Опасная магия

Глава 13 ПО СЛЕДАМ СНА

Я шла босиком по прохладному зеленому мху, росшему по берегам лесного ручья. У меня снова были две руки и два глаза, а весеннее солнце чудесно согревало кожу. В нескольких ярдах Купер, в одних штанах, стоял на коленях на плоском камне и полоскал в чистой воде белую футболку. Утреннее солнце играло на подтянутых мускулах спины и плеч.

С улыбкой я подошла к нему:

— Что ты делаешь?

— Не помню, откуда они взялись, но никак не могу отстирать. — Он поднял футболку из воды. По белой ткани расползались темные пятна крови. — Я тру уже несколько часов, но они никак не сходят.

Ветерок усилился. Мне показалось, что вдалеке зазвенели колокольчики или музыкальная шкатулка. Почти сразу я узнала мелодию «Двенадцать дней Рождества».

Где-то далеко заплакал младенец. Солнце сбежало с неба, ледяной ветер обжигал лицо. Я посмотрела на Купера — ручей затянулся льдом, он дрожал, сидя на камне, а его руки покрывала свежая кровь, струящаяся в холодном воздухе.

— Я не хотел, — прошептал Купер. — Бог свидетель, я не хотел.

Он закричал и содрогнулся от боли. Его тело посерело и превратилось в статую из пепла, раздуваемого ветром.

— Купер! — Я хотела закрыть его от ветра, но его тело рассыпалось в моих объятиях. Там, где должно было находиться его сердце, пылал кусок расплавленного железа — горячий металл капал из груди мне на левую руку, и вдруг я тоже превратилась в пепел… Я проснулась в полной темноте. Одежду и спальный мешок пропитал пот. Руки и глазницу ломило как никогда. Я села согнувшись на раскладушке, прижала к себе обрубок руки и тщетно пыталась остановить боль.

Меня совсем не утешило, что впервые я помнила кошмар после того, как проснулась.

«Ты в порядке?» — Пал запрыгнул на раскладушку.

— Нет, — ответила я и заплакала от боли, телесной и душевной, и несправедливости происходящего… Боже мой, Купер пропал, и как мне его вернуть, если весь мир против меня, и что он им сделал, и что теперь делать мне?..

«Джесси, успокойся, Джесси, все будет хорошо», — говорил Пал.

— Я не могу! — рыдала я. — Я не могу. Мне больно! «Я знаю, что ты многое пережила, слишком много для одного человека, но тебе надо взять себя в руки».

— Не могу. Я хочу спать, а как мне спать, если у меня все время кошмары?

Кто-то постучал в дверь.

— Богиня марихуаны, ты в порядке? — спросил за дверью Кай.

— В порядке, — вяло ответила я. — У тебя есть викодин или перкоцет[15]?

— Мы что-то такое покупали в Торонто…

— У меня ужасно болит рука, дашь мне одну таблетку?

— Ладно, надо поискать.

Я слышала, как он спустился по лестнице, и прислонилась к косяку в надежде, что кирпичная фея спустится с неба, стукнет меня по голове и боль исчезнет.

Наконец Кай вернулся, и я отперла дверь.

— Я заплачу. — Я взяла с его ладони толстую белую таблетку.

— Не надо… Надеюсь, тебе станет лучше, — ответил он.

Я поблагодарила его, заперла дверь, запила таблетку газировкой из холодильника и снова улеглась на раскладушку.

Сон получился прерывистый, и я не чувствовала себя отдохнувшей, когда Пал начал тыкать в меня своей острой мордочкой. В окно лился солнечный свет.

— Сколько времени? — Я ощущала себя больной и разбитой.

«Почти полдень, — ответил Пал. — До окончания заклинания анафемы осталось четыре часа».

— Четыре часа? Я посплю еще немного.

«Нет, вставай. Если ты сейчас заснешь, ты можешь больше не проснуться, — ответил Пал. — Ты горишь, и, если нос меня не подводит, у тебя стафилококк, так что надо с ним справиться, пока тебе не стало хуже».

— Инфекция? — Я вытащила отдающую дергающей болью руку из повязки; локоть так опух, что я едва могла его согнуть. Повязки пропитались желто-зеленым гноем. — Вот черт!

