Отход

Глава 25

Княжна Щепкина оказалась под стать своей фамилии — очень худой, почти до болезненности, с узким выразительным лицом, на котором сразу привлекали внимание огромные черные глаза. И если меня они привлекали постольку-поскольку, то Лёня явно в них ухнул по самую макушку. Я его понимал: Щепкина была довольно обаятельна и не скупилась на восторги.

А еще она долго не могла стоять на месте. Она наворачивала круги вокруг моей машины, залезала внутрь и рассматривала приборную панель и педали, изучала содержимое открытого для нее капота, рассматривала багажник, трогала сидение, пытаясь определить, что там под чехлом из ткани. И постоянно спрашивала, спрашивала, спрашивала… Не успевал я ответить на один вопрос, как у нее оказывался уже готов другой. Правда, по большей части я отвечал одним-единственным словом: «Секрет». Потому что, даже если не принимать в расчет двигатель по схеме из кристаллов, то сама внутренняя система пока не имела аналогов. Автомобилестроение в этом мире находилось в стадии зародыша, которому еще развиваться и развиваться.

— Боже мой, авто чудесно, — печально вздохнула Щепкина, так и не отрывая взгляда от автомобиля. — Хотела бы я такое, но мне страшно представить, сколько оно будет стоить для заказчика. Металл механизмусов сам по себе штука дорогая, но у вас здесь, Петр, и остальные составляющие недешевые.

— Я же все сам набил, — напомнил я. — Кроме лака, разумеется. Покрытие я заказывал. И изготовление, и нанесение.

— Бархат нынче тоже с тварей падает? — ехидно спросил Лёня, намекая на чехлы.

— Бархат был добыт со штор. Бой был тяжелым, но мы победили, — понизив голос, сказал я. — Но это только вам, по большому секрету.

— Почему со штор? — рассмеялась Щепкина.

— Не было ничего подходящего. А мех под чехлами такой, что на него в тонкой одежде не сядешь, хотя пружинит хорошо. Вид, опять же, не соответствующий остальному автомобилю. Впрочем, вы наверняка представляете, как выглядит мех крестлога и почему его нужно чем-то закрывать. Бархат положили — и получился почти законченный вариант.

— Почему почти? — удивилась Наташа. — На мой взгляд, вариант законченный. И очень комфортный.

Щепкина посмотрела на нее с искренней завистью, поскольку моя супруга уже ездила на этом чуде.

— Законченным станет, как только сделаю задние сиденья, — пояснил я.

— Зачем? — удивился Лёня. — Я думал, там багажная часть.

— Для перевозки грузов нужны другие машины, типа телег. А этот автомобиль — индивидуального пользования, как пролетка. Нет, небольшой груз сюда тоже можно поместить, но так-то конкретно этот автомобиль делался для комфортной езды внутри города. По проселочным дорогам на ней не стоит ездить. Хотя, конечно, можно сделать вариант и для них. Но там колеса должны быть пошире.

— И все же она выйдет очень дорогой…

— Если взять обычное железо и делать бюджетный вариант без наворотов, выйдет не так уж и дорого.

— Сколько? — сразу загорелась Щепкина.

— Не знаю. Если Лёнин отец не передумает создавать со мной на паях завод, то считать будут его экономисты.

— Ой, правда? Леонид, ты мне не говорил, что твой папа собирается заняться еще и этим.

К чести Лёни, он не растерялся, лишь поблагодарил взглядом, что я перевел разговор на него, и важно ответил:

— Анастасия, о планах обычно не рассказывают. Вот когда они начинают реализовываться, тогда и можно что-то говорить. А так это будет обычной пустой похвальбой.

— Но если вдруг папа Леонида откажется, — внезапно повернулась ко мне Щепкина, — я готова войти в долю при строительстве завода. У меня есть личные деньги. Как раз размышляю, куда вложить. Вы планируете выпускать акции?

— Если мы этим займемся, я дам тебе знать, — важно сказал Лёня, уже наверняка в мечтах представляя себя автомобильным магнатом.

— Только попробуй забыть. Боже мой, вы не представляете, как я хочу авто, — печально вздохнула Щепкина. — Но они такие дорогие, что рука не поднимается купить.

