Отставник 6

Глава 11

— Почему оставили пост⁈ — после первых слов доклада Тим Са́линса адмирал начал кричать. В выражениях он не сдерживался, не давая сказать и слова в оправдание, хотя, какое может быть оправдание у того, кто нарушил прямой приказ — покинул вверенный ему участок обороны и сбежал. Робкие попытки старшего офицер-лейтенанта, что он сохранил жизни двадцати солдатам во внимание адмирал не принял: «Ты со своими бойцами был обязан стоять на смерть, боем сковать противника до прихода подкрепления, а не трусливо бежать! Арестовать его!», — были последние слова Умао Витариса, что услышал Тим Салинс

— Поднимай по тревоге четвёртую роту второго полка третьего батальона десанта шнахассов, — немного успокоившись, обратился к дежурному офицеру адмирал, так как его помощник покинул капитанский мостик исполнять приказ об аресте бывшего старшего офицер-лейтенанта.

— Подразделение входит в состав сводной группы, что готовится к высадке на планету. И, извините, но шнахассы не имеют опыта контрабордажной борьбы, — робко возразил дежурный офицер.

— И им придётся действовать в снаряжении для условно пригодной окружающей среды, — задумчиво произнёс адмирал, — впрочем, как и на планете.

Дежурный офицер не торопился исполнять приказ адмирала, так как зная его долгие годы, понимал, что сейчас бывший командующий флотом просчитывает варианты.

— Соедини с Ма́нсо Ата́рис, — коротко бросил адмирал, а сам откинулся на спинку кресла и задумался. Сейчас ему необходимо принять судьбоносное решение: сниматься с околопланетной орбиты, наплевав на действующую на корабле-станции диверсионную группу или сначала покончить с десантом, что так долго не могут уничтожить. Он углубился в бегущие по экрану строки сводки.

— Получается, на корабле действует одна группа, — Умао Витарис вчитывался в сводку происшествий за последние несколько суток. Мало ли, может ему что не докладывали, но серьёзных происшествий, не считая продолжавшегося бунта в одном из секторов, который успешно блокировали и ограничили связь, на станции не зафиксировано. Имелись незначительные инциденты, но они не выходили за рамки рутинны, — и численность её невелика, если, конечно, не соврал этот трус. Но с другой стороны, он скорее увеличил численность противника, а не уменьшил, а с сорока тремя, как он сказал солдатами, справимся и, если их заблокировать, даже в том же пятом РКП, то справимся быстро, — пробормотал себе под нос адмирал.

— Командир второй бригады десанта генерал Ма́нсо Ата́рис на связи, — доложился дежурный офицер.

— Генерал, — без предисловий, как только на экране появилось изображение, заговорил адмирал, — слушайте мой приказ. Занять места в десантных кораблях и приготовиться к старту.

— Корабли пойдут одни, без прикрытия? — не выказывая удивления уточнил генерал. Он знал, что около третьей планеты, возле её спутника находится корабль-матка анторсов, что представляет серьёзную угрозу десантной операции. Технических характеристик корабля противника он не знал, не его профиль, но на сопоставимом по классу с «Охану» корабле-матке должно находиться не меньше кораблей различного класса, которые пойдут на перехват.

— Нет. «Охану» снимается с околопланетной орбиты и последует за вами.

— Расчётное время?

— Половина стандартных суток.

— Этого времени достаточно. Разрешите исполнять?

— Исполняйте! — ответил адмирал и отключился.

— Объявлять тревогу по кораблю? — осведомился дежурный офицер.

— Пока рано. Доклада от командира подразделения отправленного для блокировки пятого РКП до сих пор нет?

— Офицер-капитан на связь не выходил.

— Что-то долго, — после нелицеприятного разговора с трусом, адмирал успокоился, но до сих пор находился в нервном напряжении. Если сейчас объявить тревогу по кораблю-станции, то перемещение между секторами и уровнями будет затруднено, а подготовка к смене орбиты требует свободный доступ почти в каждый сектор, уровень. Только после того, как технический персонал произведёт все необходимые подготовительные мероприятия, а солдаты десанта займут свои места в кораблях он объявит тревогу. — Ладно, соедини меня с начальником технической группы и старшим штурманом «Охану», — отдал приказ адмирал и погрузился в работу…

Известие, что в пятом РКП противника нет, адмирала обескуражило. В мыслях он строил планы и сформировал ряд мероприятий, чтобы этих беспокоивших несколько дней десантников противника заблокировать и уничтожить, но доклад офицер-капитана его отрезвил.

