Осколки тьмы (СИ)

Глава 10. О неугомонных фанатиках, аллирском гостеприимстве и космогонических мифах

Продвигаемся медленно. Расстояние, которое можно преодолеть пешком, не идет ни в какое сравнение с тем, которое когда-то мы пролетали, используя крылья или вихри тьмы. Слишком медленно. Однако мы упорно продолжаем идти, стирая ноги в кровь, выжимая силы из измученных тел почти до предела, но не прибегая к использованию тьмы. Терран из солидарности идет вместе с нами пешком, не забывая, впрочем, временами напоминать, что можно было бы значительно облегчить себе жизнь, не будь мы столь упрямыми и высокоморальными, как он выражается.

— Как думаете, нам что-нибудь светит у главы клана Повелителей Ночи? — интересуется Лина, когда мы выбираемся из густых зарослей к довольно удобной, широкой дороге.

— Насколько удалось узнать, люди здесь живут неплохо. По крайней мере, не жалуются, — Стас пожимает плечами. — Возможно, лорд этих земель будет более терпим к простым смертным.

— Особенно после того, что мы устроили.

— В любом случае нам стоит заглянуть в его замок. Если не получится здесь, отправимся дальше.

— Нам придется быть очень убедительными и постараться добиться помощи именно здесь, — говорю я.

— Думаешь, аллиры уже решили, что с нами делать, и умудрились договориться между собой? — спрашивает Стас.

— Поэтому нам и нужно торопиться. Но я все-таки надеюсь, что они перегрызут друг друга, пытаясь поделить четверых человек и найти применение нашим далеко не безобидным способностям.

— Вот, поторопиться! — замечает Терран, поднимая вверх указательный палец для привлечения внимания к данной проблеме. — Если воспользоваться тьмой, то мы намного быстрей доберемся до замка здешнего лорда.

— Исключено, — привычно возражает Стас.

Терран собирается вновь начать, а вернее, продолжить спор, но в этот момент в воздухе неожиданно что-то мелькает. Поскольку, в отличие от нас, Терран не пытается запереть в себе или сдержать тьму, она вовремя реагирует на опасность и поднимается защитной стеной, сжигая пущенную в нас стрелу. За первой стрелой мгновенно следует еще несколько, причем из разных мест. Одни летят спереди справа, другие — слева и даже сзади, из чего становится ясно, что мы окружены. Вперемешку со стрелами проносятся знакомые золотистые шары, которыми пользуются Последователи Света.

— Все-таки рискнули напасть! — удивленно восклицает Терран.

— Просто на этот раз они бьют не в лоб, а устроили засаду, — стискивая зубы, зло говорит Стас и уворачивается от очередной стрелы.

— Используйте тьму, идиоты! Я не собираюсь постоянно вас прикрывать! — Завидев мелькающий между деревьями синий плащ, Терран направляет в эту сторону тьму. Мы все ощущаем, как она настигает цель. — Хотели дать клятву и сделать вид, что у вас нет никаких сил? Ну же, как собираетесь выкручиваться из ситуации?!

Терран прав, но как не хочется это признавать! Лично он ничем не рискует и в любой момент может укутаться тьмой, которая не пропустит ничего: ни магической атаки, ни стрел, ни прочего оружия. Последователи Света все отлично продумали — напали совершенно неожиданно и могли бы легко расстрелять, но не учли одной-единственной детали — тьма настолько слилась с нами, что действует быстрее, чем мы сами узнаем об опасности. По крайней мере, когда не противимся этому. Потому застать Террана врасплох не удалось, теперь же он неуязвим.

Уязвимы мы, не желающие использовать тьму. Не подобраться к врагам, не сразиться с ними на мечах, не покинуть открытое пространство под беспрерывным обстрелом, если только не призвать тьму, использованию которой мы так отчаянно сопротивляемся! Но есть ли иной выход?

Я отскакиваю в сторону, уходя с траектории полета магического шара. Приседаю, спасаясь от стрелы, и поспешно выставляю меч, чтобы остановить еще одну стрелу в самый последний момент.

Удары падают отовсюду. Я двигаюсь без остановки — любое промедление может стоить жизни. Но боль все-таки настигает меня, пронзая левое плечо. Прокусываю губу до крови, однако нахожу в себе силы уклониться от очередной стрелы. Неожиданно прямо передо мной возникает золотистая плеть, хлещет по ногам и обвивает лодыжки, после чего резко дергает в сторону придорожных кустов.

Опрокидываюсь на спину, меня тащит прямо в лапы охотников. Стрелу, летящую в меня, удается отбить мечом. От магического шара лишь чудом уклоняюсь, обдирая бок и руки о мелкие камни на дороге.

— Алиса!

