Отдел возмездия

Глава 23 Создатели атома

Единственное, о чем я пожалел, что рядом не оказалось дерева или большого камня, чтобы прикрыть спину. Потому что говоря о трех больших псах, я, конечно же, имел в виду вожака и двух его ближайших помощников. А равно и претендентов на трон. Вожак, большая среднеазиатская овчарка с грязной серой шерстью, был выше и сильнее двух остальных псов, он держался чуть впереди, а они на несколько сантиметров сзади. И бросились они на меня на пару секунд позже вожака. Что за порода, сказать не могу, какая-то дикая смесь немецкой овчарки с дворнягами.

Вся эта свора, видно, давно уже убежала из поселения и промышляла в окрестностях, в противном случае их бы давно уже пристрелили. И вот теперь эту проблему придется решать мне. Причем почти с голыми руками.

Когда псы атаковали, я решил отбиваться до последнего, в крайнем случае всегда успею использовать пистолет, если уж придется совсем туго. Надо суметь поразить вожака, тогда остальные собаки уже испугаются.

Глава стаи подскочил ко мне, норовя укусить за выставленную вперед руку, на которую я успел намотать куртку. Только эту руку я в последний момент успел убрать и ударил пса ножом в бок. Почувствовал, как лезвие вошло в его тело, очень удачно, туда, где расположены ребра. Вожак в запале боя не обратил внимания на рану и продолжал атаковать меня. Вся стая разразилась громким лаем.

Не подпуская агрессивно прущего на меня вожака, я выпрямился, пятясь назад, пнул его по морде и на мгновение пес как будто запнулся. Полагаю, это начал действовать мой укол.

В то же время на меня напали его подручные. Одного, справа, я успел отвлечь своей рукой и оттолкнуть, а затем попытался ударить ножом, но лезвие только скользнуло по густой шерсти. Второй пес слева успел схватить меня за ногу и впился клыками. Я развернулся, таща его на ноге, причем весил он как будто целую тонну, затем нагнулся и что было силы ударил его ножом по голове. Нож пробил череп и вошел внутрь, я тут же вытащил его и ударил снова, потому что пес продолжал висеть на ноге, как приклеенный. Теперь я попал в основание черепа, в самый верх шеи и там у пса что-то хрустнуло. Он захрипел, отпустил мою ногу и свалился на снег.

В это время на меня с новой силой напал пес справа. Я успел подставить ему руку, обмотанную курткой и он впился в нее, рыча и тут же начав мотать головой в разные стороны. Вожак в это время держался позади, припадая на одну лапу. Кажется, ему уже было плохо.

Я согнул руку в локте, приподнял вместе со вцепившимся в нее псом и принялся остервенело кромсать его брюхо ножом. Успел нанести ударов пять, прежде чем он разжал челюсти, свалился на снег и отполз назад.

В итоге у меня оказалась прокушена нога и рука, а трое псов, только что угрожающе лающих и рычащих, завалились на мерзлый снег и жалобно поскуливали. Все пространство рядом с ними было залито кровью. Я развернулся к остальной стае, подступающей все ближе и ближе ко мне.

— Ну что, твари? — закричал я. — Кто еще рискнет напасть на меня?

Собаки оглушительно лаяли. Среди них почти не осталось таких же огромных псов, как и те, что отважились напасть на меня, только два пса еще не уступали вожаку и его подручным в размерах, но судя по всему, у них было гораздо меньше храбрости, потому что они держались вместе с остальными и не изъявляли особого желания напасть на меня.

Вся стая находилась от меня на равном расстоянии, как будто вокруг волшебного круга, не решаясь переступить некую незримую черту. Надо испугать их еще больше, чтобы они наконец разбежались. И по возможности сделать это бесшумно, без стрельбы и криков. Чертовы шавки уже и так разлаялись на все окрестности и, наверное, разбудили всех жителей комбината № 817.

— Ага, твари, боитесь, — пробормотал я и сплюнул вязкую слюну. — Ну-ка, идите сюда, твари! Кто еще хочет подохнуть?

Но нет, они не решались нападать, но и отпускать меня не хотели. Я же не хотел показывать им спину. Если они будут подскакивать и кусать меня за пятки, это тоже будет не очень приятно, вернее, совсем неприятно. Я наконец, понял, что надо сделать, чтобы отогнать их. Обычно лучше использовать камни, но за неимением таковых поблизости пришлось прибегнуть к другому, крайнему, средству.

