Осколки тьмы (СИ)

Глава 6. О том, что знает ветер

Мы стоим напротив запертой двери. Возле нее лежит крошечный кусочек свечи. Теперь он кажется более тусклым, чем изначально, но это и неудивительно — магия постепенно рассеивается. Огонь и лунный свет сплелись воедино, чтобы не позволить замкнуться магической защите при закрытии двери и тем самым оставить нам лазейку. Вот только магию я сама почти не чувствую. Потому лишь в беспокойстве ожидаю вердикта напарников. Как оно сработало? Все ли получилось правильно?

Тонкая лунная нить (небольшое их количество Лана собрала еще накануне) скользит в щель между косяком и дверью, после чего совершенно бесшумно дверь отворяется. Насколько я понимаю, бороться с магией аллиров мои напарники не могут. Они могут только помешать ей задействоваться в полную силу. Что и делает излучение, исходящее от кусочка воска.

— Получилось, — тихо выдыхает Лана.

Поправляя сделанные из постельного белья и веревки сумки с одеждой и продовольствием, мы направляемся вверх по лестнице. Хорошо хоть еды для нас не жалеют. Так что, потихоньку оставляя запасы в течение нескольких дней, мы не голодали. На пару суток должно хватить, ну а дальше… разберемся по обстоятельствам.

Я уверенно веду своих спутников в сторону сада. На мой взгляд, это самое удобное место для того, чтобы выбраться из замка. Окна тренировочного зала для подобной затеи не годятся — стоит выпрыгнуть, как ветер закинет обратно. Но это сделано для того, чтобы держать нас взаперти. На всю остальную часть замка вряд ли наложена подобная защита. К тому же, от сада до воздушной лестницы, как мы ее называем, не так уж и далеко.

Прекрасный сад, окутанный ночной темнотой, встречает нас знакомым персиковым благоуханием и хрустальными огоньками цветов, фиолетовых и красных. Гарвэль, как всегда, реагирует совершенно спокойно, а Лана смотрит на эту красоту широко раскрытыми глазами.

Я решительно подхожу к боковой стене с большим окном и зову напарников. Так хочется внимательно осмотреть все вокруг, но я настойчиво гоню это желание прочь. Иначе вновь поддамся очарованию сада, а медлить сейчас ни в коем случае нельзя.

— Вот, посмотрите. — Я опасно переваливаюсь через невысокую ограду. — С правой стороны начинается лестница. До нее-то нам и нужно добраться. Лана, сможешь?

Быстро оценивая расстояние до висящих в воздухе ступеней, напарница утвердительно кивает:

— Да, все должно получиться.

А дальше мне, как не владеющей магией, остается лишь наблюдать.

Лана тянется к луне, будто по заказу выскользнувшей из-за облаков, и касается золотистых нитей. Повинуясь движениям ее рук, лунные нити переплетаются между собой и постепенно образуют широкую сеть. Словно паутина кружев, сеть раскидывается по воздуху между нами и ступенями — те находятся чуть ниже уровня окна. Лана проверяет сеть на прочность, качает головой. Затем снимает с плеч приготовленные заранее лучики лунного света и добавляет их к уже вплетенным в кружева.

Как Лана объясняла, магии одной луны не хватает, чтобы ходить по воздуху, но если накапливать ее несколько ночей, то вполне может получиться.

— Теперь она должна выдержать нас, — наконец заключает напарница.

Гарвэль расправляет восхитительные огненные крылья и вылетает в окно, обдавая нас волной теплого воздуха. Лана первая поднимается на парапет и легко спрыгивает на золотистое плетение. Честно говоря, немного колеблющаяся в воздухе кружевная сеть выглядит не особо прочной и доверия не внушает.

Наблюдая за уверенными шагами Ланы, собираю всю храбрость в кулак и перебираюсь вслед за напарницей на магическую сеть. Переплетение нитей слегка прогибается под моим весом, но пока держится. Постояв на месте и привыкнув к необычным ощущениям, делаю шаг вперед. Потом еще один, еще. Создается впечатление, будто я иду по тонкой, но широко разросшейся паутине.

