Отход

Глава 28

Следующее утро прошло почти так же, за исключением визитов посторонних лиц и с добавлением внедрения Жара в подготовленные артефакты. А так я рано утром занялся в кузне мечами, а после завтрака мы вернулись к разбору очередной партии кристаллов.

Это уже казалось рутиной, тем более что нового я там почти ничего не находил. Среди крупных кристаллов нашлась одна пятая схемы артефакта «Маска безликого», который менял черты лица владельца, делая его неузнаваемым и усиливая все навыки скрытности. Так что возможно у лже-Денисевича был как раз артефакт, а не навык. Впрочем, одно другого не исключает — возможно, у него были и артефакт, и навык. В любом случае после сортировки кристаллов займусь защитной сетью на дом. И еще каменных стражей наделаю.

Еще среди больших нашлась четвертушка «Малого оберега Велеса». Валерон сразу сплавил в целый, и эта схема у меня стала второго уровня, а значит в ближайшее время нужно будет этот тип артефактов переделать — усиленная защита от ментала лишней не будет. Все остальные двенадцать крупных кристаллов отправились на прокачку Наташиного навыка, куда после взятия нового уровня уже в сумме ушло двадцать семь штук. Можно сказать, больше четверти шкалы заполнено.

Из мелких кристаллов выпала шестая часть схемы перстня Отраженной Скверны. Две трети схемы «Теневой фонарь», четверть схемы двигателя «Сила Элементалей». Мелочь с заклинаниями Скверны я сначала отодвигал, как и вчера, а потом спохватился и принялся вливать их в навык Видящего — как-то привык уже не использовать на его прокачку кристаллы, затупил. Другие навыки так поднимать менее эффективно. Разве что чувство незримого, которое вообще непонятно как прокачивать? Но у Видящего граничный уровень десятый, так что возможно после него вливать в этот. Видящий пока предпочтительней. А что пока сотни нет, так потихоньку настучится.

Нашлось две пятых навыка Призрачный след. Остальное было уже известно, и я просто поднимал уровни свои и Наташины. Искра у нее нынче стала тридцать пятого уровня, Огненная плеть — девятнадцатого. Моя Огненная Плеть тоже добавила уровень до двадцатого.

Теневую стрелу моей супруги удалось довести до пятьдесят первого уровня, теневой кинжал — до шестнадцатого.

Остальным повышались только мои навыки: Аквамания поднялась до восьмого уровня, Скиамания до четвертого. Водяной шар набрал пятьдесят шестой уровень, Ледяная игла — двадцать пятый, Снег — двадцать первый, Теневой плащ — седьмой, Теневой сгусток — двадцать шестой, а удушающая тень — девятый.

— Однообразные навыки, — разочарованно заметил я.

— Во-первых, зимние, — важно тявкнул Валерон. — Во-вторых, они выпали не с того, кого ты убил сам. Если ты не заметил, с убитых тобой чаще выпадает что-то интересное. Ну и в-третьих, когда перейдем к тем, что из воды, там будут и другие. Будем чередовать?

— Будем, а то вообще уныло.

— Для прокачки сойдет, — заявил Валерон. — А за чем-то уникальным иди сам.

— Хотел бы, но пока иду на обед к княгине, — вздохнул я.

— Ой, — сказала Наташа, — нам же выезжать скоро. Мне срочно надо переодеться.

И выскочила из кабинета. Торопливость была понятна. Не так давно Наташа сказала, что разрыв с княгиней с высокой вероятностью окажется для нас опасным. Причем разрыв с Антошей такого не даст, поэтому его с чистой совестью можно отправлять далеко.

— Женщины, — важно бросил Валерон. — Ветер в голове. Хикари, кстати, шкаф с нэцкэ понравился. Говорит, настоящие, с душой.

— Что значит «с душой»? — забеспокоился я. — Нам не следует ожидать нашествия призраков?

Легкий смех Хикари красноречиво показал, что она нас слушает.

— Добрый господин, — сказала она. — «С душой» означает, что делал мастер, и не бездумно, а что-то вкладывая в фигурку. Такой набор должен нести владельцу удачу.

— Не очень-то он принес удачу прошлому владельцу, — заметил я.

— Потому что для него это были только деньги. Красивые деньги. Душу он не чувствовал.

