Опытный некромант

Глава одиннадцатая. Торговец пушками

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 23 августа 2021 года//

– Так, ребята, полная боевая готовность! – предупредил я.

Компактная фортификация, возведённая из камня и древесины, была занята чёрной гвардией и частью моих подопечных. Вооружились мы мушкетами, которые все эти дни мастерил Ворлунд. Вышло по два мушкета на человека, но применять мы их будем только после того, как соберём «полный стадион». Основную массу немёртвых предполагается убить копьями. Работа будет тяжёлой, утомительной, но это единственный способ зачистить город в кратчайшие сроки.

– Да начнутся голодные игры! – воскликнул я, нажимая на кнопку магнитофона.

Питался магнитофон с двумя здоровенными колонками от бензинового генератора, который и сам по себе привлекал внимание мертвецов.

– Оружие к бою! – скомандовал я, хватая посеребрённое копьё. – Сейчас попрут!

Каждый черногвардеец ударил себя кулаком по бронированной груди, после чего взял оружие.

– Беркут, наваливай! – заорал я.

Громкость максимальная, поэтому настоящий русский рок слышно по всему Адрианополю.

Стихийно поднятые немёртвые начали выбираться изо всех щелей, вероятно, чтобы отдать должное маэстро.

Жители некогда славного, но ныне мёртвого, города Адрианополя, как и встарь, шли на городскую площадь, где больше не торгуют едой, экзотическими товарами или животными. Немёртвые идут сюда, чтобы обрести долгожданный покой.

Десятки, а затем и сотни ходячих мертвецов плелись со всех сторон, рассчитывая поживиться живой плотью врага и удовлетворить свой бесконечный мёртвый голод.

Очень скоро древесина загудела от ударов кулаками, дубинками, мечами, ножами и топорами – оружие было не у каждого мертвеца, но у многих.

Чёрная гвардия и мои ребята начали методично прокалывать немёртвые лица и головы копьями. Я тоже присоединился к работе, тыкая копьём в накапливающуюся под стенами массу.

Серебро работает даже чуть более убойнее, ведь у немёртвых людей нет живучести оборотней.

+12 единиц опыта

Негусто, но это только начало… Не каждый день же оборотней убиваешь…

Кстати! Мы насчитали, примерно, сто двадцать оборотней, убитых нами за всё время. Я полагаю, что их было не меньше двухсот, потому что люди более склонны к ровным числам, потому что так красивее. Я склоняюсь к тому, что их было ровно двести. Тогда где остальные?

Полагаю, что они слиняли из города, разнося горе и страдания по окрестностям. Эти восемьдесят шерстяных проблем ещё долго будут собирать кровавую жатву, пока их не истребят до последнего… Повезло, что эти твари оказались неспособны размножаться…

Нет, на самом деле, они способны размножаться, но только изнасилованные женщины, исцарапанные и искусанные, живут не очень долго. Я бы даже сказал, очень недолго. Поэтому дальнейшее существование оборотней, как вида, под большим вопросом. Только в уникальных случаях, возможно, будут рождаться детёныши, но участь их незавидна…

Будем надеяться, что власти соседних фем не сплохуют и быстро уничтожат возникшую угрозу. Правда, надежды на это очень мало…

Впрочем, у оборотней есть один существенный недостаток – они сверххищники. Почему это недостаток? Потому что животные живут в этаком балансе с природой: абсолютных преимуществ нет ни у хищников, ни у травоядных, то есть нет никаких сверххищников, кроме человека, способных, при большом желании, истребить целую популяцию. А оборотни могут. Они вне системы, а ещё, они не умеют останавливаться. Если они наткнутся на какую-нибудь деревню, то будут трахать и убивать всех, кого там обнаружат, до последнего живого. Это создаст сильное беспокойство у власть имущих, которые постараются поскорее уничтожить новую переменную, резко сокращающую доходность их земель.

