Пограничник. Том 8: Операция "Ловец Теней"

Глава 14

Засада изготовилась к бою.

Я внимательно наблюдал за тем, как черные тени, как противники, медленно и аккуратно продвигаются к Старому Дому. А потом они внезапно остановились. Сели. Стали слушать.

— Не идут, — прошептал Вакулин, стараясь взглядом выцепить в темноте силуэты врагов.

— Думают, — сказал я. — Они рассчитывали застать нас здесь в бою. Думали «бунтовщики» окопались тут. Что их будет легко застать врасплох. А здесь пусто.

— Видимо, решают — ждать или отступить, — согласился Вакулин.

Потом он замолчал. Все замолчали.

Тут, в лесу, что тянулся по невысокому склону горы, было тихо. Почти тихо, если бы не летний ветер, мерно шевеливший кроны деревьев. Шуршащий миллионами листьев разом.

Призраки не шевелились. Я напряг зрение, сконцентрировал все свое внимание.

В темноте очень легко было потерять из виду вражеских диверсантов. Вот ты моргнул, и кажется, что это и не человек вовсе, а камень, слившийся в темноте в одну сплошную с окружающей местностью массу.

— Надо, чтоб пошли, — напряженно прошептал Вакулин. — Если займут дом — им конец.

— Могут передумать и отступить, — покачал я головой, вглядываясь сквозь кусты можжевельника.

— Могут, — согласился Вакулин.

К почти полной тишине подмешалось еще кое-что новое — напряжение. Напряжение, исходившее от всех — и от пограничников, и от Призраков, залегших в свою собственную засаду. От этого напряжения, казалось, дрожал воздух. Дрожали нервы бойцов.

Все сведется к тому, кто же первый сделает первый шаг. Или совершит ошибку.

Ситуация оказалась сложной.

Призраки, по всей видимости, не очень-то хотели занимать дом. И тут мы получили неприятный расклад: если они станут двигаться вперед, мимо хибары — почти сразу наткнутся на группу наблюдения. Если же попятятся — быстро выйдут из поля нашего зрения, и времени принять меры у нас будет совсем мало.

В такой темноте враг быстро затеряется, рванет в рассыпную. И, как минимум, быстрого удара не выйдет. Начнутся долгие кошки-мышки с поисковыми группами и служебными собаками. И далеко не факт, что такие догонялки окончатся для нас успешно.

Нужно было действовать наверняка.

— Ну же, суки… Давайте, заходите… — Тихо бормотал себе под нос Вакулин. — Чего ж вы там засели?

Я продолжал наблюдать.

А между тем в рядах «Призраков» снова началось движение. Я заметил, как тени зашевелились. Как медленно встали, а потом, столь же медленно стали двигаться в обратном направлении.

— П-падлы… — Прошипел Вакулин и глянул на меня.

На несколько кратких мгновений мы встретились взглядами. Я кивнул.

— Слушай мою команду — уничтожить противника, — проговорил Вакулин тихо. — Открыть огонь…

Я тут же взял на мушку черный бугорок чей-то спины. Этот кто-то медленно, но все быстрее и быстрее двигался в обратную сторону — вон с ущелья. Вероятно, чтобы спуститься с Пянджа и отступить.

Но далеко они уйти не смогли. Потому что я нажал на спуск.

Автомат дернулся в моих руках, привычно стукнул в плечо. Грохот выстрела, а потом еще и еще один разнеслись по округе.

А следом… Следом к нему присоединились и другие хлопки. Треск очередей, грохот одиночных — все смешалось в один сплошной гул стрелкового боя. Гул одновременно знакомый, привычный, но и опасный.

Я попал. Человек, что был у меня на мушке, вздрогнул. Однако в темноте сложно было сказать — погиб он или ранен.

А потом заговорил пулемет Васи.

Мощный ПКМ разразился гулкой очередью. Я увидел, как из кустов по призракам ударили красно-желтые огненные капли трассеров. Как подсветили они все вокруг. Как ночь под их светом превратилась в страшные кроваво-красные сумерки.

Тени заплясали вокруг. Я видел их. Видел Призраков.

Отряд пакистанцев не сидел на месте. Они действовали.

Когда очередь ПКМ затихла и на окружающую действительность снова опустилась темнота, то очень быстро к треску автоматов Калашникова примешался новый звук — суховатое, гавкающее «кха-кха-кха-кха».

