Отдел возмездия

Глава 3 Первый блин комом

Когда мы зашли в дом и на первом же лестничном проходе встретили бабку, внимательно проводившую нас взглядом, я спросил у куратора:

— А почему мы ходим в военной форме?

— Как почему? — удивился тот. — А в чем же нам еще по-твоему ходить, как пожарные, что ли?

— Как пожарные не надо, но вот гражданскую одежду применить можно было бы, — сказал я.

Мы поднялись на четвертый этаж и пошли по коридору. Здание было построено недавно, после войны, все было сделано с размахом, коридоры широкие, потолки высокие.

— А зачем нам прятаться? — продолжал удивляться майор. — Разве мы не представители военных структур? И разве мы не боремся за правое дело коммунизма? Чего нам опасаться в собственной стране?

— А как же с демаскировкой? — спросил я. — Форма нас выдает с головой. Мы ведь тем самым сразу настораживаем объект.

— Ничего, пусть враги нас боятся, а не мы их, — беззаботно ответил Олег Николаевич и мы подошли к двери квартиры номер тринадцать.

Достав ключи, он собрался открыть дверь, но в это время из соседней, четырнадцатой квартиры выглянул высокий и тучный мужчина в очках.

— Ну наконец-то, это вы только теперь к Лаврентьеву явились? Не прошло и ста лет! Что же так долго ждали? Я ведь еще когда сигнализировал о его неблагонадежности. А он до сих пор девок водит, скотина, да еще и машину себе недавно приобрел, это при его-то зарплате младшего научного сотрудника!

— Успокойтесь, товарищ, мы вовсе не к Лаврентьеву, — сказал Олег Николаевич добродушно. — Вернее, не за ним самим. Мы просто так, задать пару вопросов.

— Ага, значит натворил он все-таки что-то, скотина, — с удовлетворением заключил мужчина и улыбнулся. — Напакостить, раз им соответствующие органы заинтересовались. Вы уж его хорошенько допросите, товарищи.

— Уж расспросим от души, не сомневайтесь, товарищ, — сказал я. — А вы следующий будете. Тоже, чтобы за пару с ним. Будет о чем побеседовать при встрече.

— Да я, собственно, даже не собирался, — растерялся мужчина и изъявил желание скрыться в своей квартире, как краб в ракушке.

— Хорошо, хорошо, спасибо за вашу бдительность, товарищ, — ответил мой куратор, сердито зыркнув на меня взглядом и открывая дверь. — Вы пока зайдите к себе и не выходите, только по вопросам жизненно важной необходимости.

Мы вошли в квартиру и майор спросил:

— Ты чего над нашими помощниками добровольными насмехаешься и запугиваешь их? С ума сошел, что ли?

Но я не успел ответить, потому что из комнаты напротив, кажется, гостиной, вышли двое человек с пистолетами в руках и открыли стрельбу. Сразу, без предупреждения.

Я успел схватить Олега Николаевича за плечи и рвануть в соседнюю комнату. Дверь туда оказалась закрытой, но для моего нового могучего тела это не оказалось большой проблемой. Сначала я замешкался, потом выбил ее плечом.

Мы ввалились в комнату вместе с куратором и повалились на пол. Я мигом достал свой наган из кобуры, а в руке майора возник «вальтер». А еще я заметил, что предплечье его мокрое от крови.

— Ну ты даешь, дядя Олежка, — восхищенно сказал я. — Пошел устраивать засаду на медведя, а сам в его берлогу попал. Еще и отметил он тебя уже, как родного.

— Заткнись, курсант, — беззлобно сказал Олег Николаевич, вытянув руку с пистолетом к двери. — Займи позицию лучше где-нибудь, чтобы тебя не шмякнули. Молодец, быстро сориентировался.

Я вовремя успел спрятаться за тахту, стоявшую рядом, когда в комнату заглянул один из стрелков. Я выстрелил, но он успел отскочить и пуля выбила крошки бетона на панели стены напротив. Я тут же переместился в сторону, чтобы поменять засвеченную позицию, а майор тоже отполз подальше за шкаф.

— Кто это такие? — спросил я шепотом. — Они нас что, с Новым годом поздравлять пришли? Рано же еще, весна на дворе. А если с восьмым марта, так ведь мы не девушки, чтобы нас поздравлять.

— Заткнешься ты когда-нибудь, курсант или нет? — спросил куратор и охнул от боли в простреленном плече. — Я и сам не знаю, как они здесь оказались. Утечка прошла где-то.