Да-да, кто-то спросит: «А как же гуманизм и врождённая человеческая доброта?» Только вот на вершине власти всем давно и глубоко плевать на гуманизм и доброту, потому что там просто не может быть людей подобного формата мышления. Посмотрите на физиономии современных правителей даже официально демократических государств – это форменные социально-адаптированные психопаты! Они пожертвуют кем угодно, они будут спокойно смотреть на то, как гибнут ни в чём не повинные люди, как рушатся города и исчезают в Лете народы! Иных у власти не потерпят.

Когда-то давно, читал интересную статью об альтруизме и эгоизме, а также их роли в человеческой истории…

– Н-на! – кольнул я голову схватившегося за бортик немёртвого, некогда богато одетого.

+15 единиц опыта

Так о чём это я? А, альтруисты и эгоисты!

Статья была интересна тем, что там, безо всяких душеспасительных уверений и наивных утверждений, объяснили логически непротиворечивую причину, по которой альтруисты спокойно проходили довольно жестокий естественный отбор, успешно продолжая существовать в нашем обществе.

Для объяснения этого, казалось бы, феномена, был использован парадокс Симпсона,[14] который, если разобраться, никакой не парадокс.

Итак, альтруисты… Особи, жертвующие собой или своими шкурными интересами в угоду общности, просто не должны передавать свои гены дальше, потому что человечество начало существовать в изобилии продуктов питания исторически недавно, поэтому сознательный отказ от пайки еды, в пользу сородичей, скорее всего, закончится смертью особи. Тогда как, м-мать его, альтруисты выжили и передали свои гены последующим поколениям?!

А так, что предыдущее утверждение рассматривает только индивидуальный естественный отбор, а есть ведь ещё и групповой отбор, пусть менее эффективный, нежели индивидуальный, но зато более масштабный. И вот тут дело приобретает интересный оборот…

Вот смотрите. Представьте два племени – племя с существенной долей эгоистов и племя с существенной долей альтруистов.

Оба племени преследуют некое стадо травоядных, систематически кормясь с них, забивая самых слабых и неприспособленных, являясь уже для травоядных фактором естественного отбора.

Но тут происходит какая-то хрень, в результате которой оба племени начинают получать меньше еды. Короче, настали тяжёлые времена и жратвы стало не хватать. Трава пожухла там или стадо травоядных вдруг стало состоять сплошь из уберменьшей и охота начала приносить меньше добычи. Это неважно. Пусть будет тяжёлое время и голод.

В племени условных эгоистов все разделятся на микроячейки, каждый будет охранять свою еду, оставив менее удачливых подыхать с голоду, а в племени условных альтруистов начнут делить оставшуюся еду между сородичами. Уже понимаете, к чему идёт, да?

– Жрите серебро! – выкрикнул я, делая серию тычков копьём.

+11 единиц опыта

+15 единиц опыта

И вот голодные времена вдруг проходят. Относительно сытые и румяные эгоисты, существенно сократившись числом, вдруг остаются в обществе голодных и злых альтруистов. И да, то, что эти ребята альтруисты, совершенно не значит, что они идейные космополиты и считают представителей соседних племён своими братьями. Тогда время было такое, что соседние племена – это даже не совсем люди, а полноценными людьми являются только те, кто рядом с тобой, твои соплеменники…

Двадцать голодных альтруистов быстро нарастят мясо и вновь станут сильными, а вот сытые и румяные эгоисты явно не успеют нарожать себе новую армию…

И даже так, альтруистам совершенно необязательно физически истреблять эгоистов, а достаточно оставаться собой, продолжать род и просто жить, а история сама их рассудит. И она рассудит.

Но это частный и очень утрированный случай, наглядно показывающий, что такое групповой отбор. В реальности, состав племени неоднороден, в нём есть эгоисты, альтруисты, а также психопаты, которые, к слову, тоже очень нужны. Но суть в том, что племя может тупо не выжить в повторяющейся ситуации с голодом, так как в нём не будет тех, кто поделится едой с остальными. Тех, кто подставит своё тело под бросок хищника-засадника, чтобы спасти детей или женщин. Тех, кто не выиграет время для остальных, осознанно пожертвовав собой при налёте соседнего племени… Альтруисты человечеству нужны. Эгоисты, впрочем, тоже.

