Отставник 6

Глава 17

Турели стационарной обороны замерли, стволами уставившись на нас.

— Почему не стреляют? — робко спросил Птица-восемь.

— С нами абориген, — ответил, но быстро поправился, — но вряд ли, у него с собой нет коммуникатора-опознавателя. Скорее всего на ключ-вездеход среагировала. Не может определить, что делать. Нас много, а допуск показывает, что высокий, вот и сбился алгоритм, — ответил шёпотом, опасаясь, что автоматическая система открытия огня сработает на голос.

Прошли несколько секунд. Ничего не произошло, стрельбу по нам не открыли, а мы сейчас как на ладони. Широкий коридор без ответвлений, и мы стоим практически под прицелом без возможности укрыться. Сначала хотел отдать приказ: «Назад! Уходим!», но секунды шли, а стационарные турели молчали.

Шёпотом по цепочке отдал приказ: «Двоим выдвинуться к двери и попробовать их открыть при помощи ключа-вездехода»…

Медленно, очень медленно тянулось время. Наша малочисленная группа стояла на открытом пространстве и всего лишь одного залпа мощного волнового оружия хватило бы на нас. А когда одна башня стационарной турели изменила угол ствола, думал, что всё.

Стоявший рядом Новтаски, не то начал молиться, не то впал в прострацию и медленно начал опускаться на колени.

— Держите его. Вдруг сработает на движение! — прошипел, понимая, что, если бы такой алгоритм имелся, нас бы давно не было в живых.

— Да заткнись ты! — пробурчал кто-то. Новтаски пытался вырваться, кричать, но его безумные действия умело пресекались.

— Лёня, дай ему, пусть пожуёт и заткнётся, — отдал приказ Птице-восемь. Тот меня понял без лишних слов. Достал из кармана брикет и передал Новтаски. А я мысленно взмолился, лишь бы его не накрыло сильно. Мало ли какой эффект от применения этой дряни на организм. Может он сейчас танцевать и петь песни начнёт.

Но эффект оказался иным. Новтаски заткнулся и замер, прекратив попытки высвободиться из захвата моих ребят. С осторожностью принял брикет, ловко его вскрыл, отвинтил крышку капсулы и резко вдохнул содержимое.

— Присматривайте за ним. Если чудить начнёт — ликвидировать, — отдал приказ. Одну проблему с буйным офицером решил. Я не сомневался, что камеры визуального контроля производят фиксацию и моя цель не дать заложенным алгоритмам найти что-то, что заставит автоматику передать картинку для просмотра живому оператору.

Я взглянул на ребят, что пытались вскрыть гермодвери.

— Что-то они долго, — пробормотал себе под нос. С нашего выхода на открытое пространство под стволы стационарных систем обороны прошло более пяти минут. И я всё больше склонялся к тому, чтобы тактически отступить. Найдём ещё место, где можно спрятаться. С минуты на минуту я ожидал чего-то непредвиденного. Не зря же объявлена готовность к манёвру, за которой, как предполагал, должно последовать объявление тревоги если не на всём корабле, то на бо́льшей его части, а минуты тянулись. Я мысленно дал себе срок. Если досчитаю до пятидесяти и гермодвери не получится открыть, то командую отступление.

«Один… два… пять… двадцать три… сорок шесть», — я поднял руку в жесте «Внимание!», как услышал характерный щелчок открытия гермодвери и тут же пара бойцов ловко проникла внутрь.

«Внимание! Вперёд!», — подал сигнал…

Тусклое освещение с трудом позволяло рассмотреть прямоугольное помещение. Хорошо просматривался небольшой холл где мы и остановились, а уходящий вдаль длинный коридор освещался плохо, но удалось рассмотреть расположенные по бокам двери.

— Где мы? — обратился к Новтаски. Он к моей радости перестал впадать в истерику и вёл себя относительно нормально. Только глаза его бегали, и он не мог стоять спокойно, то и дело переминался с ноги на ногу.

— В учебном центре, наверно, а может и в тренировочном. Я не знаю. Здесь не бывал.

— А что значил тот знак, что видели? — попробовал его разговорить. Наркотик, что он нюхнул оказывал какое-то непонятное мне действие. Новтаски не мог устоять на месте, глаза постоянно бегали, стал разговорчивым. Раньше-то он отделывался короткими фразами, зато сейчас говорил пусть и скомкано, но длинным предложением.

