Отомщенный любовник

Глава 59

В десять утра Элена все еще не спала. Плененная в доме солнечным светом, она расхаживала по спальне, обхватив себя руками. Носки едва ли согревали ее.

Но, с другой стороны, она так замерзла изнутри, что с таким же успехом могла надеть электрические грили George Foreman и все равно мерзнуть. Казалось, шок понизил температуру тела, и ее внутренняя шкала указывала на деление «Морозильная камера» вместо отметки «Нормальная температура».

Ее отец крепко спал на другом конце коридора, и она периодически заглядывала в его комнату, проверяя. Часть Элены желала, чтобы он проснулся, потому что она хотела расспросить его о Реме, Монтреге и родственных связях…

Но, лучше его оставить в стороне от этого. Последнее, что им нужно – это расстроить отца тем, что может вообще ничего не значить. Конечно, она просмотрела рукопись и нашла эти имена, всего лишь одно упоминание среди всех многочисленных родственников. К тому же, воспоминания ее отца были несущественны. Сэкстон доказал это.

Одному Богу известно, что из этого выйдет.

Элена замерла посреди комнаты, внезапно устав от постоянного хождения. Неудачная идея. В мгновение, когда она остановилась, ее мысли обратились к Риву, поэтому она продолжила ходить на замерзших ногах. Блин, она никому не желала смерти, но была почти рада, что Монтрег умер, создав своим завещанием уйму беспорядка. Без этого, она бы тотчас сошла с ума, Элена была уверена в этом.

Рив…

Подтащив свое уставшее тело к краю кровати, она уперлась взглядом перед собой. На покрывале, в почти такой же спокойной, неподвижной гармонии, что и ее отец, лежала написанная им рукопись. Она подумала обо всем, что он облачил в слова на страницах, ясно понимая, в каком состоянии он был сейчас. Он был одурачен, обманут так же, как и она, введен в заблуждение честностью и порядочностью, потому что сам не мог вести себя так же расчетливо и жестоко, как остальные. То же самое произошло с ней. Сможет ли она снова положиться на свою способность читать людей?

Паранойя охватила ее разум и внутренности. Где была правда во всей лжи Рива? Была ли она вообще? Когда его образ мелькнул перед взором, она просмотрела свои воспоминания, гадая, где пролегала граница между правдой и вымыслом. Ей нужно узнать больше… Но проблема в том, что единственный, кто может заполнить пробелы, – мужчина, к которому она не подойдет на расстояние пушечного выстрела.

Обдумывая будущее, полное безжалостных вопросов без ответов, Элена поднесла дрожащие руки к лицу и откинула волосы назад. Жестко ухватившись за них, она натянула волосы, будто могла выдернуть кружащие, сумасшедшие мысли из головы.

Господи, что если обман Рива станет эквивалентом банкротства ее отца? Если он бросит ее в пучину безумия?

И это – второй раз, когда мужчина обманывал ее, не так ли? Ее жених поступил почти также… единственная разница в том, что он лгал всем, кроме нее.

Можно было подумать, что после первого предательства она выучила горький урок относительно доверия. Похоже, что нет.

Элена перестала расхаживать, ожидая… черт, она не знала, чего. Может, ее голова взорвется или что-то в этом духе.

Ничего не произошло. Также никакой надежды на когнитивную прополку путем выдергивания волос. Единственный эффект от этого – головная боль и прическа Вина Дизеля.

Повернувшись к кровати, она заметила ноутбук.

Выругавшись, Элена пересекла узкое пространство и села перед Деллом. Разжав мертвую хватку на волосах, она положила палец на тач-пад, выключая экранную заставку.

Интернет Эксплорер. Избранное: www.CaldwellCourierJournal.com.