Всё гораздо сложнее, если подумать. У человеков всегда всё трудно и сложно. Но прояснять все детали и разжёвывать подробно будет слишком долго и нудно…

– Вон тех, в броне, расстрелять нахуй! – указал я на группу немёртвых, ранее состоявших в городском гарнизоне.

Они протискивались через толщу гражданских, неся с собой топоры и мечи. Кой-какая соображаловка у них, всё же, есть…

Раздался грохот мушкетов. Два из семи бронированных обессиленно повисли среди давки.

Теперь о психопатах… Нахрена человеческому виду могут понадобиться психопаты? О-о-о, ребята, это очень интересный вопрос!

Возьмите за главное вот что – человеки не должны убивать человеков. Как волки не должны убивать волков, а бонобо не должны убивать бонобо. Это противоречит логике выживания, так как сокращение численности популяции должно поставить её под угрозу. И если волки начнут без зазрения совести мочить друг друга, то им, в отдалённой перспективе, конец, поэтому был выработан инстинкт, что своих, без крайне веских на то причин, убивать нельзя. И этот инстинкт работает.

Но у человеков, как всегда, что-то пошло не так. Их стало слишком много уже в Каменном веке, производить пищевое изобилие они научились только в неолите, а в предыдущих эпохах еды, в общем-то, никогда не рассчитывалось на аномально быстро растущую численность хомиков сапиенсов. И начались конфликты между первобытными племенами. Что такое трайбализм,[15] процветающий и поныне в Африке, человечество узнало очень рано. Но есть ведь у высокосоциальных животных инстинкт, запрещающий убивать себе подобных, очень плохо влияющий на выживание человеков в новых условиях? Эволюции нельзя было убирать этот инстинкт, так как социальность этих животных никуда не делась, а разделять их на неуживчивых одиночек – это путь в никуда. И как же решить эту проблему?

Правильно, блядь! Надо выработать ген, отвечающий за то, чтобы у его носителя не было проблем с убийством представителей своего вида. И этот ген устойчиво врос в генофонд человечества, всегда составляя определённый процент, конкретно на XXI век – 4,5 % от популяции, потому что больше, выходит, сейчас просто не нужно. В древности ситуация могла быть иной, так как времена, ещё раз говорю, были тяжёлыми, но даже тогда их тупо не могло быть слишком много, потому что они слишком уж деструктивно действуют на общность, в рамках которой проживают.

Не знаю, насколько достоверно читанные мною когда-то сведения, но американцы провели исследование и выяснили, что во время Второй мировой войны только 2 % солдат целенаправленно стреляли во врага, остальные херачили напропалую куда-то в сторону противника или вообще в небо. Коллективные устройства для убийства человеков давали большую эффективность, но самый максимум выдавали бомбардировщики, когда оператор тупо не видит последствия своих действий: «я ведь просто доставил и сбросил бомбы, а что там дальше случилось – хз». Да-да, спи теперь спокойно с этой убаюкивающей мыслью.

И вот эти 2 %, с высокой долей вероятности, являлись психопатами, носящими пресловутый ген, что-то меняющий в голове у человека с самых ранних этапов его формирования, позволяя ему шутя преодолевать этот вшитый эволюцией в каждого человека принцип – «не убий ближнего своего».

– Так, всё, пора переходить на мушкеты! – оценил я окружающую ситуацию.

Мертвецов, пришедших послушать концерт группы «Ария», стало прямо очень много – не меньше тысячи, а с окраин площади подтягиваться, примерно, столько же. Ну, неудивительно! «Ария» же!

Блядь, сколько людей погибло. Оборотни просто неустанно рубили гражданских когтями…

Может, не завали мы того альфа-оборотня, он бы смог удержать свою стаю под контролем и население города, большей частью, выжило бы? Нет, что-то мне кажется, что нихуя бы так не было…

Загрохотали залпы. Я тоже взял мушкет и начал садить по гнилым головёшкам свинцовой дробью.

+13 единиц опыта

+15 единиц опыта

Новый уровень

+20 очков навыков

+15 единиц опыта

+10 единиц опыта

+7 единиц опыта

+13 единиц опыта

Нехило!

