или нет? А как там, в городе? С трудом отделываясь от нее односложными ответами типа: «Маг, но слабый, в городе нормально», — я наконец-то приготовил ужин и позвал к импровизированному столу Риму.

После ужина Яна свернулась в клубок и, накрывшись одеялом, мгновенно уснула. Было видно, что она давно в пути и очень устала.

— Так как вы здесь оказались? — задал я вопрос Риме, когда она устало села рядом со мной.

— Пару недель назад начались нападения на нашу деревню. Главной целью был скот. Звери оголодали, а тут столько еды! Сначала отряды были небольшими, и мы кое-как отбивались, но затем пришел большой отряд, — она глядела в костер и пламя отражалось в ее глазах, — мой муж и его отец, — она кивнула в сторону старика, — они колдуны. С их помощью мы смогли перебить много зверей, но село пришлось покинуть. Муж погиб, прикрывая наш отход. Нас было пятеро — тех, кто спасся из деревни. Сюда дошли только мы.

— Колдун? — удивлено протянул я и по привычке попытался обратиться к памяти Семи, но там зиял провал.

— Да. У нас есть колдуны. Горы дают силы тем, кто достоин. Здесь, на равнине, Риваз бессилен, поэтому мы редко покидаем родные места, — она поднялась и потрогала лоб старика. Налив в чашку воды, попыталась его напоить, но ничего не получилось.

— И куда вы идете?

— Здесь все разрушено и живых не осталось. Нам надо перебраться на другой берег Аагры. Там сейчас все люди. А вы как здесь оказались?

— Пришел порталом из мира Лучезарной. Здесь рядом монастырь, там наверняка есть люди, могу отвести вас туда.

— Так вы — жрец? — она с удивлением посмотрела на меня.

— Нет, — я покачал головой, — просто был там. Сейчас планирую выходить к людям, правда, у меня есть еще несколько дел в Кируне — это город недалеко отсюда.

— Я знаю, но, скорее всего, все мосты взорвали. Не представляю, как мы сможем попасть на другой берег, — она с надеждой посмотрела на меня, — я-то ладно, но Яна совсем маленькая. Если звери нагонят нас, мы не отобьемся.

— Что-нибудь придумаем, — постарался успокоить ее я, — а что, за вами гонятся звери?

— Не знаю. Риваз устраивал им ловушки, пока мы были в горах. Он их чувствовал на расстоянии. А как спустились на равнину, с каждым днем ему становилось только хуже. Яна тоже чувствует зверей, но сейчас вроде все нормально, она спокойно спит.

— Ложитесь тогда и вы, я посижу пока, посторожу, — предложил я.

Рима достала еще одно одеяло из рюкзака и, обняв дочку, быстро уснула. Я сидел и раздумывал, как быть дальше, и что вообще произошло в этом мире за время моего отсутствия. Мои размышления прервал хрип старика. Мне показалось, он начал что-то говорить. Нагнувшись к нему, стал прислушиваться, но внезапно он распахнул глаза.

— Раб Нургала! — грозно прохрипел Риваз и попытался создать руну. Во мне неожиданно вскипела ярость: он хочет убить меня! Резко наклонившись, я сделал пас руками — и выдернул из изможденного тела душу старика. Серый, едва видимый комочек души впитался в мою руку, и ярость, затмевавшая разум, мгновенно исчезла. Старик дернулся и замер. Его безжизненные глаза смотрели в небо, а лицо было искажено страхом и злобой. Прикрыв ему глаза, я снова опустился на землю у костра.

«Что это было?» — задумался я. Внезапная ярость, а потом движение руками — и старик мертв. Что со мной происходит? Меня пугали изменения, произошедшие во мне после встречи с рабом Нургала. Я становлюсь таким же?

В голове вдруг всплыла информация — я поглотитель душ, раб Нургала. На меня будто обрушился огромный поток знаний. Я был не только я, но и потомственный колдун Риваз. Мои предки жили в горах и творили колдовство. Здесь расположен источник, он дает нам силы, взамен мы делимся с ним энергией животных, убитых во время охоты. Орошаем камни гор их кровью, а так же кровью врагов. Я помнил сотню заклинаний. Как запустить лавину, как вызвать дождь, как бесшумно прокрасться по камням во время охоты. Помнил своего сына совсем маленьким, помнил горечь и боль от его гибели. И внутри меня жила ненависть к животным и ко всему, связанному с именем Нургала.