Ей нужна доза чего-то реального. Рив остался в прошлом, а ее будущее не связано с лоснящимся юристом с шикарным предложением. Прямо сейчас, единственное, чему она могла вверить себя – это поиску работы: если Сэкстон и его бумаги провалятся, а она не найдет работу, ее и отца выставят на улицу, меньше чем через месяц.

И в этом не было ничего ложного и обманчивого.

Когда сайт «ККЖ» загрузился, Элена напомнила себе, что она – не ее отец, и что Рив – мужчина, втянувший ее в обман на… несколько дней? Да, он солгал ей. Но он был одетым с иголочки, супер сексуальным мачо, и в ретроспективе, она с самого начала не особо ему верила. Особенно с учетом того, что она успела узнать о мужчинах.

Его неудача, ее ошибка. И хотя осознание того, что ее склонили к этому идиотизму, не заставило ее подхватить помпоны и обратиться в чирлидерши, мысль, что в этом крылась некая внутренняя логика, несмотря на подставу, помогла почувствовать себя менее сумасшедшей…

Нахмурившись, Элена ближе наклонилась к ноутбуку. На главной странице веб-сайта красовалась фотография взорванного здания. Заголовок гласил: Взрыв сровнял с землей городской клуб. Под заголовком маленькими буквами было написано: ЗироСам – последняя жертва в драг-войне?

Она, не дыша, прочитала статью: расследование властей. Неизвестно, был ли кто-то в клубе на момент взрыва. Есть подозрение, чтобы детонаторов было несколько.

В отдельной колонке были перечислены имена людей, подозреваемых в торговле наркотиками, которые были найдены в Колдвелле мертвыми на прошлой неделе. Их было четверо. Все убиты профессионалом. Центральное отделение полиции расследует каждое из убийств, и среди подозреваемых был и владелец ЗироСам, Ричард Рейнольдс, также известный как Преподобный… который недавно пропал. Упомянуто, что Рейнольдс был в списке наблюдения ОПК[189] годами, хотя официально его никогда не привлекали.

Вывод был очевиден: Рив – настоящая мишень взрыва, потому что он убивал остальных.

Она вернулась к фотографиям разрушенного клуба. Никто не переживет такого. Никто. Полиция сообщит, что он мертв. Это может занять пару недель, но они найдут тело и объявят, что оно принадлежит Риву.

Элена не проронила ни слезинки. С губ не сорвалось ни одного всхлипа. Для этого она дошла до крайней точки. Она просто сидела в молчании, снова обхватив себя руками, уставившись взглядом в светящийся экран.

К ней пришла странная, но неотвратимая мысль: только одна вещь была страшнее того, что она увидела в клубе, той правды, которую она узнала о Риве. И это – чтение этой статьи перед тем, как направиться в центр.

Не то, чтобы она желала Риву смерти, Боже… нет. Даже после всего, что он навешал ей на уши, она не хотела, чтобы он умер жестокой смертью. Но она любила его, пока не узнала о лжи.

Она его… любила.

Ее сердце на самом деле принадлежало ему.

Сейчас на глазах выступили слезы, компьютерный экран стал размытым и нечетким, влага смывала картины взорванного клуба. Она влюбилась в Ривенджа. Быстро и страстно, их отношения прожили недолго, но чувства цвели по-прежнему.

С пронзительной болью она вспомнила его теплое тело, движущееся на ней, его связующий аромат в своем носу, его широкие плечи с бугрящимися мускулами, когда они занимались любовью. В те моменты он был красивым, щедрым любовником. Он по-настоящему наслаждался, доставляя ей удовольствие...

Но, этот образ был тем, во что он хотел заставить ее верить, и, будучи симпатом, он был мастером манипуляций. Хотя, Боже, она гадала, что именно он получил от нее? У нее не было денег, положения в обществе, ничего, что принесло бы ему пользу, и он никогда ничего не просил у нее, ни коим образом ее не использовал…

Элена остановила себя от погружения в радужное представление того, что произошло. Вся суть в том, что он не заслужил ее любви, и не потому, что был симпатом. Как бы странно это не оказалась, она бы смогла смириться с этим… хотя, наверное, это просто доказывало, как мало она знала о пожирателях грехов. Нет, все убила ложь и тот факт, что он торговал наркотиками.

