Отход

Глава 12

Я опустил записку обратно в конверт и сказал отчиму:

— Она приглашает меня в гости. Честно говоря, даже не знаю, как поступить. Наверное, проигнорировать будет неразумно, но и идти не хочется. Она оскорбляла мою мать и покушалась на меня.

— Второе — всего лишь предположение, основанное на словах нынешнего недокнязя Воронова. Впрочем, первое тоже только с его слов. Мы не знаем, что происходит внутри этой семьи. Одно могу сказать: вдовствующая княгиня — очень влиятельна, до сих пор близка к императорской семье. Так что я рекомендовал бы тебе ее навестить как можно скорее. Такой союзник тебе будет очень полезен.

— Предлагаете ближайшим дирижаблем лететь в столицу, чтобы броситься в объятия любящей бабушки? — сыронизировал я.

— Именно так, — не принял он моего шутливого тона. — Для задуманного тобой вдовствующая княгиня если и не необходима, то может существенно облегчить выполнение твоих планов. От игнорирования ты получишь проблем больше, чем окончательно с ней разругавшись. Такие люди неуважения не прощают.

— Но к таким людям нельзя приходить бедными родственниками. А у меня из зимней одежды только комбинезон для походов в зону. Как и у Наташи.

— О супруге не волнуйся. Твоя мать за сегодня ей подберет все, что необходимо. Что-то, конечно, будет дошиваться, но на первые дни одежда уже есть. Что касается тебя… — Он вытащил часы, отщелкнул крышку, глянул и сказал: — К моему портному мы еще успеваем. Если есть необходимость, деньги в долг дам.

Старую Воронову я еще не видел, но она мне заранее не нравилась. Мало того что тырит из семейного сейфа важные предметы, так еще и тратиться придется, чтобы произвести на нее впечатление.

— Костюм у меня есть, — неохотно сказал я. — Нужны зимняя верхняя одежда и обувь. Но, Юрий Владимирович, у меня, честно говоря, планы были в Верх-Ирети. Я хотел к вам обратиться за помощью совсем по другому поводу.

— Поговорим по дороге, — скомандовал отчим. — Я тоже, знаешь ли, не в восторге, что меня используют как посыльного. Но есть вещи, которые необходимо сделать. А есть вещи, которые делать нежелательно.

— Я с вами не поеду, — тихо проворчал Валерон. — Мне все равно ничего не перепадет. Пироги при отчиме ты покупать не будешь. А так я хоть в себя приду.

Пришлось отнести его в мою комнату, где он лег на подушку и прикрыл глаза. Митя устроился на полу рядом с ним и вытащил из своего пространственного кармана очередную книжку. Я посчитал, что мои спутники далее прекрасно обойдутся без меня, и направился на выход.

Как выяснилось сразу, когда мы оказались в санях, нанятых сбегавшим за извозчиком лакеем, нежелательной вещью отчим посчитал мою женитьбу.

— Я понимаю, молодость, импульсивность, но голову на плечах иметь нужно. Какой брак в вашем возрасте? Пару лет потерпеть не могли? Или ты считаешь, что Куликовы за эти несколько лет так поднялись бы, что женихи ко второй дочери в очередь выстроились бы? Петя, они нищие и еще долго будут нищими.

— Поэтому они и планируют получить с вас два миллиона.

— С меня? — удивился он. — С чего бы?

— С того, что с меня им получить ничего не удастся, а Наташа — самый ценный актив их княжества в настоящий момент. То есть был, разумеется. Денег в ее развитие ушло много, хотят хоть что-то отбить. Так-то меня Василий Петрович убить пытался. Мы чудом ушли. Он понадеялся на собственный ментал, а у меня к нему устойчивость, а еще при мне алхимические гранаты были. Так и ушли. Можно сказать, чудом. Еще и Митя преследователям лыжи порезал, а то не факт, что от дружинников удалось бы уйти.

Последнее я сказал для красного словца, потому что скорости человека на лыжах и снегохода несоизмеримы. Но и не исключал вероятности, что могли бы где-то нас подкараулить.

— Неожиданно… — протянул отчим. — Значит, о внезапно вспыхнувшей страсти и речи не идет? Не ожидал от тебя, Петя… Как-то ты слишком быстро повзрослел за время, что жил один.