Я откинула спальный мешок и ринулась в ванную. Перед глазами все расплывалось. Включила свет, и вид забытой на время грязи привел меня в неожиданную ярость.

— Неужели никто из недоделанных студентов не знает, как пользоваться обычной губкой? — заорала я. — Будь оно проклято ко всем чертям, что за свиньей надо быть, чтобы жить в таком дерьме? Разве чистая ванная — это такое необычное желание?

Я задохнулась, мускулы свела судорога, спина выпрямилась струной, и вместо ругательств изо рта полились старые, забытые слова. В ванной поднялся небольшой смерч, а затем вспышка и удар грома ослепили меня и заставили упасть на колени.

«Боги! — Пал толкнулся мне в бедро. — Ты в порядке?»

— Ба… — Я заморгала, чтобы исчезли пятна перед глазами. Пол передо мной сиял белой чистотой. Раковина, ванна и туалет выглядели так, будто их только что доставили из магазина. — Святые кошки, это я сделала?

«Точно не я, — ответил Пал. — И я предполагаю, что ты не знаешь, как у тебя получилось?»

— Не-а. — Я поднялась на подгибающиеся ноги и подошла к унитазу.

«Ох уж эти Болтуны и ваши непредсказуемые вспышки вдохновения», — вздохнул Пал.

Пока писала, я рассматривала белые плитки под ногами. Линии раствора между плитками сдувались и раздувались.

— Кажется, у меня начинаются галлюцинации.

«Не могу сказать, что я удивлен. Надо остановить инфекцию. Лучше воспользоваться рецептом с древесным пеплом и заплесневелым сыром, который тебе посоветовала матушка Карен».

— Ну, если у ребят есть сыр, то он наверняка с плесенью, — ответила я. — Так что все в порядке. Если нет, я пойду по соседям и сделаю вид, что состою в организации сырных скаутов.

Мы с Палом спустились в гостиную. Я начала замечать шевеление в темных углах — оно пропадало, когда я пыталась разглядеть его получше.

«А сейчас мне мерещатся маленькие летучки в темных местах — это же галлюцинации, правильно?»

«Скорее всего, нет, — ответил Пал, сидя у меня на плече. — Мир полон фей, которых при обычных обстоятельствах не видят даже самые сильные Таланты. Лучше сделай вид, что ничего не замечаешь, иначе они могут обидеться».

Вот как! Я перевела взгляд себе под ноги, что пришлось очень кстати, поскольку мое чувство равновесия на данный момент оставляло желать лучшего и мне казалось, что я вот-вот упаду.

Тем не менее мне удалось благополучно одолеть ступени, и я проковыляла через гостиную в кухню. Микки сидел на диване, пил пиво и смотрел, как в телевизоре двое потных мужчин в обтягивающих шортах молотят друг друга в клетке; он даже не повернул голову, когда я прошла мимо него. Похожее на упитанную маргаритку с щупальцами существо прилипло к бутылке; его близнец дремал у волосатой ноги Микки.

На кухне из-под ног прыснули десятки фей. Я ринулась к старому холодильнику, распахнула его и не вздрогнула при виде прячущихся за банками похожих на скатов существ. Маленькая колючая фея, гибрид гриба и рыбы фугу, зашлепала прочь, когда я выдвинула ящик для овощей. Там, за несколькими вялыми морковками, я нашла пакет тертого чеддера; две трети его покрывала серо-зеленая пенициллиновая плесень.

В огромной горе грязной посуды и объедков на разделочном столике я нашла палочку от мороженого и одноразовую зажигалку.

«Возьми еще миску. И чеснок», — подсказал Пал.

В одном из кухонных шкафчиков я нашла относительно чистую стеклянную миску и чесночный порошок.

«Давай приступим, — обратилась я к Палу. — Я больше не хочу видеть фей. Трудно делать вид, что я их не замечаю. А что они сделают, если я им не понравлюсь?»

«Я не специалист, потому что никогда сам их не видел, — признался Пал. — Они живут в нашем измерении, но не являются его частью. Мы для них не больше чем мебель, но никто не знает, как они воспринимают наш мир. Я слышал, что привлечь внимание разумного существа для них приравнивается к резкому сильному свету. Они могут его немного потерпеть, но потом начнут искать способы избавиться от него».