Друзья бросаются на помощь, но очередной залп стрел вперемешку с магическими ударами останавливает их. Я пытаюсь перерубить магическую плеть, но меч бесполезен против нее, здесь нужна именно тьма. Меня протаскивает сквозь кусты, разрывающие одежду и больно царапающие кожу. В довершение ко всему, рука, в которой я держу меч, ударяется о дерево. Раздается хруст, я получаю новую порцию боли.

Кто-то использует тьму. Ближайший охотник кричит и падает на землю, разрываемый на части безжалостными когтями. Золотая нить растворяется, поглощенная тьмой. Но тот, кто пытается меня схватить, защищен уже знакомой гетитовой крошкой. Видимо, дефицитное средство на этот раз достается только избранным.

Со стоном я пытаюсь встать. Уцелевший Последователь Света быстро преодолевает оставшийся метр и приставляет к моему горлу клинок.

— Почему ты не использовала тьму, чтобы порвать магическую нить или убить тех, на кого не хватило гетита?

На меня смотрит совсем еще молодой парень лет семнадцати. Сквозь «копоть» гетитовой крошки отчетливо проглядывают растрепанные светлые волосы, темные глаза широко раскрыты от удивления. Он не понимает: наверное, я не очень соответствую рассказам, которыми пичкают охотников перед тем, как отправлять нас убить. Не понимает, но очень хочет понять и разобраться, в чем же дело.

Совсем еще молодой, едва ли он прошел полное обучение и уж тем более не готов убивать противника, который не сопротивляется. Сопротивляться, кстати, просто-напросто нечем — свой меч я выронила сразу после того, как сломала руку.

— Потому что тьма — это зло, — усмехаюсь, смело глядя парню в глаза.

— Но вы ведь… не можете сопротивляться тьме? — теряется юный Последователь Света. Прямо на глазах у него рушится все то, во что он свято верил и чему его учили.

— Можем. Разве я тому не подтверждение? — интересуюсь насмешливо. Да, на крайний случай можно воспользоваться тьмой. Укрыться ею и уйти от меча, слегка касающегося тонким острием основания шеи. А потом уже не составит труда разделаться с охотником, но зачем прибегать к столь неприятным мерам, если можно заговорить его?

— Но вы несете в себе зло! — упрямо повторяет парень.

— Это ведь не значит, что мы обязаны совершать жуткие поступки, — поясняю со снисходительной улыбкой. — И вас убивать мы вовсе не хотим, просто вы не оставляете нам выбора, продолжая сражаться до последнего. Погибнуть во благо Вселенной, которой ничего не угрожает, потому что сила под контролем, мы пока как-то не готовы.

Насчет контроля над силой я немного покривила душой, однако лишь так можно вызвать достаточное смятение. Некоторое время парень удивленно смотрит на меня, но потом, решительно встряхивая головой, отводит меч в сторону и твердо говорит:

— Уходи, я не убью тебя.

Меня упрашивать долго не надо. Несмотря на боль в израненном теле, быстро поднимаюсь на ноги.

— Тебе тоже лучше уйти, пока мои друзья не прорвались сквозь ряды остальных Последователей Света. Те слушать нас не станут, а потому будут сражаться, пока не погибнут, — предупреждаю, чувствуя очередную волну тьмы. Одного охотника она огибает, натыкаясь на преграду из гетита, но трое других теперь мертвы.

— Да, ты права… — со вздохом соглашается юный охотник и с тревогой косится туда, где происходит сражение. — Мы не должны убивать невинных. Но ты не должна использовать тьму!

— Я и не использую, — пожимаю плечами. Пронзенная стрелой рука сразу напоминает о себе. С языка срывается ругательство.

Парень больше не медлит и бегом бросается в глубь леса. Едва он успевает скрыться, показываются мои друзья, побитые и запыхавшиеся, но, главное, в полном составе и с полным комплектом конечностей. Лина и Стас подпрыгивают ко мне, заключая в объятия.

— Я так за тебя испугалась! — с явным облегчением восклицает подруга.

— Я ведь использовал тьму, Алиса, — признается Стас, — использовал, пытаясь тебе помочь. А ведь больше всех кричал, что мы должны от нее отказаться, обвинял Террана!

— Ничего, — улыбаюсь я. — Мы оказались в безвыходной ситуации.

Мы возвращаемся к дороге, подхватываем сброшенные перед сражением сумки и медленно плетемся вперед.

Это самый трудный этап на пути к замку главы клана Повелителей Ночи, который становится для нас одним сплошным кошмаром.

