Отомщенный любовник

Глава 26

С наступлением ночи Элена надела свою униформу, хоть и не собиралась в клинику. На то существовало две причины. Во-первых, так было лучше для отца, который плохо реагировал на изменения в графике. И, во-вторых, она чувствовала, что при встрече с Ривенджем создаст, таким образом, некую дистанцию.

Днем она совсем не спала. Картинки из морга и воспоминания о том, как натянуто звучал голос Ривенджа, были той еще парной командой, и колотили ее, когда она лежала в темноте. Эмоции вертелись и били, пока у нее не заболело в груди.

Она и вправду собирается встретиться с Ривенджем? У него дома? Как такое возможно?

Она напомнила себе, что просто привезет ему лекарства, и ей стало легче. Это – забота в медицинском смысле, медсестры о пациенте. Бога ради, Ривендж согласился, что ей не следует ни с кем встречаться, и не похоже, что он пригласил Элену на ужин. Она завезет таблетки и попытается убедить его встретиться с Хэйверсом. И только.

Проверив отца и дав ему лекарства, Элена дематериализовалась к тротуару перед зданием Коммодора далеко в центре города. Стоя в тени и рассматривая гладкий фасад высотки, она поражалась тому, насколько здание отличалась от арендованного ею мрачного приземистого домика.

Боже… проживание во всем этом хроме и стекле стоило денег. Больших денег. И у Ривенджа пентхаус. К тому же, это наверняка всего лишь одно из принадлежавших ему мест, потому что ни один вампир в здравом уме не заснет в окружении множества окон, пока сияет солнечный свет.

Пропасть между нормальностью и богатством казалась столь же широкой, сколь и расстояние между тем, где стояла она, и где Ривендж, предположительно, ждал ее, и на какой-то момент Элена дала волю фантазии, представив, что у ее семьи все еще есть деньги. Может, тогда она бы носила что-то помимо дешевого зимнего пальто и униформы.

Сейчас, когда она стояла внизу, на улице, ей казалось невозможным связаться с ним так просто, но, опять же, телефон был виртуальной связью, всего в шаге от разговоров онлайн. Два человека находились в своем собственном окружении, невидимые друг другу, лишь их голоса переплетались. Но это ложная близость.

Она и правда украла таблетки для этого мужчины?

Проверь карманы, дурочка, подумала Элена.

Выругавшись, Элена материализовалась на крышу пентхауса, с облегчением подумав, что ночь относительно спокойна. Иначе, учитывая, как сейчас холодно, ветер тут наверху…

Какого… черта?

Сквозь бесчисленные стеклянные окна, свет сотни свечей обратил темную ночь в золотистую мглу. Внутри стены пентхауса были черными, и там… на них висели всякие штуки. Такие штуки, как девятихвостка, сделанная из метала, и кожаные хлысты, и маски… и там стоял большой, выглядящий потрепанным стол, который… Нет, погодите, это какая-то опора? С кожаными ремнями, болтающимися в четырех углах.

О… черт, нет. Ривендж один из… этих?

Точно. Меняем план. Она, конечно, оставит ему антибиотики, но произойдет это перед одной из раздвижных дверей, потому что она ни за что туда не зайдет. Ни. За. Блин. Что…

Из ванной вышел огромный мужчина с эспаньолкой, вытирая руки и поправляя кожаные брюки на пути к столу. Одним легким прыжком он забрался на него и начал заковывать лодыжки.

Все ненормальнее и ненормальнее. Тройничок?

– Элена?

Элена развернулась так быстро, что ударилась бедром о стену, огибавшую плоскую крышу. Увидев говорившего, она нахмурилась:

– Док Джейн? – произнесла она, думая, что эта ночь переходит из разряда «О-блин-нет» в «Какого черта?». – Что ты…

– Думаю, ты ошиблась стороной.

– Ошиблась стороной… О, так это квартира не Ривенджа?

– Нет, наша с Вишесом. Рив на восточной стороне.

– Вот как… – красные щеки. Очень красные, и не из-за ветра. – Мне так жаль, я просто перепутала…

Призрачный доктор засмеялась:

– Все нормально.

Элена вновь посмотрела на окна, но быстро отвернулась. Конечно же, это Брат Вишес. Тот, что с бриллиантовыми глазами и татуировками на лице.

– Восточная сторона, вот что тебе нужно.