Интересно, если бы это на самом деле была паутина, то каких размеров паук был бы ее создателем? И для еды ему бы, наверное, требовались крупные экземпляры. Я невольно передергиваю плечами — жуткие мысли.

Нити под ногами чуть пружинят, заставляя с осторожностью делать каждый шаг и временами останавливаться, чтобы амплитуда колебаний успевала затухать. Кажется, я наловчилась и уже почти не боюсь сделать что-нибудь не так. Внезапно одна из лунных нитей со звоном разрывается подо мной. Нога соскальзывает вниз, в образовавшуюся пустоту, а вслед за ней увлекает все мое тело.

Тихо вскрикиваю. В последний момент хватаюсь за целые нити, но только на этом падение не прекращается. Теперь уже сеть начинает рваться повсюду. В какой-то момент она делится на две части. Одна так и остается висеть неровной бахромой за нашими спинами, прикрепленная к парапету, а вторая… вторая под нашей тяжестью с огромной скоростью меняет горизонтальное положение на вертикальное, приближая нас к воздушным ступеням. Теперь уже визжим мы обе.

Перевожу дыхание. Стараясь игнорировать бешеный стук сердца, подтягиваюсь на дрожащих от пережитого ужаса руках и закидываю ногу на ближайшую ступень. Пока оставшаяся часть сети висит параллельно лестнице, слегка покачиваясь из стороны в сторону, не составляет труда на нее перебраться. Лана устраивается на одной из ступеней чуть повыше, чем я.

— Не ожидала, что плетение все-таки разорвется, — наконец выдавливает напарница.

А вот я ему с самого начала не доверяла. И не зря!

Двигаться совершенно не хочется. Руки дрожат, да и ноги, кажется, могут подкоситься в любой момент, едва попытаюсь подняться. Потому я лишь невидяще смотрю перед собой.

— Фух, я думала, это конец, — выдыхаю спустя время.

— Раз уж все обошлось, нам стоит поторопиться, — замечает Гарвэль. — Своими криками вы могли привлечь внимание аллиров.

— Если привлекли, то торопиться уже не стоит, — отмахиваюсь я.

Медленно, с помощью рук, все же поднимаюсь на ноги. Неуверенно оглядываюсь по сторонам. Мы по-прежнему находимся очень высоко, лишь чуть ниже уровня замка. Извиваясь спиралью, лестница уходит далеко вниз, где и теряется в темноте. Наверное, так даже лучше. В темноте трудно оценить ужасающее расстояние до земли. Знаешь, что оно огромное, там, где-то в глубинах мрака, но не видишь. А вот при свете дня мы смогли бы в полной мере оценить все прелести своего положения.

Странное это зрелище. Каменные ступени, серебрящиеся в лунном свете, парят прямо в воздухе. Кажется, будто наступишь на одну такую — и провалишься в пропасть. Но ничего подобного не происходит.

С каждым шагом я все отчетливее понимаю, что с этой лестницы упасть невозможно. И не важно, что нет ни перилл, ни стен. Сам воздух, становясь более упругим, поддерживает нас и окутывает коконом, не позволяя даже оступиться.

Вот только… система не рассчитана на направленное враждебное воздействие. Не успеваем мы далеко уйти, как на нас со всей силой обрушивается шквалистый ветер. Видимо, аллиры все-таки нас обнаружили…

Каким-то чудом выдерживаю первый удар и не падаю с лестницы. Резко пригибаюсь, цепляясь руками за ступень. Лежа на животе, отчаянно хватаюсь за каменный край, а ветер зверски набрасывается со всех сторон, пытаясь лишить опоры и сбросить вниз. Потоки воздуха бьют в глаза, вызывая слезы и не давая толком ничего разглядеть. Но все же где-то впереди виднеются всполохи оранжевого пламени — это волосы Гарвэля развеваются на ветру, он еще держится на своей ступени. О том, что с Ланой, я не знаю. Она остается где-то позади или, быть может… нет, о другом я сейчас и не думаю.