— Я не могу молчать, — ответил я. — У меня гормоны бурлят.

— Раньше ты вроде молчун был, — удивился Олег Николаевич, приподняв «вальтер» наизготовку. — А теперь рот не закрывается.

— Я даже петь могу! — громко сказал я и тут же торопливо затянул: — Вдоль по Волге-е-е! Вдоль по матушке реке-е-е!

В это время в дверном проеме снова показались стрелки. Причем один высунулся наполовину, а в руках у него вместо пистолета уже оказался ППШ. Второй его товарищ мелькнул в проеме и очутился возле противоположной стороны проема, беря нашу комнату полностью в зону обстрела.

А затем в квартире раздался грохот выстрелов ППШ. Сначала один, потом второй. Я к тому времени уже сместился на пол и выползая из-за тахты с другой стороны, увидел одного из противников, усердно поливающих пулями мое укрытие.

От тахты летели во все стороны щепки и кусочки тканевого покрытия, а я выстрелил в него, почти не целясь. Он думал, что я нахожусь все еще там, где раздавались звуки моего голоса, поющего между прочим, весьма ужасно, но я уже был в другом месте. Собственно говоря, поэтому я и старался таким образом сбивать противников со следа, эта уловка пару раз спасла мне жизнь.

Моя пуля угодила врагу в грудь, он откатился назад и упал к стене в коридоре квартиры. ППШ свалился на пол. Почти сразу же его напарник прекратил стрелять и спрятался за стену.

— Ты как там, дядя Олежка? — спросил я, выбросив отстрелянные патроны и досылая новые в наган. — Все в порядке?

В ответ раздался невнятный стон боли. Что-то не везет мне в последнее время на автоматы, что в двадцать первом веке, что в двадцатом.

— Ты давай того, держись там, — строго сказал я куратору. — Не вздумай ноги откинуть. Или шмякнуться, как Кирсанов Семен выражается, слышишь?

Второй противник сидел за стеной и не шевелился. Ладно, сейчас мы тебя оттуда выкурим. Схватив цветное аляпистое покрывало с тахты, уже изуродованное пулями, я швырнул его в коридор. Тут же раздались выстрелы. Ладно, вот ты где затаился, сидишь у ближней стены.

По большому счету, время работало на нас, скоро сюда может заявиться полиция, тьфу, милиция и накроет этого террориста. Но с другой стороны, разве тогда мы не будем засвечены? Наверное, нашими инструкциями не особо рекомендуется попадать в поле зрения других силовых структур, хоть и дружественных. Кроме того, мне и самому не особо хотелось общаться с милиционерами, в силу еще старой своей профессии киллера в двадцать первом столетии.

Поэтому я не стал терять времени. Вскочил, уперся в тахту плечом и двинул ее в направлении коридора. Она была небольшая, мне по пояс, но со своей задачей отвлечения внимания должна была справиться. Подкатив ее к выходу, я напрягся, приподнял тахту и с легкостью швырнул ее в коридор.

Отскочив от стены, мебель свалилась на ближайшую ко мне стену и кажется, задела нашего противника, потому что он охнул от боли и даже выстрелил пару раз. Затем я высунул руку в коридор, благоразумно не суясь туда сам и разрядил весь наган в предполагаемое место нахождения противника. Негромкие крики, раздавшиеся во время выстрелов, убедили меня, что я зацепил цель.

Подождав еще некоторое время, я перезарядил наган и сначала швырнул в коридор стул, валявшийся рядом. Никакой реакции. Тогда я быстро высунулся в коридор и тут же метнулся обратно.

Но и того, что я успел заметить, было достаточно. Второй наш стрелок тоже уже лежит на полу в луже крови. Ранен или убит. Я обернулся на первого, держа его в поле зрения и убедился, что он не выстрелит мне в спину.

Потом снова выглянул в коридор и посмотрел на второго противника. Он еще дышал, а завидев меня, попытался поднять ППШ. Ну уж нет, я в эти игры больше не играю. Не хватало еще, чтобы меня снова подстрелил раненый и не добитый враг.

Я поднял наган и застрелил его. Затем добил первого, хотя он и так лежал неподвижно. Потом вернулся к Олегу Николаевичу и осмотрел его. Дела плохи, пули из ППШ насквозь изрешетили моего куратора, он уже не жилец. Но сейчас все еще лежал в сознании, хотя глаза быстро мутнели.