— А еще они часто ломаются, — добавил Лёня с видом знатока.

— Только не мой, — поправил я. — Мы на нем из Дугарска до Курменя и обратно ездили безо всяких проблем. Разве что на обратной дороге в грязи завязли.

— И что? — заинтересовалась Щепкина.

— Вытащили и дальше поехали.

Автомобиль рассматривали мы на улице, поэтому я сразу заметил подъехавшую на санях княгиню Воронову. О визите она не предупреждала, хотя могла позвонить. Пришлось извиниться перед гостями и идти встречать бабушку.

Савелий отворил ворота, и вороновский кучер лихо в них въехал, притормозив около меня. Я подошел к саням и подал руку, на которую княгиня оперлась и не отпустила даже тогда, когда вылезла из саней.

После обмена приветствиями и представлением гостей друг другу, княгиня с улыбкой доброй бабушки поинтересовалась:

— Вы куда-то собирались ехать, и я нарушила ваши планы?

— Нет, мы с Наташей показывали гостям автомобиль.

— Собираешься загнать в каретный сарай?

— Боюсь, там нынче для него места нет, — вздохнул я. — Мне вчера предложили купить пятерку измененных лошадей по очень привлекательным ценам, если брать сразу всех. Я не смог удержаться.

— Сразу пятерых? — удивилась Щепкина. — Кто-то конюшню распродает?

— Не знаю. Купил я у некоего мещанина Жилина Василия Григорьевича. А есть у него конюшня или нет, не знаю.

— Я тоже такого не знаю, — озадаченно сказала Щепкина. — Первый раз слышу.

А вот княгиня точно слышала эту фамилию раньше, потому что ее рука на моей вздрогнула, а сама она уставилась на меня в немалом изумлении.

— Личных, значит, продавал, — сказал Лёня. — Но пять экземпляров… Это много, Петь.

— Может, и продам какую, — согласился я. — Две верховых в ближайшее время не понадобятся.

— Да, мест для конных прогулок маловато, — согласилась Щепкина. — Не для столицы такое развлечение. У нас в загородном поместье большая конюшня. Я люблю верховую езду, но в Святославске верхом не езжу.

— А вы, Мария Алексеевна, тоже не слышали ничего о человеке, продавшем мне лошадей? — поинтересовался я у княгини.

— Кажется, я о нем что-то слышала от Антона, — улыбнулась она. — Могу я взглянуть на лошадок?

— Разумеется, — ответил я. — Пройдемте.

И мы направились всей толпой смотреть на лошадей. Княгиня осмотрела всех так внимательно, как будто рассчитывала найти в одной либо взрывчатку, либо склянку с ядом. Не нашла, но не успокоилась, хотя Щепкина уверила ее, что все лошади — прекрасные образцы, без видимых дефектов. Кажется, после меня княгиня поедет к Антону и устроит ему допрос с пристрастием. А у меня появилось подозрение, что ее супруг тоже умер не сам, а в результате отравления. Нужно будет глянуть, есть ли среди образцов покойного алхимика те, что принадлежат покойному князю. От семьи Вороновых хотелось держаться все дальше, ибо как минимум двое были заказчиками Черного Солнца.

В доме княгиня опять начала расточать улыбки и важно заявила:

— Дети мои, я вас так и не поздравила с браком. Я очень рада, что Наташенька вошла в нашу дружную семью и хочу сделать ей подарок. Этот опаловый гарнитур когда-то давно подарил мне любимый супруг, так что можно считать его частью родовых драгоценностей.

Она вручила футляр Наташе, та поблагодарила и сразу же открыла. Опалы были хороши, но явно не для повседневной носки — к ним требовалось бальное платье, причем не слишком вычурное, чтобы не затмевать красоту камней. Щепкина опять зафонтанировала восторгом и оценила подарок очень и очень, высоко отметив чистоту и красоту камней.

