Отдел возмездия

Глава 15 Веселая поездка домой

Ещё не настал вечер, а мы с Сильвией уже ехали обратно в Москву. И я не скажу, что это была грустная поездка. Наоборот, она вышла очень даже веселой. Хотя вначале таковой не выглядела.

Но лучше рассказать обо всем по порядку.

После того, как я услышал глухие отзвуки взрыва, крики и шум вокруг меня мгновенно прекратились. Все прислушались, и милиционеры, и военные, и гражданские лица.

Выражения лиц оказались непередаваемые. Кречнев аж побелел от неожиданности. Помнится, я и сам в первый миг взмолился небесам, прося о том, чтобы это не взорвались ядерные изделия завода. Но обычно в нашей атеистической советской реальности небеса предпочитали оставить наши мольбы без внимания.

— Что это? — спросил кто-то из военных. — Детонация ВУ?

— Да уж понятно, что не новогодние хлопушки, — пробормотал я и высвободился из рук милиционеров, все еще державших меня. — Ну как, я свободен, могу идти? Вернее, бежать?

— Мы с тобой еще разберемся, Бутов, — пригрозил Кречнев и поспешил к выходу.

Я постарался не отставать от него. Тоже помчался к дверям, затем остановился и оглянулся на пленника. Вернулся к нему и спросил:

— Что значит отвлечь внимание? Значит, вы вовсе не подрывники и диверсанты? Вы просто должны были захватить заложников, а потом отпустить их?

— Да, у нас было такое задание, — кивнул пленник и с надеждой спросил: — Послушайте, какое наказание меня ждет? Мы ведь просто хотели попугать власти, никого не убивали. Это по сути обычное хулиганство.

— Готовь лоб для мишени. Ты хоть понимаешь, дурень, во что ввязался? Это же измена Родине и пособничество врагу, как минимум, — мрачно ответил ему я и спросил: — А откуда ты узнал про Койота?

— Я еще с войны попал к ним в капкан, за сотрудничество с фашистами, — сказал оставшийся пленник и опустил глаза. — Они угрожали отправить нашим властям документы и фотографии, подтверждающие мое предательство. У меня не было выхода, пришлось согласиться. Недавно подняли все спящие ячейки в подмосковье, всем сказали помогать прибывшему агенту. После этого обещали, что больше никогда нас не привлекут к сотрудничеству.

— А ты поверил? — спросил я. — Ну ты даешь. Надо было самому выход искать. Выход всегда можно найти, если пораскинуть мозгами.

Ну а поскольку ничего нового он сообщить не мог, мне пришлось оставить его и выбираться наружу из многострадального Дома культуры. Надо узнать все-таки, что за взрыв прогремел недавно.

Разобраться в этом было нетрудно. Над крышами домов поднимался черный дым, аккурат со стороны заводского цеха номер один. Чертыхаясь, я сел в машину и отправился к месту происшествия.

Мотор машины звучал ровно, я приоткрыл окно, чтобы встречный ветер остудил горячую голову. Интересно, если взорван завод, сколько радиоактивных веществ уже выбросило в атмосферу? И ведь здесь не имеется нормальных средств защиты, люди даже не догадываются до конца, с насколько разрушительной игрушкой они начали забавляться. Кроме, разве что, ученых, которые занимаются ее разработкой. Если это действительно произошло, мне уже вряд ли что-то поможет, я уже получил подходящую дозу облучения.

Впрочем, увидев огромную толпу возле завода, я пробрался по ней и нашел наконец Стрельникова. Командир местных гэбэ стоял и громогласно раздавал указания. Что-то я не заметил вокруг никаких ученых и представителей городской администрации.

— Ага, вот и ты, — хмуро сказал мне Стрельников. — Я тебе так скажу, когда я тебя вижу, сразу после этого у меня возникают проблемы. А в городе происходит вообще нечто невообразимое. Поэтому пошел бы отсюда подальше. Тебя твой куратор ждет, молнии мечет. Езжай уже с ней обратно в Москву.

— А кто взорвал заводы? — спросил я. — Все-таки перехитрили нас диверсанты?

Стрельников покачал головой и хмуро улыбнулся. Это была единственная улыбка, которую он позволил себе за последнее время общения со мной.

