Осколки тьмы (СИ)

Глава 9. О несчастном случае, душевных терзаниях и совершенных ошибках

Пока мы со Стасом отлавливаем посетителей и связываем их нитями тьмы, Лина и Терран успевают вдоволь наобниматься и даже в шутку подраться. Уже вчетвером мы решаем перенести веселье из наскучившей таверны в какое-нибудь другое местечко.

Вечная ночь встречает прохладным ветром и далеким мерцанием разноцветных звезд, потихоньку бледнеющих на самом краю неба, что означает приближение ночи настоящей. Магические огоньки приобретают холодные оттенки — голубой, синий и фиолетовый. Я подставляю лицо ветерку и прикрываю глаза, наслаждаясь его ласковыми прикосновениями. Полной грудью вдыхаю ночной воздух. Потому не сразу замечаю, как дорогу нам преграждают незнакомые ребята.

— Это кто у нас тут? — с исследовательским интересом спрашивает молодой парень, небрежно подбрасывая на ладони огненный шар. Окидывая нас выразительным взглядом свысока, словно мы весьма интересные экземпляры, но имеем значение не больше, чем подопытные крыски, сам же отвечает на свой вопрос: — Очередные выскочки.

Мы недоуменно переглядываемся. Однако на следующей фразе обмениваемся довольными улыбками в предвкушении нового развлечения.

— Пугать местных в этом квартале — наша привилегия.

— Смотрите-ка, настоящая средневековая мафия! — объявляю весело. Очень хочется ткнуть в их сторону пальцем в отместку за пренебрежительные взгляды, но все-таки решаю воздержаться. Друзья смеются.

Их четверо, столько же, сколько и нас. Три парня и одна девушка. Длинные темно-синие мантии красиво развеваются на ветру, разбрасывая по воздуху ворох маленьких белых искорок. У каждого на груди красуется белая вышивка с изображением какого-то герба. Похоже, знак магического образовательного учреждения, где учатся ребята. А в свободное время, похоже, они разгуливают по улицам города и всячески издеваются над местными жителями, желая показать новоприобретенные умения.

— Вы, наверное, чего-то не поняли, — замечает темноволосый парень с огненным шаром в руках. Остальные стоят чуть позади и всем своим видом выражают солидарность, но пока молчат, предоставляя право голоса своему боссу. Главе компании, то есть. — Мы студенты Академии Великого Гавесса, третьекурсники, лучшие на курсе! Этот квартал принадлежит нам, здесь можем развлекаться только мы.

— Отбить у них территорию, что ли? — задумчиво предлагает Стас, создавая на руке небольшой клубок тьмы.

Вдохновленный примером Стаса, Терран расправляет за спиной крылья. Огоньки на ближайшем здании с тихим шипением тускнеют, не в силах справиться с набегающей тьмой.

— Думаю, мы могли бы весь город отбить. — Я присоединяюсь к демонстрации силы, придавая вызванной тьме форму когтей — они острыми стилетами возникают на пальцах. С интересом осматривая столь эффектное оружие, хищно улыбаюсь и перевожу взгляд на противников. Не желая отставать, Лина создает две черные плети и многообещающе ими взмахивает, со свистом рассекая воздух.

— А тебе идет, девушка с плеткой, — одобрительно ухмыляется Терран. — Ты уверена, что эти жалкие кандидатуры заслуживают подобного изысканного наказания?

— Тебе завидно? Если очень попросишь, возможно, в следующий раз я создам эти плети исключительно для тебя.

— Ну что ж, если вы так уверены, то попробуйте сразиться с нами, — с усмешкой заявляет будущий маг, а на данный момент всего лишь самодовольный недоучка. Впрочем, наша демонстрация явно производит на него впечатление, только он не желает этого показывать. — Потом мы, так и быть, вызовем целителя.

— Боюсь, вы будете не в состоянии вызвать для себя целителя, — с неискренним сочувствием замечает Терран.

— Слушай, у них какая-то странная магия, — тихо говорит светловолосый парень.