Торговец наркотиками. Яркой вспышкой она вспоминала пациентов с передозировкой, которых ввозили через двери в клинику Хэйверса, тех молодых ребят, которые без веской причины подвергались опасности. Кого-то из них откачивали, но не всех, и даже одной смерти от того, что продавал Ривендж, было достаточно.

Смахнув слезы со щек, Элена вытерла ладони о брюки. Больше никаких слез. Она не могла позволить себе роскошь быть собой. Она должна позаботиться об отце.

Следующие полчаса она подыскивала работу.

Порой того факта, что вас вынуждают быть сильной, достаточно, чтобы на самом деле превратить себя в то, кем ты должен быть.

Когда ее глаза сдались и начали слипаться от усталости, Элена выключила компьютер и растянулась на кровати, рядом с рукописью отца. Она позволила векам упасть, и у нее возникло предчувствие, что сон ее не посетит. Ее тело могло стремиться к отдыху, но мозг не желал играть в «повторяй-за-мной».

Лежа в темноте, она пыталась успокоить себя, представляя старый дом, в котором жила с родителями перед тем, как все изменилось. Она представила, как ходит по большим комнатам, минуя красивый антиквариат, останавливаясь возле ваз со свежесрезанными в саду цветами.

Уловка сработала. Постепенно, ее разум погрузился в спокойное, элегантное место, поток мыслей замедлил свой ход, а потом и вовсе нажал на тормоза и припарковался в ее голове.

Когда к ней подкрался покой, странная убежденность пронзила грудь Элены, уверенно растекаясь по всему телу.

Ривендж был жив.

Ривендж был жив.

Противясь волне усталости, Элена боролась за рациональную мысль, желая определить «почему» и «что-за-черт» этой странной веры, но сон просочился в нее, унося прочь.

***

Роф сидел за своим столом, его руки осторожно блуждали по поверхности. Телефон, на месте. Нож для вскрытия конвертов в форме кинжала, есть. Бумаги, на месте. Где его…

Что-то рассыпалось со стуком. Верно, ручки и подставка для них.

Разлетелись повсюду. Так точно.

Подбирая все, что рассыпал, он услышал, как подошла Бэт, мягко ступая по ковру, желая помочь.

– Все в порядке, лилан, – сказал он ей. – Я соберу.

Он чувствовал, как она замерла у стола, и был благодарен ей за то, что она не вмешивается. Как бы по-детски это не звучало, он должен убрать за собой сам.

Похлопав по столу, он нашел последнюю ручку. По крайней мере, так он думал.

– Есть что-нибудь на полу? – спросил он.

– Еще одна. У твоей левой ноги.

– Спасибо. – Он наклонился, ощупал пол и сжал гладкий, похожий на сигарету предмет, который должен быть ручкой от Мон Блан. – Эту было бы трудно найти.

Выпрямляясь, он предусмотрительно определил местоположение края стола и убедился, что, садясь, не стукнется об него головой. Прогресс по сравнению с тем, что он сделал чуть раньше. Верно, он слажал с подставкой для ручек, но хорошо справился с выпрямлением. Не идеальный табель успеваемости, но, по крайней мере, он не ругался и не истекал кровью.

Так что, учитывая то, как он добирался на Последнюю Трапезу несколько часов назад, дела налаживались.

Роф закончил свой парад по столу, найдя лампу, которая стояла слева, и королевскую печать с воском, которую он ставил на документах.

– Не плачь, – нежно сказал он.

Бэт слегка шмыгнула нос.

– Как ты узнал?

Он постучал пальцем по носу.

– Почувствовал. – Он отодвинул кресло и похлопал по колену. – Иди сюда, садись. Позволь своему мужчине обнять тебя.