— Нет, ни хрена не перехитрили, — ответил он и начал кричать на подчиненных, которые так и не обеспечили достаточное крепкое оцепление, через которое не смогли бы просачиваться зеваки. Подчиненные, в свою очередь, начали ругаться с милиционерами. Затем Стрельников обернулся ко мне. — А ты чего здесь еще? Я же сказал тебе, иди к себе обратно и доложи начальству, что у нас здесь все под контролем.

— Как же это под контролем, когда у вас завод сгорел ко всем чертям полосатым? — спросил я и указал на дым.

Стрельников устало вздохнул.

— Как же меня твоя рожа доконала, так бы и треснул по ней, курсант. Да пойми ты уже наконец, что эти заводы и были построены специально в целях камуфляжа вот таких вот диверсантов. В них ничего нет из атомного проекта. Там рельсы дорабатывают для трамваев и кузовы для грузовиков. А название и секретность повышенная, чтобы враг повелся. И руководство атомного проекта здесь сидело, конечно же. Настоящие заводы совсем в другом месте расположены, в Арзамасе, конечно же, но совсем в другой стороне, в неприметных мастерских. Твоя напарница уже в курсе, на них за это время еще два ядерных заряда произвели. В прошлом году провели испытание первого заряда, а в этом году планом было поставлено изготовить еще пять зарядов. Так мы уже два изготовили за зиму, а теперь, скорее всего, перевыполним план, до конца года еще семь сделаем. Так что ваши диверсанты перестарались немного, все это время за фиктивным объектом охотились.

— Ну так, ученых-то они настоящих подстрелили, — пробурчал я, все-таки в душе оставаясь довольным хитроумием наших организаторов проекта. — Как там они, кстати?

— Ничего, жить будут, Иди уже и не попадайся мне на глаза больше, курсант, — устало сказал Стрельников и отвернулся к другому своему подчиненному.

Я впервые повиновался ему и направился к разыскивать мою прекрасную спутницу. Я надеялся поразить ее полученными новостями и тем самым убавить ее гнев.

Но Сильвия была далека от того, чтобы сменить гнев на милость. Я застал ее в больничной палате, где ее уже успели подлатать. Поглядев на шоколадки, которые я привез специально для нее, девушка недовольно поморщилась. Ну да, кажется, ее могли порадовать только новые ножи ручной работы, отточенные до бритвенной остроты или ампулы с ядом, для того, чтобы мгновенно убить любого противника.

— Ты чего сюда явился, курсант Бутов? — спросила она, бросив мой презент на безупречно белую простыню. — Я тебе что сказала в нашу последнюю встречу? Ты, кажется, ослушался моего приказа?

Я покаянно опустил голову, в то же время потихоньку осматриваясь по сторонам. Палат была светлая и просторная, Сильвия расположилась здесь с максимальным комфортом и лежала одна, а не с двумя-тремя соседками, которые кричат от боли или храпят во сне. Ну, это понятно, учитывая ее статус и то подразделение, где она служила.

Но меня сейчас больше интересовал вопрос, способна ли она передвигаться и если нет, то как бы через ее голову связаться с руководством нашей конторы, то есть с пресловутым Зверем? Если я ее оставлю и сам выйду на связь, то не пошлет ли он меня куда подальше, особенно учитывая все те ошибки, которые я допустил недавно? И что еще возможно, успею натворить в ближайшем будущем?

— Ну, чего ты замолчал? — недовольно спросила Сильвия. — Когда не надо, орешь и суетишься, как трясогузка, а сейчас как будто воды в рот набрал.

— Виноват, товарищ старший лейтенант, — сказал я, приподняв голову и поглядев девушке в небесно-голубые глаза. Ох, как же все-таки хорошо, когда твой непосредственный начальник красивая девушка. Даже когда она мечет молнии из своих прекрасных глаз, это все равно удивительное зрелище и даже становится хоть каким-то утешением. — Больше не повторится.

— Ты смотри, какие слова он знает, — удивилась моя начальница. — Даже так: «не повторится!». Конечно, не повторится, потому что я тебе сказала, за непослушание приказу ты бы уже давно вылетел из нашей конторы, как нашкодивший щенок. Повезло тебе, что я не транспортабельная, не могу сама везти машину. Повезешь меня в Москву, прямо сейчас. И еще одно только слово или хоть малейший шаг наперекор мне, я тебе обещаю, Бутов, я тебя лично вот этими руками придушу.