— Эй, товарищ майор, — тихонько сказал я и потряс его за плечо. — Ты как там, слышишь меня?

— Найди капитана, — прохрипел Олег Николаевич. — Его зовут Штеменский Анд… Андрей Матвеевич. Он из генштаба. Он любит играть в катране на Мойке, зайдешь через Гешу Индейца. Узнай про Койота и убей.

— Э, ты чего, товарищ майор? — сказал я. — Ты давай, не окочурься здесь. Потерпи немного.

Но он уже сжал мне руку, так сильно, что у меня хрустнули кости. Затем прохрипел:

— Найди их и устрани, — а затем устранился сам.

Затих и перестал шевелиться. Я осторожно высвободил свою руку и положил куратора на пол. Пощупал пульс и сердцебиение, убедился, что он и вправду скончался. Затем обыскал. Так, деньги и «вальтер» мне самому не помешают, а остальное я, пожалуй, оставлю. Да, вот еще, ключи от машины, тоже мне не повредят.

— А что это здесь происходит, товарищ? — спросил сзади напряженный голос.

Я обернулся и увидел того самого скандального доносчика в очках, обрадовавшегося поначалу нашему визиту. Только теперь, когда он увидел меня с окровавленными руками, мародерствуюшего среди горы трупов, его радость куда-то улетучилась. Не успел я что-либо сказать, как он попятился назад и споткнулся о руку лежащего в коридоре трупа.

— Не извольте беспокоиться, товарищ! — закричал он из коридора и я услышал, как он выскочил из квартиры, хлопнув дверью. — Я сейчас вызову милицию!

Вот сучонок, побежал жаловаться. А еще я услышал, как он по дороге перекинулся парой слов с какой-то старушкой, там, в подъезде:

— Ты куда это торопишься, милой?

— Матрена Ильинична, беги домой давай, там диверсанты стрельбу устроили.

— Дык я слышала уже, уже и милицию вызвала. Они уже поднимаются.

— Молодец, Матрена Ильинична! — закричал доносчик и тоже хлопнув дверью, скрылся в своей квартире.

А далеко в подъезде я услышал голоса. Наверняка, менты. Вот удружила бабка, просто молодец.

— Долгих лет тебе жизни, Матрена Ильинична, старая ты жаба, — пробормотал я, поднимаясь и озираясь по сторонам.

Подбежал к двери, хотел выскользнуть на верхнюю площадку, а потом тихонько выйти, когда милиционеры войдут в квартиру. Но нет, они уже на нашем этаже.

— Какая квартира, Гнеденко? — спросил один из коридора.

— Тринадцатая, кажись, — ответил другой и попробовал открыть дверь, которую я успел запереть. — Здесь закрыто. Зови дворника, пусть ключи принесет. Он же где-то здесь ошивался.

Так, времени у меня совсем мало. Я подошел к окну комнаты, где мы устроили побоище, распахнул, выглянул наружу. Нет, не вариант, карниз очень узкий, стена гладкая, никуда не пролезть.

Зато рядом, оказывается, был балкончик, через который можно залезть вниз или вверх. Не желая терять времени, потому что милиционеры уже пробовали выбить дверь квартиры, я прыгнул на балкон и уцепился за толстые каменные перила.

Повис над улицей, спустился ниже и раскаявшись над балкончиком третьего этажа, прыгнул туда. Попробовал открыть дверь в квартиру, потом не стал рисковать и точно таким же манером спустился на второй этаж. Хорошо, что в эти благословенные годы еще не вошло в привычку застеклять лоджии.

С балкона второго этажа я опять спустился ниже, цепляясь за основания перил и спрыгнул на тротуар под окнами. Ноги обожгла боль, которая всегда бывает, когда прыгаешь на твердую поверхность, но я ничего не ушиб. А самое главное, теперь я оказался свободен и мог идти куда заблагорассудится.

Выйдя обратно из-за дома на широкую улицу, все еще занесенную весенним льдом. Подошел к «Победе» и сел за руль. Как заводится это чудо инженерной мысли? Я вспомнил, как это делал Олег Николаевич и вскоре машина звонко загудела двигателем.

Я отъехал от опасного здания и поехал по городу. Навстречу через дорогу вырвалась черная собака и хотел бросился под колеса, глупое животное. Я едва успел затормозить и отогнать ее сигналами клаксона.