«Чудненько». Я вернулась в гостиную.

Микки бросил на меня взгляд, рыгнул и поставил пустую бутылку на журнальный столик. В последний момент маргаритка соскочила с нее и спряталась под столешницей.

— Знаешь, если бы ты не была одноглазой и однорукой, да еще бы немного косметики, ты была бы вполне ничего, — скучным тоном протянул Микки.

Сквозь пелену лихорадки меня охватила внезапная злость.

— И ты бы мог мне понравиться, если бы не был таким членом.

Фраза получилась ядовитее, чем я хотела… и последняя ее часть прозвучала не по-английски.

«Ох, Джесси», — вздохнул Пал.

Я превратила Микки в валяющийся на диване огромный, вялый, потный и вонючий необрезанный пенис. Оттуда, где обычно располагаются яички, торчали смешные волосатые ножки. Вторая маргаритка по-прежнему безмятежно висела на ноге.

«Ха! Мне это нравится, лихорадка очень даже кстати».

«Возрастание твоей силы — это всего лишь временный инстинкт самосохранения. Через несколько часов тебя ждут потеря сознания и кома».

«Вот радость-то!»

По лестнице спустился Кай; при виде дивана он остановился как вкопанный.

— Это просто… Это ужасно, — выдавил он. — Это Микки?

— Он в своей стихии, — спокойно кивнула я.

— Зачем ты это сделала? — В голосе Кая звучали панические нотки.

Я решила, что я слишком устала и плохо себя чувствую, чтобы извиняться за все поступки.

— Он мне нахамил.

— Но… ведь у него нет рта! И носа! Как он дышит? Я не задумывалась о дыхательных проблемах гигантских гениталий.

«Как он дышит?» — спросила я Пала.

«Прекрасно, — заверил меня он. — Ты же не на самом деле превратила его в пенис».

«Разве? Он похож на причиндалы Гаргантюа».

«Ты всего лишь наложила на него восприятельное заклинание. Все, кто его видят, думают, что он превратился в пенис. Он тоже так думает или, по крайней мере, считает, что не может говорить и подняться с дивана. Никакого вреда не будет, пока ему не приспичит в туалет, и, если честно, судя по виду этого дивана, никто не заметит особой разницы».

«Если это всего лишь восприятие, почему я не вижу сквозь него? Особенно если учесть, что мне повсюду мерещатся феи».

«Все обстоит совсем не так. Если покрасить в красный цвет стул, его таким увидят все, а не только маляр. Ты можешь наложить заклинание, которое позволит увидеть его истинный облик, но оно потребует произнесения нужных слов и сознательного усилия».

«А я смогу снять с него заклятие?»

«По всей видимости, ты не прикладывала много усилий, чтобы его наложить, так что не думаю, что его трудно снять. Оно может даже само развеяться через какое-то время».

«Отлично».

Я повернулась к Каю. В его косичках запуталась фиолетовая морская звезда.

— Давай договоримся. У меня выдался ужасный день, и мне нужна помощь. Если ты уделишь мне пару часов, я верну Микки нормальный облик.

— Хорошо, — побледнел он.

Я привела его в мансарду. Два пролета лестницы вымотали меня окончательно, перед глазами плясали яркие пятна.

— Ты в порядке? — спросил Кай, когда я прислонилась к двери, чтобы перевести дыхание.

— Не особо, — ответила я. — Но я собираюсь это исправить.

Я протянула ему миску с ингредиентами и открыла дверь.

— Вымой руки и достань из той кучи кусачки и перочинный нож.

— Ух ты! — воскликнул Кай, оглядывая комнату. — Когда ты все это притащила?

— Все было при мне, когда я пришла. В стакане с водой.

— Не может быть!

— Может. Когда вымоешь руки и достанешь инструменты, настрогай из палочки для мороженого щепок и положи в миску. Потом сожги, смешай пепел, сыр и немного чесночного порошка, пока не получишь пасту.

— Немного — это сколько?

Я бросила взгляд на банку с порошком:

— Примерно треть того, что там есть. Я куплю вам замену, когда смогу.