— Ну и что? — беспечно отмахивается главный болтун и заводила. — Все равно мы лучшие! Танна, на тебе девушка с плетками, вон какая дохлая, без проблем справишься. Я возьмусь за этого выскочку! — И огненный шар, доселе спокойно лежавший на ладони, срывается в сторону Террана.

Типичные студенты. Даже не разобравшись, с чем имеют дело, но слишком уверенные в собственных силах, они бросаются в атаку. Что ж, нам представляется отличная возможность развлечься и заодно проучить глупых выскочек, на почве некоторых успехов возомнивших себя великими магами.

С вызывающей усмешкой подманиваю противника когтистым пальцем, предлагая ему сделать первый ход. Длинноволосый шатен отвечает надменной улыбкой и небрежным взмахом руки посылает в меня залп огненных шаров. Сразу шесть штук размером с кулак, разбрасывая обжигающие искры, летят в мою сторону. Желая покрасоваться, от большинства шаров я просто-напросто уклоняюсь, а два последних, покрывая ладони тьмой, ловлю руками. Огненные шары шипят и мгновенно гаснут, поглощенные тьмой.

— Это все, на что ты способен, лучший ученик? — с издевкой интересуюсь.

— Это только начало, — усмехается мой противник, на этот раз атакуя целой волной огня. Ее встречает стена вечно голодной тьмы, поглощая пламя без остатка.

— В твоем ассортименте заклинаний помимо огня ничего и нет? — я не скрываю разочарования.

Надменная улыбка сползает с губ противника, сменяясь злобной гримасой. Он выкрикивает несколько слов на непонятном языке, и подо мной что-то взрывается. Каменная брусчатка, которой вымощена улица, разлетается на осколки прямо под ногами. Большие обломки, с силой взметаясь вверх, вполне могли бы сломать мне ноги и нанести множество других ушибов, если бы не тьма. На этот раз она действует сама, еще до того, как получает мысленный приказ. Тьма подхватывает меня нежным вихрем и приподнимает над землей, ограждая от опасных осколков.

— Что ты творишь?! Ты мог ее покалечить! — восклицает светловолосый студент, который с самого начала казался наиболее разумным. По крайней мере, это он обратил внимание на то, что сущность наших сил определить не получается.

Я задерживаюсь ненадолго в воздухе и со смехом встряхиваю руками, сбрасывая «когти». Острые стилеты молниями срываются с пальцев и устремляются к моему противнику. Парень создает магический щит, но тьма вспарывает защиту, не замечая преграды.

Удивленно и даже испуганно раскрывая глаза, парень лишь в последний момент уворачивается. Несколько игл разрывают прекрасную темно-синюю мантию. Одна подрезает прядь волос, портя идеальную прическу. Еще одна оставляет на щеке аккуратный порез, на котором теперь быстро набухают капельки крови. Остальные иглы проходят мимо, но при этом каждая двигается точно так, как я хочу. При моем желании, они все пронзили бы цель, но ведь я не собираюсь убивать. Всего лишь развлечься.

Новый этап во взаимодействии с тьмой, которая предугадывает желания еще до того, как они формируются, дарит необыкновенное осознание собственного могущества. Ощущение превосходства, непобедимости и вседозволенности пьянит не хуже крепких напитков и приятно кружит голову.

Со злостью утирая с лица кровь, мой противник уже собирается вновь атаковать, но крик «босса» его останавливает:

— Давайте «Слепящую Молнию»!

— С ума сошел? Она же запрещена! — восклицает светловолосый.

— Я приказываю!

Все четверо подскакивают друг к другу и соединяют руки над головами. Над ладонями возникает огромный голубой шар, созданный словно из переплетенных между собой нескольких сотен молний.

Догадываясь по тем фразам, которыми обменялись студенты, и просто на глаз оценивая мощность шара, мы с друзьями одновременно понимаем, что против нас намереваются использовать довольно опасную боевую магию, обычно вряд ли применяемую для развлечений и учебных тренировок.

— Доигрались, ребятки, — говорит Терран, и мы вчетвером объединяем силы.

Сплошная волна тьмы накрывает обнаглевших противников. Их следует хорошенько проучить.

«Слепящая Молния» тухнет, бесследно растворяясь во тьме. С приглушенными криками ребята падают на землю, погребенные под силой удара.