Завидев будку ближайшего телефона-автомата, я остановил машину на обочине дороги и подошел к будке. Затем подошел к телефону и порылся в кармане. Найдется ли у меня пара монет?

Слава богу, у Миши, прежнего владельца тела, монеты нашлись и вскоре я услышал далекий писк телефонного вызова. Звонил я, разумеется, в штаб-квартиру своей конторы. Что там будут за дальнейшие инструкции?

Я, конечно, мог крутануть руль и направить колеса туда, куда глаза глядят, а то и попробовать убежать за границу. Но сомневаюсь, что это хорошая идея. Найдут ведь, даже за границей достанут. У них длинные руки, а бегать всю жизнь и оглядываться в поисках убийц я не собирался. Сейчас у меня есть другая работа, на которую я вроде бы подписался, а значит, надо выполнить заказ.

— Я слушаю? — сказал Зверь в телефон. Ого, значит, сработало. — Это ты, Комар? Как все прошло?

Затем он замолчал, ожидая отзыва, а я ответил:

— Нет, это не Комар, а Москит. Или, может, дадите мне кличку Кастет?

— Это ты, — в голосе Зверя я не почувствовал особой радости. — Почему это ты вышел на связь? Где Комар?

— Комара прихлопнули, — ответил я. — Двое парней с пистолетами и ППШ. Я их списал. Там милиция прибежала на шум, можете что-нибудь с ними сделать?

— Адрес? — деловито спросил Зверь. Какой он, однако, душка, когда разговаривает по телефону. — Ясно, сейчас я вышлю туда группу чистильщиков. Значит, капитана ты не нашел?

— Нет, — ответил я и крепче сжал холодную трубку. — Но у меня есть зацепка. Комар дал напоследок.

— Тогда работай. Сюда без результата не возвращайся, — приказал Зверь. — И помни, только от тебя зависит, будет у нас волшебный меч или нет.

И повесил трубку, невежа, даже не попрощался. И насчет майора ничего не сказал, даже не всплакнул. С какими жесткими, если не сказать черствыми ребятами мне приходится служить, однако.

С другой стороны, при такой работе лучше держать эмоции в узде и не слишком привязываться к сослуживцам. Ладно, я так и привык работать. Никаких переживаний, голый расчет и хладнокровие. Вперед, на поиски помощника Койота.

В дверь будки постучалась женщина.

— Ну, ты долго торчать здесь еще будешь, служивый? Дай, мне тоже срочно позвонить надо.

Я и так уже замерз стоять в холодной телефонной будке. Выскочил наружу и уселся в автомобиль. Теперь надо подумать, как быть дальше.

Первым делом надо найти Мойку с таинственным Гешей Индейцем. Где это находится, бог весть. Но ничего. Мне надо отдохнуть, переодеться все-таки в гражданскую одежду и перекусить.

Ну а затем можно будет и пораскинуть мозгами, чтобы найти ниточку, ведущую к таинственному помощнику Койота. Интересно только, какой тогда он, этот Койот, если у него такие удалые помощники? Тот еще жук, наверное.

Я поехал дальше по улице, разыскивая общепит и магазин одежды. Не успел я проехать и пары кварталов, как улица вывела меня на небольшую привокзальную площадь, кажется, Казанский вокзал, если я не ошибаюсь.

В центре перед площадью стояли башенные часы, а время они показывали всего четверть двенадцатого. Неужели прошел всего час, как мы вошли в квартиру в пятиэтажке? Мне казалось, что уже прошла целая вечность.

Решив, что рядом с вокзалом я найду все, что душе угодно и вполне приемлемого качества, я припарковал машину посреди таксомоторов, зазывающих пассажиров и отправился по делам.

Более-менее сносный ресторан, в котором можно было пообедать, не опасаясь за состояние желудка, я нашел в квартале от вокзала. После перекуса я набрел на магазин одежды и приобрел пальто, костюм, рубашки и ботинки. Там же переоделся, потому что мне все время казалось, будто все окрестные милиционеры и патрули смотрят на мою военную форму.

К вокзалу я не сразу нашел выход, а немного заплутал во дворах. Чтобы выйти к машине, мне пришлось пробираться через узкий переулок, все еще заваленный снежными завалами.

Но не успел я дойти до конца переулка, как спереди возникли две фигуры. Сзади тоже послышались шаги.

— Ну что, гражданин мой хороший! Стоять, боятся, руки на голову, это гоп-стоп!