— Когда тебя постоянно пытаются убить, ты либо взрослеешь, либо оказываешься в гробу, — хохотнул я.

— Так что там за навык такой?

— Очень, очень редкий навык. Думаю, на всю империю людей с ним не так уж и много. А те, кто есть, низкоуровневые, потому что навык в прокачке очень дорог.

— И насколько вложились в твою супругу?

— Очень хорошо. Точный размер пока находится под скрытием от клятвы Куликовым.

— Даже так? Они взяли со своей дочери клятву? — поразился отчим.

— Боюсь, что ее воспринимали не как дочь, а как ресурс. Соответственно, меня воспринимают как вора, этот ресурс похитивший. Поэтому и хотят затребовать с вас компенсацию.

— На мне они где сядут, там и слезут, — уверенно ответил отчим. — Рычагов давления на меня у них нет. Разве что недвижимость? Как ты отнесешься к тому, что я постараюсь от нее как можно скорее избавиться? Разумеется, деньги за нее переведу тебе.

— Положительно, — ответил я. — В куликовском княжестве мне показываться нежелательно, поэтому недвижимость там для меня ценности не представляет. Разве что у меня там остались люди, но я дал указание выбираться сразу, как только придет от меня известие. Еще все объекты в Тверзани и Володаре я закрыл Живой печатью, но отпирающий артефакт выдам.

— Он полностью уберет печати или будет возможность их отключать и активировать?

— Полностью, а что? Нужен вариант со снятием и активацией заново?

— Не уверен. Это бы сильно удорожило стоимость, пришлось бы дольше торговаться, а так я быстро сбагрю все.

— А потом отдельно бумаги? — усмехнулся я.

— Возможно. Сначала их просмотрю и буду решать, как действовать лучше, — не стал он отпираться. — Они могли потерять в ценности за столько лет. Иная информация хороша только свежая. Чуть полежит — и сразу дешевеет, полежит подольше — и уже не стоит ничего.

К портному мы приехали, и тот сразу заголосил, что ничего не успеет сделать. Ведь срок ему поставили до вечера, поскольку отчим намеревался отправить меня на дирижабле в столицу как можно быстрее. После долгих причитаний портной все же притащил и костюм, и пальто под мой размер, сказав, что один клиент заказ не торопится выкупать, но я могу забрать эти вещи с небольшой наценкой, которая пойдет в качестве компенсации забывчивому клиенту. Мол, бедному портному ничего не перепадет, и без того в убыток шьет.

Глазомер у него оказался хороший, вещи мне действительно подошли если не идеально, то близко к этому. А что неидеально — всегда можно будет отнести на недостаточное мастерство портного. Мол, где в нашей глуши взять виртуоза? Вороновы точно относятся с предубеждением к провинциальным городам.

К сапожнику отчим меня, слава богу, не потащил, но до обувной лавки мы тоже прогулялись. Брать в долг у отчима я не стал, но после всех этих трат почувствовал себя абсолютно нищим. Поневоле пожелаешь, чтобы к нам очередные злоумышляющие навязались с солидным денежным запасом. Но где их взять-то?

Маменьку из пучины удовольствия от вояжа по магазинам пришлось выдергивать, поскольку иначе мы бы непременно опоздали на дирижабль. Вообще, всё получилось каким-то галопом: я чуть не забыл сказать отчиму о необходимости документов для Наташи, расцеловался с Ниночкой, которая до моего прихода уже нашла общий язык с Митей, объяснил маменьке, что у нее за новая бандура появилась в ванной и как этой бандурой пользоваться, и пообещал, что совсем скоро вернусь — уж за документами точно.

После чего нас с двумя чемоданами (второй маменька выделила из своих) и Валероном запихали в сани и отправили. Митю я оставил — его в доме никто не испугался, а Ниночка вообще восприняла как забавную игрушку, так что я окончательно убедился в том, что розовую девочку отдам ей. А что касается Наташи, то опять-таки, как и в случае с кольцом, буду создавать питомца конкретно под нее — и чем черт не шутит, вдруг получится еще какое-нибудь усиление специально под мою супругу.