— Ты в этом уверен, офицер? — не сразу адмирал поверил в информацию, представленную командиром подразделения.

— Так точно! Лично проверил. Опросили личный состав РКП, и они подтвердили, что противник ушёл.

— Куда, выяснили?

— Пока нет. Флипты оказались заблокированными, и мы поднимались на уровень по технической лестнице, но нам никто не встретился. В ходе бесед подтверждено отсутствие одного из офицеров РКП. Его тело среди убитых не обнаружено. В настоящее время проводится тщательный осмотр сектора, — офицер докладывал сухо, иногда отвлекаясь, отдавая распоряжения.

— А командир РКП?

— Старший офицер-командир Ми́со Шо́ти убит в ближнем бою.

— Кто среди пропавших без вести?

— Его заместитель. Офицер-капитан Новта́ски. Проверили по системе позиционирования, но сигнал отсутствует. Видимо коммуникатор выведен из строя.

— Принято. Оставайтесь в РКП, я пришлю вам в помощь группу дознавателей. Весь персонал отстранить от работы и поместить отдельно, с ними займётся военная полиция. Резервный персонал прибудет на место через час, — тут адмирал взглянул на помощника, что вернулся, исполнив приказ. Тот кивнул, дав понять, что понял и отдаст соответствующие распоряжения.

— Отменять готовность номер два? — после завершения разговора, осведомился старший дежурный офицер.

— Нет, — после недолгого раздумья ответил адмирал. Готовность номер два — стадия, предшествующая полной готовности корабля-станции к совершению манёвра. Точка невозврата, когда отменить произведённые приготовления пока не пройдена, но и отменять подготовительные мероприятия — это расход ценнейших ресурсов, что на станции и так не хватает. Адмирал, да ещё несколько десятков офицеров и гражданских знали о близкой к катастрофе ситуации с расходными материалами. Еда, кислород и вода имелась, но вот воспроизвести то, что потеряно во время перехода и во время атаки на третью планету за короткий срок не получится. Нужны металлы и редкие химические элементы, которые, конечно, можно раздобыть в Космосе. Среди астероидов попадаются ценные экземпляры, состоящие на девяносто процентов из железа плюс марганец и прочее, но вот органических соединений, того же диоксида кремния или углеводородов найти практически невозможно. — Продолжать подготовку по плану. Когда завершится подготовительный этап?

— Через три часа, — быстро ответил помощник.

— За час до расчётного времени напомни.

— Будет исполнено…

— Где это мы? — ткнул в бок Новтаски. Пройдя шлюзовую камеру, мы оказались в большом, хорошо освещённом холле со множеством, уставленных рядами в одну сторону кресел.

— В зале, — коротко ответил пленный офицер.

— Я понял. Но почему… — я не успел договорить, Новтаски сам продолжил пояснять.

— Это главный зал. Здесь проводятся общие мероприятия на несколько уровней. И поэтому он располагается недалеко от шлюзовой камеры.

— Это чтобы посторонние дальше по сектору не ходили? — вступил в разговор ашш Сошша Хааш.

— Да.

— А почему на карте-схеме его нет?

— Так ведь…

— Я тебя понял, — вспомнил, что Новтаски раньше говорил о введённой погрешности в определение местоположения. Поэтому и карта-схема нашего коммуникатора техника-смотрителя чудила. — Ладно, вперёд! — отдал приказ, так как оставаться в хорошо просматриваемом помещении, да ещё и возле шлюзовой камеры, когда кто-то по техническому ходу поднимается вверх, может и именно на этот уровень, посчитал неразумным. Сейчас надо где-нибудь спрятаться, определиться со своим местоположением. Ведь этот Новтаски говорил, что это, насколько он помнил, технический уровень, и потом принимать решение. Хорошо бы осмотреться… Идея ашш Сошша Хааш с захватом энергетической установки мне показалась рациональной. Вот только необходимо найти её и не думаю, что этот сектор или сектора́ охраняются хуже, чем резервный командный пункт.

— О чём задумался, командир? — осведомился генерал-командор.

— Карта-схема врёт, — я вертел в руках коммуникатор, — надо осмотреться и, если повезёт, притаиться на пару часов. Привести себя в порядок, немного отдохнуть, проверить оружие и… — тут я замолчал так как авангард, что шёл впереди в полусотне шагов от нас подал сигнал «Внимание!» и следом «Опасность!».