И Рив говорил ей то же самое, так ведь?

– Как раз сейчас туда и пойду.

– Я бы предложила тебе срезать, но…

– Да. Лучше я как-нибудь сама.

У Док Джейн была улыбка плохой девочки.

– Думаю, так будет лучше.

Элена успокоилась и дематериализовалась к правой стороне крыши, думая, неужели Док Джейн – доминатрикс?

Что ж, бывало и страннее.

Приняв форму, она даже побоялась посмотреть сквозь стекло, припоминая, что только что увидела. Если у Ривенджа еще больше того же… или, что хуже, чего-нибудь вроде женской одежды мужских размеров или парочка фермерских животных, снующих вокруг… она не знала, сможет ли остыть достаточно, чтобы дематериализовать отсюда свой зад.

Но нет. Ничего в духе РуПол[116]. Ничего, требующего корыта или ограды. Всего лишь милый, современный интерьер из аккуратной и простой мебели, которую, должно быть, привезли из Европы.

Ривендж вышел из-под арочного свода и остановился, увидев ее. Когда он поднял руку, то раздвижные двери перед ней открылись, повинуясь его воле, и она уловила чудесный запах, шедший из пентхауса.

Это… ростбиф?

Ривендж подошел к ней, двигаясь плавно, вопреки тому, что опирался на трость. Сегодня на нем была черная водолазка, явно кашемировая, и великолепный черный костюм. В своей изящной одежде он будто сошел с обложки журнала, очаровательный, соблазнительный, недоступный.

Элена чувствовала себя дурой. Видя его здесь, в этом прекрасном доме, она не думала, что просто ниже него. Очевидно, у них вообще нет ничего общего. Какая же иллюзия посетила ее, когда они разговаривали по телефону или были в клинике?

– Добро пожаловать. – Ривендж остановился у двери и протянул ей руку. – Я бы подождал тебя снаружи, но там для меня слишком холодно.

Два совершенно разных мира, подумала она.

– Элена?

– Прости. – Она вложила в его руку свою и зашла в пентхаус, потому что не сделать это было бы невежливо. Но мысленно, она уже ушла от него.

***

Когда их ладони встретились, Рив был ограблен, обманут, обворован и изнасилован. Он ничего не чувствовал, когда их руки соприкоснулись, и отчаянно хотел ощутить тепло Элены. Но даже ничего не ощущая, просто смотреть на то, как объединилась их плоть, было достаточно, чтобы у него в груди вспыхнул пожар.

– Привет, – хрипло сказала она, когда он повел ее внутрь.

Рив закрыл дверь и продолжал держать ее за руку, пока она не прервала контакт, якобы чтобы пройтись и осмотреться. Но он чувствовал, что ей нужно физическое пространство.

– Вид отсюда исключительный. – Она остановилась и выглянула на открывшуюся панораму сверкающего города. – Забавно, отсюда он похож на макет.

– Мы высоко, это точно. – Он наблюдал за ней, поглощая взглядом, полным одержимости. – Мне нравится вид, – пробормотал он.

– Могу понять почему.

– И здесь тихо. – Уединенно. Только они и больше никого во всем мире. И наедине с ней, здесь и сейчас, Рив почти верил, что все грязные поступки, которые он совершил, были преступлениями незнакомца.

Она слегка улыбнулась:

– Конечно, здесь тихо. У них там кляпы с шариками… эээ…

Рив засмеялся.

– Стороной ошиблась?

– О, да.

То, как она покраснела, дало ему понять, что Элена видела больше, чем просто неодушевленные предметы из бондаж-коллекции Ви, и вдруг Рив стал смертельно серьезен.

– Мне нужно сказать что-то моему соседу?

Элена покачала головой:

– Он абсолютно ни при чем, и, к счастью, они с Джейн не… эм, начали. Слава Богу.

– Тебе такое не по душе, я понял.

Элена вновь посмотрела на вид:

– Эй, они люди взрослые, это по обоюдному согласию, значит все нормально. Но чтобы самой участвовать в подобном? Да ни за что.

Кстати о разочарованиях. Если БДСМ для нее – слишком, он догадывался, что она не поймет того, что он в качестве откупа трахает ненавистную ему женщину. Которая, к тому же, приходиться ему сводной сестрой. О, а еще она симпат.

Как и он сам.