В том, что Митя не будет здесь кому-то мешать, я был уверен, поскольку ему пообещали дать доступ в библиотеку. Причин, чтобы оставить Митю у Беляевых, набралось целых три. Во-первых, дополнительная защита нам с Наташей не нужна. Во-вторых, неизвестно, как вдовствующая княгиня относится к паукам. А в-третьих, в Валероне я предпочел бы в ближайшее время ничего не хранить. Выглядел мой помощник больным — перенапрягся, бедолага.

Так что я сам не заметил, как опять оказался на лестнице причальной башни, только в этот раз мы с Наташей выглядели очень и очень обеспеченной парой. Я тащил два чемодана и саквояж, в котором, на радость Валерону, была заполненная артефактная коробка с едой. Самого же Валерона несла Наташа, которую здорово изменила подобранная маменькой одежда. Нет, на моей супруге была не шубка, а тулупчик с меховой отделкой, но он выглядел очень элегантно, как и меховая шапочка. Валерон в ее руках смотрелся уж совсем как изнеженный домашний любимец, но это было прекрасное прикрытие, так что нужно будет заняться еще и его гардеробом.

Мою элегантность несколько портил топорик у пояса, но это было необходимое дополнение, показатель статуса. Отчим выдал целое досье на вдовствующую княгиню, которое он собирал на всякий случай и с которым мне предстояло ознакомиться в дороге, чтобы выбрать правильный стиль поведения. Хотя рекомендации мне были выданы одновременно с досье, так что просмотр, на мой взгляд, — простая формальность.

Подозреваю, что со стороны мы с Наташей все же смотрелись забавно, с учетом нашего возраста, но не более забавно, чем встретившаяся нам пара. Супруга колотила сумочкой по спине несколько нетрезвого мужа и со злыми слезами на глазах причитала:

— Скотина, ты мне всю жизнь испортил. Был шанс на достойную жизнь и ту упустил. Нельзя было отдавать, никак нельзя.

Супруг пытался сохранить хотя бы остатки самоуважения, от ударов не уклонялся, хотя старался идти так быстро, чтобы жена за ним не успевала. А еще бросал этак снисходительно через плечо:

— Надин, как ты не понимаешь, карточные долги — это дело чести.

— Какой чести, ирод? Ее отродясь у тебя не было. Говорила мне мама, за тебя не выходить. Так нет же, дура, не послушала ее.

— Я тоже не послушал родителей, которые говорили, что жениться нужно на девушке своего круга. И как результат, имею невоспитанную спутницу жизни, которой непонятно само понятие благородства.

Они как раз поравнялись с нами. Господин принял вид безвинно пострадавшего и улыбнулся нам — мол, что взять с глупой женщины, которая его преследует. После чего с удвоенной скоростью рванул вниз по лестнице. Его супруга, подхватив юбки и горестно всхлипывая, припустила за ним.

Нет, все же семейная жизнь — то еще испытание. Если эта дама знала страсть супруга к азартным играм, то почему не проконтролировала? Или думала, что на высоте тот не найдет себе партнера? Если уж в дирижаблях могут убить, то почему не могут ограбить? Похоже, здесь было нужно быть настороже все время.

Стюард в этот раз показался мне на редкость подозрительным. Он осмотрел нас с Наташей так, как будто прикидывал, сколько у нас при себе денег. Особенно задержался на топорике, который выглядел очень и очень дорого даже без учета его характеристик. Этот оценивающий взгляд почти сразу смягчился радушной улыбкой, которая явно была нацелена усыпить нашу бдительность. Заметил это я, заметил и Валерон.

— Этот тип что-то злоумышляет, — тявкнул он.

— Надеюсь, ваш песик не будет доставлять беспокойства другим пассажирам? — забеспокоился стюард. — У нас есть прекрасные патентованные средства для собак, которые позволят им провести время полета в здоровом сне.

— Медикаментозный сон здоровым не бывает, — холодно заметил я. — Наш питомец очень хорошо воспитан. Если к моей супруге никто не полезет, то его никто не услышит.

— Наша компания славится безопасностью полетов, — оскорбленно бросил стюард, растеряв угодливость, и протянул два ключа от кают за номерами четырнадцать и семнадцать.

— Мы бы хотели занять каюты, расположенные рядом.

— К сожалению, это невозможно. В этот раз свободных кают только три.