Я подскочил к лежащему на снегу вожаку. Он еще был жив и медленно угасал, хотя глаза его, подернутые пленкой, уже начали закрываться. При виде меня он зарычал, но тут же умолк. Я сунул нож в карман, набросил куртку на плечи, схватил вожака за шею и шерсть возле хвоста обеими руками и приподнял. Тело пса было грузное и тяжелое. Я поднял его над головой, чувствуя, как в лицо посыпались льдинки, комочки снега и капли крови, развернулся на месте, выискивая, куда бы бросить, а затем с размаху и с криком: «Держите, твари!», швырнул тело вожака в ближайшую большую собаку.

Бросок получился удачным. Тело громадного алабая сбило с ног мою мишень, попутно зацепив еще одну собаку. Они повалились на дорогу и я бросился на них, на ходу вытаскивая нож. Успел подбежать, схватил упавшую собаку за ногу, а когда она попыталась меня укусить, ударил ее ножом. Затем ударил еще раз.

Все это время стая продолжала гулко лаять, но не решалась атаковать меня. Я поднял новую убитую мною собаку, гораздо легче, чем вожак и тоже швырнул ее в ближайшую шавку. Вот теперь уже собаки разбежались, поджав хвосты. Хоть они и продолжали лаять и огрызаться на меня, я сразу почувствовал перемену в их настроении.

Вряд ли они теперь посмеют напасть на меня, после того, как потеряли всех своих лидеров. Я отдышался, наблюдая за ними, а потом направился дальше к комбинату, держа нож наготове. Некоторое время стая преследовала меня, но по мере приближения к поселению отстала. Вскоре их лай утих позади, а я наконец подошел к месту назначения.

В комбинате жило около сорока тысяч населения, состоящего из строителей, монтажников, инженеров и рабочих. Часть из них были вольнонаемные, часть военные строители. Кроме того, как я слышал, в последние годы привлекли немало спецпереселенцев и заключенных исправительно-трудовых лагерей, в подмогу строителям завода, поскольку те не успевали уложиться в сжатые сроки. На комбинате действовал первый в СССР атомный реактор А-1, для выработки плутония военного назначения, необходимого элемента ядерных бомб. Сюда уже подвели железнодорожную колею для подвоза строительных материалов, расчистили полосы для аэродрома, из местной речки Теча подавалась вода для охлаждения реактора.

Поскольку жили в поселке по большей части строители, я по легенде получил диплом инженера-физика, недавно выпущенного из Московского высшего технического училища им. Н. Э. Баумана и направленного в поселок по распределению.

В данный момент меня, однако, интересовало прежде всего, где тут находится медпункт. На подходах к комбинату меня встретил патруль из трех вооруженных солдат, за спинами у них висели ППС, пистолет-пулеметы Судаева.

— Вы откуда здесь явились, гражданин? — строго спросил сержант. — Что это у вас руки в крови? Вы не ранены?

Я показал назад, в лес.

— Собаки покусали, товарищ сержант. Вышел к речке, заплутал немного и попался к ним в лапы. Я вообще здесь недавно, по распределению прибыл.

Сержант посмотрел мои документы, диплом и направление на распределение и отправил в медпункт в сопровождении одного солдата.

Медпункт оказался оборудован в бывшем гусятнике. Помещение, однако, было чистым, выкрашенным белой краской и опрятным. Внутри оно было разделено на две комнаты. В первой крохотной комнатке дежурила какая-то бабка, закутанная в пуховые платки с ног до головы, так как в помещении было холодно. Она сидела на стуле у окна, нахохлившись и клюя носом, и сначала не желала подниматься. Сквозь раскрытую дверь я видел другое помещение, где имелись койки с комплектом белья, шкафы с медицинскими инструментами и лекарствами, и печка в дальнем конце комнаты.

— Эй, бабуля, — негромко позвал я. — Кто у вас тут доктор?

Старушка продолжала дремать, склонив голову на грудь, из-за чего я совершенно не видел ее лица. Совсем, наверное, оглохла от старости. Где же мне теперь найти врача или фельдшера, на худой конец?

Я подошел к старушке поближе и тихонько потряс за плечо. Как бы не испугать старую, а то еще инфаркт случится.

