Отдел возмездия

Глава 13 Большой бум в Арзамасе

Ну вот, только этого не хватало на нашу многострадальную голову. Мало мне одного куратора замочили, так теперь и второго тоже пришьют. Тогда уж меня точно вышибут из конторы с волчьим билетом. А в графе «основание увольнения» укажут: не смог обеспечить безопасность кураторов. Хотя, вроде бы, это они должны обеспечивать мою безопасность, как неопытного сосунка?

Я вздохнул и подошел к Сильвии. Пощупал бок, весь в крови. Даже если и зажечь спички, ничего особенного я сейчас не увижу. Надо выйти на свет, если она еще сможет, конечно же.

— Ну что, поздравляю, — сказал я насмешливо. Вид молодой волчицы, которая все время до этого строила из себя начальницу и вожака стаи, а теперь истекала кровью, все-таки вызывал желание чуточку позубоскалить. — Раньше ты меня спасала, а теперь придется мне. Давай, хватайся за мою шею, я тебя подниму на руки.

Она оказалась на удивление легкой. Я поднял ее, как пушинку и понес через весь подвал, туда, где светлел небольшой прямоугольник выхода. По дороге я вспомнил, что в последний раз нес вот так девушку очень давно, в прошлой жизни.

Это была совсем другая девушка и она любила грызть леденцы и кушать мороженое. Это был день нашей свадьбы и она была одета в самое красивое платье. Ее звали Лена и с того момента, как я поднял ее на ступеньках дворца бракосочетания и до часа ее смерти осталось всего пара часов.

— Ты не устал? — подозрительно нежно вдруг спросила Сильвия, прервав мои далекие воспоминания и я почувствовал, что она прижалась ко мне еще крепче и вздохнула. — Какой же ты все-таки сильный.

В такое время, истекая кровью, она может еще думать о романтике? Или рана оказалась не такой уж и опасной? О женщины, нам, мужчинам, никогда не понять, что творится у вас в голове.

Мы вышли из подвала и к этому времени лицо Сильвии вдруг оказалось совсем близко к моему, я ощущал ее прерывистое дыхание у себя на щеке. Что вообще творится такое, с чего это она вдруг воспылала ко мне страстью? Ладно, с этим разберемся потом, сейчас надо осмотреть ее рану, а еще подумать, как быть с этой кучей военных и милиционеров вокруг входа в подвал, нацеливших на нас добрую сотню стволов.

И в самом деле, оказывается, во дворе напротив входа в подвал собрались, пожалуй, все вооруженные силы Арзамаса. Когда я вышел, они чуть было не изрешетили нас пулями, но их остановил наш беспомощный вид и окрик Стрельникова:

— Не стрелять! Это свои.

Ну и слава богу, я уж думал, что сейчас меня тоже нашпигуют свинцом по самые гланды.

— Что случилось? — спросил подполковник, подходя к нам. — Опять вы залезли по уши в дерьмо? Что на этот раз?

— Второй стрелок готов, — ответил я, передавая Сильвию подбежавшим военным санитарам. — Что вы, не надо благодарностей, товарищ подполковник.

Стрельников по привычке выпучил глаза, когда я сообщал ему ошеломляющее известие. В последнее время он так и ходил постоянно.

— Что значит готов? Как это второй? А где первый?

О спасите мои тапки, они даже не нашли еще первого стрелка, Серегу. О чем тут вообще можно разговаривать?

— Я вижу, вы многое проспали, товарищ полковник, — сказал я. — Это уже второй убийца, тот самый, что должен был перестрелять ученых второго цеха, как кроликов. А первый остался в здании рядом с первым цехом. Отправьте людей, чтобы проверить это.

Стрельников подозрительно посмотрел на меня. Видимо, подумал, что я нахожусь в горячечном бреду.

— Стрелки? Какие стрелки? — спросил он.

Объяснять ему дальше не было времени. Подошел лейтенант и доложил, будто о самом по себе разумеющемся:

— Товарищ подполковник, обнаружена еще одна группа злоумышленников. Они взяли заложников в здании Дома культуры. Предварительно известно, что это подрывники.