Но, видимо, что-то мы упускаем.

Когда тьма расползается, передавая напоследок ощущение боли, которую испытали студенты, нашим взорам открываются окровавленные тела. Благодаря все той же тьме мы точно знаем, что ребята живы, но в очень тяжелом состоянии, почти на грани. В клочья изодранная одежда едва прикрывает до неузнаваемости истерзанные тела. С пугающей скоростью под ними увеличиваются лужицы крови.

— Боже, что мы наделали, — шепчет Лина. Бросаясь к ребятам, падает рядом с ними на колени. На ее штанах тут же расползаются пятна чужой крови. В каком-то странном помешательстве подруга гладит израненные руки наших противников, поправляет лохмотья одежды, убирает с лиц спутанные пряди волос и, что-то бормоча, все больше пачкается в крови.

Стас спешит к Лине. Обнимая за плечи, пытается успокоить.

— Перестань, Лина, ты все равно ничего не можешь сделать, — повторяет он, останавливая протянутые к истерзанным телам заляпанные руки.

— Да, мы можем только убивать! — сквозь рыдания выдавливает подруга.

Волны ужаса накатывают на сознание одна за другой, с каждым разом все сильней грозясь погрести под собой. Произошедшее звонкой пощечиной приводит в чувство, сдирая с лица пелену дурмана. Сквозь бесследно растворившуюся эйфорию безжалостно накатывает осознание того, ЧТО мы натворили.

Мы чуть не убили обыкновенных ребят, виновных лишь в том, что хотели похвастаться своими способностями. Да, они заигрались, использовали заклинание, которое могло бы убить нас, не обладай мы тьмой, но ведь этого не случилось! Они не причинили нам ни малейшего вреда, а сами истекают кровью, находясь на грани смерти!

Мы сильней, а значит, несем ответственность за свои поступки. Как мы могли забыть об этом? Как могли развлекаться, используя силу разрушения? Гоняться за аллирами, словно за какими-то животными, равнодушно наблюдать за тем, как умирают Повелители Ночи, запутавшись в удушающей паутине тьмы, использовать тьму ради развлечения, чтобы преподать урок загордившимся студентам. Как можно использовать тьму ради собственного развлечения?! Тьму! Ту самую, которая убивает. Ту самую, которая способна уничтожить не один мир!

На негнущихся ногах бреду к друзьям. Лина до сих пор бьется в истерике, пытаясь вырваться из объятий Стаса. Друг продолжает упорно оттаскивать ее от наших жертв.

Кровь гулко стучит у меня в висках, тело отказывается повиноваться.

Что мы натворили… Они ведь могут умереть… И умрут, если мы ничего не сделаем!

— Нужно перевязать их раны, — говорю, опускаясь на корточки рядом с друзьями.

— Да ты посмотри на них! Каждый — одна сплошная рана! Что ты собралась перевязывать?! — в отчаянии восклицает Стас.

Смотреть на ребят действительно страшно. Ободранные лица — кровавая каша, лоскутья одежды пропитаны кровью, перемешаны с кожей и разорванными тканями мышц.

— А ты предлагаешь бросить их здесь?! — кричу я, в ужасе глядя на дело наших рук, готовая сорваться в полную отчаяния истерику.

— Нет… Алиса, я не знаю…

— Черт возьми, надо же делать хоть что-нибудь! — Я хватаю длинный рукав рубашки и резко дергаю, намереваясь оторвать кусок чистой ткани, которую можно использовать вместо бинтов.

В этот момент с дальнего конца улицы раздается топот. Поднимаю глаза, вижу двух бегущих в нашу сторону человек.

— Что здесь случилось?! — спрашивает один из них, на груди которого красуется уже знакомая вышивка — знак академии.

— Вы маг? — с надеждой спрашивает Стас. — Вы должны помочь! Они пострадали во время магического сражения.

— Отойдите. — Мужчина наклоняется над ближайшим студентом. Проводит над его телом ладонью, качает головой. — Тяжелое состояние. Но я смогу помочь. Отойдите же, не мешайтесь!