Из-за его молчания она оглянулась через плечо:

– Прости. Я тебя обидела?

– Я тоже не поклонник этого. – Ну, не совсем. Он был шлюхой с принципами… не имеющей ничего против извращения, только если к нему принудили. К черту дерьмо с согласием у Ви и его женщины. Да, потому что это просто неправильно.

Боже, он был ниже нее.

Элена бродила по помещению, мягкая подошва ее обуви не издавала никаких звуков при контакте с черным мраморным полом. Глядя на нее, Рив понял, что под черным шерстяным пальто на ней была униформа. Логично, указал он себе, если потом она пойдет на работу.

Брось, подумал он. Он, что, и вправду решил, что она останется на ночь?

– Могу я взять твое пальто? – произнес он, зная, что ей должно быть жарко. – Мне приходится поддерживать здесь более высокую температуру, чем большинству было бы комфортно.

– Вообще-то… мне следует просто уйти. – Она сунула руку в карман. – Я пришла, только чтобы передать тебе пенициллин.

– Я надеялся, ты останешься на ужин.

– Прости. – Она протянула ему пластиковый пакет. – Я не могу.

Воспоминания о принцессе вторглись в разум Рива, и он напомнил себе о том, как хорошо это было – поступить правильно по отношению к Элене… и стереть ее номер из телефона. Он за ней совсем не ухаживал. Вовсе нет.

– Понимаю. – Он взял таблетки. – И спасибо за них.

– Принимай по две, четыре раза в день. В течение десяти дней. Обещаешь?

Он кивнул:

– Обещаю.

– Хорошо. И попытайся увидеться с Хэйверсом, ладно?

Наступил неловкий момент, а затем она подняла руку:

– Ну… пока.

Элена развернулась, и Ривендж силой мысли открыл стеклянную панель, не доверяя себе достаточно, чтобы подойти к ней слишком близко.

О, пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, не надо, думал он.

Ему просто на какое-то время захотелось почувствовать себя… чистым.

Выйдя, Элена сразу остановилось, и сердце Рива бешено заколотилось. Она оглянулась, и обрамлявшие ее милое лицо пряди растрепал ветер. – Во время еды. Нужно принимать их во время еды.

Точно. Медицинская информация.

– У меня ее тут много.

– Хорошо.

Закрыв дверь, Рив наблюдал за тем, как девушка исчезает в тени, и ему пришлось заставить себя отвернуться.

Двигаясь медленно и опираясь на трость, он прошел мимо стеклянной стены и завернул за угол, в освещенную столовую.

Две зажженные свечи. Два набора серебряных приборов. Два бокала для вина. Два стакана для воды. Две салфетки, идеально сложенные, рядом с двумя тарелками.

Рив сел на стул, который собирался предложить ей, тот, что с правой стороны от него, на почетном месте. Приставил трость к бедру и, положив пластиковый пакет на стол из черного дерева, разгладил его, чтобы антибиотики легли рядом друг с другом в аккуратном и строгом ряду.

Он задумался, почему они не в маленькой оранжевой баночке с белой этикеткой, но, не суть. Она принесла их ему сюда. Это главное.

Сидя в тишине, в окружении света свечей и запаха ростбифа, который он только что вынул из духовки, Рив поглаживал пакетик указательным пальцем, лишенным чувствительности. Хотя, конечно же, он что-то чувствовал. В мертвом центре груди у него что-то болело за сердцем.

На протяжении своей жизни он совершил много дурных поступков. Больших и малых.

Он подставлял людей, просто чтобы побесить их, будь они дилерами, посягнувшими на его территорию, простыми парнями, которые плохо обходились с его шлюхами, или же идиотами, косячившими у него в клубе.

Он превращал пороки других в источники своих доходов. Продавал наркотики. Продавал секс. Продавал смерть в форме особых талантов Хекс.

Он трахался по самым незавидным причинам.

Он калечил.

Он убивал.

И все же, ничто из этого не беспокоило его раньше. Не было ни раздумий, ни сожалений, ни сочувствия. Просто больше схем, планов, ракурсов, которые предстоит обнаружить и использовать.

И сейчас, пока он сидел за пустым столом, в пустом пентхаусе, у него защемило в груди, и Рив знал, из-за чего: сожаление.

Заслужить Элену было бы удивительно.

Но это лишь еще одна вещь, которую он никогда не почувствует.