Олимпия

9

- Увидеть Агиса? - переспросил олимпиец. - Для чего же?

- Хочу посмотреть ему в глаза, - ответила Лима, заранее решив, что будет напирать на психологию. - Увидеть его страх и беспомощность. Хочу показать ему? в общем, я не сломалась и не сломаюсь.

- И главное? - подсказал Лисандр, прищурясь.

- Главное? что я его не боюсь? уже не боюсь?

Олимпиец качнул головой: изумленно, но с уважением - и ничуть не притворялся при этом. Лима смогла бы угадать фальшь.

- Отличный ответ.

- Надеюсь? - Ну, сделай над собой усилие! Лима сглотнула снова, хотя было нечем. Рот оказался сухим, как пустыня. - Ты мне веришь?

Олимпиец вскинул бровь. Клеон нервно заерзал на стуле.

- Я не собираюсь проносить оружие, чтобы убить его, - криво усмехнулась Лима, придумав невесть какую шутку.

- Верю, конечно, верю. Правда. Я лишь хотел убедиться в твоей мотивации. Она меня устраивает.

- Хорошо, - сказала она. - Так я смогу увидеть гоплита?

- Сможешь, - тут же ответил Лисандр.

Лима была готова к сопротивлению, спорам, даже скандалу, и собиралась настаивать на своем до последнего, но такая податливость ее слегка ошеломила. Словно олимпиец-ренегат всю жизнь только и мечтал услышать от нее, как ей хочется увидеть Агиса.

- Так, - заключила она, - я чего-то не понимаю.

Лима, наконец, посмотрела на Клеона. Илот лишь покачал головой, как бы говоря: это твой звездный час.

- Здесь нет подвоха, - сказал Лисандр, чуть подавшись вперед. - Я даю разрешение. Но я вижу недоверие в твоем взгляде. И даже страх. Я олимпиец. Поэтому, да?

- Откровенно? - Лима сцепила пальцы в замок. - Да. Трудно спокойно сидеть перед тем, чьи соплеменники без конца убивают мой народ.

Лисандр кивнул, помрачнев.

- Ты права. Трудно. Не знаю даже, что я бы делал на твоем месте. - Он откинулся на спинку стула, барабаня пальцами по столешнице. - Поверь, я четко осознаю, кто я. Мои корни. Но не забываю и о причинах, побудивших меня порвать с Олимпией.

Лима посмотрела ему в глаза. Себе она сказала, что если научится делать это без боязни, сможет проделывать такой фокус и с гоплитом. И со всеми другими олимпийцами, если придется.

Пока что выходило неплохо.

- Тебя изгнали? Ты стал преступником? - спросила Лима, не удержавшись.

- Нет. То есть, когда я покинул Олимпию, то стал, но побег был моим собственным решением.

- Вот так просто?

- Слово {просто} здесь неподходящее.

- Ты убивал илотов?

- Нет. Никогда не участвовал ни в одной охоте.

- Странно.

- Не веришь?

- Не имеет значения.

- Имеет, Лима. Нам, возможно, придется работать вместе.

- Вот как?

- Я хотел с тобой поговорить именно об этом, - улыбнулся Лисандр, разводя руками. - Сделать тебе некое предложение.

Лима долго смотрела на него. Сердце ее бешено колотилось.

- Лучше обсудим историю моего прошлого позже, - прибавил олимпиец, - в более подходящей обстановке. Обещаю, когда придет время, я все расскажу.

- Ты мне ничем не обязан, - жестко ответила Лима.

- В какой-то мере все-таки обязан.

- Как хочешь. И что за предложение?

- Клеон, наверное, предлагал тебе вступить в сопротивление?

- Да. Похоже, все вы только и мечтаете об этом.

Лисандр снова подался вперед.

- Я скажу тебе, о чем мечтаю. О том, чтобы у меня в подчинении было как можно больше смелых и умных людей, на которых можно положиться. Тех, у кого внутри есть стержень, который не сломать ничем. Людей, способных ставить задачи и добиваться их. Кто распрощался со страхом и четко видит цель перед собой! Вот о чем я мечтаю, Лима!

Убежденность, почти фанатичная, жар, с каким это было сказано, заставил ее замереть. На место холода в эти светлые глаза пришло настоящее адское пламя.

Впрочем, сообразив, что перешел некоторую границу, Лисандр мгновенно взял себя в руки.

- Ты фанатик, и мне не нравится, когда ты так говоришь, - сказала Лима.

- Понимаю, но общий смысл ясен? - Олимпиец холодно посмотрел на нее.

- Я не та, кто тебе нужен. Я ничего не умею - разве что могу помочь вам выращивать овощи.

- Можно научиться, - произнес Лисандр. - Я научу тебя всему. Сражаться, убивать, шпионить, устраивать диверсии. Что угодно!