Это был ответный огонь пакистанского спецназа.

По звуку я распознал немецкие штурмовые винтовки «Хеклер энд Кох» модели G3. Приходилось стрелять из подобных, но уже позже, на гражданке. В качестве развлечения.

Их тяжелый винтовочный патрон был смертоносным и даже избыточным в бою. Правда, за подобную «убойность» боец платил громоздкостью своего оружия.

Все в «Призраках» говорило об их элитарности. Особенно оружие. Ведь G3 — редкий гость в Афганистане.

Ну что ж. Эти падлы неплохо подготовились.

Бой тем временем закипал. Призраки залегли, укрылись кто где мог, смешались с ландшафтом. Смешались с ним и пограничники.

Началась ожесточенная, слепая перестрелка, где каждый вел огонь «куда-то в сторону врага».

И хотя мы точно знали, где они располагаются, поймать в прицел затаившихся бойцов было непросто. Казалось — вот новая дульная вспышка. Выцеливаешь по ней — стреляешь. И ничего.

— Сукины дети… — Зарычал Вакулин, стараясь перебороть шум боя, а потом разрядил свой Стечкин куда-то в темноту. — Где они, мля⁈

Пули свистели над головами. Поначалу я чувствовал, как высоко они проходят. Как с треском впиваются в кору деревьев, откалывают щепки и ветки. Но с течением времени огонь врага становился все прицельнее.

Я выцепил из темноты очередную вспышку, дал ответную очередь и тут же получил их ответ. Пули просвистели совсем низко, задели верхушки кустов. Я почувствовал, как можжевеловая хвоя сыплется мне за шиворот.

— Это не дело! Они продолжают отходить! — Кричал Вакулин.

Когда новая очередь Васиного пулемета разогнала тьму своими трассерами, я увидел, что призраки продолжали двигаться. Медленно, ведя беглый огонь, они как-то умудрялись отступать.

— Уходят, падлы! — Закричал Вакулин. — Гранатами их! Готовить гранаты!

Я увидел, как парни полезли в подсумки за гранатами. Почувствовал, как плотность нашего огня снизилась.

— Нет, стоп! — Крикнул я.

— Что? Какой стоп⁈

— Там Алим с Малюгой! Они слишком близко! Если метнем — попадут под осколки!

— А… сука… — Выругался Вакулин, — а так уйдут! Надо в атаку!

Я тоже понимал, что надо что-то делать. И быстро. А потому соображал так скоро, как мог.

Что мы имеем? «Призраки» уже приняли решение об отступлении. Как я и ожидал, они поняли, что наши переговоры были ловушкой, в которую они угодили. Что здесь им ничего не светит.

Но если сохранять текущее положение — они организованно отступят вниз, к реке. И по мере этого отступления у них будет возможность скрыться в темноте. Просто разделиться и развеяться по всему склону.

В таком случае поисковые группы просто не успеют подойти.

Гранаты тоже были не вариантом. Слишком рискованно. Кинем — Алиму с Малюгой точно не сдобровать.

Тогда я четко решил: им нельзя дать отойти на их условиях. Нельзя играть по их правилам. А значит — нужно навязывать свои.

— Слушай мою команду! — Крикнул я, пригнувшись от очередной пули, низко прошившей кусты, под которыми мы засели. — Метнуть гранаты! Но не по позициям противника! Вон туда! Левее!

— Чего⁈ — Удивился Вакулин. — Зачем⁈

— Дальше — я сделал вид, что не слышу возгласа Вакулина, — дальше, когда залягут — вперед, в атаку!

— Селихов, это безрассудно! — Удивился Вакулин. — Они постреляют нас как уток, стоит только нам подняться!

Я схватил Вакулина, лежавшего рядом со мной, за ворот кителя.

— Доверьтесь мне, — сказал я. — Мы должны спровоцировать их! Пусть бегут, пусть встают в контратаку — неважно! Группа огневой поддержки довершит дело!

Вакулин уставился на меня изумленными, остекленевшими глазами. Казалось, он все еще осмысливал то, что я ему сказал.

Когда по верхушкам кустов, совсем близко к нам, хлопнула вражеская пуля, а Вакулин вздрогнул и пригнулся, он будто бы очнулся от какого-то транса.

— Р-рискованно, Селихов, — сказал он с тревогой в голосе. — Но может сработать.