Я подошла к куче вещей и выудила оттуда горькую соль.

— Мне надо снять повязки и немного распарить руку перед заклинанием. Выглядит она страшно, так что не пугайся.

Кай потерянно кивнул и ушел в ванную.

— Ух ты, как ты прибралась!

— Ну кто-то должен был, — ответила я.

— Ты колдовала? — спросил он, намыливая руки.

— Да.

— А сможешь сделать такое со всем домом? — восторженно спросил он.

— Возможно. Поговорим об этом через пару дней, хорошо?

Он стряхнул с рук воду, и мы поменялись местами. Я осторожно размотала бинты на руке. В нос ударил кислый запах. Инфекция уже сильно расползлась по культе. Из открывшихся шрамов подтекал коричневый гной, а красные полосы воспаления поднимались по коже до плеча. Лимфатические узлы под мышкой ощущались как набухшие виноградины.

Кай в ужасе уставился на мою руку, но любопытство удерживало его на месте.

— И что с тобой случилось? — спросил он, когда я заткнула раковину пробкой и пустила горячую воду.

— Мне ее откусил демон. — Я открыла коробку и высыпала в воду пару унций соли. — А когда я его убила, его кровь выжгла мне глаз.

— Ух ты, ты убила демона? Из ада?

— Ну, он точно не был жителем Кливленда. — Я размешала соль кончиками пальцев и опустила культю в раковину. От воспаления рука потеряла чувствительность, я даже не почувствовала горячей воды. Я прикрыла глаза и прижалась лбом к зеркалу.

— И как надо убивать демонов?

— Зависит от того, какой это демон. Моему хватило магии, серебряного кинжала, и еще мне немного повезло.

— Он собирался убить тебя?

— Он убил трех людей в подземном гараже и хотел уничтожить все человечество. Скорее всего, ему бы не представилась такая возможность, но мы с Палом тоже не хотели умирать.

— А может, стоило с ним договориться?

— Проще договориться с бубонной чумой.

— Слушай, вот у меня вопрос насчет магии…

— Спрашивай.

— Мой профессор по физике говорит, что любое действие требует энергии. А откуда берется энергия для магии?

— Часть энергии исходит от колдуна. Так наши тела тратят калории. — Я подняла руку. Теплая соленая вода вызвала отток гноя из раны. — Сильным заклинаниям нужна энергия со стороны, но у магии существует много источников. Ты выбираешь подходящий для творимого волшебства.

— Например?

— Сегодня утром я делала заклинания, которые используют тепло воздуха, — продолжала я. — Они очень помогают в жару, но в холодные дни я их не люблю. Поэтому в домах с привидениями всегда холодно: духи используют тепло для поддержания своего существования. Для некоторых заклинаний используют солнечную энергию, а ритуалы, проводимые в полнолуние, на самом деле питаются отраженным солнечным светом. Некроманты убивают людей и животных и используют их жизненную силу. Это очень сильная магия, но она разрушает душу. С другой стороны, многие волшебники вроде меня употребляют растворенную в воздухе духовную энергию, и обычно она никому ничего не стоит.

— Что за растворенная энергия? — спросил Кай.

— Она чем-то похожа на солнечную, только ее выделяют люди. Ты же знаешь, что Солнце вырабатывает очень много энергии, просто находясь в космосе? Мы можем использовать его свет или нет, Солнцу все равно. Люди похожи на него. Они думают, мечтают, любят, сходят с ума, радуются — все это создает энергию, и она висит невидимым облаком в местах, где много людей.

— А если ты окажешься в безлюдном месте? Что ты тогда используешь?

— Талант всегда найдет чем воспользоваться, — пожала плечами я. — Солнце. Ветер. Тепло. По всему дому лазают создания, которых ты не можешь увидеть или потрогать, и они тоже выделяют энергию.

Кай пугливо оглядел комнату. Морская звезда в его волосах бесшумно дышала.

— И как ты используешь духовную энергию?

— Таланты делают это на уровне инстинкта. Ты же не думаешь, как усвоить пепси, которую ты выпил после пробежки, правильно? Твой организм сам это делает, потому что ты так устроен.

— Ты этому училась или оно само к тебе пришло?