Из задумчивости и чужих воспоминаний меня вырвал шершавый язык огромного волка, который сидел напротив меня. Он еще раз лизнул мою щеку а в голове я услышал его голос:

— Мы голодны, хозяин. Здесь мало еды. Можно, мы сожрем их? — волк был огромный, ростом с корову, но выглядел паршиво. Худой, костлявый. Шерсть его была в комках, на лапах — запекшаяся кровь.

— Они под моей защитой. Завтра мы уйдем, старик останется вам. Сейчас уходите! — властно подумал я, и волк, поклонившись, скрылся в сумерках леса. Яна заворочалась и застонала во сне, но, к счастью, снова затихла.

«Мало мне было проблем!» — с горечью подумал я. Похоже, я действительно превращаюсь в раба Нургала. Не могу пройти к храму, болезненно реагирую на магию жрецов, пожираю души. Становлюсь таким же зверем, как этот волк? Надо что-то с этим делать. Я ощущал полное безразличие ко всему происходящему. Вот только что, я фактически убил старика, сожрал его душу, впитал его знания. Что должен чувствовать нормальный человек? Отвращение своим поступком, страх? Я же спокоен и принимаю все как должное. Хотя что-то человеческое во мне осталось. Я не хочу смерти Риме и Яне. Готов заботиться о них и их безопасности, возможно это один из вариантов, чтобы оставаться человеком.

Чтобы прийти в себя, решил заняться медитацией. Мне всегда это помогало. Закрыв глаза, постарался отрешиться от всех проблем и от этого мира. Вскоре мне это удалось, и я оказался в своем новом мире.

Я сидел в саду под яблоней, а на ветке напротив расположился ворон и внимательно меня разглядывал.

— Хорошо ты тут заперся, мне здесь нравится, — прокаркал он и сразу перешел к делу, — ты поглотил душу и стал сильнее, точнее, я в тебе стал сильнее и смог пробиться в твой мир. У тебя много вопросов, вижу, ты пока не готов принять меня, но со временем это пройдет. Моя частица теперь в тебе. Так же, как и частица Лучезарной. Не думал же ты, что она тебя отпустит и оставит в покое?

— Думал. У нас с ней был договор. Я против богов, и не желаю играть по вашим правилам, — с вызовом ответил я.

— Она оставила в тебе часть себя, то же сделал и я. Мы постоянно боремся. Но сегодня ты усилил меня, и я усилю тебя. Все честно: ты отдал мне душу старика, я оставлю тебе его знания. Нургал всегда честен со своими рабами. В отличие от этой глупой бабы, которая вечно хитрит и плетет интриги со своими жрецами. Настоящий воин не опустится до такого.

— Я не желаю, чтобы мной помыкали ты или она. Я хочу быть сам по себе, не хочу быть чьей-то игрушкой!

— Послушай себя: ты говоришь, как обиженный ребенок. Это недостойно звания воина. А ты теперь воин. Найди дорогу на другой берег этой проклятой реки, проведи туда зверей — и после победы ты будешь править обширными землями! — ворон внезапно поднялся с ветки и, подлетев, клюнул меня в лоб.

Я вывалился из медитации и снова оказался у костра. Прислушавшись к себе, понял, что мысли старика и его воспоминания покинули мою голову, оставив только полезные знания. Это радовало. Не очень приятно было снова получить раздвоение личности. Если с Семи было легче, то вот мысли Риваза были пропитаны ненавистью и болью.

Подкинув дров в костер, достал спальный мешок и лег спать. Думать и переживать просто не осталось сил.

Утром меня разбудил запах еды. Выбравшись из спальника, увидел, что Рима готовит в моем котелке кашу. Потянувшись, подошел к ней.

— Ночью старик умер, — тихо произнес я.

— Я уже видела, и попрощалась с ним, — несколько отстранено произнесла она, — мы устали, — она, как бы извиняясь, развела руками, — для него это — лучший выход. Он был отцом моего мужа и меня недолюбливал. Я отвечала ему тем же, но вот дочка очень любит его и будет сильно переживать.

Рима грустно покачала головой и сняла котелок с огня:

— Это последняя наша еда. Не знаю, что мы будем есть дальше.

— У меня полный мешок, не переживай, — успокоил я ее.

Рима решила не идти в монастырь. Не факт, что там есть кто-то живой, в городе можно укрыться и поискать путь на другой берег.

Дорога до города заняла чуть больше двух часов. По пути мы не заметили ни одного человека или зверя. Лес как будто вымер. Да и сама Кируна выглядела ужасно. Улицы были завалены прошлогодними листьями, грязью и мусором. Было видно, что люди в спешке покидали город. На окраине, где располагались многоквартирные дома, многие двери были открыты. Поселив в одну из таких квартир Риму и Яну, я отдал им свой мешок с припасами и собрался на разведку. Не стоит их таскать с собой, к тому же, у меня есть еще и свои дела.