Я был уверен, что он врет, но доказать это можно было, только начав ломиться во все каюты рядом. Впрочем, и в этом случае он непременно что-то придумает. Однако, какая топорная работа. Ну что ж, кто предупрежден, тот вооружен.

Я донес Наташин чемодан до ближайшей каюты и быстро ее проинструктировал:

— По возможности из каюты не выходи и запрись изнутри.

— Я и сама хотела это сделать, — призналась она. — Мне нужно глянуть вероятности на завтра.

— Замечательно. Тогда спокойной ночи.

Валерон перепрыгнул ко мне на руки и тихо, но радостно тявкнул:

— На нас злоумышляют. Злоумышляют же?

— Мне тоже так кажется, — подтвердил я его выводы. — Похоже, в дирижабле летит карточный шулер, и стюард с ним в доле. Он нас с Наташей специально расселил подальше друг от друга, чтобы она не услышала и не пришла ругаться до того, как я все проиграю.

— А ты проиграешь?

— Я вообще играть не буду. Обломаю им всю малину, — усмехнулся я.

— Петь, ты чего? — вытаращился на меня Валерон. — Я же с тобой, а значит, не он тебя обжулит, а мы — его. Получим нужные деньги. А то вам купили новую одежду, а на меня уже не хватило.

— Может, мы все придумали? — предположил я.

Честно говоря, вступать в рискованную игру с карточным шулером желания не было даже при поддержке Валерона.

— Проверю, — предложил помощник, с которого сразу сошла вся томность. — Сразу после отправки дирижабля и проверю.

Он выпал из комбинезончика и испарился, даже не дождавшись взлета и предупреждения стюарда об отправлении. Отстыковка в этот раз прошла мягко, и дирижабль плавно набирал высоту. А вскоре Валерон устроил для меня персональную трансляцию.

— … дорогой топорик. Такими обычно наследников снабжают. А значит, денежки у юноши есть. И много. Один топорик как приличный дом в столице стоит.

— Преувеличиваешь, — недоверчиво протянул человек с незнакомым, но очень приятным, располагающим к себе голосом. Всегда был уверен, что такие голоса бывают только у жуликов. И вот — прямое этому подтверждение.

— Вы просто не видели. Металл непростой, и руны… Кажись, полный комплект. Одежда, опять же, новая, недешевая. Даже на собачке комбинезон меховой.

— На собачке? — расхохотался жулик. — Тогда точно у детишек лишние денежки есть, и не грех будет от них избавить. Какая каюта у юноши?

— Семнадцатая, — угодливо сказал стюард.

— Держи за наводку. Если удастся раскрутить на игру, получишь еще.

— Работаем по той же схеме?

— А зачем изобретать что-то новое?

Стюард побежал куда-то, а Валерон вернулся ко мне.

— Слыхал? — возбужденно сказал он. — Ты прав, и эта компашка собирается нас раздеть. Нужно что-то придумать.

— А что здесь думать? Я же сказал, что не стану с ним играть. Садятся за один карточный стол с профессиональными шулерами только идиоты.

— Или другие шулера, — заявил Валерон. — Мы его враз на пару обыграем. Он и охнуть не успеет, как без штанов останется. И вообще, чем ты рискуешь?

— Тем, что останусь без штанов сам? — предположил я.

— С чего бы?

— Я вообще в карточных играх не силен.

— Зато я силен. Если этот тип каким-то чудом выиграет, то я просто заберу с него компенсацию, — уверенно предложил Валерон. — И тогда останемся при своих. Не спускать же этому типу столь наглое злоумышление? Не скучно, опять же. Ночь длинная.

Не знаю как Валерону удалось уговорить меня на авантюру, но, когда стюард постучал ко мне с предложением чая, я поинтересовался:

— Любезнейший, нет ли на дирижабле какой библиотеки? А то скучно уже пялиться в окно. Темно, ничего не видно, а спать пока не хочется.

— Библиотеки нет, — радостно ответил он. — Но я могу поспрашивать у других пассажиров, не желают ли они провести час-другой за партейкой в шахматы или карты.

— Буду весьма признателен, — кивнул я.

Как только стюард ушел, я на всякий случай выплеснул принесенный им чай в окно и заполнил стакан чаем из фляжки — любые посторонние примеси могут повлиять на игру, в результате которой, несмотря на настрой Валерона, я не уверен.