Лима сжала кулак. Стоило хорошенько сформулировать ответ, чтобы Лисандр понял.

- Я не верю в сопротивление, не верю в победу над Олимпией, не верю, что это можно сделать даже с помощью предателей, этаких мастеров на все руки. - Лима вновь посмотрела олимпийцу в глаза: он обязан был уловить намек. - И я не хочу.

Лисандр вздохнул, не скрыв разочарования. В нем самом веры было хоть отбавляй, и он, очевидно, не понимал, как можно думать по-другому.

Тогда он еще более ненормальный, решила Лима.

- Это официальное предложение. - Лисандр решил попытаться счастье в последний раз.

- Нет. Мой официальный ответ.

Задай им, сказала Мятежница.

Клеон напомнил о своем присутствии.

- Лима, пожалуйста, не спеши, подумай!

- Я хорошо подумала. У меня был месяц - в камере у гоплитов. Ясно?

- Но?

- Перестань, Клеон, прошу!

Лима резко встала, отодвинув стул.

- Надеюсь, мой отказ не повлияет на твое решение дать мне увидеть Агиса? - спросила она, обращаясь к олимпийцу.

Сейчас по его лицу невозможно было прочитать вообще ничего. Лицо-стена. Лицо-маска.

Маска демона?

- Нет.

- Тогда мне надо выйти отсюда. Дышать нечем.

Маска демона?

Это лишь воспоминание и ничего больше!

Подземелье? Вонь каземата. Боль. Сводящий с ума голод и помутнение в голове. Постоянный ноющий страх, мешающий мыслить.

Лима вышла за дверь, оказавшись в помещении, заставленном боксами. Ноги несли ее к выходу, так, во всяком случае, она думала. Внезапно очутившись в тупике, Лима заметалась. Паника снова затопила сознание, и у нее не было никакой возможности противостоять этой темной волне.

Развернувшись, чтобы бежать назад, Лима столкнулась с Клеоном.

- Постой! Подожди!

Его руки обвились вокруг ее плеч и сильно сжали. Лима начала вырываться. С каждым движением, ей казалось, воздуха в легких становилось все меньше.

- Постой! - Настойчивый шепот Клеона. Его дыхание возле уха, его тепло.

Это руки не душат ее, они защищают.

Лима дернулась в последний раз и застыла, чувствуя, как по телу пробегают волны мелкой дрожи.

- Все кончилось, - прошептал Клеон. - Тебе ничего не грозит.

Она не ответила, продолжая стоять неподвижно, уткнувшись лицом в ему в грудь. Его одежда впитала множество запахов, и эта смесь ей нравилась. Наконец, подняв руки, Лима обвила ими торс Клеона, словно в последней надежде удержатся на этой тонкой грани между безумием и реальностью.

- Я не та, кто вам нужен, - прошептала Лима.

- Никто ни к чему тебя принуждать не будет. А Лисандр - он просто такой. Он солдат. Его с детства учили быть?

- Не бояться?

- По его словам, дело не в том, чтобы не бояться, а чтобы контролировать страх.

- Да. Звучит знакомо. Мне постоянно твердят об этом? - Лима сильнее сжала руки, только сейчас понимая, как ей не хватало телесного контакта. Киниска, разумеется, помогла ей тогда, но с Клеоном было совершенно по-другому. Клеон? был парнем, с которым Лиме хотелось иметь иные отношения - не дружеские, не быть частью связки спаситель-спасенная? Но как преодолеть все эти многочисленные преграды? Или, может, они существуют лишь у нее в голове? Кажется, второй вариант вернее. Лима не в состоянии контролировать себя, свой страх, и уже привыкла каждую минуту ждать срыва. В этом ее проблема. Она не доверяет себе - и как ей научиться доверять окружающим? Доверять и верить?

- Можешь рассчитывать на меня, - сказал Клеон.

- Как ты банален.

- Я не виноват, что на свете так мало слов, чтобы выразить все, что хочется.

- Умник.

Лима легонько стукнула его по спине кулаком.

- Стараюсь. Кстати, так нагло с Лисандром тут еще никто не разговаривал, - заметил Клеон, посмеиваясь.

- Все когда-то бывает в первый раз. Пусть привыкает. Даже если я останусь ухаживать за огородом, спокойной жизни я ему не гарантирую.

- Значит, остаешься?

- Да. Боюсь, мне некуда больше идти. И все-таки не понимаю.

- Чего?

- Лисандр всерьез думает, что я могу стать бойцом?

- У него наметанный глаз. Он лично отбирает детей для тренировок.

- А ты? Что ты видишь? Думаю, ты не первый год варишься в этом адском котле.

- Я вижу? самую красивую девушку в мире, - сказал Клеон, снова получив кулаком по спине.