Ветер срывает с губ вскрики и, словно вор, забирает их с собой. Очередной удар ветра — прядь волос стегает плетью по щеке. Еще один удар — меня подбрасывает в воздух и вновь отпускает у самого края ступени. Еще один — тело съезжает вниз, и только замерзшие, онемевшие от боли пальцы упорно цепляются за угол камня, постепенно соскальзывая и оставляя за собой кровавые полосы. Нет сил подтянуться, могу только висеть и беспомощно болтаться из стороны в сторону, словно тряпичная кукла на веревочке. Еще один удар ветра, на этот раз последний, — и я срываюсь в пустоту.

Больше нет опоры, не за что держаться. Но и ветер постепенно успокаивается, оставляя в покое.

Вы когда-нибудь прыгали с парашютом? А без парашюта? Магический ветер отдает меня во власть обычного. Скорость падения с каждой секундой становится больше. Землю я по-прежнему не вижу: все та же чернота подо мной, но каким-то шестым чувством ощущаю ее неумолимое приближение.

Страха почему-то нет. Сердце уже давно колотится как сумасшедшее, дыхание временами замирает, вот-вот ожидая удара о землю, кровь стучит в висках, перебивая шум ветра, но как такового страха я не испытываю. Понимая, что сейчас все равно ничего не изменить, раскидываю руки и смеюсь. В конце концов, если не думать о том, что последует после, то полет… такой восхитительный! Ну, или падение.

А вот это приближающееся черное пятно, кажется, и есть земля.

Я даже не закрываюсь руками. При такой-то скорости толку нет. На всякий случай только прикрываю глаза. Немного все-таки становится страшно. Интересно, будет сильно больно?

Неожиданно падение прекращается. Ветер мягко подхватывает меня и задерживает на расстоянии вытянутой руки от земли. Это я понимаю, когда открываю глаза и с удивлением смотрю на пышную густую траву в паре сантиметров от лица. Не успеваю опомниться, как потоки воздуха ослабляют хватку, выпуская на свободу.

Шлеп — и я утыкаюсь носом в смятую траву на земле. Перекатываюсь, чтобы повернуться на спину. Краем глаза замечаю лежащих поблизости Гарвэля и Лану. Феникс уже поднимается. Напарница же, как и я, пока не может прийти в себя после полета.

Наверное, благодаря тому, что смотрю в ночное небо, я первая замечаю их появление. Аллиров четверо. Альрайен, Арт и еще двое тренеров, которые больше занимаются с моими напарниками. И это становится последней каплей.

Как мы могли об этом забыть? Ветер! Ветер не был бездушной защитой замка — это аллиры, обнаружив наш побег, решили проучить, чтобы неповадно было. Как можно было искренне верить, что мы разобьемся? Это же земли клана Повелителей Ветров!

Ну, по крайней мере, я-то успела получить удовольствие от падения, столь похожего на полет.

Эта абсурдная мысль окончательно лишает контроля над собой. Я срываюсь в хохот.

Нервы все-таки не железные. Я хохочу как сумасшедшая, подтягиваю к животу ноги и перекатываюсь из стороны в сторону. Воздуха не хватает, слезы наворачиваются на глаза, а у меня никак не получается остановить истерический смех.

Сначала издевательски ухмылявшиеся и донельзя довольные собой аллиры теперь выглядят удивленно. Замечая, как гаснут их улыбки, а лица пораженно вытягиваются, я захожусь новым приступом смеха. М-да, подпортила их веселье, подпортила. Нет, ну нельзя же так… Выжив после подобного падения, умереть от смеха… не-е-ет, я этого не перенесу!

— Что с ней? — удивляется один из наших тренеров.

— Истерика, — с отвращением выплевывает Арт. — Слишком испугалась.

Эй, это я-то испугалась?!

— Не ври-и-и, — выдавливаю сквозь смех. — Было… чуде-е-есно!

— Но ты ведь думала, что погибнешь? — Арт начинает мне верить и оттого кажется совсем ошарашенным.

— Да-а… — Смех постепенно стихает.