Осторожно прокравшись вдоль стен, выбрался из города и пошел к реке. Первым делом надо попробовать избавиться от проклятой магии Нургала. Да и от магии Лучезарной тоже не лишним было бы избавиться. Подойдя к Аагре, я, не раздеваясь, осторожно стал заходить в воду, переключив зрение на магическое и внимательно следя за своим средоточием. Вода была теплой и дарила покой. Я чувствовал, что мне хорошо, и все проблемы отошли куда-то далеко. Меня закружило в воде, я перестал ощущать свои руки и ноги, постепенно растворяясь в водах реки, становясь с ней единым целым. В этот момент над ухом раздалось злобное фырканье, и кто-то рванул меня за ворот рубахи, пытаясь вытащить из воды. Мгновенно придя в себя, понял, что меня тащит к берегу тот самый волк, что приходил ночью к нам на стоянку. С каждым метром он терял силы. Когда до берега оставалось всего ничего, его челюсти разжались, и волк, закатив глаза, ушел под воду. Пришлось мне, выбиваясь из последних сил, вытаскивать своего спасителя.

Лежа на берегу, осматривал себя магическим зрением. Черная корона магии Нургала слегка уменьшилась, но совсем не исчезла. То же произошло и с магией Лучезарной. В итоге, мое магическое ядро просто сжалось. По вместимости магии я сейчас, наверное, где-то на уровне единички, правда, хоть объем и маленький, но магия во мне светится достаточно ярко. Не знаю, что это значит.

Переведя магический взгляд на начавшего приходить в себя волка, заметил, что в нем как раз магии Нургала практически не осталось. Хотя он при этом не перестал быть магически измененным зверем. Все его тело слегка светилось магией, но не имело определенного окраса: так, слегка серый цвет, и в середине маленькое черное ядро размером с ноготок, если не знать о нем, то можно и не заметить.

— Как ты? — мысленно обратился к нему и сразу получил ответ:

— Уже лучше. Что со мной? Я не чувствую ярости, к которой привык за эти годы, — его удивление было так велико, что оно чувствовалось даже при таком способе общения.

— Воды Аагры вымыли из тебя магию Нургала. Правда, не до конца, — пояснил я, наблюдая, как волк отряхивается от воды. Все-таки, он был очень здоровым и по прежнему выглядел опасным.

— Ты же не совсем раб Нургала. Не до конца? Я еще в первую встречу это понял. В тебе мало злости.

— Тем не менее, ты меня послушался и признал… — напомнил я ему нашу прошлую встречу, когда мои слова заставили его отступить.

— Я не могу поступить иначе. Во мне заложено повиновение таким, как ты. Как же я вас всегда ненавидел! — он рыкнул в мою сторону и, усевшись рядом, начал остервенело грызть когти на лапе. Это выглядело настолько мирно и неестественно, что я засмотрелся.

— То есть, ты не любишь Нургала? — я был удивлен. Мне казалось, что звери почитают своего бога, — расскажи о себе, о вас. Как вы живёте, как стали такими.

— Нас забирают детенышами и проводят магический обряд. Он весьма болезнен. После этого мы можем говорить с людьми, обладающими магией, и должны во всем слушаться слуг Нургала. Мы становимся умнее, сильнее, быстрее. Но остаемся рабами. Мы не живем так, как хотим. Мы все ненавидим черного бога, но ничего не можем сделать. Стоит нам только подумать о неповиновении, как страшная боль скручивает все тело.

— Получается, вы — войско рабов? — задумчиво протянул я. В голове роились мысли и вопросы: почему они не сопротивляются, почему не борются за свою свободу? Зверей же очень много, а слуг у Нургала мало. Но я понимал, что это, наверное, глупо.

— Получается, что так, — негромко произнес он, — но во мне что-то изменилось. Я могу сейчас напасть и загрызть тебя. Мысль об этом не приносит мне боли.

— Тихо, — отодвигаясь от него, произнес я, — не стоит этого делать! Возможно, дело в том, что в тебе осталось мало магии Нургала и слетели все запреты, а может быть, мне тоже удалось избавиться от нее, и ты теперь воспринимаешь меня, как простого человека, а не как раба Нургала и твоего повелителя.

— Все может быть. Мне надо идти к своей стае, — произнес он, оскалив зубы.

— Иди, — волк легко вскочил и убежал, оставив меня одного обсыхать на берегу под теплыми лучами весеннего солнца.