— Пилотский тренировочный сектор, вроде, я точно не знаю. Много знаков, я не все помню. Можно мне ещё разок, а?..

— Командир-хоск, осмотрели помещения.

— Докладывай, — наша основная группа расположилась в холле, взяв под прицел гермодвери. Нужно время привести себя в порядок, перекусить и отдохнуть. Мне было непонятно, почему, если этот сектор относится к военным, то здесь нет выставленного поста контроля. Но получивший новую дозу Новтаски пояснил, что нет необходимости. Всё автоматизировано. И он удивился, что нас пропустили. Прям разговорчивый какой стал, но с каждой минутой его накрывало. Возбуждённое состояние медленно, но заметно сменялось затуманенным сознанием. Он практически спал на ходу, только глаза были открыты, он практически ничего не соображал, и я его приказал связать, и уложить чтобы не мешался.

— Посторонних нет. Помещение похоже на тренировочную аудиторию. В каждой комнате, которую открывали тренажёр корабля, предположительно малого класса, — докладывал анторс, — дальше по коридору следующая гермодверь, но так далеко не отдалялись.

— Принято, — ответил и перевёл взгляд на стоявшего рядом принца крови. — Что думаешь?

— Надо посмотреть, что в соседнем помещении. У нас на «Штоонссса́р» учебные аудитории соседствуют с посадочной палубой.

— К сожалению, мы не на корабле-матке. Эта станция спроектирована и построена другой расой и по другому принципу. У неё все корабли расположены на внешнем корпусе и образуют своеобразную систему ближней обороны.

— Это когда они на подвеске во время похода, — не согласился ашш Сошша Хааш, — малые корабли ближнего радиуса действия на внешний корпус не прицепишь. Им летать надо. Вдобавок…

Ашш Сошша Хааш не успел договорить, как по кораблю объявили тревогу какого-то непонятного класса…

— Командир-хоск, что будем делать? Нас заперли, — полчаса мы пытались вскрыть гермодверь выхода, но она не поддавалась ни на какие команды.

— При тревоге повышенного уровня, наверно именно такая сейчас объявлена по кораблю-станции, опускаются переборки и блокируются гермодвери, — не вовремя вспомнил, что говорил мне спящий беспокойным сном Новтаски. — Противоположную дверь осматривали, пробовали открыть?

— Пытаемся, — ответил Птица-восемь, — командир, а может полетаем?

После этих слов я и стоявший рядом ашш Сошша Хааш с недоумением уставился на Птицу-восемь.

— Мы в тренажёрном классе, — быстро заговорил Леонид, — я пробовал, аппаратура включается. Может не полностью, без каких-то примочек и установки специфических эффектов, но картинка идёт, рулей тренажёр слушается.

— Не время. Надо думать, как отсюда выбраться, — отмёл идею. Но к моему удивлению Птицу-восемь поддержал принц крови.

— Можно попробовать освоиться с управлением, вдруг пригодится. Нас осталось трое из числа пилотов. Я, Птица-восемь и ашш Ве́нис Рану́ро, но он не прошёл полный курс. Поэтому не управлял кораблём, а находился в десанте.

«Вот же ж пилотское братство, всё им полетать хочется», — выругался в сердцах. Но взяв минуту на размышление, одобрил этот шаг. Пусть полетают, попробуют. Может нервное напряжение снимут. А то мы какие сутки бегаем, прячемся, а толку никакого. Я подумывал имитировать сдачу в плен, чтобы разоружить охрану и пошуметь, но отмёл эту мысль, потому что нас скорее всего в плен брать не будут, а расстреляют на месте или приставят такую охрану из боевых роботов, что замучаемся пыль глотать…

— Красота! — подошёл сияющий улыбкой Птица-восемь. Он только что закончил тренировочный полёт на, как смогли разобраться, истребителе ближнего радиуса действия.

— Неповоротливый, — не согласился с ним стоявший рядом со мной ашш Сошша Хааш, — вооружение слабое, автономность, ну, с этим не разобрался.

— Вооружение, да, слабое. Я двадцать зарядов выпустил чтобы цель-имитатор сбить.