После того, как стрелу вынимают у меня из раны, та продолжает еще долго кровоточить. Бесчисленные порезы от цепких веток кустов и ушибы покрывают практически все тело. Друзья выглядят не многим лучше меня. Как назло, под рукой нет такой необходимой аптечки, а ближайший населенный пункт находится в нескольких днях пути, которые растягиваются на целую неделю.

Только в небольшой деревеньке, до которой мы добираемся уже почти из последних сил, валясь с ног от усталости и мучаясь от лихорадки, нам улыбается удача. В этом захолустье проездом оказывается настоящий маг. Он соглашается помочь, требуя такую плату, что приходится отдать почти все оставшиеся деньги.

Через два дня, в течение которых мы бредим, пьем горькие отвары и принимаем целебную энергию, нам становится лучше. Мы вновь продолжаем путь, только теперь без копейки в кармане.

Спустя еще три недели, которые проходят для разнообразия в совершенном спокойствии без происшествий, мы выходим на опушку леса и видим впереди замок. Тот самый, к которому так упорно идем.

Дом Повелителя Ночи существенно отличается от того, где меня в заточении держал Альрайен. Замок не парит в воздухе, а обыкновенно стоит на земле, но поражает своей красотой, навевая мысли о самых настоящих дворцах. Сравнительно небольших размеров, он завораживает изяществом линий. Тонкие аккуратные башенки, узорчатые окна, совершенно невероятные купола из удивительного материала, отражающего ночное небо. Кажется, будто в темных глубинах куполов прячутся сотни звезд, таинственно мерцающих своим собственным светом, словно они — не простое отражение, а обитатели других миров, которые сквозь прозрачное стекло заглядывают к нам.

— Надо же, и никакой охраны, — удивляется Терран.

— Более того, по-моему, нас ждут, — замечает Стас. — Как бы не попасть в ловушку…

— Тьма выведет из любой ловушки.

Против обыкновения, никто не начинает с Терраном спорить.

Мы подходим к замку, напряженно вглядываясь в темноту и готовые в любой момент к нападению. Поднимаемся по ступеням, вежливо стучим в дверь. В конце концов, не ломиться же в замок силой, если можно избежать разрушений. Даже если нас собираются схватить, дабы использовать в своих целях в обход требований совета или, наоборот, выполняя уже принятое решение, нас все равно должны впустить внутрь. Через пару минут раздается возня, и дверь открывается. Перед нами стоит человек, судя по одежде, слуга. Слегка склоняя голову, он отходит в сторону, чтобы впустить нас, и торжественно объявляет:

— Проходите, господин ждет вас.

— Вам не кажется это странным? — тихо интересуется Стас, когда дверь закрывается за нашими спинами. Слуга проводит нас по темному коридору, слегка освещенному приглушенным мерцанием разноцветных камушков, вделанных в стены и потолок и вызывавших ассоциации со звездным небом.

— Не думаю, что есть нечто странное в осведомленности лорда здешних земель о том, где именно шатаются такие буйные и опасные гости, — равнодушно замечаю, поглощенная разглядыванием окружающей обстановки.

Эти маленькие «звезды» создают такое ощущение, будто мы в сказочной сокровищнице, таинственной и завораживающей. Я люблю ночь и темноту, но на открытом пространстве, где сам воздух как будто поет о свободе и обещает раскрыть свои секреты. Однако замок Повелителя Ночи словно и есть тот самый секрет, который нам позволяют увидеть, секрет, хранящий в себе дух и сущность ночи.

— Считаешь, он не отправился на охоту за нами только потому, что мы сами пришли к нему в лапы?

— Возможно.

— Надеюсь, он не собирается мстить нам за эти буйства, — Лина передергивает плечами.

Вслед за слугой мы входим в просторный зал. В первое мгновение высокий потолок кажется настоящим звездным небом, но, хорошенько приглядевшись, понимаю, что это всего лишь его уменьшенная копия. В кресле посреди зала виднеется темный силуэт. При нашем появлении сидящий в кресле смыкает ладони, и в зале вспыхивает свет. Магические шары, больше всего напоминающие лампы дневного освещения, мягко озаряют все вокруг, разгоняя тени по дальним углам. Теперь можно осмотреться.

Вдоль одной стены зала стоят шкафы с полками, заполненными книгами. Вдоль другой, почти во всю величину стены, огромное окно. За темно-синими полупрозрачными занавесками открывается вид на позолоченный лунным светом ночной сад. В центре зала, на мягком коврике, покрытом густым ворсом, в окружении дивана и двух кресел стоит круглый столик из странного материала, напоминающего коричневого цвета стекло. В одном из кресел сидит аллир.

— Присаживайтесь, — он небрежно указывает рукой в сторону дивана и свободного кресла. — Вы, наверное, проголодались?