Идти срочно чувствовать душу в фигурках Страны восходящего солнца я не захотел. Решил, что лучше будет оформить комнату под них в правильном стиле с татами и… С чем там еще Хикари хотела? В любом случае можно будет завернуть к специалисту — тому, кто мне продал кристаллы с ней, и узнать, что должно быть в правильной комнате.

Выехали мы вовремя, хотя Николай Степанович успел нам сказать, что мастера по пошиву будут вечером, после пяти. Мы приняли к сведению, но предупредили, что с княгиней никогда не знаешь, насколько затянется визит.

Я опасался столкнуться с Антошей, но он на этот обед приглашен не был, что косвенно намекало на смену княгиней приоритетов. Она доброжелательно улыбалась, как будто вовсе забыла про вчерашний разговор. Нахваливала Наташу, нахваливала меня. Думаю, Валерону бы тоже досталась порция восхищения, но он предпочел лишний раз с княгиней не сталкиваться. Заявил, что потратит пару часов на поиски запаха того, кто к нам приходил.

— Я сожалею, Петя, что раньше у нас с тобой не было возможностей встречаться и ты вырос слишком далеко от нас. Но уверена, все еще можно исправить. Вас нужно потихоньку вводить в общество. В субботу у меня будет небольшой прием. Разумеется, вы приглашены.

Последнее сказано было таким тоном, что подразумевалось не «приглашены», а «обязаны прийти». Возмущаться я не стал, поскольку это в наших интересах. Подпорченное происхождение я поправил правильным браком и домом в Святославске, так что были высоки шансы на то, что местным обществом буду принят благосклонно, особенно под присмотром княгини.

Верить в ее хорошие намерения не хотелось. И не только мне: не зря Хикари сказала, что эта особа плохая. Это же было подтверждено Наташей. Думаю, на данный момент княгиня заподозрила, что о восстановлении реликвии я знаю больше, чем говорю, и собрался восстанавливать ее в свою пользу. Пожалуй, к этому она отнеслась с одобрением, поскольку решила, что меня будет проще воспитать в нужном ключе, а потом еще и будет проще вертеть, чем это было бы с Антошей, который сам владел этим навыком, но уже в отношении бабушки, на отлично.

— На Рождественский бал вы пойдете со мной, — продолжила она, не дождавшись от нас возражений. — Я пока не решила, к кому пойду. Все варианты имеют свои плюсы, и среди них очень сложно выбрать.

— Мы уже дали согласие посетить бал у Щепкиных, — предупредил я.

— К Щепкиным поедете? — приятно удивилась она. — Хороший выбор. Сильная княжеская семья. Две дочери на выданье. Хотя… это тебе уже неактуально, мой дорогой. Куликовы, прости, Наташа, в настоящий момент, разумеется, куда слабее Щепкиных, но семья сильная, с давними традициями, и теперь, когда зона с их земель ушла, они поднимутся быстро.

— Мы вряд ли в ближайшее время восстановим с ними отношения, — заметил я.

— Петя, за вами теперь вся семья, — наставительно заявила она. — Я уже предприняла некоторые шаги в этом направлении. С Анной Александровной мы, разумеется, не подруги в силу разницы в возрасте, но переписку поддерживаем, как положено княгиням. Я выступила на вашей стороне.

— Благодарим вас, Мария Алексеевна, — сказал я, будучи в уверенности, что это ничего не изменит. Я прекрасно помнил разговор с князем Куликовым в отношении Вороновых, поэтому был уверен, что мнение княгини для него ничего не будет значить. Если, разумеется, оно не будет подкреплено двумя миллионами отступных.

— Полноте, — улыбнулась она. — Поблагодарите, когда помиритесь с Куликовыми.

Отправив одно-единственное письмо Наташиной матери, она выставляла себя благодетельницей. Конечно, иной раз письмо дорогого стоит, но это явно не такой случай — на мнение князя Куликова письмо от представителя княжеской семьи без реликвии впечатления не произведет. Поскольку, с его точки зрения, я не женился на его дочери, а увел у семьи ценный ресурс. Невосстановимый и невосполнимый.

Честно говоря, я предпочел бы так и остаться с Куликовыми в ссоре до конца моих дней. Но не говорить же этого княгине? Да и Наташа может думать по-другому — семья, как-никак.