— Да что же это такое творится в городе? С ума все посходили, что ли? — спросил Стрелочников, развернулся и почти бегом пошел к машине.

К нему бросились офицеры с новыми сообщениями, а милиция и военные начали собираться и погружаться в машины. Я остановил карету скорой помощи, куда упаковали Сильвию, подошел к ней и сказал, что случилось.

— Ну и что? — спросила она, равнодушно дернув плечом. — Это нас не касается. Спасение заложников не наш профиль. Твоя задача сейчас — это отправиться в Москву и найти Койота. Курчатов важнее всех заложников, вместе взятых.

Нет, я не собирался мчаться стремглав в Москву. Я хотел разобраться с тем, что происходит в этом закрытом городке. Хотя бы потому, что могу узнать что-то новое о Койоте.

— Нет, это наша работа, — сказал я. — Там сказали о подрывниках. Наверняка они связаны как-то с Койотом. Если мне удастся что-то выяснить, это никогда не помешает. Да и потом, ты все равно еще будешь в больнице, так я хоть развлекусь немного.

— Развлекаться будешь в Москве, — отрезала Сильвия. — Ты должен немедленно возвращаться, даже без меня, понял? Я скоро приеду сама, нечего меня ждать. Это приказ, товарищ Михаил Бутов. Извольте подчиниться.

Но нет, как-то в своей прошлой жизни я уже сделал выбор между спасением заложников и приказом от вышестоящего начальства. И потом сожалел об этом всю оставшуюся жизнь. А теперь я не оставлю этот след за собой.

— Будем считать, что я его не слышал, — сказал я, глядя ей в глаза. — Желаю скорейшего выздоровления, товарищ старший лейтенант.

Развернулся и отправился со двора. Мне надо было снова взять машину и добраться до здания Дома культуры.

— Стой, Бутов! Это прямое неподчинение! — кричала Сильвия мне вслед. — Ты еще пожалеешь об этом!

Еще бы не пожалеть, особенно если я снова оставлю людей в беде, как когда-то. Было у меня такое в прошлой жизни. До сих пор иногда вспоминаю и хочется вернуться назад, если уж путешествия во времени возможны.

В общем, не обращая внимания на истошные вопли Сильвии, я поехал к Дому культуры. Где он находился, я даже не подозревал, но предполагал, что где-то на главной улице Ленина или Коммунистической. Поплутав по ней минут десять и ничего не найдя, я спросил у прохожего, рабочего в штанах и клетчатой рубахе.

— Дом культуры имени Горького? — переспросил он, с подозрением оглядывая мою большую тачку, из окна которой я высунулся, чтобы спросить дорогу. — Да вон он, через две улицы. Видите крышу?

Я поглядел, куда он указывал и в самом деле разглядел черепичную крышу здания из коричневых кирпичей. Искомый объект располагался, оказывается, на Октябрьской улице. Ну конечно, кто бы сомневался.

— Спасибо, — сказал я и помчался к цели.

— Только там какая-то буза идет, вы уж поосторожнее, — доброжелательно крикнул он мне вслед, а я в ответ посигналил клаксоном.

Буза возле Дома культуры и в самом деле творилась нешуточная. Там собралось штук двадцать автомобилей, милицейских и военных, а еще пожарные грузовики и скорая помощь. Командовал операцией милицейский начальник, полковник Кричев, я его до этого пару раз видел, а вот Стрельников куда-то запропастился. Тот факт, что я приехал на ЗИМ высокого начальства, да и вообще был какой-то мутной темной лошадкой, заставил милицию разговаривать со мной осторожно.

— Сколько их там? — спросил я у полковника. — Диверсантов?

— Пятеро, — нехотя ответил мне полковник, высокий плотный человек с толстой шеей и массивным подбородком. — Вооружены пистолетами и «Шмайсерами», есть гранаты и взрывчатка. Захватили группу работников театра и кружка художественной самодеятельности в количестве двадцати человек. Обещают взорвать и убить, если мы не предоставим им свободный выезд из города.

— Всего пятеро? — спросил я. — А что собираетесь делать? Штурмовать или вести переговоры?

— Пока не поступила команда из Москвы, будем ждать, — все также нехотя ответил Кричев. — Капитан Безносов вступил с ними в переговоры, пытается уговорить сложить оружие.