Не успевает аллир договорить, как в зал входят слуги с подносами в руках. Пока мы после нескольких напряженных переглядываний рассаживаемся, на столик выставляют бутылку розового вина и несколько тарелок с закусками: фрукты, шоколад и целое блюдо с маленькими, очень аппетитными на вид канапе. Мы с Линой устраиваемся на диване по обе стороны от Стаса, Террану достается кресло. Накрыв на стол и заполнив пять бокалов вином, слуги бесшумно удаляются.

— Угощайтесь, — великодушно предлагает аллир и берет бокал, небольшим глотком демонстрируя, что вино не отравлено, а если и отравлено, то особенным ядом, совершенно безвредным для аллиров. Ну или он мог выпить противоядие заранее.

Видимо, не одна я столь подозрительна. Терран берет бокал вслед за аллиром и внимательно изучает содержимое. Выпускает сгусток тьмы для того, чтобы просканировать напиток на наличие опасных элементов. Хм, интересное использование тьмы, надо взять на заметку. Хотя о чем это я? Никакой тьмы!

Довольно хмыкая, Терран позволяет себе отпить немного вина. За всеми его манипуляциями аллир наблюдает с умеренным интересом и невозмутимо ест уже второй бутерброд.

— Пожалуй, нам стоит представиться, — наконец заговаривает Стас. Последовательно указывая на каждого, называет наши имена.

— Дербиан, — приветственно кивает аллир.

Как у всех Повелителей Ночи, у него черные волосы, аккуратными волнами спускающиеся чуть ниже плеч. В глубине темных глаз вспыхивают, гаснут и снова вспыхивают восхитительные синие звезды. Впрочем, опасности я не ощущаю и вполне могу себя контролировать, не мечтая утонуть в черных завораживающих омутах, что означает: аллир не использует против нас магию и загипнотизировать не пытается. Одет он в узкие черные штаны и такого же цвета обтягивающую рубашку с оранжевой вышивкой по краям ворота и рукавов. Два цвета Повелителей Ночи.

— Мы пришли к вам в надежде на помощь, — говорит Стас, сразу решая перейти к делу. — Только аллир может открыть портал в другой мир.

— С чего вы решили, что я буду вам помогать? — вполне дружелюбным тоном осведомляется Дербиан. Видно, что он не испытывает к нам неприязни и не возмущен подобным заявлением, он в самом деле просто интересуется.

— Потому что это в ваших же интересах, — отвечает Стас. Осторожно подбирая слова, продолжает: — Мы знаем, что аллиры собираются на наш счет что-то придумать, как-то нас использовать. Но подумайте, стоит ли оно того? Наилучшим выходом будет отправить нас назад, в наш родной мир. Если нас попытаются здесь задержать, мы ведь не будем безмолвно терпеть. Не хочу угрожать, но говорю так, как есть — если нас не отпустят домой в ближайшее время, то мы будем вынуждены бороться за себя, а это, прямо скажем, может привести к немалым разрушениям.

— Не желаете угрожать, значит, — насмешливо хмыкает Дербиан. — А ваше небольшое хулиганство, которое чуть не привело к смерти четверых студентов магической академии, выходит, является демонстрацией ваших добрых намерений?

— Неужели вас заботит судьба простых смертных? — с наигранным удивлением спрашиваю я.

Стас бросает на меня предостерегающий взгляд. Я пожимаю плечами и беру со столика кусочек темного шоколада, после чего с невозмутимым видом принимаюсь за лакомство.

— Эти «простые смертные» — мои подданные, — спокойно отвечает аллир, а в глазах вспыхивают два особенно ярких синих огонька. — Не хочу, чтобы мои земли опустели, иначе кем же тогда править?

— Еще одна причина, по которой вы должны согласиться нам помочь, — добавляет Стас.

— Если уж по-настоящему заботиться о благополучии этих земель или даже целого мира, то надо бы убить вас, — как бы между прочим замечает Дербиан. — Или каким-либо образом обезвредить. Когда-нибудь тьма завладеет вами полностью, и вы превратитесь в безжалостных убийц. Для вас исчезнут любые преграды, и в опасности окажутся все миры Вселенной. — Немного в задумчивости помолчав, аллир неожиданно добавляет: — Я знаю, что именно произошло во время вашего сражения со студентами. Вы испугались того, что натворили. Думаю, вы не хотите стать безвольными марионетками в руках тьмы?

— Нет, — отвечаем хором.

— Что ж, тогда вам будет полезно узнать, с чем имеете дело, — удовлетворенно хмыкает Дербиан. — Полагаю, никто не потрудился рассказать вам, что собой представляет Первозданная Тьма?

— Да, было бы неплохо побольше узнать о собственных силах, — за всех отвечает Стас.