Ставлю мушкет прикладом в пол, зубами раскусываю обёрточную бумагу, насыпаю в ствол порох, делю бумагу на две части, одну комкаю – сую комок бумаги в ствол и трамбую шомполом. Насыпаю в ствол шарики дроби, трамбую шомполом, комкаю второй кусок бумаги, после чего сую его в ствол и трамбую шомполом. Далее достаю из кармана капсюль, выковыриваю из отверстия в казне использованный, втыкаю туда новый, после чего вскидываю мушкет и беру прицел.

Толпа фанатов «Арии» тихо сипит из всех глоток, задрав руки вверх. Очень хотят добраться до меня и откусить свой кусок, смять, разорвать, уничтожить… Потому что живой я, а не они…

На самом деле, не поэтому, но так поэтичнее.

Делаю очередной выстрел, после чего свинцовая дробь вновь собирает свою жатву…

– «Хали-гали», «Паратрупер»!!! – начал я подпевать орущей из динамиков песне, перезаряжая мушкет, – нам с тобою было супе-е-ер!!!

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 25 августа 2021 года//

Алексей Комнин покрутил в руках мушкет и с разочарованным вздохом положил его на стол.

– Они выглядят не так убедительно, как те, что были в кино… – вздохнул стратиг. – Надо ведь долго перезаряжать их, а всё это время, пока ты возишься с этой бронзовой штукой, враг будет бежать на тебя…

Вот им, сука, сразу гаубицы подавай! Насмотрелись, м-мать их, фильмов голливудских…

Отличные же мушкеты! Я ведь не фитильное говно ему предлагаю, а КАПСЮЛЬНЫЕ мушкеты! Это, сука, минование, минимум, двух этапов развития оружейной мысли!

– Чего тебе не нравится-то? – вздохнул я. – Ни один лучник не сможет поразить одновременно несколько врагов. Этот мушкет такое может. А если поставить воинов, вооружённых мушкетами, в один ряд, то залп просто сметёт атакующих врагов как метлой!

– Всё равно это не то… – покачал головой стратиг. – Не хочу тебя обидеть, но мне нужны пулемёты и автоматы…

– Я работаю над решением этой проблемы, – произнёс я. – Но никаких гарантий дать не могу.

– Но они нужны мне! – воскликнул стратиг. – Я уже настроился атаковать Никомедию!

– У тебя слишком мало людей, – усмехнулся я. – Нужно больше воинов, чтобы удержать город, населённый тысячами людей.

– Поэтому я готов платить тебе троекратно больше за каждого поднятого воина, – заулыбался стратиг. – Мне нужна армия немёртвых и оружие. Оплата – золото и власть. Поверь мне, положение стратига Фракии – это очень щедрая плата. Под твою руку пойдут люди – это даже не подлежит сомнению. Лет за десять-пятнадцать ты можешь нарастить такое могущество, что никто даже не посмеет бросить тебе вызов.

– А ты? – спросил я.

– За что нам сражаться? – усмехнулся стратиг. – Я чувствую себя обязанным тебе, Никомедия никогда не станет для тебя угрозой, потому что мы заключили Пакт. Пока я существую, пока существуешь ты, между нашими державами не будет разлада.

Убедительно.

– А если ты хочешь дополнительной гарантии – я могу отдать за тебя свою дочь, – продолжил Комнин. – Но за это придётся дать мне больше.

Анну мне в жёны? А нахрена оно мне надо?

– Думаю, уже достигнутых договорённостей достаточно, – вздохнул я. – Анна достойна лучшего.

Стратиг задумался, наверно, не зная, как оценивать мой фактический отказ.

– Хорошо подумай над этим предложением, – произнёс он. – Взамен за свою дочь я потребую у тебя много, но ничего такого, чего ты не можешь достать. При желании, разумеется.

У меня есть Эстрид, которая может отрезать мне яйца, если вдруг окажется, что у меня тут назревает династический брак… Так что ну его нахрен, эти «соблазнительные» предложения!