— Эй, мамаша, ты бы мне…

Тут я изумленно осекся, потому что бабка подняла голову и посмотрела на меня, а оказалась это вовсе не старушка, а девушка, причем чертовски симпатичная. Бывают же такие девушки, которые остаются привлекательными в любой ситуации, даже когда не накрашены и провели бессонную ночь, неважно где, на дискотеке или работая в ночную смену. Несмотря на большие круги под глазами и бледное лицо, девушка как раз и была такой. Большие серые глаза, точеный носик, пухлые, ровно очерченные губки. Из-под платка показалась белая лебединая шея, когда девушка взглянула на меня снизу вверх.

— Что у вас, гражданин? — мягко спросила она и заметила окровавленную куртку и рубашку. — Вы что, ранены?

Я заметил под платками белый медицинский халат и ответил:

— Меня покусали собаки, мне бы укольчик от бешенства.

Девушка поднялась и я сразу отметил ее статную фигуру, заметную даже под толстыми платками. В то же мгновение она скинула их и еле заметно нахмурилась.

Затем подошла ко мне и сказала:

— Покажите мне, где она вас покусала.

Я закатал рукав рубашки и приподнял штанину. Девушка осмотрела укусы и нахмурилась еще больше.

— У вас не один укус, а несколько. Вас что, целая стая покусала?

Я кивнул и бодро улыбнулся.

— Ага. Напали, когда я гулял по лесу.

— Глупости какие, — сказала девушка и достала из шкафа бутылочку. — Сейчас я обработаю перекисью, а потом поставим укол. Вы зачем туда пошли, делать нечего?

— Ну я же не знал, что здесь такая красивая медсестра, — ответил я. — Вас как зовут, кстати?

Она вылила жидкость на чистую тряпку и вытерла мне раны. Немного щипало, но я терпел. Девушка направилась в соседнюю комнату.

— Подождите минутку, сейчас сделаем укол.

— Да я, собственно, и побольше могу подождать, — ответил я, приходя в себя от удивления. Вот уж не ожидал встретить такую красотку в этой глуши. — А это не больно?

— Не бойтесь, немножко поболит и все! — крикнула девушка из соседней комнаты. — Вы что, уколов боитесь?

— Я при виде шприца могу в обморок хлопнуться, — сообщил я, решив чуточку позабавиться. Надо же как-то поддерживать разговор. — Так что вы меня придерживайте, если что.

— Давно вас покусали? — спросила она, возвращаясь обратно с ампулой и шприцем. — Сколько времени прошло с момента укуса?

Я пожал плечами.

— Не больше получаса. Вы не сказали, как вас зовут. Если не скажете, я в обморок хлопнусь.

Девушка продолжала хмуриться, в тоже время продолжая ловко готовить шприц для укола.

— Не паясничайте, гражданин, — сказала она строго и подняла шприц. — Ну-ка, снимите рубашку, я должна укол вам в плечо поставить.

Она с одобрением посмотрела на мои налитые мускулы и спросила:

— Спортом занимаетесь?

— Немножечко, — ответил я и она вонзила мне иглу в плечо.

Когда со всеми процедурами было покончено, она сказала:

— Приходите через три дня, поставим еще укол. Вы где работаете, у нас есть ваша медицинская книжка?

— Я только прибыл, по распределению, — ответил я. — Но вообще, буду работать на реакторе. Тогда и карточку заведут, наверное.

— Хорошо, — строго сказала девушка, поправила выбившуюся прядь волос и начала прибираться на столе. — Можете идти.

— Нет, не могу, — ответил я, надевая рубашку. — Вы не сказали, как вас зовут и вообще, я хочу пригласить вас покушать мороженое. Здесь есть дом культуры или парк? Хочу пригласить вас на танцы.

— А с чего вы взяли, гражданин, что я пойду с вами на танцы? — спросила девушка и мельком глянула на меня.

Я заметил в ее глазах интерес и усилил напор:

— А отчего бы и нет? Расскажете мне про этот город и покажете достопримечательности. А я вас угощу мороженым или чем тут у вас еще угощают.

Девушка на мгновение задумалась, а потом сказала:

— Ну хорошо, почему бы и нет. Давно я уже никуда не ходила, все учеба да учеба.