— Тогда слушайте, — говорит Дербиан, небрежно откидываясь на спинку кресла. — Когда-то давно, еще до начала времен, существовал Хаос. Это была очень странная и неопределенная субстанция, о которой нельзя сказать ничего конкретного. Нам, созданиям упорядоченного мироздания, не понять, что такое Хаос. В нем не было жизни, но это не значит, что он был пуст. Наоборот, безумное движение частиц, постоянно менявшихся, и составляло Хаос, в котором существовали Высшие. Не жили, а именно существовали. Та форма, в которой они находились, не имеет ничего общего с жизнью. Однажды Высшие решили изменить окружающий Хаос и вычленили из него два элемента — Первозданный Свет и Первозданную Тьму. Был еще третий элемент, побочный. В противовес Свету и Тьме, сосуществование которых символизировало жизнь, образовалась Пустота или, проще говоря, небытие. Впрочем, о Пустоте почти ничего неизвестно, ее невозможно ни увидеть, ни почувствовать. Она затерялась где-то в новорожденной Вселенной, быть может, совсем перестав существовать.

Аллир отпил немного вина, окинул нас внимательным взглядом и продолжил:

— Первозданные элементы — Тьма и Свет породили Вселенную и все те миры, которые сейчас существуют. Все, что появилось после, вторично. Несмотря на то, что Первозданные элементы породили все вокруг, они чужды нашим мирам и не могут существовать в чистом виде. Именно для того чтобы не навредить своему творению, Высшие создали два сосуда из гетита, наделив этот материал способностью сдерживать чуждые мирам Первозданные элементы. Высшие заперли Тьму и Свет в этих сосудах и тем самым привели Вселенную к Равновесию. Два сосуда, впоследствии названные Священными, были отправлены на хранение в один из миров, созданный в числе первых. Вы уже, наверное, догадались, что этим миром стал Аль’ерхан. Испокон веков Высшие выбирают созданий, которые должны охранять сосуды. Эти создания зовутся Хранителями. Высшие наделяют их огромной властью и определенными отличительными чертами. Если рассматривать внешность, то у Хранителя Света золотая одежда с черными деталями, в волосах появляются золотые пряди и две — черные. У Хранителя Тьмы, наоборот, черная одежда с золотыми элементами, в волосах большое количество черных прядей и две — золотые. Эти символы выбраны неслучайно. Они символизируют самое важное — Равновесие. В золоте Света черные вкрапления, в черноте Тьмы — золотые, что служит напоминанием о главной цели Хранителей — поддержании Равновесия, во имя которого Тьма и Свет не должны покидать Священных Сосудов.

Давлюсь кусочком канапе, которым решила закусить во время рассказа.

В памяти отчетливо всплывает человеческий облик Хельфиона, в точности соответствующий описанию Хранителя Тьмы. И о Высших, кажется, он что-то говорил… Боже мой, этого не может быть! Или может? Ведь он почувствовал, что во мне есть Тьма. Почувствовал еще до того, как я использовала ее, что казалось совершенно невероятным, не будь он тоже связан с Тьмой.

— Ну а девятнадцать лет назад, — продолжает Дербиан, — один аллир решил заполучить могущество Первозданного элемента. Каким-то образом ему удалось раздобыть Священный Сосуд, победив Хранителя. Впрочем, далеко он не ушел и был настигнут Последователями Света. Помимо Хранителей, есть Последователи, которые выполняют функции воинов, но силами Хранителей не обладают. Тхавиант, похититель сосуда, успел испить лишь каплю, когда на него обрушилась атака Последователей Света. В ходе борьбы Священный Сосуд разбился, Тьма вырвалась на свободу. Поплутав немного в мирах, она нашла для себя новый сосуд. Вернее, четыре сосуда. Слишком чужда Вселенная для Первозданного элемента. Но благодаря вашим телам Тьма может развиваться, увеличиваться в размерах, набираться сил. Когда она полностью завладеет вами, то сможет повлиять на структуру миров. В таком случае Равновесие будет окончательно разрушено.

— И в чем это будет проявляться? — спрашивает Стас. — Ну, помимо того, что мы сами себе перестанем принадлежать.

— Это не будет конец в прямом смысле этого слова. Вселенная не перестанет существовать, но изменится до неузнаваемости. Миры погрузятся во тьму, и для нас, живых существ, действительно наступит конец. Я даже не говорю о смерти. Нет, все куда страшней. Наши души, привыкшие к Равновесию, могут подобного не выдержать. Представьте, каково это — лишиться не только жизни, но и перестать существовать, как будто нас никогда не было.