— Товарищ полковник, у вас есть оружие? — спросил я. — У меня боеприпасы к концу подходят. Мне бы пистолет, да и автомат не помешал бы.

— А вы чего это, сами решили туда идти? — встревожился полковник. — Даже не вздумай, слышишь? Сейчас я несу ответственность за всю операцию, так что не пытайся мне положить свинью, понял, как там тебя?

— О нет, что вы, товарищ полковник, — ответил я. — Я вообще сейчас уже уезжаю из города, мне начальство приказало немедленно выехать в Москву. Мне бы на дорогу с собой взять оружие и машину, а то когда сюда ехали, напали какие-то бандиты, мы еле от них отбились. Я совсем не собираюсь путаться у вас под ногами.

— Это другое дело, — успокоился полковник и показал назад. — Вон, подойдите к снабженцу. Но для начала покажите соответствующий документ, дающий право на ношение оружия.

Я показал удостоверение, столько раз спасавшее меня в эти непростые деньки, но въедливого полковника это не удовлетворило.

— А где еще одна бумага, приказ или распоряжение от вашего командования? — спросил он. — Мне что, вашим удостоверением свою задницу прикрывать, если вы кого-нибудь пристрелите из моего оружия?

Я открыл рот, собираясь довольно резко высказаться об его заднице, но тут в здании грохнул взрыв и закричали люди. Полковник забыл обо мне и побежал к соседней машине, разговаривать с помощниками и подчиненными. Может, воспользоваться происходящим?

— Быстро, выдайте мне оружие, — прокричал я, подбежав к снабженцу, лейтенанту с красной повязкой на рукаве и ткнул ему удостоверение под нос. — Ваше начальство в курсе, мне нужно срочно прикрыть «черный» ход из здания.

Поскольку вокруг после взрыва царила тревога и суматоха, все забегали, как мураши, которым залили воду в муравейник, молодой лейтенант не смел и пикнуть. Милиция прибыла на грузовике, в кузове лежало оружие, каски и плащи, все по-военному. Снабженец быстро выдал мне ТТ с пятью коробками патронов, а еще и ППШ, тоже с изрядным количеством боезапаса.

— А бронежилета нет? — с надеждой спросил я.

— Чего? — удивился лейтенант.

Ясно, значит, еще не придумали. Ладно, придется обходиться собственными силами и стараться не попасть под пули. Я кивнул лейтенанту, расписался в ведомости выдачи оружия и побежал в обход с площади Стачек, куда выходила Октябрьская улица и где стоял Дом культуры. Если уж и атаковать террористов, то только с другой стороны здания, не в лоб.

Вскоре крики и шум толпы остались позади. Я обежал Дом культуры сбоку и заметил, что с задней стороны, там, где имелся «черный ход», тоже стоят вооруженные милиционеры. Если я туда сейчас полезу, меня остановят, зададут ненужные вопросы, помешают, а ведь времени в обрез. Ох, как не вовремя они там собрались.

Оглядевшись, я увидел окна, в торце здания, заколоченные деревяшками, а сверху еще и решетками. Это что же, Дворец культуры, разве он должен так выглядеть, даже если и не с фасада? Хотя присмотревшись, я понял, что в этом месте недавно делали ремонт, меняли окна и собирались перекладывать облицовку, да еще не доделали до конца. Все понятно, не торопятся доделывать ремонт быстрее.

Я подошел к окнам, расположенным на уровне груди, взял решетку, тряхнул прутья и убедился, что они надежно прикреплены к стене. Впрочем, можно ли считать их таким уж надежным препятствием? Помнится, цирковые силачи в своих номерах показывали и такие трюки, как сгибание прутьев. Что, если попробовать, чего я теряю, в конце концов?

Положив оружие на землю рядом со стеной, я подошел вплотную к окну и взялся за старые проржавевшие прутья. Толщиной с палец, длинные, коричневые, поддадутся ли они мне? Я напряг мышцы и потянул один прут от себя, а другой к себе. Сразу почувствовал боль в раненой вчера руке. Ну ничего, потерпи, милая, надо, значит надо.