Мысленно чертыхнулся. Основная группа так и оставалась в большом зале, только авангард успел по широкому коридору продвинуться дальше.

— Привал! Отдых двадцать минут! — отдавал команды на местном наречии и достаточно громко, чтобы меня услышал и авангард, и, соответственно те, кто находились в помещении, одновременно жестами показывал «К бою!», «Огонь без приказа не открывать!».

Солдаты поняли мои противоречивые приказы. Кто-то повалился на кресла, но оружие держал стволом в сторону коридора, кто-то с лязгом и скрежетом перетащил кресло ближе к стене. Но оружие из рук никто не выпускал и успели достаточно грамотно рассредоточиться, не образовывая скопления целей. Только я, ашш Сошша Хааш и его телохранитель продолжали стоять рядом. Но и тот быстро сообразил. Переместился, встав, прикрыв своим телом нас от входа.

— Ждать, — тихо произнёс на анторском принцу крови, который потянулся за оружием. — Если их мало, то захватим языка. Если много и все военные… — но не успел я договорить, как из коридора послышался шум. Я выглянул из-за спины солдата и замер. Один из авангарда, держа за шкирку на вытянутой руке нёс невысокого пацана, что извивался, мотал ногами и что-то кричал.

Боец подошёл ближе и на анторском заговорил.

— Командир-хоск, генерал-командор, извините, не сдержался, но этот… эти кидались в нас какой-то дрянью, всю амуницию испачкали.

— Объясни, — принюхавшись и поморщившись уточнил ашш Сошша Хааш. И тут я тоже почувствовал, как от этого солдата воняет, а может и от пацана, который услышав наш го́вор замер, повиснув, ухватив руку солдата двумя руками.

— Мы шли спокойно. Продвинулись до первого поворота, остановились, осмотрелись, я хотел вернуться, чтобы доложить, что путь чист, но откуда-то появились эти, — он потряс пацана, — кинули в меня и в напарника какую-то гадость и скрылись, только этот чуть замешкался и не пролез в щель, что находилась на уровне пола.

— Кто ты? Как тебя зовут? — обращаясь к пацану, на местном наречии обратился ашш Сошша Хааш.

Пацан что-то ответил, но я не понял. Я посмотрел на принца крови.

— Ругается. Не хочет отвечать, но он меня понял.

— Сколько их было? — спросил у солдата.

— Видел троих. Двое быстро спрятались.

— Куда спрятались? Мы пролезем? — в голову пришла хорошая идея. Если там, куда так ловко спрятались достаточно места, то можно его использовать как укрытие, чтобы, не привлекая внимания переждать какое-то время.

— Нет. Взрослый туда не пролезет. И этот туда из-за своего телосложения не успел пролезть, другие двое были щуплые и ниже ростом.

— Дальше по маршруту не продвигались? — спросил, погрузившись в свои мысли. Надо бы разговорить этого пацана. Он, видимо, беспризорник, если такое возможно, но скорее всего на ограниченном пространстве корабля–станции — это маловероятно из-за ограниченности ресурсов. Всё жизненно важное: вода, еда, воздух находится под строгим контролем. Скорее всего у него есть родители, а ребята от безделья дурью маются. Но то, что он знает малодоступные места, ходы и проходы, о которых не всякий знает — это точно. — Что? Не расслышал, — вынырнул из размышлений, когда повисла тишина. Даже пацан перестал непереводимо ругаться, а прислушался к нашему разговору.

— Дальше не осматривали, — коротко ответил солдат.

— Командир-хоск, можно я поговорю с парнем? — обратился ашш Сошша Хааш.

— Поговори генерал-командор и постарайся узнать, может у этих пацанов есть какое укромное место, где можем укрыться… там тайное место или что-то в этом роде, где они собираются.

— Именно это я и хотел узнать. У нас, когда был молодой такое тайное место имелось.

— Так вы, принц крови, вроде и не старый, — попытался разрядить обстановку, но моя шутка не удалась. Ашш Сошша Хааш насупился, видимо посчитал, что указываю на его молодой возраст, а стоявший рядом солдат никак не отреагировал на мою остро́ту.

«Ладно, если будет время, потом с принцем крови поговорю. Объясню человеческие подколки и идиомы», — подумал, оставляя принца крови с солдатом и пацаном. То, что ашш Сошша Хааш ничего не сделает малолетнему безобразнику я знал. Не такой он анторс, чтобы воевать с ребятнёй, тем более меня привлёк шум, который доносился от небольшой группы. Пригляделся. Это Птица-восемь и Новтаски о чём-то излишне эмоционально спорили, что привлекли внимание подошедших к ним солдат.