Мы отстраняемся от мага. Он принимается осматривать одного за другим, а затем, видимо, определяя того, кому скорей нужно оказать помощь, начинает лечение. Его губы что-то беззвучно шепчут, от рук исходит теплое свечение, которое вливается в истерзанное тело девушки. Тем временем второй мужчина, на одежде которого нет отличительных знаков, сурово сдвигает брови, глядя на нас.

— Это вы их так?

Лина всхлипывает и прижимается к груди Стаса.

— Да, — подтверждает друг. — Мы не хотели.

— Вы хоть понимаете, что могли их убить? Если бы не магистр Вельшен, лучший целитель земель, подвластных Повелителям Ночи, они бы умерли.

— Между прочим, они пытались применить против нас «Слепящую Молнию», — холодно замечает Терран, с удивительно невозмутимым видом скрещивая руки на груди. Поразительно, как хорошо он владеет собой. Или, может, он и не ощущает весь ужас случившегося? Нет, не может быть.

— Вот как, — хмыкает мужчина. — Что ж, эта компания уже давно доставляла неприятности. Теперь понятно, откуда такой всплеск магии взялся. Хорошо, что никто не погиб. Но вам придется ответить за содеянное. Чем вы их ударили? Я не чувствую в вас ни капли магии. Как вы сумели отразить подобное заклинание?

— Первозданная Тьма, — спокойно отвечает Терран, позволяя себе слегка улыбнуться. — Если не верите, могу продемонстрировать. И отвечать перед стражами порядка мы не собираемся. Предлагаю разойтись по-хорошему.

Некоторое время мужчина ошеломленно взирает на нас, но удивление быстро сменяется отвращением.

— Убирайтесь, — буквально выплевывает он.

— Можно бы и повежливей…

— Терран, ты спятил? — с неодобрением интересуется Стас.

— Убирайтесь отсюда, я сказал!

— Они ведь поправятся? — тихо спрашивает Лина. — С ними все будет хорошо?

— Да.

Услышав подтверждение, мы больше не медлим. Чтобы не нарываться на неприятности, спешим покинуть место преступления и срываемся на бег.

Мчимся по ночному городу, преодолевая квартал за кварталом в направлении гостиницы, где остановились. Мне чудится, будто неожиданно поднявшийся ветер, что в беспорядке подхватывает волосы и бросает их в лицо, словно пытаясь посильнее отхлестать по щекам, может помочь. Если не очиститься, то хотя бы снять малую толику лежащего на плечах тяжелого груза.

Ужас осознания совершенного преступления, боль от собственной бесчеловечности безжалостно впивается в душу и рвет ее на части. Ускоряя бег, я хочу загнать себя до изнеможения, до бессильного падения, чтобы рухнуть прямо на ходу и перестать что-либо чувствовать.

Гостиница показывается на удивление быстро. Вихрем врываясь внутрь и в несколько прыжков преодолевая лестницу, мы вваливаемся в номер. Только сейчас позволяем себе остановиться.

— Хорошая пробежка, — слегка отдышавшись, довольно замечает Терран.

Мы ошеломленно смотрим на него. Такое чувство, будто видим впервые.

— Ты не понимаешь? — резко спрашивает Стас.

— Чего не понимаю?

— Того, что мы чуть не убили ни в чем не повинных ребят!

— А что в этом такого-то?.. — Кажется, он действительно не понимает.

— По-твоему, убийство человека — нормальное явление?

— Мы же не просто так их убили. Ну подрались, так они сами виноваты, — Терран пожимает плечами. — Их стоило проучить, что мы с вами и сделали. Да и, в конце концов, какая разница? Ведь главное, что с нами все в порядке.

— Чудовище, — выплевывает Стас точно так же, как это сделал маг, когда велел нам убираться.

— Стас, мы тоже, — говорю я.

— Что? — непонимающе переспрашивает друг.

