Отход

Глава 31

Валерон общение Наташи с мамой на самотек не пустил, отправился подслушивать. Как он заявил не потому, что Наташе не доверял, а потому, что хотел понять, чего ожидать от Куликовой. Он мне даже трансляцию устроил, во время которой Куликова выясняла, все ли у нас хорошо в постельном плане, и давала советы, явно не подозревая, что дочь — девственница. Разговоры там шли довольно интимные, не предназначенные для посторонних, особенно мужского пола.

Подслушивать мне казалось неприличным, но отключить трансляцию мог только ее инициатор, который все-таки сообразил это сделать. Но к этому времени я ощущал себя глупым подростком, подглядывающим в щелку в женской бане. Чувство то еще. Нужно будет поговорить с Валероном, чтобы не конфузил больше. Сам-то он стеснением не страдает, поди лекцию до конца дослушал.

Отвлечься позволил телефонный звонок. Внезапно это оказалась маменька, которой удалось упросить отчима разрешить ей использовать телефон для срочного дела. Она разрешила полежать в купели одной из своих подруг. Та пришла в восторг и непременно захотела себе такое же устройство. И теперь маменька на меня насела даже не с просьбой, а с требованием сделать такое и подруге. Я озвучил ценник, после чего маменька растерянно переспросила:

— Так дорого? Но это же просто ванна. Обычная ванная с дополнениями.

— Вообще-то, это артефакт, — возмутился я. — Очень дорогой артефакт, на создание которого ушло множество ингредиентов из зоны. Другие материалы туда не подойдут. А то, что из зоны, дорого и в добывании, и в обработке. Плюс схема, которой больше ни у кого нет. Так что да, может, и ванна, но очень дорогая ванна.

— Не из золота же она…

— Из золота вышло бы дешевле. И в золотой таких эффектов не будет. Поэтому, если твоя подруга очень уж захочет иметь такую ванну дома, я сделаю, но по цене, которую назвал. И ни копейкой меньше.

— Боже мой, Петя, мне даже в голову не пришло, что ты мог сделать такой дорогой подарок. Я чувствую себя ограбившей собственного сына, — пафосно заявила маменька. — Я должна тебе это вернуть.

Это было актом огромного самопожертвования, потому что, говоря это, маменька с трудом удерживалась от слез. Потом она столь долго и многословно извинялась, что я, поначалу отбивавшийся тем, что мне для нее ничего не жалко, под конец потерял нить разговора и перестал слушать, воспринимая ее речь как белый шум. Поэтому пропустил момент, когда от извинений и самобичеваний маменька перешла к обсуждению своего процента за посредничество. Оказалось, что я уже дал добро на создание предприятия. И даже одобрил логотип в виде белого ворона. Каким чудом маменька это провернула, знала только она сама. Впрочем, мне всегда казалось, что она лишь притворяется глупенькой, потому что так куда проще жить, а деловая хватка у нее имеется. Уверен, не погибни мой отец — и маменька неплохо устроилась бы и среди Вороновых.

Наконец отчиму удалось отобрать у нее трубку, после чего он сообщил, что даты экзаменов для меня и Наташи назначены почти сразу после Рождества, а еще что удалось найти трех хороших механиков для будущего предприятия по производству автомобилей. Дело за малым — создание самого предприятия. Документы уже фактически готовы.

— Из расчета пятьдесят на пятьдесят процентов по владению, — предложил он.

— При всем уважении, Юрий Владимирович, на такое распределение я не согласен. Семьдесят пять на двадцать пять. В мою пользу, разумеется.

— Но позволь, Петя, с тебя только идея. Все расходы ложатся на меня. В этом случае пятьдесят на пятьдесят — прекрасный вариант. Другой бы тебе столько не дал.

— У меня есть возможность оплатить расходы полностью, но я предлагаю пополам. С меня не только идея, но и чертежи. А еще изготовление двигателя. С моей стороны вклад куда весомей. Я даже подумываю о том, что двадцать пять процентов — это много.

— Мало, Петя, очень мало. Не уверен, что долевое участие в этом случае будет мне выгодно.