— Ну и отлично, а когда? — спросил я. — Давайте сегодня вечером?

Она покачала головой.

— Сегодня я буду отдыхать после дежурства и вечером у меня занятия. А вот завтра могу прогуляться.

— Ну и отлично, — сказал я и протянул ей ладонь. — Миша, будем знакомы.

— Лена, — ответила она пожала мою ладонь, а потом посмотрела на меня и встревожилась. — С вами все в порядке?

— Гхм, да, все отлично… — соврал я и направился к выходу. — Тогда договорились, завтра идем кушать мороженое или пирожки с капустой. Или еще какие деликатесы.

Девушка улыбнулась и помахала мне на прощание.

Выйдя из медпункта, я выдохнул воздух. Надо же, какое совпадение. Ее тоже зовут Лена. Как и мою невесту из прошлой жизни, ту самую, что погибла в день нашей свадьбы. Что я наделал, зачем только пристал к этой медсестре? При моем образе жизни и роде занятий, разве возможно иметь нормальные отношения с девушками? Тем более, что ее зовут Лена. Ну уж нет, для ее же блага я постараюсь сдержать себя и больше с ней не общаться.

Приняв такое решения, я почувствовал себя немного легче. Я шел по поселку и рассматривал низкие длинные бараки, а кое-где и вовсе были землянки. Впрочем, вдали я видел здания и повыше, трех и пятиэтажные. Это были какие-то административные здания, может быть, тот же Дом культуры, который обязательно имелся в каждом поселении Советского Союза.

Уже рассвело, все вокруг постепенно наполнилось жизнью. Люди выходили из бараков и направлялись на работу. Кое-где я видел построение военнослужащих, затем они отправились на зарядку.

Главная улица, по которой я шел, вывела к площади, где стояло большое пятиэтажное здание, пока еще закрытое. Возле здания на столбе висел громкоговоритель. Я отправился дальше, разыскивая столовую, где можно было подкрепиться. Поплутав по городку еще с полчаса, я вышел к окраине и решил узнать дорогу в ближайшем бараке.

Открыв дощатую дверь, я заглянул внутрь и сначала ничего не увидел из-за полумрака. Пройдя небольшую прихожую, где горой лежали валенки и калоши, я вошел в длинную комнату, по краям которой стояли двухъярусные деревянные полати. Сейчас они пустовали, а впереди слышались голоса. Я прошел еще чуток и остановился. В помещении царил полумрак, только впереди горел тусклый свет.

— Ну что, Емеля-земеля, говорят, ты работать отказываешься за Сизого? — спрашивал низкий хриплый голос, немного повизгивающий. — Ты знаешь, что в таких случаях мы делаем с несогласными?

— Слышал кое-что — отвечал негромкий глуховатый голос.

Разговор велся в соседнем помещении, куда, оказывается, вела длинная комната с кроватями, в которой я и находился. Кажется, это была местная столовая. Я уже догадался, что попал в барак рабочих местного комбината. Вокруг царила чистота и порядок, было тепло, но по запахам чувствовалось, что здесь живут десятки мужчин. Не сказать, чтобы вонь, но ароматы вовсе не благоухающие.

— Ты свои порядки на зоне оставь, — продолжал отвечать глуховатый голос. — Здесь тебе не зона, здесь иные порядки.

— Спецпоселение, что же, по-твоему, не зона? — насмешливо спросил визгливый. — Как есть зона, а значит и порядки здесь будут наши, воровские. Понял, кулацкая твоя морда?

— Вы не имеете права, — все также ровно и глухо продолжал отвечать его собеседник. — Комендант сказал, что…

Тут послышался звук удара и человек тут же прервался, затем странно засипел, вдыхая воздух.

— Ты смотри, он меня комендантом вздумал пугать! — закричал визгливый. — Фраер чепушиный, да я тебя прям здесь сейчас зарою, никто и слова не скажет!

Мда, угодил я на оживленный разговор. Делать тут нечего, лучше пойду отсюда подобру-поздорову, пока опять в драку не ввязался. Я развернулся, чтобы уйти, но встретился с тремя здоровенными мужиками, стоящими за моей спиной и нехорошо ухмылявшихся. Тот, что стоял спереди, молча указал мне вперед, приглашая пройти к столовой, откуда доносились звуки ударов.

Я вздохнул и повиновался.