— Да, Терран чудовище, но мы тоже чудовища, такие же, как он. — Наверное, произошедшее повергло меня в шок. Иначе странное прозрение, владеющее мною в этот момент, никак не объяснить. — Терран утверждал, что вспышки раздражения и неконтролируемой злости пройдут. Он был прав, но кое в чем все-таки ошибся. Использование тьмы все равно с каждым шагом приближало нас к злу. Да, в некотором смысле мы действительно могли контролировать свои поступки и свои эмоции. Вот только границы морали стали стираться, мы больше себе позволяли, перестали замечать, что вытворяем. Нам казалось совершенно нормальным гнаться за аллиркой просто потому, что она аллир. Мы не увидели ничего страшного в том, чтобы убить ее, раз она отказала нам в помощи. Никаких эмоций не вызвала смерть Повелителей Ночи, которые мучились прямо на наших глазах. Мы не увидели ничего постыдного в том, чтобы использовать разрушительную силу тьмы для развлечения. Разве в момент шуточного сражения мы думали о том, что можем убить? Нас это беспокоило? Нет. Очарованные тьмой, мы перешагнули те границы, которые никогда не преступили бы в трезвом уме.

Некоторое время все молча смотрят на меня. Терран иронично улыбается, не воспринимая всерьез мои слова. Быть может, для него уже поздно. Он использует тьму намного дольше и больше нас. Но Лина и Стас… они понимают.

— Ты права, — наконец соглашается друг. — Мы заигрались и забыли, что наша сила разрушительна. Главное, что мы вовремя одумались и осознали ошибку. Больше никогда не стоит использовать тьму. Это слишком опасно. Ни в коем случае нельзя потерять контроль над собой и думать, что все в порядке, убивая людей. Поклянемся?

— Что за ерунду вы тут несете?! — возмущается Терран. — Я не собираюсь клясться, потому что не собираюсь лишать себя возможности использовать тьму! Я буду ее использовать, каждый раз, когда сочту нужным! Все эти высокоморальные размышления, конечно, хороши, но вы подумали о себе? Да вас первый встречный аллир прихлопнет, если вы откажетесь от применения тьмы.

— Лучше будет, если мы совсем слетим с катушек и в качестве развлечения начнем крушить все вокруг?

— Почему бы нет? — невозмутимо интересуется Терран. — У нас есть сила. Значит, имеем право творить все, что пожелаем. Никто не сможет нас остановить.

— Терран, но так ведь нельзя! — с болью восклицает Лина. — Мы не должны думать только о себе! И мы не должны убивать людей только из-за своей прихоти! Кто мы такие, чтобы отнимать чужие жизни?

— Кто мы такие, Лина? — Терран подходит к ней. Опускает руки ей на плечи, заглядывает в глаза и проникновенно говорит: — Мы те, кто обладает ни с чем не сравнимым могуществом.

— Убери от нее руки! — кричит Стас и бьет Террана в плечо, отталкивая от Лины.

— Что, прямо сейчас начнешь неиспользование тьмы? — недобро сужая глаза, спрашивает Терран и вместе с тем создает на ладони черный шар.

— Мы не должны применять тьму друг против друга! — ужасается Лина.

— А против других, значит, все-таки можно? Например, чтобы спасти собственные жизни.

— Терран, неужели ты совсем ничего не понимаешь?! — В голосе подруги проскальзывает отчаяние.

— Конечно, он не понимает! — зло подтверждает Стас. — Для него это все игрушки! Возомнил себя непобедимым властелином Вселенной и думает теперь, что ему все позволено. Он слишком долго использовал тьму, для него теперь любые зверства в порядке вещей.

Глаза Террана недобро сверкают, шар тьмы в руке вспыхивает черным огнем, готовый в любой момент сорваться с ладони и атаковать Стаса. На этот раз не выдерживаю я. Предотвращая возможную драку, тоже срываюсь на крик:

— Ну давайте, поубивайте друг друга! Какой смысл кого-то обвинять? Достали! Мы все идиоты и все виноваты. Что вы тут еще устраиваете?! Если бы вы хоть ненадолго отвлеклись от бессмысленного выяснения отношений, то могли бы догадаться, что скоро сюда прибудет целая группа магов, а если не повезет, то и с аллирами в придачу. Тогда либо придется весь город разнести, спасая свои шкуры, либо самим зарезаться, чтобы не мучиться! Думаете, они это так оставят? Они отпустили нас только потому, что их было двое, с четырьмя полутрупами на руках!