– Я уже состою в отношениях, – вздохнул я.

– Вас обвенчали? – уточнил Комнин.

– Нет, но… – начал я.

– Ты ведь православный? – перебил меня стратиг.

– Типа да, но… – вновь начал я неуверенно.

К религии у меня отношение однозначное: бога нет и точка. А остальное от лукавого, хе-хе-хе…

– Тогда я не вижу никаких препятствий для того, чтобы ты обвенчался с моей дочерью, – продолжил стратиг. – Тебя ведь не смущает, что ей очень много лет? Да и тебе, думаю, тоже не двадцать пять, на которые ты выглядишь… Небось, вторую сотню уже разменял, да?

– Мне двадцать четыре будет через четыре месяца, – ответил я.

– Да неужели?! – всерьёз удивился стратиг. – И ты добился таких высот за такой короткий промежуток времени? Не верю!

– Вот так заведено в моих краях… – пожал я плечами.

Нихрена не так заведено, я ведь даже институт не закончил. И едва ли я стал бы дома кем-то великим или выдающимся. А я и здесь не великий, пусть и выдающийся…

– Только великие державы порождают великих людей, – похвалил Российскую Федерацию Комнин.

Эх, если бы ты знал, как у нас бывает порой… величественно. На ум приходят обстоятельства, из-за которых я оказался в этом мире. Если бы менты честно выполняли свою работу, я бы просто продолжил учиться в институте, может, устроился бы в какой-нибудь магазин одежды, торговал шмотьём, как-нибудь выпутался из тяжёлой финансовой ситуации, закончил институт, устроился в бюро судмедэкспертизы, может, нашёл бы девушку по душе, завёл семью, детей, жил бы, как сотни тысяч обычных врачей, принося пользу людям и проживая свою безопасную и обычную жизнь… Но, из-за уёбков, потрошащих людей в басиках, прямо посреди бела дня, ментовского диспетчера, точно работающего на криминал, а также клинических долбоёбов, возжелавших могущества, я торчу в этой дыре, пытаясь продать мужику, который должен был умереть триста лет назад, самодельные капсюльные мушкеты! С-с-сука!!!

– Чем ты недоволен? – увидел Комнин прорвавшееся на моё лицо негодование.

– Вспомнил, как оказался здесь, – честно ответил я. – Это не имеет отношения к нашим делам. Так ты не будешь покупать мушкеты?

– Если не сможешь достать пулемёты и автоматы, тогда куплю, но лишь за золото, – ответил стратиг. – Ни один мушкет не даст тебе фему и титул стратига.

Это очень спорное утверждение.

– Ладно, буду думать, как мне достать для тебя оружие посолиднее, – ответил я.

Вообще-то, есть один вариант – ФСБ. Только вот не хочется иметь ничего общего с силовиками, потому что обещать будут много, взамен попросят ещё больше, вытянут всё необходимое, а дадут кукиш. Ещё и без масла.

Они у нас глубоко в политике, а политики – это такие особенные люди, которые кидают не кого-то конкретного, а целый народ. Кто может делать такое всю свою жизнь? Правильно! Психопаты, мать их…

Собственно, это мне и не нравится во всей этой политике. Я не психопат, хотя, кому-то, может так показаться. Потому что для меня психически тяжело убивать людей.

Просто, убивать приходится… Нет, нихрена не просто. Убивать приходится. Потом живёшь с этим, понимаете? А психопатам… Это для них как раздавить таракана. А для меня нет. И всё.

Не уверен, что мне нужна власть над целым городом. С другой стороны, власть над городом позволит мне получить много ресурсов для разработки способа вернуться домой.

– Похуй, что там грядёт апокалипсис, – прошептал я. – В этом мире я в нём живу.

Решено.

//Российская Федерация, г. Москва, 25 августа 2021 года//

– Так-так-так… – произнёс я, открыв глаза куклы.

Нахожусь я в неком бетонном помещении, на металлическом столе. На стенах висят металлические штуки, которые сразу же направились на меня. Это что-то типа автоматических турелей, как я понимаю. Судя по большим барабанам, стрелять они могут долго.