— Что ж… Тогда не буду рассчитывать на ваше хорошее отношение и займусь самостоятельно. Не хватит собственных средств, создам акционерное общество. У меня уже интересовались по этому поводу.

— Давай обсудим при личной встрече, — сразу же заявил отчим. — Дата экзаменов назначена. Вам все равно в Верх-Иреть возвращаться. Тогда и поговорим.

— Хорошо, Юрий Владимирович.

Я прекрасно понимал, что одного производства мало. Нужна эффективная продажа, которую я вряд ли смогу обеспечить. Мне было выгодно перевалить этот аспект на отчима, но я хотел бы оставить за собой контрольный пакет и право принимать определяющие решения. Нужна гарантия, что в производство никто не станет вмешиваться. В то же время продажу я на себя брать не хотел. Я был уверен: мы придем с отчимом к консенсусу, который устроит обоих.

После телефонных переговоров чисто ради успокоения я решил заняться розовой паучихой, лежавшей сейчас в моей артефактной мастерской. Был в этом желании и второй слой: если Наташа решит провести Куликовой экскурсию по дому, то последняя увидит изувеченный ее старшей дочерью механизм. Намек на то, что я ничего не забыл и забывать не собираюсь.

Зрелище паучонка представляло жалкое — с печально повисшими лапами казалась именно трупом ранее живого существа. Заменить в ней я решил все. Двигатель вообще поставить тот, что раньше был в Мите, с водным элементалем. Предупредить Беляевых, что на холод паучка выносить нельзя — и розовая девочка будет прекрасно функционировать в доме.

Наташе я решил сделать другую, чтобы супруга не думала, что ей опять досталась переделка вещи от старшей сестры. Цвет, опять же, у этой розовый, на любителя. Для питомца Ниночки он подойдет, а вот будущей княгине Вороновой нужно что-то посерьезнее.

Проволоки из металла механизмусов у меня на новую разводку хватило. Управляющий блок я тоже сделал другой, а старый разобрал на детали. Что-то, конечно, пойдет только на выброс, а что-то я опять использую. Установил втягиваемые узкие лезвия и возможность стрелять каплями жидкого металла — решил, что для охранных возможностей паучка этого будет достаточно.

Доделывал утром, сел сразу после завтрака, но до отъезда Куликовой закончить не успел, но только потому, что много провозился в кузне с корпусом — хотел заделать разрез так, чтобы краска не пострадала.

Приходилось точечно сваривать, сразу же остужая, чтобы ничего не отслоилось. Мастерская, конечно, давала гарантию, что ничего не отойдет, но вряд ли они рассчитывали на такую температуру. Нужного результата удалось достичь, при этом с краской ничего не случилось.

Выехали мы вдвоем с Куликовой, потому что задние пассажирские сиденья я так и недоделал. Попрощались мать с дочерью очень тепло. Мне даже показалось, что обе с трудом удержались от слез. Но удержались. Куликова так вообще выглядела образцом железной леди. Сидела она в автомобиле так прямо, как будто у нее к спине была привязана палка.

— И все же, что бы вы хотели получить в качестве свадебного подарка? — неожиданно спросила она, когда мы уже подъезжали. — Наташа говорит, что ей ничего не нужно, но у вас может быть свое мнение.

— Не все в этом мире измеряется деньгами, — ответил я. — В настоящий момент у нас нет нужды в чем бы то ни было.

— Насобирали у нас кристаллов и торгуете? — насмешливо сказала она. — Следы вашей железной машинки на полозьях много где видели.

Идти в отказ я и не подумал.

— Намекаете, что я не имел на это права? — усмехнулся я, не глядя на нее. — Хорошо, будем считать это Наташиным приданым.

— Как вы торопитесь разорвать с нами отношения.

— Считаете, что у меня на это нет причин?

— Василий Петрович несдержан в эмоциях, но отходчив.

— Он что-то говорил про коллекцию голов в банках. Те, чьи головы там заспиртованы, его отходчивости радуются?

— Это гнусные сплетни! — возмутилась она.