— Надо ближе подлетать. Волновое оружие имеет большое рассеивание на расстоянии, — продолжался разговор двух пилотов: землянина Леонида Жданова — Птицы-восемь и истинно живого принца крови анторса ашш Сошша Хааш. Они нашли общую тему для разговора, переключились с выживания на близкое им дело и лица их сияли от счастья, особенно у Леонида. Он и мечтать не мог, что на старости лет побывает пусть и в качестве пленного, но на инопланетном космическом корабле, что его освободят и он примет участие в безумной атаке на другой инопланетный корабль, и пусть всего лишь на тренажёре, но полетает на инопланетной технике. Лицо его лучилось от счастья, а у меня голова была загружена мыслями, что делать дальше. Корабль, как понял, меняет орбиту. Вот только куда он движется — неизвестно. Он может, как покидать Солнечную систему, так и наоборот, занимать лучшую орбиту для атаки на мою родную планету.

Из-за недостатка информации, из-за незнания, что делать дальше у меня голова шла кругом.

— Командир, обед готов, — доложился один из землян. Я перевёл на него взгляд и кивнул.

«Сейчас поем и подремлю полчаса», — подумал, обводя взглядом нашу малочисленную группу.

Нас всего восемь измождённых, уставших от постоянного напряжения солдат разных рас. Серьёзных ранений ни у кого нет, но силы не бесконечны. Даже я чувствую, что устал и начинаю ошибаться. Спрашивается, зачем завёл группу сюда⁈ Могли бы или отсидеться в помещении-укрытии, или продолжить движение до более подходящего места. Нам нужен реактор или очередной резервный командный пункт, вот только проблема, я не знаю где они находятся, а карта, что в коммуникаторе не работает. Ошибки в дислокации такие выдаёт, что на неё ориентироваться бессмысленно.

Я медленно пережёвывал какой-то энергетический батончик местного производства. Наши продукты давно закончились, хорошо хоть по составу и метаболизму местная еда более-менее подходит для организма не только землян, но и анторсов, а то бы фигово было.

— Командир, хлебни, — протянул мне флягу один из солдат.

Я не разделяю оставшихся из десятков тысяч пошедших в безумную атаку в живых на анторсов и землян, но анторсы оказались более удачливее что ли. Землян, включая меня осталось трое, а анторсов пятеро и мы до сих пор не выполнили свою задачу. Не смогли серьёзно повредить корабль-станцию или как-то вынудить командира отказаться от захвата планеты и покинуть Солнечную систему. Я сделал один глоток тёплой воды.

— Командир, пей, не стесняйся. Здесь нашли источник воды, — уговаривал меня солдат. Я перевёл на него взгляд, и он продолжил. — Тут что-то вроде кулера стоит. Там и набрали. Правда не разобрались, как холодную налить.

— У пленного не спросили?

— Он отключился. Спит.

— Ясно.

Я встал, размял затёкшие от неудобной позы мышцы. Мозг немного остыл от чрезмерной нагрузки, но так и не нашёл, что делать дальше. Я пробовал обращаться к знаниям Глена, но его опыт молчал. Хоск по рождению не захватывал межзвёздные корабли, сражаясь на планете.

— Что такой задумчивый, командир-хоск? — подошёл принц крови.

— Думаю, что делать дальше, — ответил очевидное.

— Надо вскрывать противоположную дверь. Не думаю, что она заблокирована по высшему приоритету. Так как это смежное помещение, а не вход в сектор.

— Логично, — я взглянул в ту сторону, но было далеко. Смог рассмотреть двоих солдат, что пробовали вскрыть дверь, но у них это явно не получалось.

— Карта-схема бесполезна, а пленный бессознания, — начал рассуждать в слух, — что мы находимся в отдельном секторе — понятно. Но в сектор должны вести несколько входов-выходов.

— Осмотрелись, это единственный вход. Я думаю, командир-хоск, что мы вошли с малоиспользуемой стороны. Так скажем с резервного выхода.

— Может быть. Ладно, пошли посмотрим, что там с дверью…

— Не вскрыть. Нужно резать. Пробовали вывести из строя пульт управления, но он защищён, а стрелять в него без приказа не стали, — доложился анторс.

Мы с ашш Сошша Хааш прошли длинным коридором и остановились возле гермодвери. Она выглядела иначе, чем та, через которую входили. Менее массивная что ли. Но на сигналы-приказы ключа-вездехода она не откликалась. Скорее всего ашш Сошша Хааш прав. Мы вошли через запасной или эвакуационный выход. Прав ключа-вездехода на открытие первой гермодвери хватило, но для открытия следующей недостаточно.