– Есть тут кто? – спросил я, не двигаясь.

Будет глупо, если мою куклу изрешетят из-за слишком резких движений.

Минуты две ничего не происходило, а затем секция бетонной стены отъехала в сторону, после чего внутрь вошли люди с оружием и в костюмах биологической защиты.

– Что, уже началось, выходит? – спросил я у них.

– Что началось? – вместо ответа, спросил у меня один из пришельцев.

– Ядерная война и всё такое? – нахмурил я физиономию куклы.

– С чего ты это решил? – спросил этот пришелец.

– Мы что, в Одессе? – спросил я.

– А это так важно? – спросил пришелец.

– Ясно, – вздохнул я. – Где я нахожусь? Где Точилин и его команда? Кто вы, нахуй, такие?

– Зачем начинать диалог с грубостей? – спросил пришелец.

– Это лучше, чем отвечать вопросами на вопросы, – произнёс я и медленно встал.

Двое спутников главного пришельца вскинули короткие автоматы.

– Опустите оружие, – приказал пришелец. – Алексей Душной?

– Истина, – медленно покивал я. – Значит, всё-таки выпотрошили Точилина? С кем говорю?

– Полковник Дмитрий Петрович Московых, – представился пришелец. – Значит, всё, что сказали наши постояльцы, оказалось правдой.

– Я не знаю, что они вам наговорили, но когда я пришёл, все уже были мертвы! – воскликнул я.

– Что? – не понял полковник. – А-а-а, они говорили, что вы склонны юморить…

– Итак, вы бы не стали выделять мне такие большие апартаменты и столь впечатляющую охрану, – я указал на пулемётные турели, – не будь вам что-то от меня нужно. Что вам нужно?

– Информация, заклинания, ритуалы, – перечислил Московых.

– Предсказуемо, – вздохнул я, озабоченно рассмотрев согнутые пальцы куклы. – Банально. Как меня нашли?

– ГЛОНАСС-маяк, вшитый в одежду, – ответил полковник. – Майор Точилин позаботился о том, чтобы ты никуда не делся.

– Он казался мне самым умным из них, – усмехнулся я. – Но согласитесь, никто бы не стал искать меня прямо в кустах под РОВД?

– Наши сотрудники неоднократно прочёсывали окрестности и даже с сигналом от маяка нашли вашу куклу только через час интенсивных поисков, – ответил полковник с улыбкой. – Никто не ожидал, что всё будет так просто.

Я походил по столу.

– А зачем все эти костюмчики? – повернулся я к собеседнику. – Неужели вы думаете, что я что-то могу через эту куклу?

– А разве не можете? – спросил Московых.

– Разве мне нужны были бы посредники, умей я что-то в этой кукле? – задал я резонный вопрос. – И стал бы я договариваться с вами, будь у меня какие-то способности? Мы бы сейчас не разговаривали, будь ситуация такой, какой вы её себе представили.

– Я наслышан о том, что с вами случилось, – произнёс полковник. – Я сочувствую.

– Не сочувствуете, – покачал я головой. – Но я здесь не за этим.

– Что вы хотите за то, что нам нужно? – спросил полковник.

– А что вы можете? – решил я прояснить, что они готовы мне дать.

– Мы можем всё, что может Российская Федерация, – улыбнулся полковник. – В разумных пределах, конечно же.

– Чтобы подтвердить ваши добрые намерения, мне нужно, чтобы одному пареньку, Парфёнову Кириллу Кирилловичу, с которым я жил в одной комнате в общаге, – начал я. – Заплатили без каких-либо вопросов миллионов пятьдесят рублей. Он мне сильно помог, так как занял денег в час нужды. Не займи он мне тогда, может, лежал сейчас в какой-нибудь яме в лесу.

– На дне Амурского залива, – поправил меня полковник.

– Значит, вы знаете, кто стоял за всем этим… – произнёс я.

– Знаем, – кивнул полковник. – И мы заплатим твоему другу требуемую сумму.