— Да, нехорошо как-то получается…

— Учитывая, что когда-нибудь вы поддадитесь тьме, а сопротивляться ей до бесконечности вы не сможете, то действительно нас не ждет ничего хорошего, — соглашается аллир. Впрочем, он не выглядит ни напуганным, ни встревоженным и говорит так, словно обсуждает небольшое ухудшение погоды, например, дождь, который вызывает некоторую досаду, и только.

— Но должен же быть какой-то выход… — шепчет Лина, лихорадочно переводя взгляд с аллира на нас и обратно.

— Интересно, — замечает Стас, — Последователи Света пытаются убить нас, но чем это поможет делу? Тьма найдет новые тела, и все снова повторится. А уж если тьмой завладеет Тхавиант…

— Ваша смерть даст небольшую отсрочку.

— Свет! — вдруг восклицает Лина, озаренная какой-то идеей. — Точно, Свет! Ну вы только подумайте, — оживляется подруга, — что может остановить Тьму? Мы должны раздобыть сосуд, где хранится Свет, и тогда, возможно, сможем справиться с Тьмой!

Мы ошеломленно смотрим на Лину. Дербиан задумчиво кивает:

— Может сработать.

— Значит, нам нужно найти сосуд, — подхватывает Стас. — Известно, где он находится?

— Да. На территории Повелителей Льда и Снега, где-то в сердцевине Снежных Гор, — отвечает аллир.

— Получается, тысячелетиями сосуды хранятся в известном всем месте, но при этом только девятнадцать лет назад был украден, да и то, лишь один из них? — удивляется Терран.

— Во-первых, точного расположения никто не знает. Во-вторых, даже со скуки аллиры не рискнут связываться с Первозданными элементами, использование которых может разрушить Вселенную. Ну а в-третьих, Хранители весьма хорошо эти сосуды защищают.

— А что стало с Хранителем Тьмы? — задаю особенно волнующий вопрос.

— С уверенностью сказать ничего не могу. Знаю только, что сейчас у Тьмы Хранителя нет. В конце концов, охранять-то больше нечего. Может, он погиб, или его сместили с должности.

Уж скорее сместили с должности. Как знать, может, именно поэтому Хельфион решил отомстить Высшим?..

Пока мы раздумываем над ошеломляющими подробностями и не менее ошеломляющей идеей Лины, в зал проскальзывает девушка. На ней черное платье с оранжевыми узорами, однако с первого взгляда становится понятно, что девушка — человек, не аллир. Странно, ведь только аллирам разрешается носить сочетания цветов, являющихся клановым отличием! Короткие светлые волосы лишь слегка прикрывают плечи, серые глаза лучатся теплом и любопытством.

— Дербиан, мог бы предложить гостям полноценный ужин! — наконец восклицает девушка. — Они же наверняка проголодались с дороги, а этих канапе им и на один укус не хватит!

— Эти закуски были предназначены для расслабления и беседы, — улыбается Дербиан. Взгляд теплеет, когда аллир встречается глазами с девушкой. — Если гости пожелают, они смогут отужинать сейчас.

— Тогда не затягивай с разговором, уже ночь на дворе, — девушка сменяет возмущение заботой. — А все дела можно отложить и на завтра.

— Думаю, на сегодня мы все уже обсудили. Ребята, знакомьтесь. Это Мирта, моя жена.

— Рада нашей встрече! — приветливо улыбается девушка.

— Э-э-э, — теряемся мы, но все-таки подбираем слова, невнятно бормоча что-то наподобие «приятно познакомиться».

Мирта покидает зал, желая нам спокойной ночи, а Дербиану — не задерживать нас. Слуги приносят ужин, полностью заполняя не такой уж и маленький стол, а мы по-прежнему продолжаем ошеломленно молчать. Наконец Стас набирается смелости и осторожно спрашивает:

— Аллиры разве… хм… связывают свои жизни с людьми?

— Когда-то это было распространено, — Дербиан пожимает плечами. — Сейчас, правда, почти не встречается.

— А как же… — друг запинается, пытаясь подобрать слово или просто не решаясь задать столь неприличный вопрос. Догадавшись, что его интересует разница в продолжительности жизни, отвечаю я:

— Свадебный обряд между аллиром и человеком получает благословение Высших, а потому человек обретает силы аллира, которые в некотором роде делятся на двоих. Ну и плюсом ко всему человек живет, пока жив аллир, с которым он связал свою жизнь.

Дербиан со странной улыбкой посматривает на меня, Стас впадает в окончательный ступор. Впрочем, остальные тоже. Другу требуется некоторое время, чтобы переварить информацию, подобрать челюсть и вернуть себе способность говорить.

— А ты откуда знаешь?

— Альрайен рассказывал, — пожимаю плечами.