Закончив гневную тираду, я резко разворачиваюсь и направляюсь к дивану, на котором лежит сумка с вещами. Друзья, на время прервавшие ссору, чтобы выслушать меня, теперь молчат и с удивлением следят за моими действиями.

— Ты действительно думаешь, что нас попытаются схватить? — наконец опомнившись, спрашивает Стас.

Я пожимаю плечами, закидываю за спину сумку и выхожу из номера. Позади слышится шум, топот и переругивания. К тому времени, когда я подхожу к лестнице, ведущей на первый этаж, меня нагоняют остальные, полностью готовые отправляться в путь.

На улицах нас и вправду разыскивают, но, не желая поднимать панику, делают это очень тихо и аккуратно. А потому накинутых на головы капюшонов и простой осторожности хватает, чтобы незаметно выбраться за пределы города.

Чтобы не использовать тьму, идем пешком, несмотря на все трудности такого передвижения. Из последних сил доползаем до ближайшего леса и укрываемся под сенью деревьев, буквально падая на землю.

Стас самоотверженно вызывается дежурить первую часть ночи. Обещает разбудить кого-нибудь из нас через несколько часов. Друг уверяет, что это перестраховка на тот случай, если нас будут преследовать и каким-то образом вычислят, где мы находимся, однако я не сомневаюсь, что до Террана очередь сегодня не дойдет.

Осознание собственной вины и глупости не перестает безжалостно терзать душу, но переутомление делает свое дело. Немного поворочавшись, я все же засыпаю. А сон не приносит покоя.

Я купаюсь в теплых золотистых лучах, наполняющих собою все вокруг. Чувствую, что спасение совсем близко. Белый силуэт мелькает где-то на периферии сознания, я отчаянно тянусь к нему и понимаю, что должна, непременно должна до него дотянуться! Но долгий миг надежды проходит. Отовсюду вновь наплывает тьма, сильным потоком унося меня в привычное царство вечной ночи.

Тэан приближается вместе с тьмой, особенно густо клубящейся возле его ног. Однако мой взгляд заставляет его остановиться в метре от меня.

— Ты обманул меня, — говорю холодно, всеми силами сдерживая боль и досаду.

— Я никогда тебя не обманывал, — спокойно, почти небрежно возражает Тэан.

— Не нужно. Ты когда-то говорил, будто можешь видеть, что происходит в других мирах. Происходит со мной. И ты знаешь, что я чуть не убила простых ребят! Не сумасшедших охотников, которые мечтают нас уничтожить. Не аллиров, которые жаждут схватить и использовать в своих целях, а самых обыкновенных ребят, студентов!

— Да, я знаю.

— Ты тоже считаешь, что убийство — это нормально? — спрашиваю, начиная злиться.

— Разве мы сейчас говорим обо мне? Это ты испытываешь чувство вины. Ты продолжаешь терзать себя мыслями, что могло бы произойти. Но признай, в тот момент ты делала, что хотела. Тебе хотелось показать зазнавшимся студентам, что они переоценивают свои возможности. Ты хотела их проучить, и ты сделала это, не отказывая себе в желаниях и не потрудившись подумать, к чему может привести это невинное развлечение. В этом есть что-то плохое?

— Да, ты прав. И это действительно плохо — нельзя бездумно идти на поводу собственных желаний. Или, может, на поводу желаний тьмы?

— Нет, это было твое собственное желание. Тьма лишь позволила делать то, чего ты хотела сама.

— Что ж, значит, вся вина лежит на мне, — невесело усмехаюсь и жестко добавляю: — Моя же вина в том, что я доверилась тебе. Не ты ли сказал, что Терран нужен мне и нужно принять его в нашу команду? Не ты ли сказал, что ему можно верить? И я поверила ему, потому что верила тебе. Да, к сожалению, это было ошибкой.

— Я действительно все сказал именно так. Вспомни, Терран и словом не солгал. Он говорил, что тьма вскоре перестанет вызывать раздражительность и злость. Все это правда, значит, его словам можно верить. Что же касается твоей нужды в нем… Алиса, ты ведь хочешь остаться со мной, в моем мире?