Вот так получилось, что мои надежды оставить мою суровую руководительницу в госпитале рухнули, как здание ложного атомного завода и сгорели в сверкающем огне ее гнева. Безропотно повинуясь ее приказам, я собрал все ее нехитрые пожитки, подождал, пока она переоденется и взяв на руки, вынес из больнички.

На улице нас дожидался старенький ЗИС-5 «трёхтонка», грузовичок, который я часто видел в фильмах о войне, небольшой, компактный и угловатый. Заводился он с передней части специальной рукоятью, а в управлении, на удивление оказался довольно приятным и удобным. Несмотря на то, что это была старенькая машинка, поскрипывающая на ходу, мне понравилось его высота и размеры. Ездить на такой можно, не опасаясь, что тебя столкнет в кювет какая-нибудь легковушка.

— Надо ли нам доложиться на прощание руководству города о проделанной работе? — спросил я почтительно свою госпожу, с удобством устроившуюся на сиденье рядом с шоферским креслом. Рана иногда причиняла ей боль и Сильвия недовольно морщилась. — Между прочим, тебе идет, когда ты улыбаешься. Попробуй поменьше думать о негативе и побольше о радостных мыслях и тебе сразу полегчает, вот увидишь.

— Заткнись, Бутов, — проворчала Сильвия, злобно поглядев на меня. — Один твой довольный вид и мерзкий голос стирает любые мысли о радости и счастье. А с чего это ты вдруг стал такой вежливый и задумался о том, как попрощаться с секретарем горкома? Думаешь, он доложит в Москву о твоих успехах и предложит представить тебя к награде? Героя Советского Союза решил получить и внеочередное звание за выдающиеся боевые заслуги?

Честно говоря, я больше думал о том, чтобы узнать, насколько большой был причинен ущерб атомному проекту и городу в результате действий диверсантов, но и от заслуженной награды не отказался. Но на риторические вопросы въедливой начальницы решил не отвечать.

— Да будет вам известно, товарищ будущий генерал и четырежды Герой Советского Союза, я уже встретилась с секретарем горкома и Стрельниковым, — сообщила мне Сильвия. Надо же, соизволила все-таки поделиться новостями. — Обо всех наших действиях уже известно и Зверю. Он одобрил их, кроме твоего непослушания. Предложил гнать тебя в шею, но только я, дура, уговорила дать тебе последний шанс. Но и мое терпение не безгранично, Бутов. Я тебе еще раз повторяю, запомни, твоя карьера в нашем отделе сейчас висит на волоске, а я держу в руках ножницы и испытываю дикое желание взять и перерезать этот спасительный канатик. Еще один такой финт, вроде того, который ты недавно выкинул и я тебя вышвырну из конторы, ты понял? Ты мне сейчас нужен в качестве шофера, так что давай, вези поскорее.

Ну что же, прикусив свой неразумный и острый язык, на кончике которого так и вертелись десятки остроумных ответов на ее тираду, я завел грузовик, сел за руль и покатил из города. Вот так и получилось, что мы утром этого дня заехали в Арзамас, а под вечер выехали из него, а я за это бешеное время даже ни разу не присел отдохнуть.

Грузовичок мерно покачивался на ходу и это уютное потряхивание клонило в сон. Я зевал и иногда поглядывал на Сильвию, которая уснула крепким сном, как только мы миновали многочисленные посты охраны и оцепления вокруг городка. Во сне девушка выглядела весьма привлекательно. Впрочем, когда она бодрствовала, она тоже была ничего, но сейчас, когда она не изрекала из своего пухлогубого ротика ядовитые сентенции, а просто лежала, закрыв глаза и приоткрыв его, она выглядела, как ангелочек.

Ей-богу, достаточно дать ей куклу и повязать бантики, тогда будет сущая милашка. Говорят, люди во сне часто выглядят теми, кем они являются на самом деле. Наверное, где-то в глубине души, под всей этой ядовитой броней и шипами Сильвия оставалась маленькой хрупкой девушкой, которая часто ощетинивается на окружающий мир, чтобы защититься от его непрерывных нападок.

Мы наехали на рытвину, грузовик сильно тряхнула и девушка чуть не упала вперед из сиденья. Она проснулась, скривилась от боли и посмотрела по сторонам.

— Чего это мы едем так медленно? — спросила она. — С такой черепашьей скоростью мы будем в Москве только через месяц. А у нас остался только один день, чтобы поймать Койота, ты не забыл?