Стоит мне произнести это имя, как в зал неожиданно врывается мощный порыв ветра. Нет, не так. Это самый настоящий ураган, только на удивление аккуратный. Не задевая никаких вещей, лишь слегка тревожа длинный ворс ковра, он недолго кружится и останавливается рядом с креслом Дербиана. Потоки ветра постепенно уплотняются, становясь почти видимыми, а потом разом рассеиваются в пространстве. Нашим взорам предстает невероятное зрелище.

— Надо же, не забыла обо мне.

Возле Дербиана, прямо напротив меня, стоит аллир в изящном, элегантном темно-синем жакете с серебристой тесьмой по краям. Несколько серебристых прядей струятся по плечам, остальные волосы аккуратно убраны за спину. Ветер нисколько не потрепал аллира, как всегда, сохраняющего безупречный вид. Невероятно синие глаза насмешливо взирают на меня.

— Я врагов не забываю, — наконец говорю, с трудом находя в себе силы. Внутри что-то сжимается, то ли от неожиданности, то ли в неприятном предчувствии.

— Альрайен, почему ты никогда не стучишься и постоянно без спроса вламываешься в мой замок?! — возмущается Дербиан.

— Альрайен?! — хором восклицают Стас и Лина. Друзья много слышали об этом противном аллире, но впервые его видят.

— Рад представиться.

Все. Перебор. С удивительным хладнокровием, которого сама от себя не ожидаю, быстрым движением выхватываю из ножен кинжал и метаю в Альрайена. Аллир, слегка отклоняясь вбок на всякий случай, ловко перехватывает кинжал за рукоятку и с насмешливой улыбкой, которая так меня раздражает, говорит:

— Я даже надеяться не мог на столь теплый прием.

Начиная по-настоящему свирепеть, поднимаюсь с дивана и мрачно объявляю:

— Я его убью.

Зная меня и подозревая, что за этими словами вполне может последовать если не убийство, то, как минимум, жестокое избиение с отрыванием частей тела, Стас подскакивает. Хватая меня за плечи, хорошенько встряхивает.

— Не нужно, Алиса! Не пачкай руки об эту тварь. В конце концов, он больше не посмеет тебе указывать. А если посмеет, тогда я сам с удовольствием что-нибудь ему сломаю. — И, уже обращаясь к Альрайену, требовательно спрашивает: — Зачем ты явился?

— Может, я соскучился, — Альрайен невозмутимо пожимает плечами, ничуть не впечатляясь ни моим бешенством, ни хмурой физиономией Стаса. — А в свете последних событий предлагаю свою безвозмездную помощь. Не думаете же вы, что добраться до Хранителя будет легко?

— Он еще и подслушивал, — со вздохом констатирует Дербиан.

— Ты же знаешь, ветер делится со мной всем интересным, что услышит.

Довершая абсурдность ситуации, в зал вновь заглядывает Мирта и возмущенно вопит:

— Дербиан, ты сегодня спать собираешься? — Завидя новоприбывшего аллира, девушка окидывает его недовольным взглядом. Сразу теряя беспечность, неприятно удивляется: — Альрайен?

— Леди, — приветствует Повелитель Ветров.

Эти двое явно знакомы. Создается впечатление, будто Мирта недолюбливает Альрайена. Хотя, с таким-то его отношением к людям — немудрено!

Спохватившись, Дербиан поднимается:

— Действительно, уже поздно. Вам, гости мои, могу предложить комнаты на ночь. А ты Альрайен, пожалуйста, не беспокой их. По крайней мере, до утра. Но тебе придется подождать, пока слуги приготовят еще одну комнату.

С этими словами Дербиан настойчиво выпроваживает нас из зала и отводит на второй этаж, каждому выделяя по отдельной комнате. Нас четверых он селит рядом. Альрайена же, наоборот, отправляет в другой конец замка, впрочем, наверняка особо не надеясь, что это помешает ему «побеспокоить гостей», если вдруг захочется.

Горячая ванна помогает расслабиться телу, а чистая одежда почти делает меня счастливой. Почему почти, когда находится способ избавиться от тьмы, при этом не обрекая миры на гибель? Да потому что присутствие Альрайена никак не дает успокоиться и держит в постоянном напряжении!

Более того, нервы натягиваются до предела. Кажется, я почти слышу их звон, готовый перерасти в настоящий взрыв, если они все-таки не выдержат и лопнут. Однако обдумать свалившуюся на голову информацию касательно Первозданной Тьмы и, главное, Первозданного Света, а также не вовремя объявившегося Альрайена, толком не успеваю. Все-таки сказывается усталость. Засыпаю сразу, как только голова касается подушки.