— Василий Петрович был столь любезен, что лично пояснил мне, что меня ожидает, — хмыкнул я.

— Он пугал.

— Вы же знаете, что не пугал.

— Князьям иногда приходится принимать тяжелые решения.

— Не путайте княжеские решения и безнаказанность маньяка, — отрезал я.

— Посмотрим, что вы запоете, Петр Аркадьевич, когда у вас подрастут свои дети, — возмутилась она. — Надеюсь, с этим вы торопиться не будете? Вы еще сами не слишком взрослые.

— Не могу вам этого обещать, Анна Александровна. Дети, знаете ли, не всегда интересуются мнением родителей, появляться им или нет.

— Да что ж вы так враждебно воспринимаете все мои попытки поговорить с вами нормально? Петр Аркадьевич, я бы хотела добиться примирения между вами и нами, — прямо сказала она.

— Во мне еще слишком живы воспоминания от последней встречи с Василием Петровичем, — ответил я. — Мне сложно воспринимать его иначе, чем врагом.

На это ей ответить было нечего, хотя я подозревал, что весь разговор был заведен ради того, чтобы при следующем визите в столицу вместе с супругом остановиться у нас. Пожалуй, я мог бы на это пойти — Хикари для развития требовалось много энергии, а с Куликова я бы разрешил брать ее по максимуму. Нужно было и с Куликовой процент увеличить, а то она даже не заметила, что ее магия рассеивалась в нашем доме…

Тем не менее расстались мы почти мирно. Я помог отнести ее небольшой чемодан до каюты дирижабля, где мы распрощались, похоже, со взаимным желанием не встречаться как можно дольше. Я подозревал, что стоит дать слабину — и у нас в доме прочно поселится Мария Васильевна, на что, по словам Валерона, намекала ее мама в приватном, как она думала, разговоре с Наташей. Потому что будущее у Куликовского княжества теперь куда приглядней, а значит, старшая княжна может рассчитывать на партию получше. А где ее искать, как не в столице? Но, опять же по словам Валерона, Наташа ответила, что Марию Васильевну мне будет видеть неприятно, потому что она изрубила мое изделие.

Чую, принесет мне куликовское семейство официальные извинения в ближайшее время. Князь заявит, что я его неправильно понял — мол, у него такое специфическое чувство юмора. А княжна — что ее розовый подарок пострадал в результате несчастного случая и она от него не отказывалась, а хотела отремонтировать.

Я постарался выбросить из головы Куликовых — они в ближайшее время не появятся на горизонте, а вот к еще более неприятному Антоше мы приглашены на сегодня. Приглашение было сделано в присутствии княгини Вороновой, поэтому нам пришлось пообещать прийти.

Как мне казалось, у Антоши было слишком много свободного времени. Создавалось впечатление, что он целыми днями ничем не занят. Должны же у него быть какие-то служебные обязанности? Я подозреваю, что игра в карты в них не входила, а больше ни о какой Антошиной деятельности я не слышал.

— Если мы пойдем к Антону, произойдет что-то нехорошее, — сказала Наташа, когда мы уже собрались. — С очень высокой вероятностью.

— Никто из нас не пострадает? — уточнил я.

— Нет, конечно, с вами же буду я, — возмущенно тявкнул Валерон, чье мнение сейчас было не слишком важно.

— Не пострадает, но придется делать какой-то неприятный выбор.

— Тогда лучше сходить, иначе Антон заявит о нарушении нами договоренности, что недостойно дворянина. В следующий раз уже откажемся, апеллируя к сегодняшнему дню. Если, разумеется, он все же решит что-то устроить.

Валерон отправился с нами в невидимости: на руках его в такой дом, закрытый от проникновений, пронести можно было. Внутри защиты дополнительной не будет, и Валерон рассчитывал проверить уровень жизни моего кузена изнутри.

— Главное, столовые приборы в качестве компенсации не вздумай переть, — предупредил я его сразу. — Потому что Антоша этим непременно воспользуется, чтобы обвинить нас.

— Я только посмотрю, — обиженно тявкнул Валерон. — Прикину, на какую компенсацию можем рассчитывать. И при возможности изыму лишнее, чтобы на наемных убийц ему точно не хватило.