— Я знаю, — кивнул я.

А потом дал очередную очередь куда-то в сторону врага. Призраки двигались и дальше. Они уже смогли сместиться чуть назад, и очень скоро «Старый Дом» закроет нам сектор обстрела.

Нужно признать — пакистанцы двигались мастерски. Неторопливо, прикрывая друг друга огнем, они крайне организованно, а еще неторопливо отступали, стараясь скрыться за домом.

Такое их поведение четко сказало мне — они не знают, сколько нас. Не знают, что нас едва ли больше. Они осторожны и думают — стань они двигаться более быстро и открыто — их накроет плотный огонь сильно превосходящего их противника. Тут только и оставалось, что надеяться на собственную темноту и незаметность. Избегать какого бы то ни было читаемого ритма в ведении ответного огня. Действовать так, чтобы не подловили.

Так они и работали.

— Солодов! — Крикнул я, стараясь пересилить гул боя.

— Я! Чего, Саш?

Солодов, только что перезарядивший свой автомат, отвлекся от стрельбы и подлез ко мне.

— Костров с рацией! Пусть передаст наблюдателям и группе огневой поддержки — мои приказания. Понял?

Солодов выпучил на меня глаза и слегка приоткрыл рот. Потом очухался и быстро-быстро покивал.

— Так точно!

— Отлично! Ну тогда слушай!

Когда снова заговорил вражеский пулемет, Тарик Хан прикрыл голову.

Рядом с ним, немного позади, залег раненный Химера. Боец отстреливался, не обращая внимание на рану.

Призраки, осторожно отстреливаясь, прикрывая друг друга. Медленно, но верно отступали. Они переползали назад. Поднять головы вражеский огонь им не давал.

Слаженная группа работала почти интуитивно. Вот Скальпель и Шакал дали по короткой очереди куда-то в кусты. Тем самым они заставили противника пригнуть головы, снизили концентрацию огня и позволили Змею и Тарику передвинуться чуть-чуть назад.

Затем и Тарик с Железным Шером проделали то же самое, позволив и другим призракам еще немного отступить.

Хан знал — завязнуть в стрелковом бою — означает смерть.

— Еще немного, и мы покинем сектор обстрела, — проговорил Зия, перезаряжая свою винтовку.

Когда снова заговорил пулемет и его трассирующие пули на несколько мгновений изгнали темноту, Тарик Хан прижал голову к земле. Когда обстрел закончился, он сказал:

— Я предупреждал тебя, Зия. Все это — одна большая ловушка! Ты ожидал увидеть здесь междоусобицу, а вместо этого мы наткнулись на засаду!

— Меньше чеши языком, Тарик, — сказал Акрим Зия, уставившись куда-то вперед. — Ты солдат! Выполняй боевую задачу! И сейчас — главное слаженно вырваться из этой мясорубки!

«Вырваться, — подумал Тарик раздраженно, — легче сказать, чем сделать».

Главной бедой по-прежнему оставалась тактическая неопределенность. Тарик просто не понимал, насколько многочисленная группа пограничников устроила им западню. Здесь с равным успехом могло быть и одно, и два отделения бойцов.

Оценить это по дульным вспышкам не представлялось возможным. Темнота, рельеф и маскировка скрывали врага. А интенсивность огня была внушительной.

«Но почему они не переходят в решительное наступление? — Подумал Хан. — Если их достаточно много, должны были подняться в атаку. Постараться зайти во фланг. Связать нас боем и прижать к земле, чтобы мы не могли действовать. В чем же подвох?»

Поразмыслив несколько мгновений, Тарик пришел к выводу, что пограничников там не так и много, как могло показаться. Число врагов, скорее всего, едва ли превышает численность призраков. Именно этим и можно было объяснить пассивность.

«Нет. Их немного. Не успеют накрыть всех, — рассудил Тарик Хан. — А значит, нужно переходить в активное отступление».

— Призраки! — Решился Хан. — Слушай мой приказ! Поднимаемся и…

Он не успел закончить. У Старого Дома рвануло.

С хлопком и вспышкой бабахнула граната. Тарик услышал, как осколки с едва уловимыми хлопками входят в землю совсем близко к нему.

Когда взорвалась вторая — он ощутил, как осколки маломощных РГД-5 рвут ткань брюк. Впиваются в кожу и неглубоко в мышцы.