– Ещё, в продолжение доказательства ваших добрых намерений, – продолжил я. – Я хочу, чтобы вся эта преступная сеть, а это точно преступная сеть, сгнила в одиночных камерах.

– Не слишком ли много это для жеста доброй воли? – не сдержался полковник, посчитавший, что я много на себя беру.

– Вам уже объяснили, что я могу в любой момент навсегда разорвать связь с этой куклой и поискать другую? – спросил я у него. – Например, где-нибудь в США?

– Не крути мне яйца, Алексей, – попросил полковник. – И пойми меня – деньги я ещё могу как-то объяснить, но шитьё дел на целую группу…

– И сейчас мне ФСБ будет говорить, что ничего не могут на территории Российской Федерации… – вздохнул я. – Ладно, тогда я пойду искать новую куклу… Может, в Израиль податься? Не-е-е, слишком уж они… С другой стороны… Или в Китай? Как думаете, партия высоко оценит перспективу нашего с ней плодотворного сотрудничества?

Полковник был до предела напряжён. Не привык, когда его берут за жопу. Пусть привыкает, сука… Больше я не буду сюсюкать с людьми из родного мира. Хватит. Наигрался, блядь…

– США, конечно, очень интересно выглядит… – продолжал я.

– Хорошо! – не выдержал полковник Московых. – Сделаем. Но на этом мы полностью подтвердим тебе наши добрые намерения.

– Если попытаетесь наебать меня – я это обязательно узнаю, – предупредил я его. – Я буду исполнять свои обязательства добросовестно, жду от вас точно такого же подхода. Почувствую фальшь, ложь или пиздёж – из принципа выхожу на связь со всеми разведками мира и сливаю всю информацию. Считайте это моим оружием ядерного сдерживания.

– Это нечестно по отношению к нам, – покачал головой Московых.

– Тогда начинайте ядерную программу, – усмехнулся я. – И вообще, я не шантажирую вас, хоть это и выглядит, на первый взгляд, как шантаж. Я просто предлагаю сотрудничество, но чётко устанавливаю границы. Вы мне – я вам. Деловые отношения! Капитализм, счастье, заебись! Совсем как вы любите!

Полковник снял панорамный противогаз и задумчиво почесал гладковыбритый подбородок.

– Резонно, – произнёс он. – Ритуал «Тяжкий надзор».

– Я думаю, что вы его уже получили, – недоуменно произнёс я.

– Получили, – кивнул полковник. – Но теперь нам нужно средство противодействия.

– Уже просрали на сторону, что ли?! – воскликнул я, а затем рассмеялся. – Ну вы, конечно…

– Нет никаких гарантий того, что секрет никто ещё не узнал, – покачал головой Московых. – Если такое произойдёт или уже произошло, нам нужно средство противодействия.

– И вот тут мы переходим к самому интересному моменту… – заулыбался я. – Вертолёт, миллион долларов и кейс с кокаином мне не нужны, но нужно оружие. Вы очень дорого заплатите за это средство противодействия, вы понимаете?

– Понимаем, – кивнул Московых. – Значит, оно есть?

– Действию всегда есть равное и противоположное противодействие, – процитировал я Ньютона. – Поэтому да, средство защиты от «Тяжкого надзора» существует. Но у меня есть бесплатный совет: получше следите за личными вещами. Наиболее эффективный метод избежать слежки.

– В этой части мы уже приняли необходимые меры, – вздохнул полковник Московых. – Что тебе нужно?

– Не-е-ет, так быстро и так просто вы средство противодействия не получите, – покачал я кукольной головой. – Слишком уж дорогая это штука… Я бы даже назвал её бесценной.

Я просто не придумал, что за это требовать. Любая хрень, которую я закажу, не стоит ничего, по сравнению со средством противодействия «Тяжкому надзору». Вообще, есть два способа избежать, кхм-кхм, «Тяжкого надзора».

Первый, самый непростой – держать вокруг себя кучу артефактов с некроэнергией. Например, в хранилище вещдоков РОВД человек может стать полностью невидимым для хитрожопого наблюдателя. Но тут не сгодится пара висюлек с тёмной историей. Надо, чтобы помещение было прямо увешано артефактами, чтобы исходящие от них эманации полностью портили «сигнал».