- Прекрати! - Лима дышала ему в грудь и знала, что ему это доставляет удовольствие.

- Хорошо. Ты смелая. В тебе есть огонь, который так озадачил тогда Агиса.

- Все наперебой расхваливают мою смелость, - хмыкнула Лима, - только я ее совсем не чувствую.

- Не может быть.

- Ладно, иногда я слышу нечто вроде голоса в своей голове. Наверное, это голос моего второго {я}. Мятежница.

- Ты назвала его Мятежницей?

- Не смейся. В общем, думаю, Мятежница вам с Лисандром куда полезнее меня. А настоящая Лима всего лишь испуганная девчонка, едва избежавшая смерти.

Наконец, она решает разомкнуть объятия. Они и так были слишком долгими для первого раза.

Клеон с неохотой делает шаг назад. Они смотрели друг на друга, но Лима не чувствовала смущения или стыда. Ей было хорошо, по-настоящему хорошо за многие месяцы. Или даже годы?

- Неплохо бы вытащить эту твою Мятежницу на свет, - сказал Клеон. - Она могла бы помочь тебе обрести себя.

- Она меня пугает, - призналась Лима, запустив руки в карманы. - Что будет, если я дам ей волю? Она способна на самое страшное.

- Например?

- Не просто на бунт. На бой. На убийство.

Илот внимательно посмотрел Лиме в глаза.

- Я бы сказал, что именно это и нужно.

- Но я не уверена! Мне предлагают стать солдатом и пойти воевать с? да я всякий раз дрожу, только взглянув на силуэт этого проклятого города!

- Лима, все можно изменить, - сказал Клеон. - Главное, тебя не смогли сломать, там, в подземной тюрьме. Ты не выдала нас, хотя твоя жизнь висела на волоске.

- Думаешь, этого достаточно?

Илот подошел к ней, положив обе руки на ее плечи. Лиме этот жест показался излишне мелодраматичным, но она не возразила.

- Девять из десяти тех, кого я знаю, в конце концов сломались бы.

- А ты?

- Наверное, и я. Лисандр говорит, что нет таких, которых нельзя расколоть. Можно учиться преодолевать пытки и унижения, но всему есть предел. Вопрос в том, кто и когда.

- Утешил. Значит, и для меня это был вопрос времени.

- Нет. Лисандр верит так же и в то, что есть и исключения.

- Я убедилась? он фанатик. Похоже, вера в нем тверже кремня.

- В обычной жизни его считали бы сумасшедшим, да, но на войне такие и нужны. Думаю, он увидел в тебе то самое исключение. И я вижу.

Лима вздохнула, подавляя дрожь.

- Похоже, придется мне ставить памятник при жизни. Что насчет центральной площади Ксанты?

Клеон улыбнулся.

- Я серьезно.

- Ладно, согласна на мемориальную доску.

- Ты невозможна.

- Я же уникум.

- В упрямстве определенно.

Смех помог развеять слишком серьезную, даже тягостную атмосферу. Лима почувствовала себя немного лучше, но ей все равно требовалось выбраться отсюда. Стены, казалось, не оставляли попыток раздавить ее.

Маска демона. Тихий смех?

Видение пропало.

Лима взяла Клеона под руку, намекая, чтобы он не мешкал и вывел ее отсюда. Илот все понял. Они пошли, сделали несколько поворотов в лабиринте боксов и оказались в туннеле. Проделав обратный путь, оказались в центральной части Ксанты.

Подземный город был тихим, на улочках почти никого.

- Где все? - спросила Лима.

- На работах. Кто-то в тренировочном лагере, кто-то на задании, - ответил Клеон, ведя ее по центральной улице.

- Веселая жизнь. То есть прямо сейчас где-то ваши отряды устраивают диверсии против олимпийцев?

- Да. Технически так и есть.

- А вы не пробовали сорвать охоту? - спросила Лима.

- Это вопрос стратегии. Если мы нанесем одновременный удар сразу в несколько точек, враг поймет, что мы сильны. При этом сильны будем недостаточно. Нас раздавят. Поэтому мы ждем.

- И долго ждать?

- Не знаю. Я не вхожу в командование.

- А есть кто-то самый главный у вас, да?

- Есть, но я его никогда не видел, - сказал Клеон, глядя себе под ноги. Бетон чисто выметен, сразу видно, жители Ксанты заботятся о месте, где живут. Вообще, порядок, как давно заметила Лима, здесь повсюду. Дома хоть и выглядят неказисто, но они крепкие и безопасные.

- Так что там с нашим планом? - спросила Лима через пару минут.

- Каким планом?

- Агис. Когда я увижу его?

- Думаю, сегодня. Если готова.

- Давно.

- Слова мятежницы.

Лима ткнула его локтем в бок, довольно сильно. Или парень просто притворился.