Призраки, все как один, тут же прекратили ответный огонь. Они прижались к земле, закрыли головы.

Когда хлопнуло в третий раз, Тарик почувствовал, как ему заложило уши.

И даже так, сквозь звон и гул в голове, он услышал крик:

— В атаку! — Разнесся над полем боя моложавый голос какого-то пограничника. — Уничтожить врага! Ура-а-а!

— У-р-р-р-а! — Вторил ему слаженный крик остальных пограничников.

«Они решились, — промелькнула в голове Тарика вязкая от звона в ушах мысль. — Они решились перейти в наступление. Значит, я ошибся. Их больше».

— В атаку! — Встал я, взмахнув остальным рукой. — Уничтожить врага! Ура-а-а!

— У-р-а-а-а-а! — Закричали все что есть мочи.

Но не все пошли в бой. Лишь группа нападения, всего-то семь человек, встали и двинулись вперед стрелковой цепью, паля в сторону врага.

Наблюдатели — Алим с Малюгой открыли огонь из своих укрытий. Поддержка тоже подоспела: Вася и еще двое парней стали громко разряжать свое оружие, не давая врагам поднять головы.

Имитация атаки — вот что мы делали. И все для того, чтобы вынудить врага действовать.

Один из призраков, видимо командир, дал какую-то команду. Крикнул что-то не по-русски.

А потом призраки принялись сами метать гранаты.

— Ложись! — Заорал я.

Стрелковая цепь группы нападения, движущаяся вперед и то и дело дающая по врагам очереди и одиночные, почти разом легла.

Тут и там разразились хлопки взрывов. Гранаты рвались где ни попадя. Кажется, их кидали в слепую. Лишь бы кинуть.

И это дало призракам время отступить. Я видел, как они отчаянно, но организованно поднялись, а потом в быстром темпе, почти бегом, принялись отступать.

— Огонь! Огонь! — Закричал Вакулин вдруг и дал короткую очередь из Стечкина.

Я поддержал. Стал выцеливать уходящие вниз по реке тени. А потом стрелять.

Хлопок. Автомат пнул меня в плечо прикладом. Один из замыкающих бойцов призраков завалился на землю, как подкошенный.

Когда трассерами заработал Васин пулемет и скосил еще одного — мы увидели их.

Одетые в камуфляж бойцы быстро спускались по склону. Со стороны могло показаться, что они бегут. Однако организованность этого «бегства» не оставляла сомнений — они не дрогнули. Отступление было совершенно сознательным. И жертвы, которые оно сулило — тоже.

«Их командир, — выцеливая очередного бойца противника подумал я, — сознательно принес в жертву часть своих, чтобы все не попали в ловушку».

Кто бы ни был их командиром, это хладнокровный и решительный человек. Пусть и осторожный.

«Тарик Хан», — подумал я.

— Уходят! Уходят, сукины дети! — Крикнул Вакулин и встал на колено. Принялся шарить взглядом по всем нам. — Солдат! Рацию! Где заслон⁈ Их надо остановить!

— Я! Товарищ капитан! — Оживился Костров, тоже поднявшись на колени и быстро перетягивая подсумок с рацией на живот.

— Свяжись с Соколовым! Пусть держит заслон! А, сука!

— Они не успеют, — глядя, как Призраки совсем пропали из виду, поднялся я.

— Что? — Обернулся Вакулин.

— Заслон не успеет подойти.

Вакулин не ответил, тараща на меня свои дурные глаза.

— Я был там, впереди. Там крутой спуск, — продолжил я. — Призраки потеряют время, преодолевая его.

Вакулин снова ничего не сказал. Только приоткрыл рот в удивлении.

— Там есть тропа, — я указал назад. — Она не такая крутая, но Призраки по ней не пошли. Опасаются засады. Если вы возьмете большую часть отделения и спуститесь, то будет шанс перехватить их.

— Шанс⁈ — Подал, наконец, голос Вакулин. — Шанс их перехватить⁈ Да мы просто не успеем! Они спустятся у поворота, а мы где⁈ Нам еще по берегу метров триста придется преодолеть!

— Я знаю, — я кивнул. — А потому я выиграю вам время.

Нахмурившийся Вакулин приподнял брови в удивлении.

— Берите людей и спускайтесь, товарищ капитан, — продолжил я. — А я возьму двоих и пойду за ними.