В голове зазвенели тонкие колокольчики, перед глазами поплыли желтые круги, но я напрягался все больше и больше. Затем, когда мне показалось, что ничего не получится, прутья вдруг сдвинулись с места, сначала один, потом второй. В легких у меня уже не хватало воздуха, я остановился, отдышался немного, все еще продолжая цепляться за прутья, а затем снова набрал полную грудь воздуха и опять попытался их разогнуть. Ничего не получалось, я постепенно выдавливал воздух из себя и при этом яростно рычал «Ра-а-а-а!».

Внезапно прутья пошли в разные стороны, у меня было ощущение, будто они сделаны из толстой алюминиевой проволоки, а не из стали. Я не верил своим глазам, но оказывается, и сам не подозревал, какой огромной силой обладаю. Наконец, когда пруться согнулись так сильно, что я мог пролезть в образовавшееся отверстие, я остановился.

Посмотрел на прутья, потом на свои руки. На ладонях остались красные вмятины от давления на решетку, а еще пятна бурой ржавчины.

— Ни хрена себе я Геракл, — пробормотал я.

После такого содрать доски внутри оказалось детской забавой. Я осторожно огляделся и убедился, что моя порча социалистического имущества осталась незамеченной. На площади перед Домом культуры кричали люди, что-то вопил в рупор капитан Безносов, а я собрал оружие и полез внутрь здания.

Да, здесь и вправду недавно шел ремонт. Внутри у стены комнаты стояли ведра и банки с краской, валялись кисти, а пол покрыт пятнами извести. Я пошел дальше и осторожно вышел из комнаты в коридор.

Я думал, что заложники и бандиты находятся на втором этаже, но крики доносились откуда-то из конца моего коридора. Он выходил на большой вестибюль, с мраморными полами и зеркальными стенами, окаймленный по обеим сторонам плавно извивающейся лестницей. Вот с этого-то парадного зала и доносились отчаянные вопли.

— Не надо, пожалуйста, не убивайте! — кричали там. Видимо, заложник, умоляющий о пощаде.

— Заткнись, заткнись, сука! — ответил суровый мужской голос. Ну да, сразу видно человека из команды Койота. — Я сейчас тебе мозги вышибу.

Я двинулся дальше по темному коридору. На время вопли прекратились и в это время в конце коридора прошли люди. Поскольку знакомство с ними не входило в мои ближайшие планы, я вжался в коробку дверного проема, надеясь, что меня не заметили.

— Что это было, ты видел? — спросил кто-то из прошедших и я услышал осторожные шаги.

Бдительный террорист шел ко мне по коридору. Я посетовал на собственную неосторожность и попробовал открыть дверь, рядом с которой стоял. Не знаю, на что я надеялся, но дверь приоткрылась и я скользнул внутрь. Интересно, заметил ли мой преследователь полоску тусклого света, легшую при этом на покрытый ковром пол? Если не слепой, наверняка заметил.

Я приготовил пистолет, хотя желательно было обойтись без стрельбы. Дверь закрывается только на ключ, значит, она останется открытой. Я оглядел большую комнату, окна которой были занавешены тяжелыми шторами и увидел, что вся она заставлена гипсовыми скульптурами Ленина и Сталина в разных позах, в основном, с поднятой рукой. А что, хорошее укрытие, можно неплохо спрятаться.

Я тут же шагнул в сторону и спрятался за монументальным бюстом Ленина, метра в обхвате. Хватит ли этого, чтобы уберечь меня от посторонних взглядов? Пожалуй, только на первое время, а потом желательно заползти под вон тот длинный стол для заседаний, покрытый зеленой тканью и даже с готовым графином и стаканами на поверхности.

Вот дьявольщина, если я сейчас открою стрельбу, то весь план освобождения заложников полетит в тартарары. Поднимется суматоха и их могут перестрелять, как овечек на скотобойне. Весьма нежелательное решение, власти города вовсе не погладят меня по головке.

Я начал жалеть, что не послушался разумного совета Сильвии и не отправился домой, ввязавшись в это безнадежное мероприятие. Но делать уже нечего, будем играть теми картами, что нам сдали.

Дверь в комнату открылась, впуская моего преследователя.