Наконец-то! Теперь уже лишь периодически вырываются смешки, но дышать я уже могу и жадно хватаю ртом воздух. Стоит взглянуть на Альрайена, как истерика прекращается совсем. Аллир улыбается. Но… как он это делает! Не насмешливо, не иронично, не издевательски, не надменно, как всегда. На этот раз он улыбается по-другому. И мне это не нравится. Светлая, мягкая улыбка на лице Альрайена кажется чем-то невозможным, противоестественным.

Альрайен протягивает мне руку:

— Поднимайся.

Что он делает?! Я брежу?

На всякий случай поднимаюсь сама, без помощи аллира. Да и не похож он на джентльмена. Откуда столько галантности по отношению к той, у которой нет прав?

— Мы убедились в том, что вы хотите сбежать, еще в тот момент, когда вы открыли дверь и покинули отведенную вам территорию, — поясняет Альрайен. Он больше не улыбается и выглядит теперь как раньше. В его жестком голосе ясно чувствуется, что наша сегодняшняя выходка должна стать единственным исключением. Еще раз подобного он не потерпит. — Ветер повсюду, с помощью ветра мы узнаем о каждом вашем шаге. От него не спрятаться. На отведенной вам территории мы даем вам некоторую свободу, не отслеживаем каждый шаг, каждое слово. А стоило бы.

— То есть вы можете даже наши разговоры слышать? — задает Лана вопрос, который мучит и меня. Просто я еще не могу очухаться от воспоминаний о странной улыбке, которой одарил меня Альрайен. Она вызывает, по меньшей мере, смятение…

— Даже разговоры. На очень большом расстоянии, не говоря уже о том, что происходит в замке. Мы могли сразу остановить вас, но решили понаблюдать, что вы предпримите дальше. Сегодня вы работали неплохо, но не как команда. Каждый из вас действовал за себя. Например, когда сеть порвалась. Алиса надеялась только на себя, Амилана даже не попыталась ей помочь, несмотря на то, что находилась в более выгодном положении, а Гарвэль мог без проблем вас подстраховать. Вы не были командой, а должны быть, для того чтобы победить в игре. Учитесь доверять друг другу. — После короткого молчания Альрайен добавляет: — Что ж, нам было весело, а вы, надеюсь, усвоили урок. Мы не позволили вам упасть только из-за того, что создавать другую команду уже поздно. Но я не советую вам повторять сегодняшний подвиг.

Неожиданно мне становится все равно. Нам на самом деле не сбежать. Ветер вездесущ, от него нет спасения. Нам придется участвовать в играх. Нам придется сделать все, что аллиры пожелают. А если изменить ничего не можешь, остается смириться.

Как во время падения, забыв, что аллиры не позволят нам погибнуть, я поверила в близкую смерть и раскинула руки, наслаждаясь упоительным мигом. Так и теперь остается падать, куда бросают, создавая для себя видимость полета.

Я усмехаюсь. Поиграть решили за наш счет? Ну что ж, поиграем.

Альрайен пристально смотрит на меня, будто пытаясь понять, не задумала ли что-то. Я лишь приподнимаю бровь, продолжая криво улыбаться. Наконец аллир тоже усмехается и говорит:

— А в замок вы будете возвращаться своим ходом. По этой лестнице. Можете начинать, вам же лучше не опаздывать на утреннюю тренировку.

Не дожидаясь ответа, все четверо демонстративно взмывают в небо на плотных потоках ветра и быстро скрываются из виду.

В очередной раз аллиры ставят нас на место. Они показывают нам, как уверены, что мы не сможем сбежать.

Да, мы стоим на земле, окутанной темнотой, и можем броситься в любую сторону. Там, где-то впереди, есть лес, в котором можно укрыться. Нет, нельзя. И аллиры отчетливо дают это понять. Даже сейчас, стоя на земле, мы никуда не денемся. Ветер не позволит, ветер повсюду. Значит, нам остается лишь безропотно возвращаться в замок.

— Они с ума сошли? — интересуется Лана, пока мы устало, а потому очень медленно поднимаемся по лестнице вверх. — Это ж на какую высоту нам нужно забраться?

Не знаю, как в этом мире, а у нас на Земле до облаков подниматься не меньше двух километров. Это при хорошем раскладе. Если еще добавить, что лестница винтовая, а значит, наш путь еще удлиняется, то… идти мы будем долго.