На мой вкус, княжна была чересчур активна, я от нее уже начал уставать: она много говорила, много жестикулировала и была, как говорится, в каждой бочке затычка. Можно сказать, Пробкина, а не Щепкина. И хотя она говорила про все только хорошее и умалчивала, если ей что-то не нравилось, но моя нервная система заметно перегружалась. И не только моя: неосторожно вбежавший в комнату Валерон был подхвачен на ручки, обцелован и обглажен.

На ругань Валерона Щепкина не реагировала, потому что для нее это было лаем песика, радующегося, что ему уделили внимание.

— Какой он у вас жизнерадостный и доброжелательный, — сказала она после того, как Валерон злобно пообещал в нее плюнуть, если его немедленно не отпустят.

— Анастасия, а вы не знаете, шьет ли в Святославске кто-то из портных на собак?

— В каком смысле? — она так удивилась, что ослабила хватку, и Валерон выскользнул из ее цепких ручек, напоследок оскорбленно тявкнув, что эта особа прямо как моя маменька — сбежать от нее можно только чудом. Понятно, почему Лёня запал на княжну — это у них семейное.

— У Валерона есть комбинезончик, но он один и уже протирается, а гулять ему зимой холодно.

— Холодно? — фыркнул Лёня. — Что-то утром я не заметил, чтобы он мерз.

— Он сидел у меня на руках, поэтому ты не заметил, как он дрожал, — возразил я.

— Как интересно, — бросила княгиня, которую наверняка задело, что собаке уделяют внимания больше, чем ее подарку. — А можно посмотреть на одежду для собак? Никогда раньше не видела.

Последнюю фразу она сказала с таким видом и таким тоном, что напрашивалось продолжение «таких идиотов, которые заказывают своей собаке одежду».

— Конечно, Мария Алексеевна, сейчас принесу, — ответила Наташа и воспользовалась этим, чтобы унести футляр с драгоценностями.

Одежда Валерона привела Щепкину в восторг, она захотела немедленно увидеть, как это будет смотреться на собаке, но Валерон предусмотрительно слинял, и найти его не смогли. Княгиня же Воронова осмотрела вещички с изрядным скепсисом и заявила, что такое возьмут в работу в любой швейной мастерской, лишь бы заплатили.

— Мой покойный супруг как-то заказывал хитрый тканевый футляр по личному чертежу, — рассказывала она, когда мы сидели за столом. Впятером сидели, потому что от совместного ужина отказались не только старички, но и Прохоров. Я бы тоже отказался, но, увы, права такого не имел — я был хозяином дома, а это обязывает общаться с гостями. — Портные такие заказы любят. Работы мало, а деньги лишние можно взять. За футляр взяли как за бальное платье с вышивкой. Вот и с вас возьмут деньги, на которые Наташе можно было бы пошить пару платьев. И знаете, дети, я, наверное, слишком стара, чтобы понять, зачем собаке с такой ухоженной шерстью еще и дополнительная шуба. Ладно ботиночки, но шуба?‥

Она выразительно пожала плечами. А я подумал, что в Гарашихе куда более гуманные цены на подобные капризы. Судя по рассказу княгини, одежда для Валерона досталась мне почти даром. Надеюсь, он сейчас слушает этот разговор и никогда не узнает, сколько я заплатил за его гардероб.

— Красиво же, — уверенно ответила ей Щепкина, к которой княгиня явно благоволила. Видно, решила, что я не только женился на правильной девушке, но и круг общения собираю из людей своего. — А еще так необычно. Как будто это не собака, а маленький человечек.

В целом ужин из-за присутствия княгини получился каким-то бестолковым. Нормальной застольной беседы не вышло, потому что Воронова привыкла направлять и указывать. И если была готова на снисходительность к внукам в лице Антоши и меня, то к остальным, особенно к Лёне, — нет. Моему сводному брату она всячески показывала, какой чести тот удостоился, сидя с ней за одним столом. Наверное, поэтому сразу после ужина Щепкина засобиралась домой, а Лёня ушел ее провожать. Я предложил им воспользоваться одной из колясок (я бы и машину дал, но Лёня водить не умел), но выяснилось, что столичный дом Щепкиных расположен совсем рядом с нашим.

— Петя, негоже тебе якшаться с торгашом — выговорила мне после ухода Лёни княгиня. — Ты из княжеской семьи. Фортуна может к тебе повернуться так, что ты станешь следующим князем. И что будут говорить о твоих знакомствах.