Он услышал, как его шеллан обогнула стол, и запах ее слез стал сильнее, потому что, что чем ближе она подходила к нему, тем интенсивней текли слезы. Как и всегда, он нашел ее талию, обернул вокруг нее руку и притянул Бэт к себе, изящное кресло заскрипело, привыкая к их весу. Улыбнувшись, Роф позволил рукам найти ее волнистые волосы, и погладил мягкие локоны.

– На ощупь ты прекрасна.

Задрожав, Бэт прислонилась к нему, и он обрадовался этому. В противовес тем моментам, когда он использовал руки в качестве глаз, или поднимал опрокинутое им, с ее телом в своих объятиях он чувствовал себя сильным. Большим. Мощным.

Он нуждался в этом прямо сейчас, и Бэт тоже, судя по тому, как она откинулась у него на груди.

– Знаешь, что я собираюсь сделать после того, как мы разберемся с бумагами? – прошептал он.

– Что?

– Я отнесу тебя в кровать и продержу там целый день. – Когда ее аромат вспыхнул, Роф удовлетворенно засмеялся. – И ты не будешь возражать, верно? Несмотря на то, что я собираюсь раздеть тебя и не позволю одеться.

– Совсем нет.

– Хорошо.

Они какое-то время сидели, обнявшись, пока голова Бэт не приподнялась с его плеча.

– Хочешь, займемся сейчас работой?

Роф повернул голову так, что, имей зрение, он бы смотрел на рабочий стол.

– Да, черт возьми… мне нужно. Не знаю почему. Просто нужно. Давай начнем потихоньку… где почтальонская сумка Фритца?

– Рядом со старым креслом Тора.

Когда Бэт наклонилась, ее попка потерлась о его член самым лучшим способом, и Роф, застонав, схватил ее бедра и двинулся вперед.

– Ммм, нужно что-то еще поднять с пола? Может, мне снова разбросать ручки? Опрокинуть телефон?

Гортанный смех Бэт был сексуальней самого изысканного белья.

– Если хочешь, чтобы я склонилась, нужно лишь попросить.

– Боже, Бэт, я люблю тебя. – Когда она выпрямилась, Роф повернул ее голову для поцелуя, задерживаясь на ее мягких губах, быстро лизнув их… он затвердел как камень. – Давай быстро закончим с бумажной работой, чтобы ты оказалась там, где я хочу тебя видеть.

– И где же?

– На мне.

Снова рассмеявшись, Бэт открыла кожаную папку, в которой Фритц собирал различные прошения и корреспонденцию. Раздавался шорох бумаги и глубокое дыхание его шеллан.

– Окей, – произнесла она. – Что у нас есть.

Было четыре свадебных прошения, которые нужно подписать и скрепить печатью, и, обычно, этот процесс занимал полторы минуты. Однако сейчас подпись и процедура с воском и печатью требовала скоординированных с Бэт усилий… но это было забавно, пока она сидела на коленях. Дальше шла стопка выписок банка на хозяйственные нужды. За ними – счета. Счета. Еще больше счетов. Все они, слава яйцам, отправятся к Вишесу, потому что Роф не занимался цифрами.

– И последнее, – сказала Бэт. – Большой конверт из конторы адвокатов.

Когда она потянулась вперед, несомненно, за ножом для вскрытия конвертов в форме кинжала, из стерлингового серебра, Роф скользнул ладонями вниз по ногам Бэт, а потом – вверх, по внутренней стороне бедер.

– Мне нравится, когда у тебя так захватывает дыхание, – сказал он, потираясь о ее затылок.

– Ты слышишь это?

– Уж поверь. – Он продолжил ласки, подумав, что, возможно, ему стоит развернуть ее и устроить на своей эрекции? Бог знал, он мог запереть дверь и отсюда. – Что в конверте, лилан? – Он опустил ладонь прямо между ее бедер, накрывая лоно, массируя. В этот раз она выдохнула его имя, и это было так сексуально. – Что там, женщина?