На руках он, конечно, не устроился, но прошел с нами, после чего я перестал его чувствовать рядом — видно, помощник не стал откладывать в долгий ящик инвентаризацию имущества, на которое нацелился.

Кроме нас с Наташей, на ужине были и другие приглашенные. Особенно выделялся один из Антошиных сослуживцев, успевший к этому времени изрядно набраться, что отразилось на его поведении не в лучшую сторону — он стал чрезмерно агрессивен по отношению к тем людям, рядом с которыми находился. И почему-то чаще остальных он оказывался рядом с нами и напрашивался на то, чтобы получить по физиономии. Антоша и София делали вид, что этого не замечают, и урезонивали наглого офицера другие.

В планы Антоши урезонивание не входило, поэтому он решил несколько события поторопить:

— Можете себе представить, mes amis, чтобы молодой человек с такими данными, как Петр, наотрез отказывался от военной стези? Ma chère grand-mère уже его и так и этак уговаривала, а он ни в какую не соглашается.

— В роду Вороновых все достойные мужчины оканчивали военное училище, — довила София, жеманно улыбаясь, — поэтому мне тоже сложно понять нежелание Петра.

— Возможно, он просто трус? — заявил нетрезвый офицер.

— Георгий, что вы такое говорите? — хихикнула София. — Среди Вороновых трусов нет, это я вам вполне определенно говорю.

Если не считать ее супруга и Максима Константиновича — и это при условии, что с остальными Вороновыми я пока не знаком.

— А у самого Петра языка нет? Отвалился? — ехидно бросил Георгий.

— Мне неинтересно это направление деятельности, — холодно сказал я, уже понимая, к чему все идет: не для того Антоша старательно наводил на меня этого типа, чтобы сейчас спустить все на тормозах.

— Именно так он и отвечает, — с деланой грустью сказал Антоша. — Мол, если у мужчины в голове есть мозги, делать ему в военном училище нечего.

— Это он про нас так? — взревел пьяный Георгий. — Оскр-р-рбление. Оно смывается только кр-ровью.

Рычал он грозно, но я только теперь сообразил, что он не столько пьян, сколько играет роль, а значит, с Антошей у них есть какая-то договоренность. Дурацкая ситуация, в которую я попал по своей же глупости из желания соблюдать все присущие дворянскому сословию условности. Не стоило сюда приходить.

Остальные гости были не в курсе Антошиных планов и договоренностей, потому что Георгия пытались успокоить, но неудачно: он прорвался ко мне и запустил перчаткой, которую я поймал у своего лица.

— Сударь, вы оскорбили всех военных, — заявил он. — Я вас вызываю. Прямо сейчас. Бой до смерти.

Один из военных влез между мной и этим типом, не дав мне ответить.

— Антон, утихомирь своего друга, — сказал он. — Он ведет себя неприлично. Ему нужно проспаться и успокоиться.

— Я не могу вмешиваться в вопросы чести, — пафосно ответил Антон. — Если mon cousin откажется от дуэли…

То мне будет закрыта дорога во все приличные дома Святославска. Это понимали все, несмотря на абсурдность ситуации.

— Я не отказываюсь, — ответил я. — Но разве время, место и оружие выбирает не вызываемая сторона? Не много чести победить едва стоящего на ногах человека.

— Я достаточно хорошо стою на ногах, чтобы не оставить от тебя мокрого места! — рявкнул Георгий.

— Вы так спокойны… — обратилась к моей супруге одна из дам. — Нужно что-то срочно делать, чтобы не допустить дуэль.

— Переживать нужно не мне, а друзьям Георгия, — ответила Наташа. — Натравливая его на Петра, Антон забыл упомянуть кое о чем.

— Но Георгий — известный бретер. За его плечами множество выигранных дуэлей, половина которых, если не больше, заканчивались смертью противника.

— Вот именно, — гордо сказал Георгий мне. — Боишься, штафир-р-рка?

— Господа, — обратился я к присутствующим. — Кто окажет мне честь стать моим секундантом?