— Уже не уверена, — я качаю головой. Как ни стараюсь сдерживать эмоции, но в голосе все равно проскальзывает боль. Хочу, я очень хочу забыть обо всем, остаться в этом странном мире с Тэаном, несмотря ни на что! Но ведь еще сегодня я в полной мере осознала, что бывает, если потакать своим желаниям. — Я не хочу тебя видеть.

— Хочешь. Не обманывай саму себя.

— Нет! — восклицаю, с трудом сдерживая подкрадывающуюся истерику. Столько лет он является в мои сны, постепенно приучая к себе, делая жизнь невозможной без него. Последние наши встречи сводят с ума, дарят то, чего я боюсь и в то же время желаю всей душой. Но тьма несет лишь боль, разрушение и смерть. Та самая тьма, к которой Тэан меня подтолкнул рукою Террана. — Никогда, слышишь?! Никогда больше не приходи ко мне!

— Как пожелаешь, — улыбается Тэан, полностью уверенный, что я переменю решение, не выдержу долгой разлуки. С насмешливым поклоном он растворяется во тьме, выпуская меня на свободу, в обычный сон, который наконец-то должен позволить мне немного отдохнуть и забыться.

Будит меня Стас. Дожидается, когда я окончательно проснусь, и тихо шепчет:

— Следующей пусть дежурит Лина, но постарайся сделать так, чтобы до Террана очередь дойти не успела.

— Думаешь, он убьет нас, пока спим?

— Кто знает, на что он способен. Мы сами недавно испытали, каково это — быть околдованными тьмой и творить все, что в голову взбредет, невзирая ни на какие запреты. Мы-то вовремя одумались, но Терран…

— Ничего он нам не сделает, — говорю со вздохом. — Если бы хотел убить, то не стал бы дожидаться, когда наша тьма настолько окрепнет, что мы сможем ему противостоять. Ему ведь одиноко. Не думаю, что он хочет лишиться нашей компании.

— А придется, — замечает Стас. — Не уверен, что мы сможем и дальше путешествовать с ним. По крайней мере, если Терран не откажется от использования тьмы, а он не откажется. Ты ведь понимаешь, что слишком поздно для этого.

— Окончательно не откажется, ты прав. Но, Стас, не предлагаешь же ты бросить его одного? Ты только подумай, что Терран может натворить! Ему нравится наша компания, — замечаю, решая не уточнять, что в особенности ему нравится Лина. — Если мы скажем, что Терран должен уйти, он расстроится. И кто знает, что он натворит в порыве чувств? Мы — единственные, кто может хотя бы немного его сдерживать. — Чуть медля, совсем тихо добавляю: — И остановить, если придется.

— А что будет, когда мы отправимся на Землю? Предлагаешь взять его в наш мир?

— О, не загадывай так далеко, — я невесело улыбаюсь. — Там видно будет. Для начала нужно найти аллира, который согласится нам помочь.

— Да уж, иногда мне кажется, что это невозможно. Только не говори об этом Лине, а то она расстроится.

— А я-то думала, что ты всегда во всем уверен и вытащишь нас из любой передряги, — тихо смеюсь.

Друг тоже смеется:

— Надеюсь и дальше поддерживать этот героический образ. — Но, разом посерьезнев, добавляет: — Просто слишком сильно по мне ударило произошедшее. А ты молодец, хорошо держишься. — Стас тепло улыбается. — Я горжусь тобой.

И ведь слова не говорит, что предупреждал насчет Террана, а мы с Линой в упор ему не верили.

— Приходится, — улыбаюсь в ответ. Поднимаясь, перетаскиваю одеяло поближе к костру, чтобы удобней подкидывать хворост. — Спать ложись, ты ведь устал.

Я устраиваюсь напротив слегка потрескивающего костра, подтягиваю колени, обхватывая руками, кладу на них подбородок. Устремляю невидящий взгляд сквозь огонь.

Когда друг перестает возиться, и раздается его тихое, размеренное дыхание, я наконец даю волю накопившимся слезам.

Совершить преступление, возненавидеть себя за тот кошмар, на который оказалась способна, лишиться надежд и придуманных грез, разочаровавшись в том, кому доверяла — слишком много для одного дня…