– Это… декларация… кровной связи, – хрипло сказала Бэт, и ее бедра начали вздыматься. – Для целей наследования.

Очертив подушечкой пальца сладкое местечко, Роф прикусил плечо Бэт.

– Кто умер?

После вздоха, она произнесла:

– Монтрег, сын Рема. – Услышав имя, Роф замер, и Бэт передвинулась так, словно повернула голову, чтобы посмотреть на него. – Ты знал его?

– Именно он хотел моей смерти. И значит, по Древнему Праву, все его добро теперь принадлежит мне.

– Вот ублюдок. – Бэт еще раз выругалась, а потом раздался шорох переворачиваемых страниц. – Ну, у него полно… Вау. Ага. Он очень богат… эй. Это же Элена и ее отец.

– Элена?

– Медсестра в клинике Хэйверса. Замечательней женщины ты не встречал. Именно она помогла Фьюри при эвакуации из старого здания, когда произошло нападение лессеров. Очевидно, она – ну, ее отец, ближайший родственник, но он очень болен.

Роф нахмурился.

– Что с ним?

– Написано, что умственная недееспособность. Элена – его официальный опекун, она ухаживает за ним, а это должно быть тяжело. Не думаю, что у них много денег. Сэкстон, юрист, написал личное… а, а это интересно…

– Сэкстон? Я видел его в ту ночь. Что он пишет?

– Он пишет о своей чрезвычайной уверенности в подлинности сертификатов кровной связи Элены и ее отца, и он готов рискнуть своей репутацией, ручаясь за них. Он надеется, что ты ускоришь передачу имущества, так как он обеспокоен скудными условиями их проживания. Он говорит… он говорит, что они достойны этих внезапных денег, которые появились так неожиданно. «Неожиданно» подчеркнуто. Потом он добавляет…. Что они не видели Монтрега около века.

Сэкстон не казался глупым парнем. Вовсе нет. Хотя о той попытке политического убийства не было заявлено, эта записка, написанная от руки, казалась крайне аккуратным намеком, чтобы Роф не использовал свои признанные права как монарха… в пользу родственников, которые сильно удивились, обнаружив себя в списке наследников, и остро нуждались в деньгах… и не были причастны к заговору.

– Что ты собираешься сделать? – спросила Бэт, смахнув волосы с его брови.

– Монтрег заслужил своей участи, и будет хорошо, если это принесет пользу хоть кому-нибудь. Нам не нужно имущество, и если медсестра и ее отец…

Бэт прижалась к его губам.

– Я так сильно тебя люблю.

Он засмеялся, задерживаясь у ее губ.

– Хочешь показать мне?

– После того, как ты поставишь печать на одобрении? Договорились.

Для этого им снова пришлось пуститься в игру с пламенем, воском и его королевской печатью, но в этот раз Роф торопился, не в силах ждать и секунды, желая войти в свою женщину. Его подпись высыхала, а печать остывала, когда он снова захватил рот Бэт…

Стук в дверь заставил его зарычать и обернуться на звук.

– Проваливайте.

– У меня новости. – Приглушенный голос Вишеса был низким и напряженным. Что добавило пункт «плохие» к его словам.

Роф открыл замок усилием мысли.

– Говори. Только быстро.

Шокированный вдох Бэт дал ему представление о выражении лица Ви.

– Что случилось? – пробормотала она.

– Ривендж мертв.

– Что? – сказали они в унисон.

– Мне только что звонил айЭм. ЗироСам взорвали в щепки, и, по словам мавра, Рив был там. Никаких шансов на выживание.

Последовала мертвое молчание, пока сказанное укладывалось в их головах.

– Бэлла в курсе? – мрачно спросил Роф.

– Пока нет.