— Очень важный вопрос — образование, — продолжила княгиня. Похоже, она решила взяться за нас всерьез. — Твой категоричный отказ поступать в военное училище не связан ли с тем, что ты не хочешь подражать Антону?

— Не связан, Мария Алексеевна, — ответил я. — Я считаю это пустой тратой времени в моей ситуации. У меня есть опыт применения заклинаний в бою…

— Против тварей, — прервала она меня. — Некоторые люди тоже твари, но бой с человеком проходит по-другому.

— У меня есть опыт боя и с человеком, Мария Алексеевна.

— Вот как? — удивленно вздернула она бровь.

— Я же вам рассказывал о покушениях на меня, — напомнил я. — Идеальный вариант для обучения.

— Действительно, — она рассмеялась. — Если ты вышел из поединков с такими противниками без ущерба для себя, ты действительно силен.

Лесть была грубой, рассчитанной на амбициозного подростка.

— Мне есть к чему стремиться. Но это — не военное училище.

— Посмотри на это с другой стороны, — вкрадчиво продолжила она. — Это знакомства и это определенная репутация.

— Вы уверены, Мария Алексеевна, что это те знакомства, которые пригодятся? Я собираюсь сделать имя в артефакторике.

— При твоей не слишком успешной учебе в школе? — насмешливо спросила она. — Артефактору требуется производить множество расчетов. Святославский университет не принимает документы от тех, у кого по точным дисциплинам меньше чем отлично.

Это было неприятно, но решаемо. Еще была неприятна ее осведомленность в части моих оценок. Скорее всего, Максим Константинович сообщил, с которым этой информацией поделился отчим. Да уж, хвалиться там точно было нечем.

— А если у меня есть документ об окончании артефакторской школы?

— Это ни на что не повлияет. Разве что на выбор наставника. Но, мальчик мой, они провинциальных артефакторов не любят, так что на твоем месте я бы эту бумагу не показывала. Ах да, еще вступительные экзамены, — спохватилась она, — чтобы отсеять тех, кто не сможет учиться. Это я молчу про плату за обучение.

Плата меня беспокоила меньше всего. Надо же, уверился, что бумажка от Коломейко на что-то повлияет. Нет, торговать своими изделиями я смогу, но лучше этого не делать до поступления.

— Так что ты решил? — ласково спросила княгиня.

— Придется мне, Мария Алексеевна, пересдавать экзамены. Супруга как раз планирует экстерном сдавать, вот я рядом с ней и сяду за парту.

— Хитро́, — сказала княгиня. — Надеешься на ее помощь? Но в женских гимназиях своя программа, попроще.

— Надеюсь на свои знания. — Я постучал пальцем по виску. — Я много занимался с тех пор, как уехал из дома. Думаю, смогу пересдать на нормальную оценку.

— Завидую твоему оптимизму. Впрочем, времени до поступления еще достаточно.

— Если я сдам все на отлично, Мария Алексеевна, обещаете, что не будете больше заводить речь о военном училище?

Она дробно захихикала, показывая свою уверенность в обратном, и ответила:

— Обещаю, Петя. Мне импонирует твоя уверенность. Надеюсь, за ней действительно что-то стоит.

Задерживаться в гостях мы не стали, отговорились необходимостью готовиться к балу. Этот довод для княгини оказался серьезным, и она нас милостиво отпустила.

Домой сразу мы не поехали. Сначала завернули в ту лавку, где продавались кристаллы из Страны восходящего солнца. Приказчик там был тот же, и он меня сразу узнал.

— Господин, рад вас снова приветствовать в моем скромном магазине, — сказал он с полупоклоном. — Вас привело ко мне желание купить еще несколько несравненных кристаллов?

— Я подумаю над этим вопросом, — важно ответил я. — Но сейчас мне хотелось бы что-то для придания нужной ауры при работе с этими кристаллами. Нечто такое, что помогло бы им почувствовать себя в родной среде, понимаете?

Лицо продавца осталось бесстрастным, но внутри он наверняка уже окрестил меня идиотом.

— Честно говоря, господин, нет.