— Что случилось, почему шумите⁈ — спросил, подойдя ближе.

— Пленный говорит… — начал доклад Птица-восемь, но его перебил Новта́ски.

— Отпустите ребёнка! Он ни в чём не виноват!

— Не виноват, — согласился с ним. — Вот только шуметь и привлекать внимание не надо, — не стал говорить и акцентировать внимание, что виноваты их родители, что вероломно напали на мирных обитателей планеты, которые и ближний космос — свою звёздную систему не освоили. Но всё это лирика, что через сотни лет будут помнить только узкие специалисты — историки. Если, конечно, останется кому вспоминать. Историю пишут победители[1], как говорится.

— Я думал вы солдаты, не воюете с детьми, — не унимался Новтаски.

— Мы не воюем с детьми, — ответил резко, подойдя вплотную к пленному офицеру. Он на полголовы ниже меня, и я смотрел на него сверху вниз, продолжая говорить, — но как назвать тех, кто сейчас на планете убивает мирных жителей, сгоняет их в резервации, заставляет работать, строит непонятные башни, что позовут других своих соплеменников на помощь⁈ — не разбирая, собрал в кучу всё, что натворили инопланетяне на моей родной планете.

— М-мы, — вновь начал заикаться Новтаски. Вот не повезло ему уродиться таким, — м-мы не зовём на помощь, н-нам некого звать.

— А что за башни строите на планете? — уцепился за сказанное.

— Это, насколько знаю, к-климатические установки. Они д-должны уп-порядочить климат на планете.

— Это как? — повернувшись ко мне спросил Птица-восемь, в ответ я только пожал плечами, но и мне было интересно. Ведь изначально мы предполагали, что башни — это ретрансляторы связи или навигационный маяк.

— Объясни.

— Насколько знаю, на третьей планете шесть континентов, нам объявляли. У нас на корабле тоже шесть основных рас. Вот адмирал и провозгласил, что после победы каждой расе будет предоставлен целый континент, — быстро, теперь не заикаясь ответил Новта́ски.

— Повезёт кому-то, если Антарктида достанется, — хмыкнул Птица-восемь.

— Что? — не понял Новтаски.

— Ничего. Значит, говоришь, что это не маяк и не ретранслятор? Уверен? — одна загадка разгадана, но передать информацию на Землю не получится. Но с другой стороны, что изменится, если командование Земли узнает о предназначении объектов?.. Да ничего. Просто из первоочередной цели она превратится во второстепенную, хотя, если посмотреть стратегически, пусть лучше считают башни первоочередными целями. Мало ли как быстро и главное, как сильно собираются менять климат на отдельно взятом континенте. Если на корабле-станции есть уровни с агрессивной для нас средой, не считая условно пригодной, где мы и находимся.

— Уверен. После высадки первой волны десанта адмирал лично выступал по визору и объявил об этом, обещав каждой расе по континенту, — слушая ответ Новтаски, прислушался к своему организму, но никаких изменений не почувствовал. Значит пока держимся.

— А сам он станет Президентом или Императором планеты, — вставил пару фраз Птица-восемь. Несмотря на тяжёлые и непривычные для летуна нагрузки он держался молодцом. Понятное дело, что сохранился остаточный эффект от нахождения в медицинском комплексе, но чувство юмора он не потерял.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем ему становиться Императором, если он военный.

— А разве не знаешь? Ты же сам говорил, что…

— Это всё слухи. Император Коханской Империи действительно выжил из ума. Он правит лет девяносто, если не дольше, а ещё говорили, что он всех наследников…

Но Новтаски не договорил, замолчав на полуслове. К нам подошёл ашш Сошша Хааш. Почему-то именно его он боялся больше всех. Даже меня, кто на его глазах хладнокровно убил командира и под угрозой расправы заставил нарушить присягу Новтаски так не боялся, а принца крови остерегался.

— Командир-хоск. Надо поговорить. Есть место, где можно спрятаться на короткое время…

[1] Высказывание: «Историю пишут победители» приписывается Антону Дрекслеру — основателю Немецкой рабочей партии, однако её после поражения в Первой Мировой войне в 1919 году первым произнёс гросс-адмирал Германской империи Альфред фон Тирпиц.