— Конечно училась. Только подростком я узнала, что могу колдовать.

— А меня ты можешь научить магии? — Он нервно покачался на пятках.

«Студенты, — протелепатировала я Палу. — Они такие трогательные».

— Возможно, — вслух ответила я. — У меня сейчас много дел, но потом, когда все уляжется, можно попробовать. Но сперва надо заняться делом: сделай пепел и смешай пасту. А то я скоро потеряю сознание.

— Ой, конечно.

Кай настрогал щепок, сжег их и сделал пасту, пока я продолжала распаривать руку. Вскоре он принес мне неаппетитно выглядевшее оранжево-серое месиво.

— Отлично.

Я вынула из раковины руку, выдернула пробку и набрала в горсть шершавой, остро пахнущей массы. Закрыла глаз, приложила ее к воспаленной ране и начала читать заклинание, похожее на то, которым я лечила плечо в центре Риффа.

Под мерный речитатив отек начал сходить, а голова очистилась от лихорадочного дурмана. Когда я снова решилась открыть глаз, морская звезда в косичках Кая исчезла. Я стряхнула пасту в унитаз и вымыла руку. Культя выглядела розовой и здоровой.

— Видишь? Гораздо лучше, чем бежать в «скорую», и быстрее, чем укол пенициллина, — сказала я. — Будь добр, принеси полотенце, упаковку бинтов и мазь с антибиотиком.

Кай вскоре вернулся с требуемым. Я наложила на шрамы мазь, а Кай помог мне заново перебинтовать руку.

— Нужно поменять повязки на лице и посмотреть, не началось ли и там воспаление.

«Ты не думала заодно причесаться?» — сухо предложил Пал.

«Цыц! — подумала я. — Эта прическа подходит к моему новому стилю».

«О, так потная и нечесаная — это такой стиль?»

«Я слишком бедная, чтобы позволить себе быть „симпатичной“ и „модной“, так что придется удовольствоваться „страшной“ и „ведьмой“».

«Сейчас ты больше похожа на жертву эпидемии. Серьезно, причешись».

«Ладно».

— Кай, принеси мне, пожалуйста, еще и расческу. — Я начала снимать с головы повязки.

— Хорошо.

К его возвращению я уже сняла бинты. Он дернулся, когда я повернулась к нему, чтобы взять расческу.

— Извини, — сказала я. — Я говорила, что смотрится жутковато.

Я расчесала волосы и заправила непослушные рыжие пряди за уши. Изуродованное лицо выглядело действительно страшно, но воспаления я не заметила. Я вытащила шарик, чтобы проверить глазницу. Вроде все зажило нормально.

— Это что, шарик от пинг-понга? — спросил Кай.

— Что я могу сказать? У меня отвратительная медицинская страховка.

Я вставила шарик обратно и намазала наиболее заметные шрамы мазью. Кай помог мне сделать перевязку, и вскоре я выглядела и чувствовала себя гораздо лучше.

— Дай мне минутку, чтобы переодеться, и потом, если ты не против, подвези меня до Вортингтона. У меня там небольшое дело, много времени не займет.

— Ладно, согласен. Встретимся внизу.

Кай ушел, я закрыла дверь и нашла свежую смену одежды, пока Пал перекусил из своей новой миски.

«Заклинание передачи анафемы сработает лучше, если ты произнесешь его поблизости от местонахождения девочки и передашь свою ауру кому-то рядом, — сказал Пал, похрустывая кормом. — Ты чувствуешь, где она находится?»

Я прикрыла глаз и расслабилась.

— Да. Уверена, что смогу ее найти.

«Хорошо. После этого надо вернуться сюда и начать варить снадобье».

Я сбросила потную одежду, натянула свежие джинсы и футболку оливкового цвета. Мне потребовалась пара попыток, чтобы вспомнить заклинание матушки Карен для завязывания шнурков, но в конце концов я привела кроссовки в порядок. В карман я на всякий случай засунула верно послуживший мне пакет, пару латексных перчаток и маленький флакон с дезинфицирующим средством для рук.

— Готова, — сказала я Палу.

Он запрыгнул мне на плечо, и мы спустились в гостиную, где ждал Кай.