Второй, чуть менее сложный – заклинание «Вуаль отрицания». Заклинание надо накладывать раз в сутки, но можно и гораздо реже, если есть достаточно мощный накопитель некроэнергии, потому что это, по сути, равномерное расплёскивание дозированных выбросов некроэнергии, незначительных по объёму, но достаточных для ухода от таких простеньких способов слежения, как «Тяжкий надзор». «Тяжкий надзор» – это вообще заклинание из набора для юного вуайериста, любящего подглядывать за купающимися голышом крестьянками, наяривая головастика в уютном кабинетике.

– Что ещё ты можешь нам дать? – достойно сдержал удар Московых.

– Заклинания «Малое исцеление» вы уже получили, так? – уточнил я. – И зелье?

– Да, – подтвердил полковник.

– Тогда есть одна жёсткая хрень, позволяющая возвращать молодость, – произнёс я. – Типа, вечные правители и всё такое… Но цена…

– Вышли отсюда, – приказал Московых охране, а затем посмотрел на потолок. – Камеры и турели вырубить!

– А тебе по головке не настучат за такое? – спросил я у него.

– Не твоя проблема, Алексей, – покачал головой Московых, дождавшись, когда дверь закроется. – Продолжай.

– Есть один интересный ритуал, правда, нужно будет большое количество накопителей некроэнергии, – вновь заговорил я. – И цена ритуала, блядь, очень дорогая. Настолько дорогая, что не каждый на такое решится…

– Подробности, – попросил полковник ФСБ.

А может и не ФСБ. Хрен его знает ведь.

– Ритуальный круг сложный, но это технический вопрос, нужен десяток особо ёмких накопителей, полных некроэнергией, а также осознанное решение навсегда остаться в своём молодом облике, сознании и состоянии души, – ответил я. – Такова цена.

– И что в этом плохого? – недоуменно спросил Московых.

– А плохого здесь то, что вот были у тебя убеждения в юности, что ты верный ленинец, марксист, истово борешься с мировым капитализмом… – начал я. – Понял?

– Кажется, понял, – неуверенно произнёс он. – А как узнать?..

– А никак иначе, кроме как вспомнить, – усмехнулся я. – Но я, молодой и скороспелый, не помню, какие идеи двигали мною даже пару лет назад. Мне больше нравился панк-рок или я уже полностью зауважал хард-рок? А вот хрен вспомнить сейчас… Так что для президента это будет огромной проблемой…

А может и не будет, ведь он всегда мог быть тайной контрой, хе-хе-хе…

– На какой возраст можно омолодиться? – спросил Московых.

– Безопасно можно омолодиться, примерно, лет до двадцати семи, – ответил я. – Ниже тоже можно, но там могут быть проблемы медицинского характера…

– Что ещё? – спросил Московых.

– А то, что взгляды и убеждения в сильных пределах ты изменить уже не сможешь, – ответил я. – Как мраморная статуя застынешь в стойких убеждениях, а тело твоё навсегда, то есть пока не убьют, будет молодым и сильным, если повторять ритуал, конечно же…

– То есть можно вновь начать стареть? – уточнил полковник.

– Нет, стареть больше не получится, – устало вздохнул я. – Просрочишь время – будет очень быстрое ветшание организма, а затем мучительная смерть.

– Как часто нужно повторять ритуал? – спросил Московых.

– Раз в пятьдесят-шестьдесят лет, – ответил я.

Для ритуала нужно дохрена витаэнергии, поэтому придётся чертить кривой костыль в ритуальном круге, чтобы некроэнергия преобразовывалась в витаэнергию, по очень невыгодному курсу, но иных вариантов в этом мире просто нет. А вообще, у некромантов, когда они лезут в непрофильную деятельность, припасено очень много костылей…

– Это же целая жизнь… – прошептал полковник.

– Для кого-то, – уточнил я.

– Что ты хочешь за это? – задал главный вопрос полковник Дмитрий Петрович Московых.

– О, да там сущая ерунда…