После пробуждения утром еще некоторое время лежу в постели, наслаждаясь удобством широкой мягкой кровати и красивым окружающим видом. Над головой мерцают драгоценные «звезды», разбавляя темноту разноцветным сиянием. Вновь возникает ощущение, будто я в сказочной сокровищнице.

Возле кровати располагается пушистый коврик, в длинном ворсе которого хочется утонуть. Небольшой платяной шкаф, тумба и столик с прикрепленным над ним зеркалом составляют убранство комнаты. О зеркале нужно сказать отдельно. Поскольку единственное освещение — это маленькие драгоценные камушки, словно звезды, рассыпанные по потолку и стенам, зеркало издает собственное свечение. Мягкий голубоватый свет льется из самых глубин зеркала и позволяет хорошенько разглядеть отражение без использования дополнительных светильников, которых, в общем, здесь и нет.

Все-таки заставляю себя встать и отправляюсь в ванную комнату, а по возвращении в спальню обнаруживаю слугу, несмело топчущегося у дверей.

— Леди Алиса, господин ждет вас.

Вдохновленная таким обращением, я царственным жестом взмахиваю рукой:

— Веди!

Следуя за слугой, вхожу в знакомую гостиную. Здесь уже все собрались: мои друзья, Дербиан и даже Мирта. Нет только Альрайена, что несказанно меня радует и дарит надежду, будто его появление в этом замке мне всего лишь приснилось. Вкусный завтрак помогает окончательно расслабиться.

— Я готов выделить вам в помощь лошадей и деньги, чтобы во время путешествия вы ни в чем себе не отказывали, — сообщает Дербиан.

— Разве вы не отправляетесь с нами? — невольно вырывается у Лины вопрос.

— А вы думали, что отправлюсь с вами? — в свою очередь интересуется Дербиан. — Почему же вы так были в этом уверены?

— Потому что аллиры обычно с охотой ввязываются в авантюры. Ведь им наскучила бессмертная жизнь, они ищут всевозможные развлечения. Разве не для этого была придумана игра, по вине которой мы здесь оказались? — вместо растерявшейся подруги отвечаю я.

— Ты все правильно говоришь, Алиса. В большинстве случаев так оно и есть, — подтверждает Дербиан. — Аллиры готовы на все ради очередного развлечения. Но бывают исключения. У меня есть все необходимое для того, чтобы раскрасить долгую жизнь. — С этими словами он тепло улыбается Мирте, за неимением других свободных мест устроившейся на подлокотнике кресла, где сидит Повелитель Ночи.

Мирта нежно улыбается в ответ, а ее в глазах отчетливо мерцает любовь, наверное, и в самом деле способная осветить целую вечность.

— И еще, — добавляет Дербиан, — я должен предупредить вас. Совет, в котором участвовали уже пятьдесят четыре клана, наконец принял решение. Они решили убить вас. Я понимаю, что невозможно совсем не использовать тьму, но будьте осторожны. Если вас найдут, то сделают все, чтобы убить. В коем-то веке аллиры наступили на горло своим прихотям и решили побеспокоиться о благополучии мира. В конце концов, кроме разрушений, от тьмы никакой выгоды не получить.

— Ну вот, еще одни нашлись по нашу душу! — с досадой восклицаю я.

— Пусть становятся в очередь, — усмехается Стас. Но уже серьезно добавляет: — Спасибо за предупреждение. Пожалуй, нам не стоит медлить и как можно скорей нужно добраться до Первозданного Света.

После завтрака мы поднимаемся из-за стола и в сопровождении Дербиана направляемся к выходу из замка, подхватывая предварительно собранные сумки. На улице нас ждут виллеты, до невозможности похожие на тех, с которыми нам пришлось расстаться на границе земель Повелителей Огня.

— А почему это виллетов пять, если вы, Дербиан, с нами не отправляетесь? — интересуюсь с подозрением.

— Пятый для меня, — раздается из-за спины голос Альрайена.

Вслед за нами из замка выходит Повелитель Ветров.

— Надеюсь, ты отправляешься прямо в противоположную сторону?

— Я еду с вами, и это не обсуждается, — холодно говорит Альрайен.

— Еще одна подобная фраза, и по такому поводу я готова буду использовать тьму, — начиная злиться, предупреждаю.

— Вообще-то, нам не помешает помощь аллира, — замечает Терран. — Учитывая, что жаждущих убить нас прибавилось.

— Нет, Терран! Нет! — окидываю его испепеляющим взглядом.

Не желая больше спорить, я взбираюсь на первого попавшегося виллета и направляю его к виднеющейся вдалеке дороге. Поскольку друзья останавливать меня не собираются и, поспешно седлая виллетов, быстро нагоняют, делаю вывод, что выбрала правильное направление.

Что ж, теперь у нас есть цель и надежда на спасение.