К тому времени мы уже отъехали далеко от Арзамаса и вокруг дороги тянулись бесконечные леса. Лишь изредка мы проезжали через поселки. Уже достаточно стемнело и я включил фары.

— Ну как сказать? — ответил я обиженно. — Я гнал со всей возможной скоростью. Пока ты спала, мы проехали уже треть пути. Хоть эта машинка и не «Победа», но ездит довольно резво и если мы будем держать этот ход и не будем останавливаться, то утром будем обратно в столице. Надеюсь, нам теперь не будут мешать разные придурки на «Москвичах».

— Все равно, мы еле тащимся, — продолжала упорствовать Сильвия. Вот ведь неугомонная баба, лучше бы ты спала до самого конца нашего пути. Сдавить ей сонную артерию что ли и усыпить, так ведь это вовсе не обычная дамочка, такая ни за что не даст себя в обиду, а просто возьмет и сама застрелит, как и обещала. — Давай, быстрее, пошевеливайся.

Как раз в этот момент мы проезжали очередное село. Большая часть домов погружена в темноту, хотя кое-где горели огоньки. Я приметил бензоколонку и остановился возле нее, чтобы заправиться. Сильвия прикрыла глаза и расположилась поудобнее на сиденье. Интересно, что она скажет, когда я сделаю сейчас, то, что задумал?

Закончив заправку и испачкав многострадальные рукава моего совсем нового, но уже такого оборванного и грязного пиджака, я залез в кабину, отъехал чуть дальше от бензоколонки и остановился. Затем тоже устроился поудобнее на сиденье, укутавшись в одно из покрывал моей кураторши и даже закинул ноги в грязных ботинках чуть ли не перед Сильвией. Девушка к тому времени задремала и поэтому ничуть не возражала против остановки. Я, кстати, вытащил ее пистолет, осмотрел патроны, проделав над ними небольшую манипуляцию и сунул его обратно.

Затем я закрыл глаза и сладко заснул, дав себе мысленную команду проснуться через час. Я чувствовал, что если сейчас не посплю, то упаду в объятья Морфея прямо во время поездки, а мне не хотелось оказаться на обочине в перевернутой машине и собирать по округе свои переломанные и оторванные конечности. И еще конечности Сильвии. Поэтому лучше немного подремать и набраться сил.

Проснулся я оттого, что кто-то сильно толкал меня в плечо. Это была, конечно же, разъяренная Сильвия.

— Ты чего, вообще охренел, что ли? — кричала она. — Давай, вставай быстрее и поехали дальше. У нас нет времени стоять здесь и храпеть.

Я поглядел на часы и обнаружил, что я спал всего пятнадцать минут. В кабине было тепло, так как я не выключал двигателя, а вот окна запотели. Мы были огорожены от окружающего мира и могли общаться на самые разнообразные темы, в том числе и о законном отдыхе водителя грузовика.

— Мне надо выспаться, — заявил я и устроился еще удобнее. — Если я сейчас не посплю часик, то задремаю за рулем и мы окажемся на обочине.

Сильвия яростно скинула мои ноги, вытянутые перед ней через рычаги коробки передач. Затем придвинулась ближе ко мне и зашипела:

— Никаких остановок, я сказала. Или ты едешь сейчас же, или ты остаешься здесь.

— Интересно… — пробормотал я. — А как ты поведешь с больным боком? А если застрянешь где-нибудь на лесной дороге, как заведешь машину? Не советую тебе так рисковать.

Сильвия придвинулась ко мне еще ближе.

— Курсант Бутов, не смей ослушаться моих приказов. Немедленно заводи машину и поезжай дальше. Мы остановимся на отдых, только когда я это тебе разрешу.

Вот дьявольщина, вроде бы феминизм появился гораздо позже, но похоже, эта девушка понятия об этом не имеет и стремится насадить его как можно раньше. Придется показать ей, что она слишком торопит события и подчиняться ей полностью я пока что не намерен. Может, кому-то и могли показаться мои действия противоречивыми, но на самом деле я, признаюсь, намеренно провоцировал девушку на конфликт. Я специально выбрал это тихое и уединенное место, чтобы разобраться с нею без свидетелей.

Вот и теперь, продолжая лежать с закрытыми глазами и слушая ее яростное дыхание, я даже позволил себе немного улыбнуться. А затем я услышал щелчок взведенного курка и ее звенящий от злости голос сказал:

— Поехали немедленно или я выбью тебе мозги.