— Мне нужно что-то такое. — Я пощелкал пальцами в воздухе. — Татами, сёдзи…

— Татами могу вам предложить, — оживился он.

Содрал он с нас за этот лысый коврик неприлично дорого, а еще всучил картину в восточном стиле, вытянутую по вертикали и с надписью иероглифами. Предложил заказать что-то аутентичное в своей стране, пообещав привезти через пару месяцев. Я сказал, что подумаю. Нужно сначала посмотреть, как Хикари вообще отнесется к нашим покупкам. Может, скажет, что это подделка и от них идут неправильные вайбы? С этими духами ни в чем нельзя быть уверенным…

Продавец, прощаясь с нами, сиял так, как будто мы были его любимыми родственниками, и приглашал заходить как можно чаще. В его глазах мы выглядели парой малолеток, спускавших родительские деньги из чистой прихоти. Но рассказывать, что из его кристалла вылупился дух — охранник дома, я, разумеется, не буду. И вовсе не из жалости к нему (а ну как совершит с горя харакири), а потому что такую информацию никому и никогда сообщать нельзя.

Вернувшись домой, мы первым делом отнесли покупки в ту комнату, где Валерон выгрузил шкаф с нэцкэ, и я торжественно водрузил на стену вытянутую картину, которая называлась какэмоно. На пол я расстелил татами. Выглядело это… сиротливо. Комната была маленькая и оставалась пустой.

— Спасибо, добрый господин, — прозвенела Хикари. — Это хорошие вещи. Правильные. Мне будет теперь проще настроиться на дом и отдыхать.

Теперь вместо шлепанья босых ног слышался приглушенный топот — Наташа вручила-таки нашему духу тапочки, и та их сразу перевела в нематериальный вид. Хикари это умела, а вот Валерон — нет. Зато он проявлялся в реальном мире, а она пока не могла.

Комнату я запер от посторонних и спустился в кабинет, где позвонил отчиму и обрадовал его, что мне тоже нужно будет сдавать экзамены. Точнее, пересдавать.

— Петя, ты уверен? — спросил он.

— Я много занимался. Должен свои результаты улучшить. Я оплачу экзамены.

— Это как раз не проблема, — бросил он. — Кстати, твоя маменька просила при случае тебе передать благодарность за замечательную ванну. Она принимает ее ежедневно и меня заставила. Так что я присоединяюсь к восторгам. Ванны ты производить не собираешься?

— Нет. Это исключительно для личного пользования. Несолидно мне как-то ваннами заниматься, даже если они называются Купель Макоши.

— Жалко. Перспективная вещица. Митя твой тоже интересный питомец. Ниночке он очень нравится. Я бы хотел его купить, если возможно. Он довольно-таки забавный. Куда интереснее твоей постоянно злобно тявкающей шавки.

Я даже огляделся: не слышит ли случайно этого определения Валерон. Урона психике помощника это не нанесет, но к моему отчиму он станет относиться куда хуже, чем раньше. И наверняка обидится еще и на Митю.

— Митя не продается, — ошарашенно ответил я. — Он входит в нашу команду, и я его заберу при первом же визите в Верх-Иреть. Но я Ниночке могу сделать что-нибудь более подходящее для девочки.

— В Мите еще защитная функция встроена.

— Встроим и в другой вариант. У меня есть основа, пострадавшая от старшей княжны Куликовой. Только там бонусом повышенная болтливость идет.

— А убрать этот бонус никак? — задумчиво уточнил отчим.

— Возможно, при перепрошивке уйдет, — не стал я его обнадеживать. — Мите передайте, что мы все о нем скучаем. Особенно Валерон.

— Митя — разумное существо, в отличие от твоего… гм… талисмана. И полезное.

— Тем не менее, Юрий Владимирович, Митя обрадуется привету от Валерона, я вас уверяю.

— Твоя маменька интересуется, приедете ли вы на Рождество.

— Нам прислали приглашение на рождественский бал к Щепкиным. Мы согласились.

— И Леониду?

— И Леониду. Если бы не он, мы бы уехали.

Отчим помолчал. Подоплеку он наверняка знал — не думаю, что Лёня оставался в Святославске без присмотра. Это было бы со всех сторон неразумно.

— Спасибо. Но, мне кажется, эти отношения обречены.

— Поживем — увидим.