Хочу поделиться своими соображениями, но спотыкаюсь на мысли, что не могу перевести километры в единицы измерения, которые используют здесь. Название их я знаю, они были вложены вместе с языком, но вот представить, сколько это будет километров, никак не получается.

Меняю тему:

— Меня волнует другое. Неужели аллирам самим не надоело каждый раз, покидая замок, пользоваться этой несчастной лестницей? Тратить несколько часов на то, чтобы выйти из замка?

— Они ведь с помощью ветра летают, — замечает Лана.

— Летают, — спокойно соглашаюсь я, но тут же добавляю: — Вот только сам Альрайен мне говорил, что летают они далеко не всегда и чаще пользуются именно лестницей.

— Так они ж бессмертны, вот и не жалеют столько времени на то, чтобы пройтись по лестнице.

Впрочем, скоро ответ на мой вопрос находится сам. Оказывается, идти по лестнице не так уж долго. Примерно как подняться на девятый этаж в наших домах. Каким-то образом магия делает лестницу намного короче, несмотря на то, что за ее пределами расстояние преодолевается огромное.

Благодаря этой особенности мы успеваем вернуться в свои комнаты еще до наступления рассвета и даже немного вздремнуть.

Больше мы не делаем попыток сбежать, полностью смиряясь со своей участью. В конце концов, есть еще один шанс — выжить на играх. Ведь правда, это возможно?

По крайней мере, мы предпочитаем верить в лучшее, а я даже забываю порой о цели своего пребывания здесь и о том, что приближается с каждым днем, с каждым мгновением.

Причиной тому становится Альрайен.

Несмотря на то, что больше нет необходимости разговаривать с ним приветливо, грубить и ругаться не хочется. Во-первых, это бессмысленно и ничем мне не поможет. А во-вторых, я начинаю проникаться к нему симпатией. В те моменты, когда аллир уводит меня в прекрасный персиковый сад, на душе становится светло и радостно. Я предпочитаю не думать, кто такой Альрайен и что он держит меня в своем замке против воли, а без этих мыслей… надо заметить, с ним довольно хорошо.

— Почему ты выбрала именно этот сад?

Я вдруг обнаружила, что уже некоторое время бездумно смотрю в одну точку — на медленно раскачивающийся еще не раскрытый бутон. Он только начинает набирать фиолетовый цвет. Альрайен же внимательно смотрит на меня.

Да, аллир показывал и другие сады. Красивые, сказочные. Но ни один не смог очаровать меня так, как этот.

— Потому что он напоминает мне дом. Этот запах… у нас так пахнет один фрукт, мой любимый. Да и цветы, в отличие от остальных, походят на те, которые растут у нас. Будто бы кусочек моего мира, только с капелькой волшебства. — Голос невольно становится мечтательным и немного грустным. Одно дело, когда в воздухе витает легкое напоминание о доме, другое дело — говорить о нем. А говорить о доме я не хочу. Ведь это значит разбить иллюзию, которой я тешу себя, стараясь забыть, что нахожусь здесь в плену. Спешу сменить тему: — Как вы еще развлекаетесь или развлекались раньше? Не сидите ведь целыми днями в своих замках?

— Игру мы придумали не так уж давно, а до этого… самой запоминающейся, наверное, была война. Мы сражались, чтобы получить в свою власть как можно больше земель и людей, живущих на них. Это было интересно, именно в те времена каждый клан приобрел свое влияние, почти неизменно сохранившееся до этих дней. Земли сгорали в огне, в небе сверкали молнии, ураганы сметали все на своем пути — весь мир превратился в поле нашей битвы. Правда, вскоре мы поняли, что уничтожаем простых людей, а без них править будет некем. Созидание после разрушений тоже оказалось весьма увлекательным занятием. Тогда мы начали делать что-то полезное для своих подданных.

— И что же вы для них сделали? — интересуюсь я.

— Одним из наших экспериментов было создание обряда бессмертия.

— Неужели вы решили сделать людей подобными себе? — В это верится слабо.