— Не осматривались, может что можно приспособить из имеющегося в наличии?

— Смотрели, здесь ничего нет. В помещениях только тренажёры. Нет ни инструментов, ни иного оборудования.

— Плохо.

И ведь действительно, всё складывалось до нельзя плохо. Мы заперты, рано или чуть позже тревогу отменят и сюда прибудут солдаты для обучения. Скорее всего они будут без личного оружия, но это обстоятельство радует мало. Скольких-то убьём, но потом нас уничтожат.

— Командир-хоск, может взорвём её? — вывел из недобрых рассуждений голос ашш Сошша Хааш. Как же он сильно изменился за эти недели, месяцы. Смотрю на него и не узнаю. Он и внешне изменился: похудел, черты лица заострились, но самое главное — это взгляд. Властный, уверенный, не мигающий.

— Чем? У нас взрывчатки нет, — ответил после непродолжительной паузы, пока визуально изучал пресловутую гермодверь, которая оказалась обычной панелью-перегородкой купейного типа, правда металлической, но на гермодверь, что видели многократно она не походила. Теоретически, если бы она открывалась или внутрь, или наружу, то можно попробовать выбить её, но она купейного типа, что делает процесс выбивания бессмысленным.

— Сначала пальнём пару раз из всего что есть, попробуем, а потом придумаем. Гранаты у нас пара осталось, но думаю их надо поберечь, могут пригодиться.

— Хорошо, давайте пробовать…

Пальба из всего носимого оружия, что у нас было по двери принесла свои результаты, не скажу те, что ожидали, но пробить брешь в, как оказалось, не столь твёрдом металле смогли.

— Может ещё постреляем? — осведомился Птица-восемь, ему бы только пострелять. Не настрелялся во время абордажа…

Сквозное отверстие, что получилось от направленного практически в одну точку множественного залпа оказалось небольшим.

— Надо пробовать пролезть. У нас зарядов мало. И так треть из всего боезапаса израсходовали, — хмыкнув, не согласился с Леонидом. Отверстие конечно небольшое, но с трудом взрослый человек или анторс может пролезть.

— Разреши, командир-хоск, — вызвался ашш Сошша Хааш. И действительно, он из всех присутствующих самый худой и, как ни странно, молодой и выносливый, что давало ему преимущество. Я оглядел стоявших солдат. Кандидатура принца крови как ни как подходила для выполнения задания, но не хотел я его отпускать одного неизвестно куда. Что там, в смежном помещении нормальная атмосфера, а не космический вакуум мы определи ещё до начала взлома двери, так как такую, на мой взгляд, хлипкую дверь не защитного класса не поставят преградой перед агрессивной средой. Но оставался вариант, что там нас ждут.

— Уверен?

— Да, командир-хоск, — ответил принц крови и начал снимать лишнее. И он в полном снаряжении вряд ли смог пролезть. — Я попробую найти на той стороне аварийное открывание дверей. Здесь, с этой стороны почему-то ручного механизма нет. Мы всё осмотрели.

— Осторожней там, — произнёс Птица-восемь и протянул ему гранату.

— Спасибо, надеюсь, что не пригодится…

— Командир-хоск, разрешите мне, — обратился ко мне анторс.

Полчаса прошло с того момента, как ашш Сошша Хааш скрылся в проделанном проломе и от него нет никаких известий. Мы и пытались заглядывать, и прислушиваться, но в смежном помещении темнота. Радовало, что не слышали выстрелов или взрыва гранаты, но это могло означать и другое. Например, ашш Сошша Хааш напоролся на засаду и физически не успел ничего предпринять или как-то дать знать, что его обнаружили и теперь противник готовит сюрприз и нам. Так же принц крови мог отравиться каким-то газом, концентрация которого у нас не ощущается, а там она достаточно высокая, чтобы потерять сознание.

— Командир-хоск, разрешите…

Я стоял, не отвечая, взвешивая все «за» и «против». Если сейчас и следующий боец бессмысленно сгинет, то утрата двоих солдат нашей малочисленной группы — серьёзная потеря, но, если ашш Сошша Хааш нужна помощь, может его придавило чем-то и вот так его бросать, тем более у нас нет другого выхода, по крайней мере до того момента, когда откроются основные гермодвери, но, когда это случится и что будет потом неизвестно.

— Ты не пролезешь, — выдохнул я, приняв решение. — Я пойду…