— Я считаю Лёню братом, Мария Алексеевна, — отрезал я. — Мы вместе выросли, и этого ничто не изменит.

— Петя, этим торгашам от нас нужно только одно — выгода. И если ты считаешь его братом, то он тебя — нет. Запомни мои слова, чтобы будущее не стало для тебя неприятным сюрпризом.

Она недовольно поджала губы в куриную гузку, отчего стала еще неприятней, не дождалась ни от меня, ни от Наташи уверений, что мы порвем все отношения с Беляевыми, оскорбилась и стала прощаться, намекнув перед уходом, что Антоша при всех его недостатках поддерживает исключительно правильные знакомства.

— Это вы сейчас про мещанина Жилина? — притворился я непонятливым. — Это какая-то выдающаяся личность? Будьте любезны, Мария Алексеевна, расскажите, чтобы мне случайно не попасть впросак. Честно говоря, я не понимаю, чем сомнительный мещанин, торгующий лошадьми, лучше моего брата.

— Антон вряд ли так явно демонстрирует свои знакомства с низкими сословиями, — сухо сказала Воронова, окончательно решив, что воспитание в семье крупного промышленника сделало меня потерянным для аристократического общества.

Кажется, акции Антоши опять пошли вверх — княгиня уверена, что с лошадьми мне передали какую-то пакость, но решила промолчать. Поди сейчас поедет к внуку выяснять, что же мне уготовано. Вот Антоша удивится. Сани княгине подали прямо к крыльцу, и она важно в них уселась, заявив на прощание, что мне стоит пересмотреть приоритеты, если я хочу влиться в столичное общество. После чего важно отбыла, даже на нас не обернувшись.

— Надеюсь, следующий визит будет нескоро, — выдохнула Наташа, убирая с лица приклеенную улыбку.

— Она на нас обиделась, — заметил я. — Так что и сама не приедет какое-то время и приглашение нам не пришлет. Тебе понравилась подруга Лёни?

— Она хорошая, только ее слишком много, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю и имею точно такое же мнение, — согласился я.

Я хотел сразу же идти к себе и завалиться спать, но меня отловил Николай Степанович с отчетом, поскольку кое-что он успел сделать: почти вернул конюха, который приступит к работе уже через неделю, и переговорил еще с несколькими слугами из этого дома. И не только из этого.

— Петр Аркадьевич, а вы не думали восстанавливать родовую гвардию? — неожиданно спросил он. — После смерти Константина Александровича Максим Константинович решил сократить дружину и отказался от услуг почти половины оставшихся к этому времени дружинников. Начальник княжеской дружины ушел сам, не захотел оставаться под началом Максима Константиновича. Я могу с ним переговорить.

— Буду очень признателен, Николай Степанович — обрадовался я. — Я сам подумывал о том, что нужно набирать таких людей, но не знал, как подступиться к этому важному делу.

— Тогда завтра я переговорю с ним.

На этом мы расстались, и я наконец получил возможность уйти к себе. Перед сном я решил глянуть, дали ли мне что-то ночные схватки с бандитами.

Напрямую вступал в бой я только три раза, поэтому особо ничего не ожидал. Но, как оказалось, этого хватило, чтобы поднять воздействие на разум на три уровня до двенадцатого.

Интуиция и Модифицированная удача выросли каждый на два уровня до двадцать первого и двадцать четвертого уровней соответственно.

Взяли по уровню мимикрия и Ночное зрение они стали одиннадцатого и седьмого уровней.

Неожиданно на уровень поднялось ощущение чужого внимания — до тринадцатого.

Уровень Жара я тоже с кого-то стянул. Хотя почему с кого-то? Наверняка именно артефактор дал возможность поднять навык до десятого уровня.

Еще у меня вырос иммунитет к магии Тени на два уровня до третьего.

И появился новый навык Чувство незримого.

Из немагических поднялась только меткость до девятнадцатого.

— Завтра надо будет отложить все дела и перебрать кристаллы, — сказал я сам себе, после чего закрыл глаза и сразу уснул.