— Мы не всегда относились к людям так, как сейчас, — со странной улыбкой замечает Альрайен. — Вместе с прекращением войны было высказано много разных мыслей, теорий. Кто-то утверждал, что мы должны взять на себя обязанности богов, покинувших мир, и заботиться о слабых, потому что нам подвластны стихии. Кто-то считал, что люди равны нам, пусть не обладают такими силами. Теория равенства получила широкое распространение. Тогда и был создан обряд, позволяющий человеку стать бессмертным.

— И… такое возможно? — спрашиваю я, широко раскрывая от удивления глаза.

— Мы нашли способ. Это свадебный обряд, Алиса.

После этих слов Альрайен некоторое время с насмешкой любуется моим ошарашенным выражением лица, после чего продолжает:

— Свадьба — единственный обряд, который освящается богами. Боги ушли из нашего мира, но Высшие остались с нами. В отличие от богов, Высшие не вмешиваются в происходящее, но согласились освящать свадебные обряды вместо них. А у Высших достаточно сил, чтобы соединить аллира и человека. Именно благодаря этой связи человек обретает способности аллира, его магию и бессмертие. Правда, если аллир погибнет, человек лишится всего, однако аллиры со времен войны больше не умирают.

— То есть, аллир делится своими силами с человеком? — наконец выдавливаю я, замечая, что уже достаточно долго глупо хлопаю ресницами и с невменяемым видом смотрю на Альрайена.

— Именно.

— А зачем вам это было нужно?

— Как я уже говорил, в то время была широко распространена идея равенства между людьми и аллирами. Только люди, обезумевшие от желания стать бессмертными, попытались нас использовать. Если раньше они нас боялись, то теперь, поскольку обряд был свадебным, стали любить и восхищаться. А полученные силы они начали растрачивать впустую.

— Ну, может, не все стремились к власти и бессмертию.

— Все. Такова природа людей. Поняв это, мы уничтожили тех, кто получил нашу силу.

— Так, постой… Хочешь сказать, что аллиры женились и выходили замуж за людей, а потом убивали своих супругов?

— Не все так просто. Когда-то среди нас существовали привязанность и симпатия. Свадьба была не просто обрядом разделения силы. Были люди, которым мы действительно хотели подарить все, что имеем. Но люди предавали нас, одного за другим. Потому они понесли наказание и были уничтожены. С тех пор идея равенства больше не поднималась. Не может быть равенства между теми, кто подобен богам, и простыми смертными.

— Вот как. И неужели не может быть исключений?

— Нет, не может.

— Думаю, на сегодня хватит. Отведи меня обратно.

На душе вдруг становится мерзко и противно. Я не понимаю тех задумчивых взглядов, которыми меня одаривает Альрайен, тех странных улыбок, не вяжущихся с его привычным холодным образом. Но мне казалось, что он относится ко мне как-то по-другому, по-особенному. И я до сих пор не понимаю, зачем ему все это нужно. Зачем он забирает меня с тренировок и показывает красоты замка. Зачем разговаривает со мной, зачем проявляет столько внимания, зачем выделяет среди других. Но теперь я знаю одно: исключений нет.

— Алиса, хватит или нет, решать буду я, — ласково говорит Альрайен, от чего на душе становится еще противней. — Я не просто так все это тебе рассказал. Теперь ты понимаешь, что ты — лишь мое развлечение, не более того. Твое дело — развлекать меня, поэтому ты будешь развлекать. Пока я не разрешу, ты не покинешь мое общество.

— Прекрасно. Можешь смотреть на меня, сколько захочешь, но разговаривать тебе придется самому с собой, — отвечаю со злостью.

Подавить тьму внутри себя непросто, но я справляюсь. Зато внутренняя борьба отвлекает от окружающего мира. Когда я вновь обращаю на аллира внимание, ловлю на себе его взгляд, прожигающий насквозь. Какое-то мгновение мне кажется, что он ударит меня или применит силу ветра, чтобы указать мое место, однако он не делает этого. Альрайен отворачивается и шагает к выходу из сада.

Все это время сохраняя отстраненно-злое выражение лица, я следую за ним.